Горничная Тархана (СИ)

Глава 39

– Макс нашел Софию, – сообщает мне Тархан, когда заканчивает разговор с братом.

– Что вы с ней сделаете? – боясь ответа, спрашиваю я.

Я не знаю, что они делают с предателями. Мучают ли они их, убивают ли. Тархан говорит, что они не бандиты, но это больше всего похоже на какую-то криминальную драму.

– Ничего, просто получим ответы на свои вопросы, – обнимая меня, говорит он. – Запугаем и отпустим на все четыре стороны. Что еще с ней делать? Не в подвал же сажать.

– Правда? – недоверчиво смотрю на него. – Даже мучать не будете?

– Аля, – качает он головой, растягивая губы в улыбке. – Я бы солгал, если бы сказал, что никогда никого не заставлял говорить под пытками, но этот не тот случай. София – не обученный солдат, она всего лишь простая женщина. Ей достаточно одного только страха перед болью, чтобы все рассказать.

– Тархан, пожалуйста, не жестите с ней! – умоляю его, вцепившись пальцами в широкие плечи. – Соня хороший человек, я верю в это! Я долго думала, анализировала. Она ведь защищала меня от тебя, когда думала, что ты навязываешься силой. И не раз! Я не верю, что она такая хладнокровная, как ее бабушка, Соня меня никогда не смогла бы так ударить. Я уверена, что если бы ее не заставили делать все это, по своей воле, ради денег или выгоды, она не стала бы. Обещай мне, что не применишь никакого физического насилия! Не бейте ее в отместку, даже слегка, даже чтобы напугать!

– Аля, успокойся, – берет он меня за запястья, нежно поглаживая. – Я тебя не обманываю, мне просто нужна информация и все. Никто не собирается издеваться над этой девушкой. Ты мне совсем не веришь?

– Верю, – признаю пораженно. – Я просто нервничаю. Столько всего разом навалилось, мне не по себе, Тархан.

– Скоро все закончится, – вздыхает он, целуя меня в макушку. – Давай спать, девочка, я очень устал.

– Ладно, – забираюсь под одеяло, прижимаясь к его теплому телу. – Разбуди меня утром, когда встанешь, ладно?

– Я встаю в шесть, – напоминает он, выключая свет и обнимая меня.

– Ладно, тогда разбуди меня, когда примешь душ после тренировки. Спокойной ночи, Тархан!

– И тебе, Аля.

Но спокойной эта ночь быть просто не может, потому что в два часа нас будит очередной звонок на его мобильный, на этот раз от службы безопасности. Кто-то приехал посреди ночи и когда Тархан велит впустить их, мое сердце начинает бешено колотиться от тревоги.

– Оставайся здесь, спи дальше, – одевшись, чмокает меня в макушку Тархан. – Я не хочу, чтобы ты выходила, это всего лишь Казбек приехал, не о чем волноваться.

– Хорошо, – шепчу я, вцепившись пальцами в одеяло, а когда он уходит, еще долго прислушиваюсь к царящей в доме тишине.

***

Спустившись вниз, я вижу, что Казбек уже зашел в дом и стоит в холле, но кто заставляет меня сбиться с шага, так это мужчина, стоящий за его спиной.

– Батя? – вырывается автоматически и я сам поражаюсь тому, как глухо звучит мой голос.

– Здравствуй, Тархан, – слышу в ответ такой знакомый голос и все сомнения отпадают. – Можем поговорить?

Это действительно он. Мой отец, который умер, когда я был подростком. Меня охватывает сначала радость, а потом гнев. Я стою посреди лестницы, не могу сделать блядь ни единого шага, и больше всего хочу сейчас врезать ему и одновременно обнять его.

Я любил своего отца. И мама его любила. У нас была хорошая семья, были нормальные отношения, а потом он умер. По факту, получается, что просто бросил нас.

– Тархан? – напоминает о себе Казбек, и на его лице такое самодовольное выражение, что хочется удавить сученыша. – Отомри.

– В кабинет, – моментально беря себя в руки, говорю я и продолжаю спускаться, первым устраиваясь за своим столом и привычно проверяя, на месте ли пистолет, прикрепленный к крышке с внутренней стороны.

То, что передо мной отец и, судя по всему, брат, что объясняет, почему этот мелкий выродок так похож на меня, не значит, что я могу чувствовать себя в безопасности. Это они – третья сторона, которую я не смог вычислить, и именно они первыми добрались до Попа.

– Как видишь, я жив, – вздыхает батя, садясь напротив меня и глядя на меня так, словно я гребаный ребенок, готовый закатить истерику.

