Город Ангела

10

Я опоздал на перекличку диспетчерской, но отношения между нами и так уже были хуже некуда.

Завтрак с мистером Гудсоном на многое раскрыл мне глаза. Я не только узнал сочные подробности жизни великого визиря в Нижнем мире, но и получил возможность хорошенько осмотреться в его квартире. Тот факт, что некоторые люди могут жить без микроволновок, видиков и компакт-дисков, продолжая пользоваться решетками для тостов и ложечками для варенья, поначалу не укладывался в голове, но, в конце концов, мы живем в более или менее свободном мире, и у каждого могут быть свои причуды. После такого я выслушивал рассказы о Нижнем мире, не моргнув и глазом. Видит бог, даже у мистера Гудсона была своя обратная сторона, как у Луны.

Диспетчерская не давала скучать все утро, подбрасывая мелкие заказы в Сохо. По крайней мере, две посылки были небольшими, их вполне могли бы доставить байкеры, умеющие лавировать в плотном уличном движении. Однако в тот день платили зарплату, я опоздал, и если другие мучались, то что я — лучше?

Я взял перерыв на кофе после одиннадцати и по привычке подъехал на Портер-стрит. Увидев Зверя, сидящего верхом на мотоцикле и тискающего зубами бумажный стаканчик, я решил, что от вредных привычек пора избавляться.

— Чувак, ты — нарасхват, — загоготал Зверь, забыв поздороваться. За точность фразы не ручаюсь — его рот был закрыт стаканчиком. Когда он опустил картонку, я заметил на краю отметины зубов. Как во многих других отношениях, у Зверя и тут наблюдался некомплект.

— А в чем дело?

— Спро-о-ос на тебя.

— Диспетчерская? — спросил я, зная, что это не так — я только-только выключил рацию.

— Личный сервис, — объявил Зверь. А это он где еще услышал? — Клиенты нынче сами к тебе на дом идут.

— Кто?

— Старый жирный пижон на красной «альфе».

Странно, но пока есть такие люди, как Зверь, подумал я, за наше положение в будущих братских Соединенных штатах Европы можно не бояться.

— Я сказал, что ты нарисуешься. Ждет за углом в «Макдоналдсе». Дерганый тип. У таких обычно дочери трахаются на стороне. Как твоя жизнь половая, Ангел?

— Как мой кредитный рейтинг — куцая, непривлекательная и на поверку недостойна потраченных денег.

Сначала я дважды прошелся мимо окна и убедился, что меня ждал именно Басотти. Он сидел на высокой табуретке, неудобно поставив локоть на узкую полку, на которой едва хватило бы места для двух гамбургеров. Я купил большой стакан кофе и присоединился к нему.

— Я получил твое сообщение, — сказал он, — но все равно решил проверить.

— Что проверить?

Он заметно нервничал, но я не мог понять почему. Денег в последнее время я у него не выпрашивал.

— Твои сведения. Ты говорил, что знаешь, где Тигра проводит выходные.

— И ты из-за этого приехал аж на запад?

Он только пожал плечами.

— У меня здесь были дела. Как бы то ни было, этот кровосос-недомерок стоит пары фунтов и усилий, чтобы его найти. Что ты узнал?

Я не видел причин скрывать.

— Имеется вероятность, что Тигра участвует в ролевых играх. Это когда люди надевают костюмы и разыгрывают «Властелина колец» и все такое.

До него явно не дошло.

— Смотри, — попробовал я иной подход, — представь себе воскресный парк, где взрослые дяди — и тети, наверное, тоже — бегают по пещерам, играя в ковбоев и индейцев, только в данном случае они играют в волшебников, вурдалаков, воинов… что там еще на «в»? У них есть монстры. Они ходят в походы и экспедиции, утешительный приз за третье место — чаша святого Грааля или что-нибудь в этом духе. За что купил, за то продал.

— Значит, Тигра там тоже бывает?

— Похоже, он там работает. Им постоянно требуются люди на роли монстров. Все чистоплюи хотят быть героями, вести борьбу с силами зла. Никто не хочет быть на стороне сил зла, тем более заплатив нехилые деньги за участие.

— Значит, он там работает?

