Горничная Тархана (СИ)

Глава 18

«Хорошо, Аля. Иди» – прокручиваются в моей голове снова и снова последние слова Тархана Артуровича.

В тот вечер в его кабинете я ждала отказа или новых, бескомпромиссных условий, но он уступил, немало удивив меня, и после этого я его больше не видела. Прошло три дня, хозяин ночует дома, но он уезжает рано утром и приезжает поздно ночью, занятый своими делами. Только Георгий видел его в эти дни.

От мамы все еще никаких новостей, так что я все еще вне себя от беспокойства. У меня нет никакой информации, нет даже уверенности, что Тархан Артурович действительно занялся ее делом, поэтому я извожу себя, гадая, увижу ли ее когда-нибудь снова.

– Почему ты такая дерганная в последнее время? – замечает мое состояние даже Лиана, которая поглощена собственными страданиями из-за скорого отъезда к нежеланному жениху.

– У меня с мамой проблемы, – не хочу вдаваться в подробности. – Вот и нервничаю из-за этого. Не бери в голову.

Лиана больше не задает вопросов и я продолжаю убираться у нее в спальне, снова уйдя в собственные мысли. Выйдя от нее, я краем глаза замечаю, как закрывается дверь в комнату хозяина и спешу туда, потому что впервые за последние дни Тархан Артурович вернулся домой днем и мне просто необходимо спросить у него, как обстоят дела. Я настолько взволнована, что даже забываю постучать, распахивая дверь и спеша получить ответы, но увидев, что в спальню зашел не хозяин, а Казбек, вся сдуваюсь, как шарик, от разочарования.

– Что ты тут делаешь? – приходит запоздалое осознание, что Казбек не имеет права заходить сюда без разрешения.

Он не кажется испуганным тем, что его поймали, а как всегда уверенно смотрит мне в глаза.

– Ничего, просто было любопытно посмотреть, как живет наш биг босс, – пожимает плечами парень. – Не волнуйся, ничего красть я не собираюсь, и даже рыться в его вещах не буду.

– Тархану Артуровичу такое любопытство не понравится, так что лучше оставь его при себе и осматривай другие комнаты, – серьезно говорю я. – Никому из нас не нужны проблемы, а они будут, если он узнает, что кто-то кроме горничных заходит сюда.

– Хорошо, я понял, – улыбается Казбек, направляясь к выходу. – А ты молодец, Альбина, Тархану повезло с таким преданным ему персоналом.

Не понимаю, к чему были эти слова, но прозвучали они с презрением, в очередной раз подтверждая мои подозрения о том, что Казбеку очень не нравится Тархан Артурович, хотя он всегда ведет себя с ним вежливо. Впрочем, это не мое дело, так что я выхожу вслед за ним, плотно закрывая за собой дверь и решив сегодня ночью дождаться возвращения хозяина, чтобы спросить его о маме. Если понадобится, я до утра не буду спать, ожидая его возвращения, ведь все равно из-за нервов меня и так одолела бессонница.

***

В огромном холле этого дома есть уголок с двумя креслами и столиком, за которым никто никогда не сидит и который имеет чисто декоративный смысл. На одном из этих кресел я и устраиваюсь, когда все обитатели дома расходятся по своим комнатам.

Темнота меня не пугает, да и свет от фонарей с улицы попадает внутрь через окна, так что я прекрасно вижу очертания входной двери, через которую должен зайти Тархан Артурович. Ждать приходится долго. Проходит час, два, и только когда время близится к двум часам ночи на улице, наконец, слышится звук подъезжающей машины. Через пару минут входная дверь открывается, пропуская в дом огромную мужскую фигуру. Это хозяин, его невозможно не узнать. Он делает несколько шагов вперед в темноте, но резко останавливается, начиная медленно изучать комнату, пока его тело не поворачивается в мою сторону и не замирает в этой позе.

