Горничная немого дома

А мог бы вообще Рик Холгарт быть клерком? Если бы не получил в наследство этот дворец и «скромную» бумажную империю. Скорее всего, с его хваткой, построил бы свой бизнес. Что-то связанное с цифрами, возможно, программированием.

Возможно, занялся бы созданием своей криптовалюты, или ПО для упрощения бухгалтерских учетов.

Сальровел странно улыбнулась. Была бы тогда его соседкой, которая сетовала бы на бесконтрольное потребление электричества из общей сети.

ЕЙ не спалось. Мужчина тяжело дышал ей в затылок, беспорядочно прижимал к себе и, казалось, чуть-чуть улыбался. В разреженном воздухе отчетливо слышался стук колес поезда, который разносился на всю округу. Вроде бы, это должно успокаивать, однако, все равно не спалось. Осенние звезды тускло освещали черные поля, и редкие посадки. Шумел ветер среди склонившихся стеблей умирающих растений.

Нона повернулась на спину и прикрыла глаза. Что-то определенно не давало покоя, что-то мешало. Возможно, тот факт, что любезный друг внезапно перестал брать трубку. Уехал в Австралию один? Ну и ладно. Это больше не ее ума дело, однако, что-то все равно точило. Словно молчаливый вопрос об её замужестве подвесили в воздухе, и никак не давали закрыть окончательно. Тяжелый вздох. Девушка, вроде бы, начала проваливаться в тяжелую, долгую дремоту на границе реальности и сновидений.

Небо светлело. Сквозь эту дремоту она чувствовала, как Холгарт вставал. Как осторожно поправлял одеяло, как едва ощутимо гладил по голове. Он всегда рано вставал. Сотрудники собирались на работу к девяти утра, и шеф тоже должен был быть на месте, хотя бы дистанционно. Вместо того, чтобы стучать к нему в кабинет, ему звонили по скайпу. Предоставляли отчеты, задавали вопросы, и слышали на них ответы.

Однако, сегодня он «на работу» не собирался. Молодой человек скользнул взглядом по часам, и сухо хмыкнул себе под нос. Этот гость никогда не заставлял себя ждать. Этот гость называл число и время, и являлся точно вовремя. Без промедлений, опозданий, или же заранее. Рик не считал, что стоит поднимать невесту ради такого, но все равно странный камень лежал на сердце. Ей нужно об этом сказать, так будет правильно. А говорить с Шейном лично, или нет – ей решать. Она больше не прислуга, и даже не помощница. Она -— его бумажная баронесса.

- Рик? — Послышался тихий голос с кровати. - Уже утро?

- Да, родная. — Мужчина стиснул зубы, затем глубоко вздохнул и тяжело, странно улыбнулся. - У нас сегодня гости.

- Что за гости? — Интонация казалась тревожной.

- Мистер Хайнг таки решил к нам заехать. — Процедил Холгарт, и улыбка становилась едкой. — Мне нужно принять душ, и встретить его. Неудавшийся жених моей супруги сегодня будет мне намекать, что лучше бы ей ехать с ним. А я ему буду намекать, как больно вылетать в окно головой вперед.

- Рик. — Нона подскочила, и со странной ухмылкой уставилась на жениха. - Я не могу понять, это ревность или чувство юмора? Если честно. — Девушка поежилась.

— Если честно, мне самой не по себе, что он будет тут лично, но я рада, что ты мне сказал.

Молодой человек кивнул. Надел халат и, словно под гипнозом, вышел из комнаты и направился в душ. Он в любом случае будет культурным человеком. Теперь ему есть, перед кем терять лицо.

Шелестела листва. Откуда-то доносились капли, а поместье среди пожара этой листвы казалось чуть менее темным и жутким. На пожухшей траве лежали свежие яблоки, и со странным любопытством «фиолетовая» рассматривала одно из них.

Крохотное, зеленое, но совсем без пятен или червей. Можно было бы потереть о толстую сиреневую кофту и попробовать, но девушка не решалась. Вдруг, пока её не было, садовник опрыскивал чем-то деревья?

Неподалеку послышался шум автомобиля, и Идана встрепенулась. Вроде бы, хозяин никуда не отъезжал с утра. Гости? Так рано?

Меж влажных прутьев кованных ворот показался темно-коричневый внедорожник.

На скорую руку припарковался, и из него вылез довольно высокий молодой человек, чьи темно-синие волосы топорщились в разные стороны. Матовая куртка была накинута на стильную, бордовую рубашку которая была заправлена в совершенно черные джинсы. Со странной ухмылкой он осмотрел забор, деревья затем наткнулся взглядом на недоуменную служанку и помахал той рукой.

«Фиолетовая» поежилась. Однако, взяла себя в руки, и послушно подошла ближе.

Никто не предупреждал, что будут гости. Правда, кто она такая, чтобы её предупреждали? Так совпало, что оказалась здесь, а не на заднем дворе.

- Доброе утро. — Незнакомец с улыбкой кивнул. — Твой работодатель не трудится встречать гостей, да?

- Я думаю, он просто очень занятой человек. — Пробубнила Идана и достала из широкого кармана уличные ключи, затем принялась открывать ворота. Лицо этого, мужчины было смутно ей знакомо, однако, она никак не могла вспомнить его имя.

- Слушай. — Он сузил глаза. - На самом деле я рад, что мистер Холгарт не встречает меня ото входа лично. Иногда, бывает, полезно пересечься с прислугой.

Если что-то хочешь узнать, лучше делать это из первоисточника.

- И что вы имеете ввиду? — Садовница впустила незнакомца, и вновь замкнула замок. — Никакими хозяйскими тайнами я не располагаю, увольте. Я работаю на улице. Моя деятельность... это косить траву, подстригать кусты, и собирать яблоки, чтобы не портились. — Она враждебно покосилась в сторону.

- Хах, нет, мне не нужны хозяйские тайны. — Молодой человек пожал плечами. – Я хотел спросить только про твою коллегу с синей лентой. Она все еще здесь работает, так? И... как она? Все еще горюет по брату?

