Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Брестчина

ПРУЖАНЫ (июнь, 2009)

Надо отдать должное нашим предкам. В своих представлениях о том, где, в каком мире они живут, в своем умении жить в природе и с природой они были более продвинутыми, более практичными. От этих представлений, знаний, которые сегодня мы называем "примитивными", зависели их жизнь и благополучие. Думаю, на том возвышении в Ружанах, где нынче руины резиденции Сапегов, а точнее — нашей беспомощности, в древние времена располагался центр какой-то по-своему могущественной общины, влияние которой распространялось на все окрестные поселения. В Ружанах (Рожанах) жил вождь, а под Ружанами селились и множились в своей численности члены его клана.

Вот, собственно, мы и подобрались к разгадке названия здешнего города. Приставки п-, по-, под-, подо- в случае с названиями поселений почти всегда обозначают близость данного объекта к древнейшему центру региона. Ружаны неспроста являлись таким центром. Посмотрите на карту: десятки рек берут свое начало из-под Ружан. Водным путем отсюда можно было направиться и к варягам, и к грекам. В центре региона располагался город, отождествляющий своим названием нечто прекрасное, как цветок, а в непосредственной близости множились зависимые от него поселения. Так и появились — Прожаны (Пружаны), Порожаны (Порозово).

В основе названия здешнего города, как и в случае с названием Ружаны, лежит видоизмененный, под воздействием западнославянского языка, корень рожа-, который обозначает травянистое растение с высоким прямым стеблем, известное в народе как просвирняк или мальва.

Что касается расшифровки названия здешней реки Муховец, то хочу повторить мысль, высказанную в разделе "Малорита": не следует вводить в заблуждение наших детей всякими сказками. Вец(т)ь — это ветвь, ответвление, по отношению к реке — приток. Так что Муховец — это попытка древних соединить два наименования — Муха и Веть. Здесь, в Пружанах эта попытка уместна, ибо в этом городе эти две реки сливаются воедино.

Данный белорусскому краеведению самим Богом Роман Афтанази сообщает, что казенный город Пружаны в 1795 г. отошел Российскому императорскому двору. В том же году славная своей бесподобной щедростью Екатерина II подарила Пружанскую волость с 5700 крестьянами генерал-фельдмаршалу Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому, вельможе, получившему титул графа Задунайского и чин фельдмаршала за победу русских в войне с турками в 1768–74 гг. После смерти Потемкина, фельдмаршал сделался фактическим наместником императрицы на Украине. Ввиду крайней занятости, он не имел возможности объезжать свои многочисленные имения. Поэтому можно предположить, что в подаренных ему Пружанах он никогда не был.

П.А. Румянцев умер в 1796 г. Его владения перешли к его старшему сыну Николаю Петровичу Румянцеву.

У Н.П. Румянцева Пружаны выкупил Павел Яшин (1747–1808), брестский войсковый комиссар, кобринский маршалок, вице-администратор королевских усадеб Брестской экономии, участник восстания 1794 г., перешедший на службу царю.

В начале XIX в. имение становится собственностью Бернарда Швыйковского. В это время усадьба представляет собой типовой фольварк, располагавшийся в пригороде местечка.

От Бернарда Швыйковского имение перешло к его сыну Петру Швыйковскому.

В 1843 г. хозяином имения Пружаны становится Валентин Петрович Швыйковский. С именем этого человека связан расцвет Пружан. Получив здешние земли, Валентин Петрович закрепил за собой непосредственно местечко, усадьбу и окрестные земли, а брату Михаилу передал свою часть в Белоусовщине. Валентин Петрович Швыйковский родился в 1820 г. Образование получил в Дерптском (Тарту) университете. В 1841 г. он женился в Вильне на Германиции из рода Вавжинских. Детей не имел. В 1854 г. его избрали маршалком Пружанского повета. В связи с тем, что старый дом не удовлетворял гостеприимному характеру молодой семьи, Валентин и Германиция в 40-е гг. XIX в. начинают строить новую усадьбу на новом месте — недалеко от местечка. За участие пана Валентина в восстании 1863 г. усадьбу конфисковали, а сам маршалок, опасаясь ссылки, выехал за границу. Он жил в Бельгии, где работал по найму простым садовником. В это время пани Германиция оставалась в Пружанах. В 1867 г. ее муж вернулся. Он жил в Пружанах до 1888 г. — до того времени, пока была жива пани Германиция. Потом выехал в Варшаву, где скончался по некоторым сведениям в 1900 г. Согласно завещания, его похоронили рядом с женой на католическом кладбище в Пружанах. Могилы их сохранились.