– Аля! – вырывается тихий, утробный рык, от звучания которого я чувствую дрожь в теле. – Я мог тебя застрелить, дурочка! Какого хрена ты сидишь тут в темноте?!

Только сейчас я понимаю, почему он потянулся под куртку, когда почувствовал чужое присутствие. Неужели у Тархана Артуровича оружие с собой? Зачем, если у него есть охрана, без которой он никуда не выезжает?

– Я ждала вас! – выдаю на одном дыхании, вскакивая на ноги. – Тархан Артурович, мне нужно знать, что с моей мамой. Пожалуйста, я не могу ни о чем больше думать, я очень волнуюсь за нее!

– Да в порядке она, – раздраженно выдыхает он, направляясь в мою сторону. – Уже завтра будет дома, так что сама увидишь.

– Правда? – боюсь поверить его словам. – Она возвращается? Уже завтра? Во сколько? В каком аэропорту мне ее встретить?

– Успокойся, – хватает он меня за предплечье, гася мой энтузиазм своим мрачным тоном. – В аэропорту ее встретят те, у кого есть к ней вопросы. После того, как она на них ответит, ее отвезут к ней домой и там ты можешь встретить ее, как захочешь. Но имей в виду, Аля, что я не собираюсь ждать больше ни одну ночь. Если, вернувшись завтра домой, я не обнаружу тебя в своей постели, и ты, и твоя мама об этом очень пожалеете. Поняла меня?

– Д-да, – тяжело сглатываю, мигом возвращаясь в суровую реальность, в которой обещала ему свое тело в обмен на помощь. – Я не обману вас.

Кто бы осмелился! Раз он смог вытащить маму из передряги, в которую она попала в чужой, далекой стране, то меня уж точно найдет без труда, стоит мне попытаться скрыться, не выполнив наш уговор.

Он отпускает меня и я словно снова обретаю способность дышать, когда хозяин отходит на пару шагов, увеличивая расстояние между нами. Даже в полутьме я чувствую на себе его пронзительный взгляд, когда он стоит напротив, словно раздумывая, что делать дальше. Я напряженно жду, молясь, чтобы не пробудилась его животная сторона, которая хочет получить свое здесь и сейчас, и к счастью, сегодня мне везет, потому что Тархан Артурович сохраняет самообладание. Бросив мне напоследок «Умная девочка», он поворачивается к лестнице и уходит, оставляя меня в смешанных чувствах. С одной стороны, я счастлива за маму, но с другой, умираю от страха оказаться в его постели. Он слишком агрессивный, чтобы я выбралась из этого невредимой. А воспоминание о том, как бешено от трахал свою жену, когда я случайно застала их, не дает мне никакой надежды на его снисходительность.

***

На следующий день Георгий дает мне выходной и все домашние провожают меня с добрыми пожеланиями для мамы. Я еду в нашу квартиру с самого утра, навожу там порядок, хотя особо и убирать нечего, и готовлю любимое блюдо мамы – узбекский плов с говядиной. Она редко позволяет себе его есть, так как придерживается правильного питания и ест очень мало соли и приправ, но думаю, после всего пережитого, немного лишних калорий – то, что доктор прописал.

Звонок в дверь раздается около трех часов дня, я открываю – а за ней мама, уставшая, грустная, но выглядящая как всегда хорошо, в элегантном теплом платье и высоких сапогах, с собранными в тугой пучок чистыми волосами, к чему она прибегает, когда не успевает сделать укладку, и с ласковой улыбкой на лице.

– Мама! – бросаюсь в ее объятия и она крепко прижимает меня к себе, уткнувшись лицом мне в плечо.

Мы стоим так пару минут, не говоря ни слова, впитывая в себя осознание того, что все закончилось, что она дома, и только потом расцепляемся и проходим в квартиру.

– Ну как ты? – боясь ответа, спрашиваю я.

– Меня не били и не издевались, не волнуйся, – выдыхает она, садясь на диван и откидываясь на спинку. – Просто подержали взаперти и поморили голодом.