- Нона? — «Фиолетовая» запнулась, едва не назвав бывшую горничную госпожой при госте. Скоро она на самом деле станет госпожой, но стоит ли озвучивать это, не посоветовавшись?

- Она самая. — Незнакомец весело кивнул. — Она... где-то тут? Хотелось бы поговорить с ней лично, желательно до встречи с твоим работодателем.

- Боюсь, это невозможно. — Садовница сдвинула брови. - Я думаю, невеста мистера Холгарта встретит вас вместе с ним.

- Стой, что? — Улыбка странного человека становилась нервной. — Ты это сейчас о чем?

- «Синяя» служанка больше не моя коллега. Она -— невеста мистера Холгарта. —Идана склонила голову в сторону, затем скрестила руки на груди. — Почему вы про нее спрашиваете? Они помолвлены. Нона... некоторое время назад с ней случилась беда. Она сломала ногу, совсем не вставала. Сперва даже...практически ничего не помнила, но потом стала вспоминать. Все это время мистер Холгарт за ней ухаживал, а когда ей стало легче, они решили пожениться.

- Ты меня разводишь. — Раскрыв глаза, сказал мужчина. — Быть того не может. Он же не выносит всего, что следует за словом «свадьба». И жениться не собирался.

Уж тем более на служанке. Я мог бы понять, на богатой наследнице из своего круга, и то потому что «надо»... но на служанке. Нет, плохая шутка, правда. — Нервная улыбка становилась все шире.

- А это не шутка, спросите у него сами. — «Фиолетовая» кивнула на дом. — Идемте.

Может, передумал, и теперь собрался жениться. Не хотел, а потом влюбился и передумал. Всякое бывает.

- Если это шутка, я сделаю так, что тебя уволят. — Незнакомец сузил глаза. — Лучше признайся сразу.

- Не уволят. — Отчеканила Идана. - Хотя бы потому, что я вам не вру. – Среди золотых деревьев показались грузные, двойные двери, ведущие в дом. — Ну, я вынуждена вас оставить.

Он отмахнулся. Сдвинул брови, и стиснул зубы. Что это значит? Когда она успела...жаловалась на этого самодура, но на него все жаловались. Грустила, скучала.

Говорила, ей нужно подумать. И тут, вдруг, выходит за него замуж?! Серьезно?! Как, когда?! Они успели сойтись в альтернативной реальности, или где-то произошел временной континуум?

Шейн не успел коснуться ручки, как дверь открылась. Молодой человек столкнулся глазами с хозяином поместья, который очень тяжело улыбался, и чуть наклонял голову. Волосы падали на лицо, и создавали тень, а тело закрывала отглаженная, белая рубашка, заправленная в черные неформальные брюки.

- Как всегда вовремя. — Мистер Холгарт с елейной улыбкой пропустил гостя внутрь, однако, на пороге тот замер снова.

Посреди коридора в пафосном, шелковом платье графитового цвета, которое заканчивалось чуть выше колен, стояла молодая девушка. Казалось, на ее лице не было ни одной эмоции. Она заводила руки за спину, и чуть в сторону отводила сломанную ногу в корсете.

- Привет. — Тихо сказала Нона, слегка прикрыв глаза. — Неожиданно, да? Ты не брал трубку после нашего последнего разговора, и я не успела рассказать о своем решении.

- Знакомься.

Рик оскалился. — Моя бумажная баронесса.

46. Без пятнадцати полночь

- Весьма... неожиданно. — Одними губами сказал Шейн, и едва держался, чтобы не протереть глаза. Это один огромной розыгрыш? Холгарт ударился в комики, и платит персоналу, чтобы те подыгрывали ему в стенд-ап импровизациях?

- Для кого-то, быть может, неожиданно. — Рик расслаблено пожал плечами, и продолжил улыбаться. — А для нас... вполне себе ожидаемо. Между нами было много сложностей. Проблем, ссор, и всего прочего, но я думаю, что теперь все в прошлом. В какой-то момент мы сблизились, и я считаю закономерным заключить брак. Узаконить наши отношения, чтобы сблизиться еще больше. — Мужчина зажмурился. — Я рад, что ты заехал. Хочу официально пригласить тебя на свою свадьбу двадцатого декабря. Не планируй ничего. Будет торжество, которое ты не захочешь пропустить.

- Ты... это сейчас серьезно? — Гость, все еще не веря тому, что видел, потер виски и оперся на дверной косяк. — Серьезно? В здравом уме?

- Более чем. — Холгарт сжал зубы. Последняя фраза явно ему не понравилась. —Моя дорогая мне рассказывала, что ты приглашал её поработать вместе с тобой.

Извини, но я против. Не хочу, чтобы жена сидела в тысячах километрах от мужа, это безумие. Ладно, почему мы стоим на входе? Пройдем в столовую. Приборы уже собрали.

Хозяин подошел к Ноне, которая прикрывала глаза, и совершенно спокойно стояла рядом. Взял под руку со стороны больной ноги, и повел к завтраку. Создавалось впечатление, что она нисколько не смущена. Совсем не нервничала, не стеснялась, не чувствовала себя не в своей тарелке. Немного опиралась на своего жениха, кивала ему в знак благодарности, и с интересом смотрела в сторону кухни.

Шейн непонимающе сдвинул брови, и напрягся всем телом. Она ему просто подыгрывает? Что если нет? Как, в таком случае, он узнал про предложение поработать в Австралии? На лбу выступала заметная морщинка.

Белый свет освещал все в широкой, уютной столовой. Широкий овальный стол был накрыт всего на три персоны, которые расположились с одного торца. Белые тарелки, серебряные ложки и вилки и высокая икебана в прозрачной вазе странной формы. Среди бежевых веток этой икебаны уютно свисали оранжевые физалисы, которые слегка покачивались на сквозняке. В последний раз, когда гость был здесь, этот стол был накрыт на много людей. И был вечер.

- Самая обыкновенная история. — Продолжал Рик, садясь за стол. — Сколько раз такое происходило? Работодатель, подчиненная.