— Есть такая вероятность. Его друг сказал, что он «монструет по выходным». В ролевых играх нужны монстры или люди, их играющие. Один мой знакомый уверяет, что только одно место открыто и в пятницу, и субботу, и в воскресенье. В Серрее. Это сходится с тем, что мне сказал друг Тигры, — будто он бывает на юге. Я сначала подумал про южный берег речки, но, возможно, он имел в виду «на юг от Лондона».

— Что это за место? — Басотти все еще не был уверен, что дело без обмана.

— Они называют его Нижний мир, а находится оно в пещерах у Баджерс-Боттом. Я приберег эту инфу напоследок — вдруг ты не поверил бы? Место вполне реальное. У автострады М25, недалеко от Биггин-Хилл. Там есть старый военный аэродром.

Я и сам чувствовал, что мои слова звучат как разводка. Басотти был не настолько стар, чтобы помнить войну. А если помнил, то, интересно, на чьей стороне он тогда был?

— Придется побегать по аэродрому, говоришь? — Его мысли отклонились от курса не меньше моих.

— Нет, все делается под землей. Там есть естественные пещеры. Ну, знаешь, это такие дырки в большой куче земли. Во время войны их расширили под бомбоубежище и хранилище документов и все такое. Говорят, они тянутся на десятки миль. Запросто могут поместиться несколько сот человек… если правильно сложить… — закончил я неуверенно.

Басотти задумчиво поскреб подбородок. Затем, озираясь по сторонам, сунул руку в карман и вынул свернутую трубкой пачку банкнот. Даже если бы он снял штаны и нацепил на хер ручную гранату, вряд ли он привлек бы еще большее нездоровое внимание.

— Съезди туда и посмотри на месте, хорошо? Ты — эксперт, ты его найдешь. Скажешь ему, чтобы приехал ко мне поговорить.

Он потер связку банкнот большим пальцем, словно фокусник колоду перед карточным трюком. Я с готовностью отдался гипнозу.

— Я только догадываюсь, что он там, — заметил я робко, пытаясь разглядеть, какого достоинства у него бумажки в пачке. Пока не сменили цветные полоски на деньгах, под искусственным освещением номинал невозможно было разобрать даже с близкого расстояния. — Может статься, что потрачу время впустую.

— Я — строитель, я привык платить людям за впустую потраченное время, — сказал он совершенно серьезным тоном. — Кроме того, ты лучше знаешь, где это место.

Знать-то я не знал, но выяснить мог. Легко. Кроме того, если дать ему карту и все ориентиры, я ему буду больше не нужен и «премия» тоже не обломится.

— Слушай, если ты готов оплатить мое время и горючее, я завтра туда смотаюсь и поспрашиваю.

Он покачал головой:

— Не завтра — сегодня. После обеда.

— Тут есть одно осложненьице. Видишь ли, я как бы еще работаю. Я как бы прямо сейчас на работе, и, когда уходишь просто так, они почему-то обижаются и не платят.

— А если будешь на работе, заплатят?

— Конечно.

— Тогда я им позвоню и закажу поездку… куда лучше?

— В Брайтон? Заказ на весь остаток дня, и я уверен, что ты не первый.[41]

До него не дошло, или он просто не слушал.

— Ладно. Я скажу, что тебе нужно приехать за кем-нибудь в офис и отвезти его в Брайтон. С учетом обратной дороги ты сможешь отчитаться за свое время, не так ли?

— Если ты оплатишь счет. Тебе, видимо, не на шутку приспичило найти Тигру, а?

— Ты и половины не знаешь, — ответил он, еще раз потер связку банкнот и отлепил от нее несколько бумажек, не столько считая их, сколько промокая ими потные ладони.

Я нашел телефонную будку на Бейкер-стрит и позвонил домой. По моим расчетам, в это время в доме должен был оставаться только мистер Гудсон. Так оно и оказалось.

— Хорошо, что вы еще не ушли.

Иногда мне смело можно давать приз за самую банальную фразу.

— Я уже собирался. У меня поезд…

— А как великому визирю понравилась бы идея прибытия в Нижний мир на такси?

По дороге в Серрей мистер Гудсон говорил больше, чем за все время моего проживания на Стюарт-стрит. Возможно, он пытался побить какой-нибудь личный рекорд, потому что поминутно останавливался и качал головой: «Ну надо же, как я разболтался, а?» Говорил он действительно много, но я ему не мешал. Информация была полезной.