В 1895 г. Валентин Петрович продал усадьбу Вере Владимировне Клейнмихель. Об этом сообщается в распечатке материалов местного краеведа Веры Тереховой, хранящихся в фондах районной библиотеки Пружан. Родители В.В. Клейнмихель имели усадьбу в Крыму. Пружанской усадьбой Клейнмихель владела примерно до 1913 г. Сохранились ее письма из Пружан к своей матери графине Екатерине Петровне в Крым. Вера Владимировна вышла замуж за грузинского князя Джамбокуриян-Арбелиани, после чего переселилась в крымскую усадьбу в Караизе. Пружанские земли она сдавала в аренду.

Как указывает Роман Афтанази, в начале XIX в. усадьба в Пружанах представляла собой фольварк. Где именно располагался тот фольварк сказать сложно. Главный дом в это время был уже старым. Сооруженный из дерева, он имел всего один этаж. По периметру двора размещалось 6 жилых и хозяйственных строений, за которыми располагались огороды и пахотные земли.

При Бернарде и Петре Швыйковских усадьба расширилась. Был построен новый дом размерами 39x12 м, на первом этаже которого размещалось 10, а на втором — 6 помещений.

В 1840-е гг. Валентин Петрович Швыйковский и его жена Германиция затеяли обновить резиденцию. Для создания проекта дворцово-паркового ансамбля был привлечен из Варшавы архитектор Франтишек Мария Ланти (1799–1875), известный строительством дома Крашевского в Варшаве. Ф.М. Ланти, кажется, расширил так называемый "новый дом" Швыйковских и придал ему модные в то время неоренессансные черты.

Здание дворца, который сохранился, состоит из двух разновеликих объемов, включающих в себя квадратную башню, полукруглую веранду и большую террасу на колоннах. Интерьер украшали лепные карнизы, камины, декоративные двери.

Вокруг здания был разбит парк. Отдельно было построено здание оранжереи, где выращивались цитрусовые, пальмы и митры.

В 1863 г., после выезда Швыйковского за границу, растения из оранжереи перевезли в императорский дворец Беловежской пущи.

После Великой Отечественной войны в здании дворца размещался детский сад. Потом в нем действовала стоматологическая поликлиника. Наверно, это и спасло его от разрушения. Теперь в нем музей.

Иосиф Машкало в газете "Раённыя буднi" 17 сентября 1991 г. сообщает, что в 1860-х гг. в Пружанах действовали две церкви — Крестовоздвиженская (стояла на месте современного универсама) и Преображенская (на кладбище). В это время военный начальник города капитан Элис возглавил работу по подготовке к строительству новой церкви.

Был выбран участок около торговой площади. 28 июня 1864 г., в воскресенье, Брестский епископ освятил место заложения церкви. Народу в тот день собралось столько, что площадь всех не вмещала. После праздничной церемонии по улице прошли парадным маршем военные, для жителей был устроен бесплатный стол. Вечером на городской площади, после зажжения двух смоляных бочек, силами военных был устроен концерт.

Проект церкви подготовил губернский архитектор Михайловский. Это был типовой проект в архитектуре позднего классицизма. Кирпич брали на заводе Швыйковского, который действовал на хуторе Поляново.

Двадцати шести тысяч рублей, выделенных государством, не хватило. Поэтому была проведена компания по сбору средств на строительство. Компанию проводили по городам России. В перечне городов, которые выделили средства на строительство Александро-Невской церкви, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Арзамас, Одесса, Старая Руса, Сураж. Жертвовали местные помещики, жертвовала беднота. Каждый крестьянский двор повета обязан был дать по 50 копеек и отправить одного мужчину на один день на стройку.

Уже 23 октября 1865 г. архитектор Михайловский писал представителям губернского правления: "Имею честь донести, что Пружанская Александра Невская церковь в основном закончена… работы на зиму приостановлены".

В оформлении интерьера церкви принимал участие архитектор Сычев. Им были созданы эскизы иконостаса и боковых киотов. Его задумки, как отметил временный комитет по строительству, "полностью удовлетворяют ожидание… как по красоте, так и по Византийскому стилю".

По эскизам Сычева в Петербурге, в мастерской Козырева были вырезаны и иконостас, и два боковых киота. Иконы для иконостаса были написаны в Новодевичьем монастыре города Москвы.

Церковь освятили 8 октября 1866 г. (по старому стилю). С тех пор двери ее для прихожан не закрывались.