- Я, если честно, не думал, что это произойдет с тобой. — Шейн пластмассово улыбнулся, и оперся локтем на столешницу. — Надеюсь, это не по расчету, Нона? Я помню, какой он в делах, страшно представить после этого, какой в постели.

- Приятный. — Девушка подняла глаза на друга, и тут же мягко их прикрыла. — Очень приятный. У нас правда было много недомолвок, и когда мы с тобой говорили по телефону, и до этого... но потом он мне открылся, и все стало ясно. Я ценю, что ты предложил мне уехать... правда ценю. Но... мне кажется, это больше не нужно.

Рик со странной ухмылкой слушал, что говорила его невеста. Казалось, воздух для него был сегодня особенно свежим. Еда особенно вкусной, а чай был как никогда ароматным. Все вокруг виделось праздничным, живым, и легким, словно в одночасье мир поменялся. Из серого, привычного и усталого стал... самим собой.

Красочным. Счастливым.

- И ты уверена, что после всего хочешь заключить с ним брак? — Шейн чувствовал, как задергалось нижнее веко.

- Странный вопрос. — Сальровел прищурилась. — Почему ты спросил? Я же не ребенок. Могу решать, с кем связывать свою жизнь, а с кем нет. — Она перевела взгляд на жениха, который легко проигнорировал выпад гостя. Просто сидел, улыбался и, едва ли, не нюхал сухой физалис в букете.

- Дело не в этом. Ты... видела человека в таком виде, в котором видела, и... все равно идешь за него замуж? Его репутация в твоих же глазах тебя совсем не заботит?! — Ханг вытаращил глаза, но тут же взял себя в руки. — Я думал, ты... не страдаешь мазохизмом, или вроде того.

- Почему ты думаешь, что можешь делать выводы о наших с ним взаимоотношениях? — Нона спокойно подняла брови. — Когда ты звонил мне, я делилась чувствами, но не более того. Ничего не рассказывала, и ни на что не жаловалась, как минимум потому, что мне запрещал контракт. Иногда мне правда было больно, иногда обидно. Но все-таки цельный вывод делать мне, потому что я через это прошла, а не кто-либо еще.

- Поверить не могу. — Искренне сказал гость, и потер висок. — Я думал, ты на чемоданах. Думал, спишь и во сне видишь, чтобы уехать отсюда. И тут вдруг... -Послышалась тихая усмешка.

- Мы что, должны переспать на твоих глазах, чтобы ты поверил? — Вмешался в диалог Холгарт, продолжающий довольным взглядом гипнотизировать сухие цветы.

— Не очень вежливо говорить так, словно меня тут нет. А ты, между прочим, в моем доме. — В улыбке промелькнуло нескрываемое раздражение, но тут же угасло, как свеча на холодном сквозняке. — Может я правда не лучший человек, что теперь говорить об этом. Однако... если ты продолжишь внушать это моей любимой, мы перестанем быть друзьями. Очень быстро.

- Слушай. — Шейн стиснул зубы. -— Тебя я тоже не пойму. Не было никаких предпосылок ожидать такой финт с твоей стороны, как я и сказал. И тут ты заявляешь, что женишься на безродной девочке, которая вообще не хотела работать у тебя в доме.

- Почему тебя это так тревожит? — Рик театрально вскинул брови, словно пытался изобразить удивление или недоумение, но получалось не слишком хорошо. —Можно было просто порадоваться за нас, и все. Разве нет?

- Да потому что я ей предложил выйти за себя!! — Вдруг выпалил Хайнг, и раскрыл глаза. — И это, думаю, не осталось без твоего внимания. Выполз из своей норы, наверно только потому, что не хочется делиться своими игрушками. Как только запахло отъездом, ты тут же образовался. Что это, если не жадность, ну что?! Или мне стоило звонить тебе, а ни ей, чтобы увести ее с собой, а?! А если я всем твоим служанкам предложу поехать со мной, ты на всех будешь жениться?! Гарем себе заведешь, да?!

- Родная. - С той же улыбкой процедил Холгарт, однако, теперь эта улыбка казалась зловещей. — Мне послышалось, или он назвал тебя моей игрушкой? Мне попросить его покинуть наш дом, если он позволяет себе так выражаться?

- Мне было неприятно. — Нона сдвинула брови. — Ты серьезно смотрел на меня, как на игрушку, Шейн?

- Нет. — Его лицо перекосило. Казалось, он сказал то, что сказал от безысходности, и все равно жалел об этом. Частично это было даже искренне. Частично... – Мне нужно выйти, закурить. Извини, если задел. Я... сейчас вернусь.

Мужчина вышел из-за стола. Нервно отряхивал пиджак, выходя из столовой. Глаза недоуменно скользили по всему вокруг, а дыхания, казалось, не хватало. Когда гость вышел, Сальровел обреченно вздохнула, и опустила голову.

- Я это... немного не так себе представляла. И мне правда обидно.

- Могу сделать так, что ты его больше не увидишь. — Рик оживился, и подсел чуть ближе. — Я, если честно, ожидал чего-то такого. Однако, нервы у него хуже, чем я себе раньше представлял. Не хочу, чтобы по моему дому шлялся кто-то, кто, позволяет себе оскорблять мою будущую жену.

Нона ничего не ответила. Ковыряла вилкой салат, и неловко пожимала плечами, пока Холгарт пытался её приобнять. На лице, помимо раздражения на гостя иногда проскальзывала нежность. Удовольствие. Он мечтал, чтобы это произошло.

Мечтал, чтобы она отказала любому, кто предложил бы ей брак, и приняла бы его предложение. Отказала... сама. Без давления, без шантажа, и не потому, что ей больше некуда деться, а потому, что она очень хочет быть с ним. Даже если для этого её пришлось немного подтолкнуть... немного поиграть в амнезию. Немного, напугать отсутствием выбора. Все равно сейчас Сальровел сидела рядом по своей воле. По своей воле пила чай, провожала взглядом улетающих на юг птиц.

Это делало его счастливее, чем все другое на свете. Её выбор быть с ним, а не его давление, не его деньги. Просто выбор, оттого что он ей нравится, и все тут.