Он ездил в Нижний мир уже четыре года при каждой возможности. Обычно это происходило в дневное время в субботу и воскресенье, но иногда, как сегодня, он нагибал гибкий график работы в госконторе в нужную для себя сторону и брал отгул в пятницу, чтобы зависнуть на целый уик-энд. (В местной гостинице с завтраками, у мистера и миссис Ламберт. Цены вполне умеренные. На завтрак дают сосиски.)

На каждую игру выдавали игровую карточку. Благодаря накопившимся баллам он дошел до первого класса четвертого уровня.

— А за что дают баллы?

— За причинение ущерба, успешную защиту от ущерба собственного игрового персонажа, а также призовые очки за сокровища и трофеи, добытые в походе.

Я не утерпел и спросил:

— Ущерба? Это попахивает насилием.

— Нет, что вы. Хотя некоторые монстры иногда перегибают палку. Не всем из них это, конечно, дозволяется. Например, зомби полагается быть самыми медлительными среди нечистой силы. Когда они приближаются, это всегда слышно.

Я прикусил язык, чтобы не сморозить лишнего.

— Скелеты быстро движутся, но у них нет силы. У вампиров есть много силы, но их можно победить заклинаниями. Опаснее всего вурдалаки. Они тихо подкрадываются, сильные и быстрые. И хитрые — прикидываются, что не понимают охранных заклинаний.

Я мог побиться об заклад, что Тигра окажется вурдалаком.

— А что именно делают эти персонажи… э-э… — Моя фраза испустила дух, потому что теперь, когда он сидел на заднем сиденье «Армстронга» и я доил его мозги, у меня не поворачивался язык называть его мистером Гудсоном, а как его зовут по имени, я, хоть убей, не мог вспомнить.

Он даже не заметил и несся вперед на любимом коньке, что лишний раз подтверждало мою правоту: задайте правильный вопрос, и кто угодно расскажет вам все, что угодно (жизненное правило № 83).

— Их роль состоит в том, чтобы не позволить отважным участникам похода достичь цели или хотя бы задержать их продвижение, отнимая у них жизненную энергию.

— У вас что, есть жизненная энергия? — спросил я тоном, каким люди болтают о преимуществах разных дезодорантов.

— Каждый участник игры наделяется жизненной энергией. Ущерб, понесенный в схватке (опять это слово), и злые заклинания уменьшают количество жизненной энергии. Чем больше баллов набираешь, тем больше остается на следующую игру. Баллы переносятся на другой уровень и так далее.

— Действительно, все как в жизни. Значит, вы дошли до уровня великого визиря?

Я наблюдал за ним в зеркальце. Он не шутки шутил.

— Да. Кстати, это — мое игровое имя. Если вы хотите попасть в пещеры, вам понадобится свое.

— Игровое имя?

Я помигал фарами, прежде чем обогнать «фиат-панду», тащившийся со скоростью двадцать две мили в час и управляемый большой синей шляпой, под которой где-то внизу затерялась старушонка.

— Никто в Нижнем мире не пользуется своим настоящим именем.

Наверное, помогает сократить число страховых исков, подумал я.

— Юные братья берут себе такие имена, как Симеон, Рагнор или Хаклон. На моем уровне есть очень толковый капеллан под именем Шмейхель. Наверное, голландец.

Еще бы не голландец! Я не стал открывать ему глаза на горькую истину, что так звали вратаря «Манчестер Юнайтед».

— Не рекомендуется только брать имена из Толкиена. Это считается легкомыслием.

— К чему мне игровое имя? Разве нельзя расспросить за кулисами? Мне всего-то надо узнать, есть там Тигра или нет. Кроме того, я забыл дома свою волшебную палочку и магическую пыльцу.

— Так не получится. Привратник никого не впустит, пока не начнется игра. Только монстры являются заранее. Им нужно переодеться в костюмы, выбрать маршрут и занять места в засаде. Иногда монстрам приходится играть в двух-трех походах одновременно. В наши времена люди не хотят идти в монстры, и на них большой спрос.

Я бы так не сказал, но место и время для философской дискуссии были неподходящие.

Остановив «Армстронга» на грязной поляне, служившей для парковки машин Нижнего мира, я сообразил, что, сам того не ведая, выбрал этим утром правильный наряд — черную футболку. Черные футболки были своего рода униформой всех людей, суетившихся у машин. У входа в пещеры красовался щит с жизнеутверждающей с надписью: «Здесь кончается реальный мир».

