Горничная Тархана (СИ)

Глава 19

Хозяин приказал ждать в его постели, и наверняка, он хочет, чтобы я была голой, но мне не хватает смелости снять с себя все. После возвращения от мамы, я объясняю коллегам, что у нее все хорошо, и только после того, как все расходятся по своим комнатам на ночь, принимаю душ, сушу волосы и снова надев униформу, крадусь в спальню Тархана Артуровича. Его еще нет дома, он не приезжает раньше полуночи, так что я надеюсь, что и сегодня будет так же. Снимаю с себя все и аккуратно вешаю на стул, оставаясь в трусиках и лифчике, а потом скольжу под одеяло на кровати, которую заправляла этим утром, стараясь не думать, что на этой же самой кровати хозяин трахался со своей женой.

Меня потряхивает от нервозности и страха. Я жду, как заключенный свою казнь, не в силах отвлечься даже на телефон, который сердито бросаю на прикроватную тумбочку, и когда слышу, как открывается дверь в спальню, застываю, не дыша. Хозяин проходит в комнату, но даже не смотрит в сторону кровати, направляясь прямиком в ванную, словно не заметив меня. Когда он исчезает за дверью, легче не становится. Это недолгая отсрочка, он скоро выйдет. Слышится шум воды в душевой и я должна радоваться, что он решил искупаться перед сексом, но такое мне и в голову не приходило, потому что я могу думать лишь о том, сделает ли он мне больно и будет ли унижать.

Когда дверь снова открывается, хозяин выходит совершенно голый, даже без полотенца, и у меня дыхание застревает в горле, когда я вижу огромный, твердый член, торчащий из того места, которое лучше бы мне не разглядывать. Я крепко зажмуриваюсь, но мне и тех двух секунд хватило, чтобы увидеть, что именно меня ждет. Черт, ну почему он везде такой большой, разве это справедливо?! Я же ходить не смогу завтра, если вообще выберусь из этой передряги целой и без разрывов.

Так, не паниковать! Нельзя себя накручивать, это всего лишь мужчина, обычный мужчина. Если другие женщины с ним спали, то и я смогу.

– О чем ты так напряженно думаешь? – слышится смешок прямо у моего уха и я испуганно открываю глаза, удивляясь, как не заметила его приближения.

Хозяин сидит на краю кровати, упершись одной рукой рядом с моей головой и наклонившись очень близко к моему лицу, что только и виднеется из-под одеяла, в которое я укуталась по самую шею. Его дыхание касается моих губ, он наклоняется все ближе и ближе, словно собирается поцеловать, его борода уже щекочет мою кожу, но Тархан Артурович не целует меня, нет. Он замирает в миллиметре от моих губ и смотрит мне прямо в глаза, словно ждет чего-то, но, когда я продолжаю лежать неподвижно, с разочарованным вздохом отстраняется, садясь прямо и прекращая угрожающе нависать надо мной.

– К черту одеяло, покажи мне себя! – срывает с меня единственную защиту мужчина, откидывая его прямо на пол.

Я скукоживаюсь под его жадным взглядом, чувствуя себя голой, хотя белье прикрывает все, что нужно. Тархан Артурович не церемонится со мной. Накрывает ладонями грудь, стаскивая лифчик вниз, из-за чего она выскакивает наружу, прямо в его ладони, которые мнут нежную плоть безо всякой осторожности, но словно вспомнив о чем-то, он резко выпускает ее и переворачивает меня на живот. Со слезами ужаса на глазах, я цепляюсь за простыни, когда он грубо сдергивает с меня лифчик, а потом сдирает трусики. Крепко зажмурившись, жду насилия, но раздев меня, Тархан Артурович словно успокаивается. Его руки почти с нежностью оглаживают мою спину и ягодицы, спускаясь ниже, чтобы исследовать форму ног до самых ступней.

– Красивая, – следует комментарий, брошенный между делом.

Я дрожу, продолжая сжимать простыню в кулаках, но его крупные ладони накрывают мои и заставляют разжать пальцы. Хозяин снова переворачивает меня, нависая сверху, и жадно целует в губы. Я инстинктивно напрягаюсь, но огромным усилием воли заставляю себя постепенно расслабиться. Он только целует, долго и довольно терпеливо, дразня мой язык своим, и когда я робко отвечаю, удовлетворенно хмыкая мне в рот. Не знаю, почему он медлит, но проходит несколько минут, пока мы просто целуемся, и он даже не прижимает меня своим весом к постели, удерживая себя на вытянутых руках и лишь слегка щекоча мои ставшие чувствительными соски своей грудью, поросшей волосками, в которые мне хочется запустить пальцы. Я даже начинаю думать, что если он и дальше будет таким терпеливым, то все пройдет не так плохо.

Наконец, Тархан Артурович отрывается от моих губ с пошлым чмоком и обводит их большим пальцем, глядя мне в глаза.

– Тебе нравится целоваться, не так ли, Аля? – Я чувствую, что краснею, потому что он прав. Поцелуи заводят меня, даже сама мысль о них, и он каким-то образом это понял. Хозяин самодовольно усмехается и щипает меня за нижнюю губу. – Не волнуйся, я не оставлю твои губки без внимания.