Он очень хотел бы нравится. Даже когда уже нравился, все равно хотел бы. Еще нравится. Предела совершенству нет, верно? Именно ей. Быть именно тем человеком, о ком она мечтала, какими бы странными не были её пожелания.

- Побудь здесь, я тоже выйду. Потороплю нашего гостя. — Рик медленно моргнул, глядя в глаза невесте.

- Тоже будешь курить? — Она подняла брови.

- Нет, нет необходимости. Просто потороплю. — Хозяин странно улыбнулся, и тоже поднялся из-за стола, а Нона тяжелым взглядом уставилась в тарелку. Завтрак не задался.

Облака рваными комьями плыли по осеннему небу. В него взмывали оранжевые листья, и тут же падали на землю. В клумбы, накрывали замерзшие цветы.

Красивое место, по-настоящему красивое, даже если иметь очень привередливый вкус. Насколько привередливым был вкус Холгарта, Шейн не знал. Не мог представить, кто бы мог понравится его зашоренному партнеру, заказчику. Когда-то давно он думал, что кто-то вроде Эмили Брунко. Затем сменил свое мнение, и даже делал ставки, как быстро они разойдутся. И был прав — очень быстро.

Иногда доносились крики птиц, которые точками скользили по небу. Довольно высоко. Иногда шуршали кроны деревьев, и резко ударялись яблоки о каменистые дорожки. Нигде больше служанки с фиолетовой лентой не было видно. Она... не врала. Теперь Хайнг чувствовал себя полным идиотом, что игнорировал звонки Сальровел. Думал, так его старая знакомая быстрее решиться на положительный ответ, и даже будет профилактически переживать, но что-то где-то пошло не так.

Может, все не так пошло с того момента, когда Холгарт на нее уставился.

Струйка дыма от серой сигареты поползла в небо. Ядовитый запах расползался вокруг, впитывался в одежду. Сегодня никотиновое голодание отправилось ко всем чертям. Кто знал, что так будет? Судя по всему, в Австралию в любом случае придется ехать в одиночку. Или... вообще не ехать. Какой теперь в этом смысл?

- Нравится вид? — На плечо опустилась тяжелая рука, и Шейн даже слегка вздрогнул. Затем закатил глаза, и медленно выдохнул.

- Вполне себе, но море мне больше по душе. — Гость стиснул зубы. Можно догадаться, зачем хозяин к нему вышел.

- Меня... - Рик едко улыбнулся. — Если честно, не волнует, что тебе по душе, а что нет. Посмотри вперед, мой дорогой коллега, и прими решение. Если тебе нравится вид, который ты видишь, ты просто извинишься за свое поведение, пожелаешь нам счастья... скажешь, что у тебя срочное дело, и поедешь домой. Если тебе нравится.

Если тебе не нравится, ну... я не могу повлиять на твой вкус. Не нравится, значит, покинешь это место навсегда. Будешь искать себе другого заказчика на оформление пачек бумаги и логотипов. И будешь стричь деньги за свои рисуночки с кого-нибудь еще. — Холгарт склонился над гостем. — Потому что вкус, это такая вещь... нравится, значит, нравится. Нет — значит нет.

Хайнг медленно поднял брови, со злостью посмотрел на собеседника, однако, ничего не сказал. Медленно выдохнул. Затем поджал губы, прикрыл глаза, и тихо усмехнулся:

- Я думаю, мне нравится. Я был бы дураком, если бы потерял и невесту, и работу в один день.

- В таком случае, у тебя хороший вкус. — Рик вежливо кивнул. — Рад, что мы нашли общий язык. И, все-таки, на свадьбу я тебя приглашаю. Будь уверен, она состоится.

И тогда этот вид... станет еще красивее. Ну? Что скажешь?

- Я подумаю над этим. — Шейн неприятно, фальшиво улыбнулся. — Тебе, я так полагаю, нужен дизайнер на свадьбу?

- Я подумаю над этим. — Холгарт прикрыл глаза. — Докуривай, и докажи, что пейзаж с этого места тебе вправду приятен. — Он дважды похлопал гостя по плечу, и с ухмылкой скрылся в доме. Послышался хлопок тяжелых дверей.

Вновь сумрак холла. Хозяин довольно усмехнулся, и покачал головой. Как быстро решаются проблемы, когда он позволяет себе чуть больше, чем стоило. И даже, вроде бы, сохранил лицо. Культурный, вежливый человек. Ему казалось, угроза теперь звучала как давящая рекомендация, а не как настоящая угроза. Всего-то намекнул, что лишит всего, если Хайнг будет продолжать. Просто намекнул.

Подумаешь? У невесты, за то, будет хорошее настроение. Ей будет приятно, что перед ней извинились. Она даже кивнет, если пригласить её «друга» на свадьбу.

А Рик очень хотел, чтоб он пришел. Чтобы поздравлял, посыпал их рисом и, сквозь зубы, зачитывал тосты. Даже если это было очень ребяческое желание, ему было плевать. В конце концов, Холгарт иногда мог себе позволить чуточку ребячества, чтобы не зачерстветь совсем.

Где-то по второму этажу топала Мисс Таллис, и сетовала на то, что новая служанка, которая хотела устроиться на работу, опаздывала. Людей катастрофически не хватало, а потенциальная работница не спешила ехать, и позволяла себе задерживаться. Стоит ли брать такую на работу? Нет?

Неподалеку скулила «зеленая». Работы на нее навалилось... как и на всех оставшихся. «Красная» что-то бубнила повару, который убеждал девушку в важности наклона ножа при нарезке. Из кухни долетали только тихие отрывки их фраз, но этого хозяину было достаточно, чтобы понять, о чем шла речь. Где-то во дворе топталась «фиолетовая», где-то конюх добивал вторую банку пива за утро, но старательно делал вид, что не пил ни одной.