– А Поп? Он все еще жив? – глотая вопросы о том, почему он, сука, так поступил со мной и матерью, перехожу к делу, потому что итак достаточно показал свою слабость, из-за чего Казбек продолжает ухмыляться, как дебил.

Артур мало изменился, хотя прошло больше двадцати лет, как я его видел. Он все еще в форме, лучшей, чем можно ожидать от шестидесяти шестилетнего старика. Все еще лысый, всегда сбривал все волосы налысо, сколько я его помню. И глаза все такие же цепкие, когда-то я боялся его прямого взгляда, а сейчас мне как-то похуй. Я давно не мальчишка, хотя на какую-то минуту и вернулся в прошлое, увидев его в своем доме.

– Поп жив и будет таким, пока не умрет естественной смертью, – отвечает он. – Иначе всем нам лютый пиздец.

– Нам?

– Да, нам, Тархан. О чем ты вообще думал, идя против него? Если бы я не вмешался, ты был бы уже мертв.

– Или он, – оскаливаюсь я, чувствуя этот плевок в лицо до самых жил.

– Что гарантировано привело бы тебя на зону, а там, ожидаемо, к смерти, – закатывает глаза Казбек. – Сила Попа всегда была в информации и пока он не умрет на своих условиях, все, кто с ним связан, пойдут ко дну, как только что-то пойдет не по его плану.

– Хорошо, спасибо вам, что спасли меня от глупой смерти, теперь мы можем перейти к делу? Мне неинтересно точить лясы посреди ночи, могли бы и утром заехать.

– Казбек выйди, – приказывает Артур.

– Что? Ты, блядь, издеваешься…

– Выйди я сказал! – повышает он голос и этот мелкий сученыш перестает возникать, бросив на него злой взгляд и громко хлопая за собой дверью, когда вылетает из кабинета, словно пуля.

– Глупый ребенок, – ворчит Артур, глядя ему вслед и я с ним согласен.

Казбек еще не научился контролировать свои эмоции, он часто срывается и это не идет ему на пользу.

Когда ба… Артур переводит взгляд на меня, мы долго молчим.

– Бросить вас было необходимостью, Тархан, – наконец, говорит он. – Или так, или вы оба были бы мертвы. Мне вообще не следовало заводить семью, но твоя мать не дала мне никаких шансов. Я очень любил ее, и тебя тоже любил, но в первую очередь всегда была Община и мне не раз об этом наглядно напоминали, чтобы рисковать вами.

– Ближе к делу, – гася свое любопытство, глотая все вопросы, держусь на своем.

– Поп больше не проблема, – с каменным лицом заявляет Артур. – Стас тоже. Ты возглавишь Общину и женишься на Лиане. Это единственное условие Попа. Он может делать вид, что ему похуй на всех, но он по-своему любит свою дочь, Тархан. Ее безопасность – залог нашей безопасности.

– Нет, – отвечаю, даже не думая. – Клал я на вашу Общину, Артур, на Попа и тебя с вашими планами. Мне нахуй все это не сдалось!

Я специально не упоминаю, что у меня уже есть Аля, не нужно им думать, что она настолько важна, чтобы отказаться от власти ради нее.

– Не горячись, Тархан, сейчас за тебя говорит обида, – отмахивается он. – Подумав, ты поймешь, какую возможность я тебе предоставляю. Я хочу, чтобы мой сын правил Общиной. Ты, Тархан. Ты хоть представляешь, какая это власть, какие возможности?

Я едва сдерживаю смех от его торжественного тона.

– Серьезно? Думаешь, я такой идиот, что мной руководят эмоции и мелкие обиды? Я давно не ребенок, ты меня не знаешь, так что не нужно обращаться со мной, как со своим младшеньким. Он ведь твой сын, я не ошибся?

– Не ошибся, – подтверждает Артур.

– Вот и ставь его главой, жени на ком хочешь, и играй, как с марионеткой, потому что именно этого ты хочешь. По глазам вижу. Ты всегда был никем при Попе, просто шестеркой, а теперь у тебя на него что-то есть и ты можешь забрать роль главного кукловода себе. Без меня, Артур. Я не хочу ничего из того, что ты предлагаешь. Да я даже жить в этом сраном городе больше не хочу, мне неинтересно, я наигрался уже. Можешь делать, что хочешь, я выхожу.

– Никто не может выйти, Тархан, это не от меня зависит.