Встав с кровати, он неожиданно подхватывает меня на руки, заставляя обвить ногами свою талию, и несет в гардеробную, жадно целуя весь путь, пока я не теряю любую нить мыслительного процесса и не начинаю задыхаться. Горячую твердость, которая тычется мне между ног, я изо всех сил стараюсь игнорировать, хотя холодок страха кусает загривок при мысли, что придется принять это в себя.

Оказавшись в комнате, где впервые прикоснулся ко мне, хозяин ставит меня на пол и разворачивает лицом к огромному напольному зеркалу. Я шокировано ахаю, увидев непристойную картину себя, голой и выставленной напоказ, прижатой к мужскому телу позади себя. Тархан Артурович не дает мне шанса отвернуться, сжав твердой рукой горло, не душа, но держа достаточно крепко, чтобы я не смогла пошевелиться без его разрешения. Он нависает надо мной огромной тенью, полностью укрывая собой сзади, его горячая грудь прижата к моей спине, а тяжелый член тычется в поясницу – вот насколько он выше меня. Я трепыхаюсь, пытаясь вырваться из стальной хватки, спрятаться, но он предупреждающе сжимает горло пальцами, заставляя испуганно замереть в попытке втянуть заканчивающийся воздух в легкие.

– Вот так, Аля, – шепчет хриплым голосом на ухо. – Стой смирно.

Вторая рука ложится мне на грудь, по очереди разминая упругие полушария, словно исследуя их форму и вес, а потом пальцы резко сжимают стоящие торчком соски и я вскрикиваю от укуса боли, смешанной с удовольствием. Глаза помимо воли наблюдают за порочной картиной в зеркале. Меня съедает стыд, но я не могу оторваться от вида его загорелой, большой руки, хозяйничающей на моем кажущимся совсем бледным теле. Он потирает и зажимает между пальцами соски, заставляя меня извиваться от острых вспышек удовольствия, я едва сдерживаю стоны, кусая собственные губы, но когда его рука оставляет мою грудь, двигаясь вниз по животу и накрывая лобок, я закрываю глаза, всхлипывая от смущения и не в силах смотреть на то, как мужские пальцы исчезают в скользких складочках, обнаруживая предательскую влагу.

– Смотри, Аля! – недовольно рычит он, мощная грудь вибрирует о мою спину от этого гортанного звука и даже это заставляет меня сжиматься от возбуждения.

Я резко открываю глаза, встречаясь в зеркале с его дьявольским взглядом, горящим от удовлетворения и похоти.

– Смотри, как ты намокла, – издевательски ухмыляется он, запуская пальцы ниже, прямо к моему входу, и зачерпывая липкий сок, чтобы ткнуть меня в это доказательство носом.

Его рука маячит перед моим лицом, демонстрируя блестящие и мокрые от смазки пальцы, а потом Тархан Артурович размазывает это безобразие по моим соскам и его член нетерпеливо дергается, крепче вжимаясь в мою кожу. Я громко ахаю и тут же захлопываю рот рукой, глядя перепуганным взглядом на наши отражения в зеркале. Мое тело покрыто румянцем, я даже не подозревала, что могу так краснеть от стыда, и мужские руки продолжают хозяйничать на нем. Хозяин отпускает мое горло, чтобы приласкать грудь, когда вторая рука снова движется вниз, на этот раз без прелюдий ныряя между ног и очерчивая тугой вход, прежде чем надавить на него толстым пальцем и скользнуть внутрь, мучительно медленно, потому что мои стенки с трудом растягиваются.

– Ебать! – ругается он. – До чего тугая, я же тебя в клочья порву!

Я дрожу при мысли, как его огромный член разрывает меня, и пытаюсь вырваться в приступе паники, но хозяин держит крепко. Его палец начинает двигаться свободнее из-за обилия смазки, а потом он вытаскивает его, толкаясь уже двумя. Я тихо скулю от чувства переполненности, изгибаясь в неумолимых объятиях этого великана, но он не останавливается, долбя меня пальцами и при каждом толчке натирая ладонью клитор, что почти сводит с ума от перегрузки ощущений. Мой мозг словно отключается, оставляя только инстинкты. Я больше не вижу картину в зеркале, больше не понимаю, что он шепчет мне, хрипло порыкивая в ухо и кусая мочку, все мое существо сосредоточено на том месте, которое пронзает болезненным удовольствием снова и снова, заставляя сходить с ума и кричать от муки. Я извиваюсь и царапаю его руки, пока все больше и больше пальцев трахают и ласкают меня, доводя до ослепляющего взрыва.

– Вот так, Аля, – доходят до угасающего сознания слова Тархана Артуровича. – Кончила на мои пальцы, как хорошая девочка. И никто тебя не заставлял, не так ли? Потекла для меня, как голодная шлюшка, хотя кричала, что не хочешь и что я насильник. Ты всегда получаешь удовольствие от насилия?

Смысл этих слов медленно просачивается в мой мозг, пока я лежу грудью на островке для украшений, слыша за спиной шуршание обертки и пытаясь отдышаться, но в тот момент, когда унижение и злость от осознания проникают в мою кровь, стальные силки в виде сильных мужских рук смыкаются на бедрах и я чувствую первый, болезненный толчок чудовищно огромного члена и протестующе выгибаюсь, непроизвольно и очень-очень глупо насаживаясь на него глубже, что дает хозяину возможность проникнуть до конца, нанизывая меня на свой конец, как бабочку на иголку.