Рик невольно улыбнулся. Жизнь текла своим чередом. Больше в том, как он раньше жил, не было никакого смысла. Нужно было отмерить каждой горничной свой оклад, чтобы они перестали смотреть друг на друга с косой, презренной яростью или недоверием. Нужно было сменить формулировку договоров... нужно было много чего сделать. Как минимум, сказать невесте, что гость выдал свою фразу не со зла, а из-за эмоциональной несдержанности. Лабильности. Выслушать его извинения, и проводить, чтобы не мозолил глаза. По крайней мере вечер мужчине хотелось провести со своей небольшой, но горячо любимой семьей.

Нона вздрогнула, когда в проеме вновь появились двое мужчин. Один из них улыбался, а другой без эмоций смотрел словно сквозь свою старую знакомую.

Иногда с раздражением прикрывал веки, иногда качал головой.

- Извини, что вывалил это все. — Заговорил Шейн, и попытался скорчить на лице нечто, похожее на дружелюбие. - Я не считаю тебя игрушкой, или вроде того, просто вспылил. Не ожидал. Это была очень... занятная новость.

- Мы нашли общий язык. — Холгарт жутко склонил голову на бок. — Нам нравятся одни и те же виды, только и всего. Хотя для понимания друг друга это очень много.

Как оказалось.

- Виды? — Сальровел подняла брови, затем начала странно, хитро ухмыляться. —Виды. Конечно. Да.

- К сожалению, я не могу больше задерживаться. — Продолжай Ханг, и с раздражением сжимал челюсти. — Срочный звонок с работы. Жаль, что отнял у вас время, но не успел провести его с толком.

- Всяко бывает, мы взрослые люди. — Рик кивнул. — Подожди меня в коридоре, я провожу.

Шейн развернулся, и быстрым шагом вновь вышел из столовой. Как только эти шаги стихли, Нона закатила глаза, и тихо засмеялась.

- Ты сказал ему, что в этих видах прячутся танки, которые пристрелят его на выезде отсюда, да? Знаешь. - Взгляд становился печальным. — Мне даже не жаль. Сложно поверить, что он в самом деле смотрел на меня как на что-то, с чем можно развлечься. Я плохо разбираюсь в людях?

- Разбираться в людях... это не всегда навык. — Холгарт с мягким сочувствием посмотрел на невесту. — Иногда это просто везение. Бывает даже тех, кто разбирается, подводит чутье. И наоборот. Так или иначе, завтрак состоялся.

Хочешь кексов с лимоном? Наш гость не стал дожидаться десертов.

- На самом деле... - Девушка потерла висок.

Очень хочу.

- Который час?

- Без пятнадцати полночь. —- Послышался тяжелый, довольный голос.

- Так поздно. — Нона разлепила глаза, затем тяжело выдохнула и покачала головой.

— Мне кошмар приснился. А ты... почему не спишь? Снова бессонница?

- Задумался. Не заметил, как время прошло. — Сквозь тьму различалась жуткая улыбка.

Шторы покачивались из стороны в сторону от сквозняка. Мутная луна освещала небо, и этот свет лезвием резал ночь в комнате. Падал на обнаженные женские ноги, которые почти не скрывала ночная сорочка.

Рик подвинул девушку к себе, поднес лицо к её волосам, и сделал глубокий вдох.

Нравился запах. Она чувствовала, как он тяжело дышал в ночи. Как скользил длинными пальцами по изгибам шеи, ключицы, и спускался вниз. Сжимал ладонями грудь. Делал вид, что успокаивал после дурного сна, но надеялся совсем не на благодарность.

Без пятнадцати полночь. Очередной раз очередного дня.

Ибо все же занятия любовью были для него лучшим успокоительным.

Эпилог

Снежинки крупными, белыми кристаллами падали на белый зимний покров, и тут же разрушались, когда прикасались к нему. Все блестело, при чем столь сильно, что хотелось зажмурить глаза. Деревья в саду покрылись инеем, на них повсюду налип снег Садовник едва справлялся с уборкой его от дорог, пока поместье не настигла очередная метель. В окнах, бывало, даже днем горел уютный свет. Иногда из приоткрытых форточек вырывался запах лимонных пирогов, и предрождественских закусок. Туда-сюда сновали силуэты людей. Иногда раздавался громкий смех.

Бледные руки были сомкнуты в запястьях, и каким-то жгутом привязаны к батарее.

Правда, эта батарея не обжигала, а просто приятно грела. Глаза туго завязаны плотной тканью, которая раньше была ночной сорочкой. Голое тело в одних трусах чуть вздрагивало на полу, зубы сжимались от стыда. Рядом из стороны в сторону ходил человек, который смотрел на это зрелище. Полностью одетый, скрестил руки на груди и прохаживался взад-вперед.

- Теперь не обижайся на меня. — Он сузил глаза. — Я просил так не делать четыре раза. Что мне еще остается?

- Н-не знаю. — Одними губами ответила девушка, и попыталась повернуть лицо немного в сторону. Несмотря на то, что она не видела его лица, ей казалось, так он хуже рассмотрит её выражение.

- Нет, ты знаешь. — Мужчина нагнулся, присел рядом и тяжело, ядовито улыбнулся.

— Ты - знаешь. Ты знаешь меня. Зачем тогда так делать? Специально, чтобы меня разозлить?

- И что теперь? — Вновь тихий голос. — Убьешь меня?

- Еще чего. — Челюсти сжимались от такого предположения, хотя молодой человек понимал, что это очевидная провокация, все равно тело напрягалось само. — У меня всего одна жена. Убью жену — останусь без жены. Может, оставлю тут на пару суток, для профилактики. А может. — Он привстал, подошел к двери кабинета, и запер его изнутри, оставив ключ в замочной скважине. — Может ты просто извинишься передо мной, и мы забудем. — Губы снова начали расползаться в мерзкой улыбке.

- Ни за что. — Одними губами ответила она.

- Нет, ты извинишься. — Мужчина подошел ближе, и прохладными пальцами дотронулся до головы девушки. — Ты извинишься. И мы это забудем.

Рука скользнула ниже. Пальцы гладили ключицы, затем сжали грудь, и стали потирать соски. Девушка сжала челюсти, и вновь отвела лицо в сторону. Короткие мужские ногти чуть впивались в кожу, но то не было больно, скорее, остро. Пряно. И даже немного приятно.