Я не видел такого количества длинных волос и черных футболок с тех пор, как вышел концерт «Блэк Саббат» на видео.

Несмотря на то что мистер Гудсон пытался указывать направление с заднего сиденья, найти дорогу оказалось нетрудно. Оставалось надеяться, что под землей он ориентируется значительно лучше. Под дорожными указателями на Биггин-Хилл и Баджерс-Боттом краской из баллончика было дописано: «Нижний мир — еще полмили». Что твой эскалатор в ад.

Мистер Гудсон вышел со стороны водителя и поставил на землю небольшой чемодан и брезентовый мешок.

— Оставлю свои вещи на ночь у привратника, — объяснил он. — Вы, конечно, сразу уедете, как только найдете своего друга, но это ничего — моя гостиница тут рядом, в поселке, всего в нескольких минутах ходьбы. Я здесь переоденусь, с вашего позволения. Люблю появляться торжественно.

— Пожалуйста, — вежливо согласился я.

Он оставил брезентовый мешок на земле и скрылся в «Армстронге» с чемоданчиком.

Вокруг топталось больше народу, чем я думал. На стоянке я насчитал порядка пятидесяти машин. Вход в пещеры заслоняли низкие деревья, вероятно посаженные местным советом в попытке скрыть происходящее от чужих глаз. И, судя по некоторым типам, выходившим из Нижнего мира после тяжелого трудового дня, для этого были основания.

Буквально все не поскупились на макияж — либо полностью черный, либо темно-зеленый, кое-кто не поленился добавить золотистые тени для век. Бал правили черные джинсы и футболки, но если моя рекламировала автомастерские в Рали, Северная Каролина, то у большинства из подземного мира они были украшены наклеенными золотыми и серебряными звездами, пентаграммами и полумесяцами. За футболками следовала группа в доспехах. Картонные кирасы и наколенники домашнего изготовления, покрашенные краской-серебрянкой, на расстоянии выглядели достаточно правдоподобно. Я заметил двух человек в рогатых шлемах викингов, один нес на плече боевой топор. Вид топора был бы внушительнее, не размахивай им игрок, как клюшкой для гольфа, что сразу же выдавало пенопластовую природу оружия. Тем не менее становилось ясно, почему жители Баджерс-Боттома не желали натыкаться на игроков в поздний час.

— Оружие можно получить в арсенале, — сказал мистер Гудсон из машины, — но некоторые предпочитают мастерить свое собственное.

— Отлично. А внизу много света?

— Света там вообще нет. Фонарик разрешается, но его полагается держать вертикально, чтобы было похоже на свечу. Большинство обходится без них. У руководителя игры, конечно, есть фонарь.

— У руководителя игры?

— Он что-то вроде рефери. Направляет поход и фиксирует время, когда нужно внести поправки или подсчитать ущерб.

Опять он про ущерб. Я открыл багажник «Армстронга», разыскал фонарик, проверил, работает ли, и засунул его сзади за пояс, прикрыв сверху футболкой. Взяв часть денег Басотти, остальное я убрал в карман куртки, а куртку запихал в багажник. От холодного предвечернего ветра пробирала дрожь, но я предпочел оставить все ценности в реальном мире. В Нижний мир я отправлялся, прихватив лишь минимум необходимого — ключи от машины.

Пока что я видел только игроков и понятия не имел, как выглядели монстры. Если Тигра одет в наряд монстра, то он легко узнает меня до того, как я обнаружу его. Мой костюм до смешного не подходил к случаю.

В бардачке, куда я засовывал вещи, которые могли пригодиться, нашлась старая пачка сигарет «Пикадилли № 1», зажигалка «Зиппо» (подделка, но удачная) и то, что раньше уже попадалось на глаза, — черный нейлоновый чулок без пары. Вспомнив, при каких обстоятельствах он туда попал, я ухмыльнулся, но тут же нахмурился, вспомнив также, почему я не мог вернуть его владелице. Женщина теряет, а кто-то находит.

Я прикурил сигарету от «Зиппо» и сделал глубокую затяжку, наслаждаясь политнекорректностью данного акта. Затем растянул чулок на левом кулаке, прикидывая, где сделать прорези для глаз. Сдув пепел с сигареты, я выжег две дырки, расширив их пальцем. Приложил к лицу — вроде подходит. Опустив «Зиппо» в чулок, я завязал узел, затем натянул чулок на голову. Из зеркальца «Армстронга» на меня смотрел грабитель банка с косичкой.