– А сейчас ты голодная? – подскакиваю я. – Я плов приготовила.

– Тогда пойдем на кухню, – встает мама. – Хотя в самолете кормили, я не наелась. Слишком нервничала, не зная, что будет, когда я окажусь в России. Я уж думала все – прямая дорога в тюрьму. Никогда не прощу этого Вите, чтоб он в аду сгнил!

За едой мама рассказывает, что Витя купил кое-что на вечеринке, чтобы потом расслабиться у них в номере. Она понятия не имела, что он принимает, видимо, он делал это втайне, а когда на вечеринке началась облава, он ей признался и засунул маленький пакетик ей в лифчик. Она сдуру согласилась, думая, что они таким образом смогут уйти без последствий, но каким-то образом все выставили так, словно и у нее, и у Вити было с собой довольно много запрещенных веществ, причем разных, когда на самом деле был лишь один крохотный пакетик для личного использования, купленный Витей.

– Мне кажется, у кого-то зуб на Витю или его просто хотели сделать козлом отпущения, – делится своими соображениями мама. – Все это было слишком странно. Не знаю, как объяснить. Меня даже никто не допрашивал, я только постфактум узнала, что нам якобы вменяют распространение. Просто посадили в камеру и один раз в день приносили еду. Молча, вообще без объяснений. Витю я после той вечеринки не видела, его держали отдельно. Потом меня освободили и под конвоем проводили в аэропорт, где мужчина по имени Александр купил мне эту одежду, потому что на мне было платье с той вечеринки, а оно довольно открытое, и мы вместе с ним прилетели в Москву. Мне велели забыть о существовании Вити и вообще о своей поездке в Дубай, и жить, как жила, если не хочу неприятностей. А я их не хочу! Если бы знала, что Витя так изменился, в жизни бы с ним не сошлась!

– Главное, что теперь все хорошо, – вздыхаю я.

– Кстати, а как ты узнала, что я сегодня прилечу? – спрашивает мама. – Мой телефон, да и все вещи остались там. Только документы вернули и все. Я хотела позвонить тебе из аэропорта, но не знаю наизусть твой новый номер. Зря ты поменяла старый.

– Мам, это наш хозяин, Тархан Артурович, помог привезти тебя домой, – признаюсь я. – У него есть какие-то связи и я попросила его о помощи.

– Да ты что?! – удивляется мама. – И он помог? Правда?

– Да, помог, – не хочу говорить ей о его условиях. – Он в душе хороший человек, хоть и выглядит суровым.

– Ну ничего себе! – недоверчиво качает головой мама. – Никогда бы не подумала. Это ведь не пустяковое дело, да и потратился, наверное. Он будет удерживать твою зарплату за это?

– Да, но не всю, только часть, – продолжаю я лгать. – Буду работать у него, пока не расплачусь.

– Ох, Алька… – начинает плакать мама. – Не повезло тебе с дурой-матерью, прости меня! Я снова села в лужу, жизнь меня ничему не учит!

– Ничего, ма, – успокаиваю ее. – Все наладится, вот увидишь. Ты только не ведись больше на всяких Вить, обещающих золотые горы. Деньги ведь не главное, главное, чтобы человек был хороший, порядочный.

Мама не возражает, продолжает плакать и сокрушаться, но я почему-то уверена, что никогда она не начнет довольствоваться малым, продолжая искать принца на дорогой тачке. Жизнь и правда ничему ее не учит, она продолжает делать одну ошибку за другой, и каждый раз я чувствую обиду на нее за это, но стоит увидеть ее несчастные глаза, как любовь затмевает все. Да, она безответственная, и больше похожа на моего ребенка, чем я на ее, но ведь она все равно моя мама и она меня любит ничуть не меньше, чем я ее. Главное, чтобы она была жива и здорова, а с остальным… Я как-нибудь разберусь, как всегда.