Исследователь истории христианских храмов на Пружанщине школьный учитель Иосиф Машкало в газете "Заря Коммунизма" 12 мая 1989 г. сообщает, что в середине XIX в. в Пружанах действовал старый деревянный костел. Местной парафией в этот период было принято решение построить новый, потому что община к тому времени разрослась до 2,5 тысяч человек и старое здание уже не справлялось с потребностями верующих. За решение этой задачи берутся помещики Пружанского повета.

Строительство началось в 1857 г. Проект создал варшавский архитектор Маркони (известный нам по проекту дворца в местечке Желудок). Валентин Петрович Швыйковский почти весь доход со своего имения направлял на это строительство. Кирпич поставляли из Полянова, что около Белоусовщины.

После пяти лет строительства, когда уже оставалось возвести только башни, случилось восстание. В.П. Швыйковский вынужден был эмигрировать. К тому же местный ксендз Гонсевский был выслан в Архангельскую губернию. Недостроенное сооружение фактически оказалось без хозяина. В это время собирается 130 подписей от дворян и мещан Пружанского повета под заявлением, чтобы здание костела передали православной общине города. Собор Александра Невского в то время уже действовал. 23 жителя Пружан обращаются с письмом к самому императору с просьбой оставить храм католикам. Но эти люди не были услышаны. Поэтому было принято решение о перестройке костела в церковь.

В 1873 г. Пружанский церковный комитет принял постановление собрать в течение трех лет по 1 рублю серебром с каждого крестьянского двора, имевшего полный земельный надел, и меньшую сумму — с других семей. За три года планировали собрать 1820 рублей 70 копеек.

Церковь достроили и освятили. Она получила название Пречистенской. Стояла она на том месте, где теперь центральный универмаг. При отступлении немцев в 1944 г. в городе возник пожар и храм пострадал. Его здание можно было восстановить. Но политики вульгарного атеизма решили снести его. И величавый храм, символ города, символ его истории, храм, построенный на пожертвования бедняков, предков ныне здравствующих пружанцев, сравняли с землей.

Словно журавлиный крик, словно светлая легенда, о нем напоминает теперь лишь рисунок талантливой местной художницы — народного мастера Марии Купецкой, сделанный по старым фото. Храм продолжает жить виртуально. Он где-то рядом, на одной из улиц Пружан. Просто мы пока не видим его за пеленой своей безответственности по отношению к великой и неповторимой истории Родины.

Кристина Лелько в журнале "Ave Maria" в совмещенном № 8–9 за 1998 г. сообщает, что 21 декабря 1878 г. после продолжительных отсрочек царские чиновники утвердили проект этого храма. С оговоркой, что костел не будет превышать другие сооружения города. По этой причине пришлось отказаться от возведения башен, которые изначально были предусмотрены в проекте. Костел был построен, и главным украшением его стал интерьер. Над его презбитерием была создана фресковая роспись.

17 декабря 1944 г. представителями службы НКВД был арестован викарий костела ксендз Казимир Свентка (впоследствии — кардинал, митрополит Минско-Могилевской и Апостольский Администратор Пинской диацезий). Он прослужил в Пружанах 5 лет. Потом были 10 лет сталинского ГУЛАГа. Но костел закрыть властям не удалось. Ксендз Антоний Ройка продолжил дело викария.

19 апреля 1951 г. райисполком все же вынес решение запретить молиться в костеле и передать здание последнего под юрисдикцию районного отдела культуры. Так в Пружанах появился "Дом социалистической культуры".

В 1991 г. душепастырем Пружанской парафии был назначен миссионер ордена палатинов ксендз Эдвард Лоек, который позже вспоминал: "В октябре того года группа наиболее отважных верующих со свечками и руженцами в руках каждый день молилась на приступках "дома культуры" о возвращении святыни". Власти согласились с тем, чтобы верующие молились в зале здания тогда, когда там не было "культурных" мероприятий. Так продолжалось 14 месяцев.

1 февраля 1993 г. святыня, наконец, была возвращена парафии. Началась реставрация и реконструкция костела.

14 августа. 1998 г. обновленный храм переосвятили в честь Вознесения Наисветлейшей Девы Марии. Самым трогательным моментом в тот день было присутствие на этом торжестве… Казимира Свентека, теперь уже в качестве Его Эминенции кардинала. Он сам и открыл двери заново рожденного храма. И первым за кардиналом в зал вошли те, кто помнил в этом человеке того молоденького викария.

Далеко не всякий город располагает подробностями из жизни в довоенное время. Вспоминаю, как повезло мне в Черикове, где я нашел книгу мемуаров одной старой еврейки. Повезло и здесь, в Пружанах. Местная газета "Голос" 29 ноября 2002 г. опубликовала выдержки из мемуаров еврейки Лубы Бат. Перевод с английского и подготовку к печати этого ценнейшего материала осуществил И.С. Машкало.

