Горничная Тархана (СИ)

Глава 17

Мое начавшееся самобичевание очень быстро прерывает Соня, с которой я сталкиваюсь на лестнице, когда бегу вниз.

– Ох, Аля… – останавливая на полпути, с сочувствием смотрит она на меня, словно знает о произошедшем в спальне хозяина. – Я надеялась, что ошиблась, но по твоему лицу вижу, что это все-таки твоя мама. Мне так жаль, хорошая моя!

Она обнимает меня, поглаживая по спине, а я тупо моргаю, пытаясь понять, причем тут моя мама.

– Сонь, ты о чем? – отстраняюсь из ее объятий.

– О ситуации с твоей мамой. Ты разве не поэтому такая расстроенная?

– Нет, – растерянно качаю головой. – А что с моей мамой?

– А-а-а… Тогда, может я и правда обозналась, – с облегчением выдыхает Соня, протягивая мне свой телефон. – Вот, смотри.

На новостном аккаунте в соц. сети открыта заметка о вечеринке, которую устроил в одном из дубайских клубов известный певец, во время которой задержали российского бизнесмена Виктора Семенова с невестой. У обоих обнаружили наркотики. Имя мамы не фигурирует в статье, но есть их с Витей совместная фотография, так что сомневаться в том, что она и есть «невеста» не приходится. Боже, во что же ее втянул этот козел?! Наркотики?

– Это моя мама, – испуганно смотрю я на Соню. – И Витя. Надо ей позвонить!

Я бегу мимо нее вниз, на кухню, где оставила свой телефон заряжаться, снова и снова набирая номер мамы, но он недоступен. Ее не было онлайн ни в одном мессенджере со вчерашнего дня, сообщения не доходят, что говорит об отсутствии связи, и это пугает меня все больше и больше. Наташа и Соня в это время находятся рядом и пытаются меня утешить, но я просто схожу с ума от неизвестности.

– Что нужно делать? – спрашиваю я у них. – У вас есть какие-нибудь идеи? Как это вообще все происходит? Их ведь должны отправить обратно в Россию, да? Они же граждане другой страны, не будут же их там удерживать и судить по их законам?

– Вроде не должны, – неуверенно отвечает Наташа.

– Нужно посмотреть в интернете, – предлагает Соня, тут же начиная набирать запрос в телефоне.

Я в это время ищу в сети любую информацию о произошедшем, хоть какие-нибудь подробности, но их нет. Витя не знаменитость, чтобы о нем писали, просто они были на вечеринке со знаменитыми людьми, на которую устроили облаву и это разлетелось. Комментаторы утверждают, что многие звезды удалили все свои истории и посты с этого события. Вскоре к нам присоединяется и Георгий, которому Наташа объясняет ситуацию, но у него тоже нет идей, что можно сделать в такой ситуации.

– Может пойти в полицию? – с надеждой смотрю на него, как на более старшего и ответственного взрослого.

Я в один миг словно превратилась в беспомощного ребенка, который не знает, что ему делать и как быть. Мама – мой единственный близкий и любимый человек. Я не переживу, если с ней что-нибудь случится. Я этого Витю голыми руками придушу! Это точно его рук дело, мама никогда не связалась бы с наркотиками, она не такой человек, при всей своей ветренности и раздражающей наивности в некоторых вещах.

– Они ничего не сделают, она в другой стране, – с сожалением вздыхает он. – И откровенно говоря, обычный среднестатистический гражданин, чтобы тратить на нее такие усилия. У нее есть какие-нибудь полезные связи?

– Нет, – всхлипываю я. – Мы обычные люди. У нас даже знакомого юриста нет, который смог бы объяснить ситуацию.

– Юрист тут не поможет, – хмурится Георгий. – Почему бы тебе не поговорить с Тарханом Артуровичем? Может, он сможет оказать помощь?

– Да, поговори с ним! – поддерживает эту мысль Наташа. – Хозяин-то точно не обычный человек, у него наверняка есть нужные связи. Может хоть узнает, как она там и что ей грозит.