- Я не стану с тобой спать при таком раскладе. - Голос дрогнул.

- Станешь. Ты — моя жена, станешь. А еще ты передо мной извинишься.

Он резко раздвинул ей ноги в стороны, и начал гладить внутреннюю сторону бедер.

Массировать, потирать шов с двух сторон от промежности. Кожа розовела под прикосновениями, а дыхание сбивалось само собой. «Я знаю, где тебе приятно, не пытайся сделать вид, что ничего не чувствуешь» - послышалось у нее практически над ухом, и девушка вздрогнула. Не могла понять, где он находится, как сидит, но отлично чувствовала то, что делает.

Снова вздрогнула, когда поняла, что руки сменил горячий, влажный язык. Мужчина целовал ей внутреннюю сторону бедер, и иногда поднимался слишком близко.

Настолько, что его выдох обжигал промежность через повлажневшую ткань.

Он невесомым прикосновением провел по стыку половых губ, которые прилипали к хлопку. Чуть-чуть надавливал, и проводил снова, чуть-чуть задевал клитор.

Мерзкие прикосновения. Мерзкие потому, что приятные. Тянущие. Даже хотелось, чтобы было сильнее. «Ткань мешает, да? Ты не заслужила того, чтобы её снимать».

Руки гладили ей живот. Затем вновь спускались вниз, чуть оттягивали, разводили в стороны половые губы сквозь мокрое белье. Горячий язык надавливал меж ними, поднимался вверх, едва ощутимо дотрагивался до клитора. Влага с трусов стекала и капала на пол, а девушка от стыда сжимала зубы, пыталась успокоить дыхание.

Не получалось, рот открывался сам собой. Несколько пальцев скользнули вверх, и сжали меж собой клитор. Потирали кожу рядом с ним, и снова с ткани стекали капли. Хотелось сжать бедра, но он не позволял. Хотелось потереться о его руки, но они тут хватали её за ноги. Краснела кожа лица, шеи, груди. Очень нужна была разрядка, однако мужчина просто мучил. Массировал, надавливал, и резко убирал пальцы.

«Ты передумала?» - иронично спросил молодой человек, однако помимо иронии в голосе слышалось что-то еще. Тепло. Возбуждение. «Я могу так хоть весь день. Ты продержишься весь день? Давай посмотрим?»

Снова язык, о который хотелось потереться. Влажный, горячий, который надавливал на отверстие влагалища сквозь белье. Надавливал, слизывал смазку, но мужчина тут же отстранялся, словно себя одергивал.

- Ничего не хочешь мне сказать? — Хрипло спросил он. — Скажи, и я помогу тебе кончить. Не раз.

- Извини. — Со стыдом и обречением прошептала она. — Извини... меня.

- Сразу бы так. — Сказал молодой человек, хотя в интонации не было торжества.

Только облегчение.

В воздухе лязгнул звук перочинного ножа. Пальцы оттянули ткань трусов, и лязг тут же сменил треск рвущейся ткани. Мокрые обрывки белья теперь лежали на полу, мужчина откинул оружие, схватил девушку за бедра, и впился во вспухшие половые губы.

Послышался тяжелый стон. Самое горячие, самое долгожданное прикосновение за этот день. Язык скользил между складок кожи, а в промежности ощущался тяжелый, насильственный поцелуй. Темнело в затянутых обрывком глазах, тело охватывал долгий, сильный оргазм. Дышать становилось тяжело, руки и ноги вздрагивали сами собой. Немного легче. Легче.

Он нехотя отпрянул, и послышался торопливый звук расстегивающейся ширинки.

Настолько резкий, что снова казалось, что рвалась ткань. В следующую секунду девушка ощутила, как что-то горящее и плотное упиралось в скользкое, перевозбужденное влагалище, затем резко, беспрепятственно протиснулось внутрь.

Вновь стон.

Тут же раздались хлюпающие звуки, вслед за остервенелыми, быстрыми толчками.

Она закусывала губы и, казалось, слышала, как он дышал у нее над ухом. Тяжело, сипло, и казалось, что он скалился. Глубоко. Резко, но приятно. Настолько, что хорошо. После всего, что было, мягкие фрикции были бы слишком дразнящими. Ей хотелось, чтобы сильно. Чтобы даже чувствовать боль, но чем глубже, тем приятнее было. Вновь тело охватывал тяжелый экстаз, вновь мышцы сводило в сладких спазмах. Внутрь волнами вливалась горячая, вязкая жидкость. Однако, он не останавливался. Знала, что не остановится. Пока не успокоится. А сегодня был очень, очень зол. Успокаиваться придется долго.

- Ты специально со мной так. — Как-то сконфуженно процедил Рик, словно его использовали. Недоуменно уставился на чашку чая, затем с улыбкой выдохнул. —Скажи, тебе нравится меня злить, да? И почему ты не можешь просто извиниться, если видишь, что это для меня важно? Я на самом деле бы зол. Зачем это было нужно?

- Ты меня тоже разозлил вчера. — Нона сидела на полу, завернувшись в плед, и тоже смотрела на свою чашку с чаем. Возможно, это было не просто потому, что он разозлил...

- Я извился за это. Я вообще извиняюсь постоянно. — Холгарт с ухмылкой подпер голову. — Вечно извиняюсь, чуть у тебя неловкое, недовольное лицо.

- Ну не извиняйся. — Девушка пожала плечами.

- Не могу, потому что у тебя неловкое, или недовольное лицо. — Мужчина грустно посмотрел на сидящую на полу жену, затем вновь вздохнул и с улыбкой поставил чашку. — Ладно, забудь, мне не сложно. Не сиди на долго полу, простынешь.

- Сейчас. — Она подняла светлые, блестящие глаза на мужа, и тот, казалось, завис, глядя в них.

- Все в порядке?

Нона медленно кивнула, однако, все равно не вставала. Рик так и сидел, затемвстал с кресла, и сел рядом, на пол. Иногда косился на лицо жены, иногда переводил взгляд на её чашку с чаем.

- Ничего не болит? — Тихо спросил он. — Не ушиблась?