Город был маленьким: пройти пешком по улице 3-го Мая до конца улицы Кобринской, или с конца улицы Селецкой с ее ветряными мельницами к Хватке с ее фермами можно было меньше чем за час.

В центре протекала река Муховец, делила город на две части: северную и южную.

Северная часть, помимо жилья, выделялась важными офисами, больницей, католическим храмом, двумя тюрьмами и миниатюрной железнодорожной станцией. От последней в сторону Линово (Оранчицы) ходил крошечный поезд "Колейка", состоявший всего из четырех вагончиков. Его тянул малыш-паровозик, похожий больше на самовар. Он стонал, пыхтел, сильно дымил и, казалось, с трудом тянул свой груз по узкоколейному пути, который, кстати, был семь миль длиной…

Здесь я хочу прервать рассказ Лубы и обратиться к соотечественникам с пожеланием побольше заимствовать из старины. Думаю, этот трамвайчик до Оранчиц не разорит бюджет города. Зато прославит город на всю Беларусь. А сколько удобств! Вечером, в рабочий день, когда я возвращался в Брест, маршрутка на Оранчицы была переполнена… Наши города должны отличаться. Этот трамвайчик выделил бы Пружаны из их однотипной массы и привлек бы желанного туриста.

…Южная часть города тоже содержала деловой центр. Здесь располагались рынок, промышленные предприятия, ферма в предместьях, все школы — начальная, гимназия, семинария.

Узловым местом в городе был деревянный мост через Муховец. С него видна была башня белого дворца, утопающего в зелени. На юг от моста уходила улица Пацевича, обсаженная липами. Она простиралась от рынка до парка и являлась центральной. В западной части города желтоводная Муха сливалась с синеводной Вецыо. По берегам образованной таким образом реки росли плакучие ивы, полные вороньих гнезд.

Гордостью города являлся парк и белый дворец. Владелец усадьбы, польский граф, жил в это время за границей, усадьбу сдавал в аренду. Во дворце размещалось Староство. Большой изящный парк был прибран и открыт для местных и гостей. Это была козырная карта города. В центре его, за дворцом, располагался пруд с лилиями и арочным Японским мостиком. Белая беседка была охвачена плющом и ползучими розами. Выглядела она романтично и таинственно, словно кто-то перенес ее из средневековья. Парк был замечателен разнообразием аллей. Аллеи здесь были дубовые, липовые, сиреневые, черемуховые, березовые, каштановые.

Объектами развлечения в Пружанах были театры. Их было в городе два: jiddish театр и Польский любительский театр под руководством Дудека.

Учреждений образований в городе было несколько: три начальных школы — польская, еврейская сионистская и антисионистская, учительская семинария и две гимназии — польская и еврейская.

Торговля в Пружанах была сосредоточена вокруг рынка. В центре рыночной площади (уложенной булыжником) доминировала белая галерея (торговые ряды): два ряда различных магазинов, объединенных общей стеной. Эти магазины работали целый день независимо от сезона или погоды. Они не обогревались. Поэтому зимой торгующие использовали железные горшки с пылающими древесными углями. Женщины-торговки ставили эти горшки себе под длинные юбки. Время от времени случалось, что юбки загорались. Тогда начинался переполох…

Торги на рыночной площади оживали по понедельникам и четвергам.

Еще больше людей собиралось возле галереи на православные праздники.

А вот на католические и государственные праздники магазины не работали. Сельские жители прибывали торговать своими товарами рано утром. Продавали сыр домашний, свежее масло, завернутое в листья хрена, яйца, грибы, землянику, ежевику, вязанки лука, чеснока, нити сушеных грибов, связки рыбы. В ярмарочные дни здесь же продавали цыплят, лошадей, коз, овец.

В материалах Веры Тереховой есть перечень стародавних улиц города с наименованиями того времени: Церковная, Будкевича, Стражецкая, Шерешевская, Домбровского, Резника, Брестская, Млынарская, Юнгрулюка. А вот еще сведения, касающиеся 1930-х гг. В городе действовали два банка: кооперативный и еврейский. Работали магистрат, агентура эмигрантского индиката, управление гарнизона, полицейский пост, учреждение гмины, почта, телеграф, гостиница "Парижская" пана Моставленского, пожарная охрана, сберегательная касса, электростанция, пивоваренный завод пана Померанца, бойня, паровые мельницы Хаима Росоховского и Крутеля, маслобойня, мельница Арановича и Каплана.