– Нет! – рефлекторно отметаю эту идею, учитывая все, что между нами происходило. – Я не могу, только не с ним!

– Не время стесняться, Альбина, – неправильно понимает мой отказ Наташа и только Соня молчит, проницательно глядя на меня, словно знает, почему я не хочу вмешивать в это хозяина. – Ты ничего не потеряешь, если спросишь. Кто знает, может он и правда захочет помочь?

– Нет, я не могу просить у него помощи, – не могу согласиться я. – Все равно он откажет, вот увидите!

– Не факт, – не соглашается со мной Георгий. – Но дело твое. Я не знаю, как еще тебе помочь, Альбина.

– А может ты у него спросишь, раз она не решается? – умоляюще смотрит на него Наташа. – Ты ведь совсем не боишься Тархана Артуровича и сможешь спокойно объяснить ситуацию без нервов и слез. Аля сейчас не в лучшем состоянии.

– Наталья, – предупреждающе смотрит на нее наш строгий мажордом, явно недовольный таким предложением, но она в ответ смотрит на него таким щенячьим взглядом, что он сдается через несколько долгих секунд ожидания. – Ладно, поговорю. Но имейте в виду, что это в первый и последний раз. Я не собираюсь впредь выступать переговорным между хозяином и кем-то из вас! Сами решайте свои дела.

– Спасибо, Георгий! – всхлипываю я, едва не бросаясь ему на шею.

Я не ожидала от него такого. Уже сама начала обдумывать мысль пойти к хозяину и на коленях умолять его помочь, потому что мама мне все же важнее моей гордости, самоуважения и человеческого достоинства. Боже, только бы она вернулась ко мне живой и здоровой!

***

– Почему сама не пришла ко мне? – спрашивает хозяин, как только я переступаю порог его кабинета и закрываю за собой дверь. – Зачем прислала Жору?

Я молчу. Просто не знаю, что сказать. После того, как ответила на его поцелуй, не могу даже глаз поднять на этого человека. Робость и смущение все еще при мне, даже несмотря на дикий страх за маму. Не уверена, что смогу открыть рот и лично попросить Тархана Артуровича об услуге.

– Аля! – нетерпеливо рявкает он, когда я так и не отвечаю, из-за чего я рефлекторно вздрагиваю и поднимаю на него взгляд.

Хозяин выглядит сердитым. Смотрит на меня из-под насупленных бровей, изучая как букашку, а я невольно опускаю взгляд на его губы в обрамлении густой бороды, совсем не к месту вспоминая, как кололо щеки от его поцелуев из-за этой растительности на суровом лице.

– Я не знаю, что делать, – заставляю себя признаться, пока он еще больше не рассердился.

– Попроси меня, – безжалостно приказывает он.

Я тяжело сглатываю и облизываю пересохшие губы, до побелевших костяшек сжимая кулаки.

– Вы можете мне помочь, Тархан Артурович? – выдавливаю из себя.

– Это не просьба, а вопрос, – хмыкает он. – Разве ты не любишь свою маму?

Он хочет моего унижения. Хочет поквитаться со мной за отказ. Я могу сыграть по его правилам и умолять его, но не факт, что он мне на самом деле поможет. И все-таки, я не могу позволить себе выбирать. Злость на обстоятельства, поставившие меня в такое положение, и на него самого за его сволочной характер, помогает мне твердо встретить его взгляд и отбросить смущение, как ненужную шелуху.

– Пожалуйста, помогите мне, Тархан Артурович, – более твердым голосом прошу я у него.

– Маленькая гордячка, – усмехается он. – Впервые горничная отдает мне приказ под видом просьбы. Постарайся получше, Аля.

Он расслабленно откидывается на спинку кресла, предвкушая представление, которое я не хочу давать, и пока я стою перед ним в роли просительницы, надежда на помощь маме угасает с каждой секундой, а глаза печет от наворачивающихся слез.

– А-а-а, решила пустить в ход слезки, – продолжает он издеваться. – Ну ладно, давай, только давить на жалость не получится, я слишком толстокожий. Что еще есть в твоем арсенале?