- Нет. — Вновь пожала плечами.

- Извини, если я перегнул.

- Ладно. — Дрогнули уголки губ. Девушка едва сдерживала улыбку. — Рождество скоро.

- Да. — Холгарт оживленно кивнул. Он был рад перевести тему, и вообще рад, что жена заговорила. Потому что говорила она... не так уж и часто. Чаще строила разного рода лица, и общалась практически не вербально. По одним только бровям легко можно было понять, что она думает, чувствует, и как относится к той или иной затее. — Хочешь поехать куда-нибудь на Рождество?

- Ни за что. — Улыбка. - Дома хочу. Спасибо, что елку поставили. Люблю этот праздник.

- Три елки. - Мужчина с улыбкой склонил голову. — Повар пробует... тестирует блюда к рождественскому столу.

- Да? — Нона подняла брови, и улыбка становилась едкой. - Да. Я же позавчера была в городе. Он должен был делать торт, но куда-то его дел. Я... даже расстроилась. Пришла к тебе в кабинет вечером, стала смотреть камеры кухни, где он. И оставили мне хоть кусочек.

- И? — Рик прищурился. Меж бровей появлялась нервная морщинка.

- И. — Она склонила голову. — Узнала, что мой муж собирает домашнее порно с камер наблюдения. А потом сидит в кабинете, и...

- Мой кабинет — не кухня. - Холгарт нервно улыбнулся. — Зачем он тебе понадобился? Да и потом. Ты была в городе. Я знал, что это до ночи. Я скучал. Со мной ты не хочешь в город ездить, в такие дни мне тебя не хватает.

- Это один день. — Улыбка становилась все более едкой.

- Я — мужчина. — Рик недовольно сузил глаза. — Закрыли тему, давай поговорим о ёлках.

- Ну давай. - Смех.

За окном порхал пушистый снег. На втором этаже шесть служанок прильнули к окнам, и с улыбками смотрели, как в небе взрывались фейерверки. Конюх смахивал потиники со лба, пока запускал их, и кутался в пуховик. В городе будет салют. У них тоже будет... свой салют. Потому что... почему бы и нет. Ведь хозяйка очень, очень любила Рождество.

Ран чесала затылок тыльной стороной ручки, и невольно вздрагивала, когда за окном раздавались хлопки. В конце концов с ухмылкой выдохнула, и подошла посмотреть.

Текучка на должностях горничных прекратилась. Но дом все равно молчал. И никто не выносил за его пределы то, что видел там. Или слышал. Даже если это просто спор молодых хозяев.

Эпилог II

Густой туман опустился на лес, озеро, поле, сад... огромный, каменный дом, обвитый лозами терновника, угрюмо возвышался среди плодовых деревьев. Серая кладка местами порылась мхом, синеватым, плотным лишайником, нетронутой природой оставалась лишь пристроенная веранда из темного дерева, а тяжелые, двойные двери, ведущие внутрь дома и вовсе были новые, на них даже поблескивал лак, и не было ни одного грязного пятнышка.

Сквозь кованные ворота, которые были явно не моложе, чем дом, можно было рассмотреть сад. С холодных, синеватых листьев деревьев стекала влага, капли падали на цветы и каменистую дорожку. Множество разросшихся кустарников цвели, в основном белыми или сиреневыми цветами. Неуловимый запах чистого, мокрого воздуха, отчего-то давил, наводил отчуждение, грусть. Стекла дома отражали пасмурное небо, казалось, на территории не было ни души, но только казалось. Едва ощутимый ветер качал верхушки деревьев, порывами перенаправлял флюгер на крыше.

Туман трогал воду, небольшие искусственные озерца, в которых никогда не водилась ни рыба, ни лягушки, в которых не купались птицы, из которых не пили животные. Она, как будто, была мертвой, несмотря на свою прозрачность и чистоту.

Вечно холодная, на ее гладь иногда опускались лепестки, листья...

Страшная, давящая тишина плотным полотном лежала на земле, стелилась вдоль одиноких дорог по которым, примерно раз в час, проезжали случайные автомобили. Быстрый, безумный мир, казалось, существовал где-то далеко, за границей этого леса, этих мрачных, антрацитово-серых полей, зарослей и одинокого, далекого поместья, умело прячущего среди них. Складывалось впечатление, что до него невозможно добраться пешком, уж очень далеко от государственных трасс и любых других дорог он находился. Петляющая, каменистая дорога подводила, практически, к его воротам, но эту дорогу сперва нужно было отыскать, заметить. И, не теряя терпения двигаться по ней около получаса, на обычном, обывательском транспорте, типа машины или велосипеда.

Одинокие фигуры иногда проходили по саду. Словно призраки, они умело лавировали среди колючих шиповников и старых, ржавых, заросших качелей, которых было несколько, хотя их почти никто не замечал. Они скрипели по ночам, поддаваясь порывом ветра, но никого это не беспокоило. Создавалось впечатление, будто рассветы здесь не наступали, просто ночь постепенно, сменялась днем, и происходило это незаметно, тихо.

Тонкие лепестки яблонь и вишен срывал легкий, прохладный ветер. Этот ветер поднимал их к белому небу, где они практически растворялись. Белый ковер покрыл каменные дорожки, и запах цветущих деревьев, казалось, доставал аж до третьего этажа.

Молодой человек со странной улыбкой высунулся из верхнего окна. Прикидывал взглядом, стоит ли стричь кустарник, и всякий раз приходил к выводу, что еще рано.

Ему нравилось, когда сад был чуть-чуть не причесан. Чуть-чуть неказист, и буйно разрастался туда, где его уже не должно быть.

Иногда он щурился и оборачивался, но потом снова возвращался взглядом к двору.

- Как думаешь, нам нужен бассейн? — В итоге выдал хозяин, рассматривая «снегопад» обильного цветения. — Нужен или нет? Можно выкупить еще сотню метров впереди, и заняться этим. — Он, все же, отошел от окна. Прошел внутрь кабинета, и оперся на стол. В его рабочем кресле, подперев голову рукой сидела девушка, и часто щелкала мышкой перед монитором компьютера.