– А я вот смогу, – ухмыляюсь ему в лицо. – Убить Попа было моим желанием. Мне все еще хочется, до зуда в руках, но думаю, теперь до него не добраться, да? Ладно, смирюсь. У меня есть запасной план, Поп не единственный, кто хранит информацию, и он настолько верил в мою слепую преданность, что допустил меня к архивам, в которых не должно было быть ничего слишком важного, но там было. Если я захочу, вдруг, исчезнуть, никто не будет шевелить булками ради меня, потому что так для них безопаснее.

– Ты не можешь говорить серьезно, Тархан! Неужели у тебя совсем нет амбиций? Ты ведь столько всего добился, сам, без помощи, и когда остается последний шаг, все бросаешь?

– Да, бросаю. Повторюсь, мне это не интересно.

– Да почему, блядь?! – повышает он голос, явно не понимая, как можно так думать, но я именно так и думаю. Мне правда неинтересно.

Он считает, что я сдался, что я слабак, и я сам еще год назад думал бы также, но сейчас у меня другие цели и желания, я просто перерос это бесконечное соперничество и гонку. Артур прав, я добился всего сам. Сделал то, что ему не удалось. Удовлетворил амбиции, если можно это так назвать, а он в душе все еще шестерка, которая хочет взять верх над хозяином. Меня разом словно отпускает, когда я понимаю это.

– Знаешь, если бы ты нас не бросил, если бы мама от меня не отказалась ради спокойной жизни вне Общины, я бы думал, как ты сейчас, – срываюсь на откровенность. – Может, мне повезло, что у меня был шанс вырасти с собственным мнением и бороться самому за все, чего я хотел. Вот к этому я пришел благодаря тебе. Я доволен, батя.

– Я не понимаю тебя, – качает он головой. – Я всегда думал, что ты похож на меня, даже в детстве ты вел себя, как я. Я наблюдал за твоей жизнью. Я думал, что вознесу тебя над людьми, у тебя в кулаке будут политики и бизнесмены, будет огромная власть, а ты просто отказываешься. Это ведь все для тебя, Тархан. Я не хочу быть кукловодом, ты ошибаешься. Ты и половины не знаешь о моей жизни, о том, чем я занимался, так что делаешь неверные выводы.

– Тогда мы оба друг друга не понимаем. Отдай все это Казбеку и дело с концом. Он ведь тоже твой сын.

– Но он не ты! Он мальчишка, он не справится. Не для него я хотел всего этого, для тебя, Тархан! Ты заслужил!

– Но я отказываюсь! Мы идем по кругу, нет смысла это обсуждать. К концу недели я улетаю в отпуск, потом как время покажет.

Он молчит, глядя на меня, словно ищет ответы на моем лице, прежде чем сдаться.

– Понял, разговор окончен, – вздыхает старик и встает, теряя всю выдержку и выглядя по-настоящему расстроенным, но, прежде чем выйти, оглядывается. – Я никогда не брошу тебя снова, Тархан. Пока я жив, ты можешь рассчитывать на меня.

– Постараюсь обойтись, – говорю ему вслед и как только они с Казбеком покидают мой дом, возвращаюсь к Але.

Она, конечно, не спит. Ждет меня вся на нервяке, бедная девочка.

– Ну что, ничего больше не случилось? – спрашивает испуганно и я залезаю в кровать прямо в одежде, чтобы покрепче обнять ее и поцеловать в эти мягкие, сочные губы.

– Нет, ничего важного, – с трудом оторвавшись, успокаиваю ее. – С Попом разобрались, проблемы решили, можно уже расслабиться.

– Правда?! – радуется она, крепко обнимая меня за шею и валя на спину. – Тархан, ура! Как я рада, ты не представляешь! Ты теперь весь мой?

– Я всегда весь твой, – ухмыляюсь ей в губы, прежде чем снова поцеловать. – Разве можно устоять перед такой горячей штучкой?

– Ты тоже горячий, – хихикает она, запуская руку мне под футболку. – Аж весь горишь, обжечься можно. Раздевайся поскорее!

– Будешь лечить? – направляя ее руку под ширинку, покусываю острое плечико.

– Тархан! – стонет она, сжимая в маленькой ручке твердый болт. – Ты просто невероятен!

– Знаю, девочка, поэтому ты без ума меня, признайся.

– Нет, не поэтому! – вытаскивает руку из моих штанов Аля, обхватывая ладонями мои щеки. – Я тебя люблю, понял? Поэтому я от тебя без ума. Я просто забыла тебе об этом сказать.

– Хорошо, – сам не ожидая, теряюсь я, но в груди становится тепло от ее признания.

А потом я просто целую ее, потому что не знаю, что сказать и не хочу все испортить, рискуя разозлить свою вредную, но любимую девочку.