Я считал, что неплохо сымпровизировал, пока не попытался докурить сигарету. Вот еще один способ бросить курить — попробуйте это делать сквозь старый чулок в 15 ден. Фильтр, кстати, тоже не нужен.

— Я готов, — раздался голос с другой стороны кеба.

Не знаю, кто из нас больше обалдел.

По одну сторону капота стоял я в маске маньяка-убийцы.

По другую — мистер Гудсон в алой накидке до пят, покрытой руническими письменами. Его лицо пересекали зеленые и черные зигзаги, на шее висел амулет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся металлической лягушкой в натуральную величину, какие продают в магазинах садового инвентаря как декорацию для водоемов. На голове, добавляя ему полметра роста, возвышалась остроконечная колдовская шапка, с заботливым тщанием сшитая из лоскутов черной кожи. Так вот чем он занимался по выходным.

— Э-э… Хорошо, — промямлил я сквозь чулок.

— Я вижу, что вас увлек дух игры, — улыбнулся он с крайне довольным видом.

— Ага. Вперед, за дело.

На пути к пещерам висело объявление, гласившее: «За пределами арсенала деньги реального мира теряют свою силу». Внизу приводился обменный курс. Все товары в Нижнем мире продавались за эквивалент дукатов или дублонов. Будь среди моих знакомых валютные брокеры, я непременно бы позвонил и сказал, что в Нижнем мире дойчмарку жестоко опустили по сравнению с курсом дублона.

От входа в пещеры спуск полого уходил в темноту, вначале шла трава, потом гравий и, наконец, голый камень. Лампы освещения были расставлены с возрастающими промежутками, чтобы глаза привыкали к сумраку постепенно. А может быть, они просто жмотились и не хотели платить за электричество.

Первая преграда возникла в виде деревянного стола, за которым восседал бородатый бугай в футболке, посвященной «Металлике», и с такими бицепсами, какие мне встречались только в лавке мясника. На вид он ничем не отличался от сотен других рабочих сцены, обслуживавших рок-группы и потреблявших слишком много жареного. Мистер Гудсон с оттенком почтения представил его как привратника.

Возможно, привратник был хорош в чем-то еще, но для того, чтобы сосчитать два билета по двенадцать фунтов, ему понадобился калькулятор. Когда мистер Гудсон показал ему свою карточку, он с великими церемониями огрызком засохшей резиновой печати поставил на ней штамп и провозгласил: «Добро пожаловать, великий визирь!»

— Мой друг — новопосвященный, — сказал мистер Гудсон, и я чуть не убил его взглядом сзади из-под чулка.

— Тогда ему нужна игровая карта.

Привратник извлек из-под стола «Филофакс», нашел чистую страницу, долго не мог отыскать ручку, потом накорябал «Новый участник», свернул страницу до размеров общеевропейских водительских прав и протянул мне.

— Следите за указателями первого уровня. Вам объяснят про оружие и систему подсчета ущерба. Держите карточку во время игры при себе. Ой, подождите, вы должны выбрать игровое имя и привязку персонажа.

— Чего?

— Привязку, — устало повторил он. — На чьей вы стороне будете — закона или хаоса?

— Закона и только закона. Так и запишите.

— А персонаж?

Я замялся. Я всегда мнусь, слыша загадочный вопрос. На выручку пришел мистер Гудсон:

— В первый раз нельзя играть за волшебника, придется выбрать персонаж другого класса.

— А какие есть?

— Воины ведут почти все сражения.

— Это не для меня.

— Жрецы обычно тоже в гуще битвы — накладывают заклинания.

— А поспокойнее ничего нет?

— Лучники, лазутчики, следопыты, троглодиты. С ними, как правило, не церемонятся.

— А в тылу должности не найдется?

— Капелланы? Они обычно врачуют раны, в том числе собственные, используя несложные заклинания.

— Капелланы, говорите? Агрессивные такие церковники, но не так чтобы очень? Да, пожалуй, подойдет.

— Отлично, — угрюмо кивнул привратник. — Пусть будет капелланом. Игровое имя какое?

— ББВ, — сказал я. — Одни инициалы. Так можно?

— По мне хоть БМВ, — откликнулся привратник. На мой взгляд, для разговора с особой духовного сана его тону не хватало корректности.