- Любишь плавать? — Она подняла на мужчину голубые глаза, чуть-чуть улыбнулась и встала. Тут же распрямились складки на плотном, ярко-синем платье на толстых лямках, которое легко закрывало колени. — Не знаю, смогу ли я плавать, и кода теперь смогу. — Нона вышла из-за стола, как-то напряженно глядя вниз.

- А почему нет? - Рик удивленно вскинул брови. — Я где-то читал, что беременным вообще рекомендуют плавать. — Он со странной улыбкой наклонился, затем коснулся лба жены своим лбом, приобнял её и прикрыл глаза. — У тебя такое растерянное лицо. Все в порядке? Тебя что-то тревожит?

- Да нет. — Вздох. Она сомкнула веки, затем положила голову мужчине на грудь.

Стук сердца. Частный, слышный даже сквозь мышцы, ребра, и белую рубашку.

Настолько частый, словно человек, что стоял рядом с Ноной, много лет решался пригласить её на первое свидание и, вдруг, решился. Словно они не были два года женаты, и не ждали ребенка через семь с половиной месяцев.

- Иди сюда. — Холгарт тепло, мягко улыбнулся, и начал задирать жене сарафан.

Прохладные, сухие губы коснулись лба, отчего она вздрогнула, но тут же выдохнула. Вздрогнула, скорее, от холода, нежели от его действий. Его руки скользили по телу, чуть его сжимали, забирались под хлопковые трусы. Нона сдвигала брови, и отворачивала в сторону покрасневшее лицо. Внизу что-то, начинало приятно потягивать, но нервный взгляд бесконтрольно носился по кабинету.

- Что тебя беспокоит? — Взгляд мужчины становился то ли грустным, то ли пытливым. — У тебя все написано на лице. Скажи мне, в чем дело?

- Рик. - Девушка опустила глаза. — Девять месяцев... довольно долгий срок.

Растяжки, живот, и все прочее. Я... буду тебе нравится такой? Мне неловко думать о том, как будет выглядеть мое тело. Неловко, и страшно. Ты собираешь мои фотографии, но после беременности я буду выглядеть не так, как до. Поэтому...

- Ты переживаешь из-за этого?! — Холгарт вскинул брови. — И только-то? Боже. – Он широко улыбнулся, затем чуть склонил голову. - Думаю, тебе пойдет округлый живот. Это красиво. А еще. — Молодой человек нагнулся, и прошептал на ухо. – А еще каждый раз, когда я буду на него смотреть, я буду думать о том, чье потомство ты носишь. Ты не представляешь, насколько приятна эта мысль. А растяжки, и все прочее... это будут твои растяжки. На твоем теле, и я буду их любить вместе с тобой. Не уверен, что смогу смотреть на тебя по-другому, даже если завтра у тебя вырастет третья нога. А тут такая мелочь. Не стоит ни секунды твоих переживаний, правда.

Она подняла голову, и раскрыла глаза. Румянец на щеках становился все больше, сосудистой сеткой расползался на уши, шею.

- Я... мне... - Нона неловко отвела взгляд в сторону.

- Больше скажу. Я жду, пока у тебя появится этот живот. Можно будет его погладить, а всем в поместье будет видно, что у меня беременная жена. — Молодой человек зажмурился. — Я люблю тебя. Вспоминай об этом, если когда-то решишь, что мне в тебе может что-то не понравиться. — Он приподнял девушку, и осторожно прижал к себе. Зарывался носом в светлые, мягкие волосы, чуть-чуть улыбался, и тяжело дышал. - Пойдем в спальню? На ранних сроках, думаю... все еще можно. На поздних... уже с осторожностью.

Она кивнула, и чуть приобняла мужчину в ответ.

Теплый. И пахнет... как всегда. Собой. Казалось, этим запахом пропиталось все вокруг. Спальня, одеяла, кровать, и даже кабинет, в котором Нона сейчас стояла. За окном пролетали розовые лепестки. Стучало сердце.

Знакомый звук, который успокаивал. И оставлял сладкое, тянущее чувство внизу живота.

- Так что, нам нужен бассейн? — Рик сдвинул брови. — Это полезно. И я ни разу с осени не видел тебя в купальнике. А так будет возможность делать это чаще. —Взгляд становился пристальным.

- Не знаю. — Девушка рассеяно пожала плечами.

- Давно пора. — Вновь улыбка. - Ну что, идем?

- Да. - Она прикрыла глаза.

Казалось, стук его сердца до сих пор раздавался у нее в висках. Её сердце в ответ сжималось, но больше не болело. Практически никогда. Лечение было очень успешным, ведь муж берег жену от любых стрессов. Стрессов, которые сильнее всего разъедали сосудистую систему. Раньше.

Разве имело значение, сколько на лице, с возрастом, появится морщин? Будет она набирать вес или сбрасывать, и какие на теле появятся шрамики от родов? Разве имело, если это все еще будет она? Будет все так же смотреть. Так же прикрывать глаза, и отворачивать голову чуть в сторону. Подпирать рукой щеку и поднимать одну бровь. Слово «Она» было для Рика комплексным определением. Тембром голоса, взглядами, частотой дыхания, эмоциями. Мимикой и жестами. Чем-то знакомым, любимым, родным. Настолько близким, насколько близким для человека ‘был его любой внутренний орган. Как можно расстаться с органом? А никак.

Никогда.

Ветер продолжал гонять дождь из лепестков.

Прохладный, пасмурный апрель существовал внутри роскошного сада автономно, серо, но светло. Про огромный особняк ходили разные истории, мол, там мучаются беспокойные призраки, или что живет там проклятый дух старого хозяина-домовладельца, и его печальная память отталкивает всех на многие и многие километры. Однако, эти сказочники забывали, что в жизни многие люди стали намного страшнее бестелесных приведений.

Страшнее. Нона погладила по щеке мужа, и тот продолжал улыбаться. Кто-то его боялся? Их дело. Их проблемы. Девушка смотрела перед собой, и видела самого мягкого и заботливого человека на земле. А остальные... пусть.

Легенды всегда останутся легендами.