Это последняя капля. Он не поможет, он просто издевается. Я отворачиваюсь, украдкой вытирая слезы, и направляюсь к двери, решив все-таки постараться добиться действий от полиции, но Тархан Артурович останавливает меня, хватая за руку и разворачивая к себе. Его большие ладони смыкаются на моей талии, когда он прижимает меня к себе, наклоняясь к моему уху, чтобы прошептать:

– Ты знаешь, во сколько обойдется моя помощь, Аля?

Я прерывисто вздыхаю, подавляя всхлип, и закрываю глаза, не желая видеть его, хотя это не спасает от прикосновений. Тархан Артурович стоит вплотную ко мне, давая в полной мере ощутить насколько он превосходит меня физически, насколько я хрупкая по сравнению с его огромным телом, и если он пытается меня так запугать, то у него получается, потому что я боюсь. Я не наивная, я знаю, что он сейчас скажет. Такие люди не помогают просто так. Кто-то решил бы, что мне повезло, раз я смогла обратить на себя внимание этого мужчины, но я так не считаю. Несмотря на минутную слабость, на намек на влечение, я никогда не стала бы женщиной на час ни для одного мужчины. А теперь сама поставила себя в ситуацию, когда выбор стоит между помощью маме и собственным телом.

– Чего вы хотите? – спрашиваю со все еще закрытыми глазами.

Хозяин проводит подушечкой пальца по моим губам, медленно скользя ниже, по подбородку к шее и останавливаясь у края глухого воротника униформы, грубо хватая меня за задницу второй рукой и прижимая животом к своему паху, где его каменная эрекция весьма ощутима даже сквозь несколько слоев ткани.

– Тебя, – легонько щелкая меня по носу, обозначает он. – Пока не надоешь.

Это заставляет меня распахнуть веки, потому что один раз – это все, на что я могу согласиться.

– Нет, – качаю головой. – Если вы действительно поможете моей маме, я смогу сделать это один раз, но на этом все.

– Тогда сделка не состоится, – резко отпускает он меня, отходя на шаг. – Даже самая дорогая проститутка столько не стоит, сколько мне обойдется помощь в твоем деле, Альбина. Ты либо соглашаешься отработать по полной, либо ищешь помощь в другом месте.

– Я не проститутка! – не могу сдержать возмущение.

– Мне похуй, – пожимает он плечами. – Я не плачу за один трах такую цену. Мне придется задействовать связи и воспользоваться услугами, которые я мог бы приберечь для собственной выгоды в будущем. Дело не только в деньгах, ты должна это понимать, если не дура.

– Тогда обозначьте срок, – поддаюсь отчаянию, потому что его слова имеют смысл. Я и правда дура, если думала, будто полиция поможет. Мама в другой стране, с другими законами. Кто знает, что с ней будет?

– Не могу, – пожимает он плечами. – Я не знаю, когда ты мне надоешь. Может, через неделю. А может, через полгода.

– Полгода? – не верю своим ушам. – Нет, это слишком долго! Три месяца! Давай договоримся на три месяца?

– Нет, – безжалостно отказывает он. – Тут я ставлю условия, Аля, и ты либо соглашаешься, либо гадаешь, увидишь еще свою мамочку или нет. Я не собираюсь ограничивать себя сроками.

Гад! Какой же он моральный урод! Так и хочется выцарапать эти его дьявольские глаза, но я не могу, если не хочу получить сдачи. Приходится терпеть, впиваясь ногтями в собственные ладони и сдерживая злые слезы. Мне нужна помощь. Нужна! Как я буду жить без мамы, зная, что у меня был шанс, но я поставила свой эгоизм выше нее?

– Ладно, – выдыхаю с воздухом, который безотчетно задерживала несколько секунд. – Я согласна, но я вам не верю. Пока моя мама не окажется в России, я не позволю вам к себе прикоснуться, и, это не обсуждается. Вы либо соглашаетесь, либо нет, – бью напоследок его же словами, потому что я не позволю ему обмануть меня, а он может так поступить, ведь Тархан Артурович едва ли является порядочным человеком, в чем я убедилась уже не раз на горьком опыте.