Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Брестчина

ЛЯХОВИЧИ (март, 2009)

Начну с расшифровки названия здешней реки, которое старше наименования города.

Нынешнее название реки Ветьмы — Ведьма — явно переосмысленное. На это указывает даже Жучкевич. И согласие с этим убеждением даст ключ к разгадке многих здешних тайн… Само слово веть — старославянского происхождения и в отношении реки обозначает такое понятие, как "ответвление, ветвь". Река Ветьма, как и река Уша, берет начало в низинных местах Несвижского района. В древности Уша уводила своей водной дорогой на север, а Ветьма — на юг. То есть, реки расходились в противоположных направлениях. В конечном счете обе впадали в великий Неман, уводили в Балтийское море. Поэтому там, на болотах Несвижа, у купцов и всех тех, кто прибывал с Причерноморья, имелся выбор — либо следовать в Неман по Уше (с древнеславянского — ус, приток), либо по Ветьме.

Ветьма впадает в Щару. Наименование этой реки, по утверждению того же Жучкевича, балтского происхождения и переводится как узкий (Saras). По-видимому, данное название относится к руслу реки, определяет степень его ширины.

В Мостовском районе Щара впадает в Неман. Здесь я хотел бы извиниться перед моими читателями за свою поспешность. В книге "Города Беларуси. Минщина" (2008) в разделе "Узда" я объяснил происхождение слова "Неман" по А.Ф. Рогалеву, то есть определил его как славянское. На самом деле Неман — река, которая сохраняет свое название еще со времен первопоселенцев белорусских земель, финно-угров. Я чувствовал, что славянская трактовка данного наименования неверна. Теперь я ссылаюсь на более продуманное разъяснение М.И. Берната. Оказывается, название реки связано с карельским (финским) словом "неими" — ряд крутых возвышений. Поскольку окончание — а, — ан — река, то литературный перевод данного названия — "река с обрывистыми берегами" (акцент на слово "берега"). Тот, кто плавал по Неману, жил на этой реке (а я считаю себя выходцем из принеманского края — провел детство и юношеские годы в Колосове), тот согласится, что это обозначение очень точно характеризует великую реку. Песчаные Неманские берега обрывисты и высоки. Такими их сделал последний Ледник. Течение этой древней водной артерии быстрое, а русло пролегает на территории бесчисленных песчаных возвышений. Что касается карелов, то они обитали на здешних землях. На это указывают названия иных здешних городов. В книге "Города Беларуси. Гродненщина" (2009) в разделах "Лида", "Кореличи" я уже рассказывал об этом. Так что Неман — это река с обрывистыми берегами.

Что касается расшифровки названия данного города, то здесь все предельно просто, если, конечно, не загромождать данное разбирательство бесчисленными попытками переселить на белорусские земли представителей разных народов — пруссов, поляков, кельтов и т. п. Не надо тащить за уши Беларусь в Европу. По-белорусски "ляха", а по-русски "леха" — это расчищенный в лесу участок, поле. В.И. Даль еще называет это слово грядой, полоской земли. В старых книгах читаем: "И возлегаша на лехи, по сту и пятдесятъ". Это пермятское, финно-угорское слово, которое обозначает меру земли, одну двенадцатую часть десятины (чуть меньше сотки). Разбивать поле на лехи означало — делить пашню. Крестьяне, в древности, занимались этим каждую весну. В данной местности жил человек, который промышлял этим ремеслом. По-нашему это землемер. У него могло быть соответствующее прозвище, которое по-белорусски так и звучит — Лях. Так что, переселенцы из Польши тут совершенно ни при чем. Кстати, белорусская фамилия Лях как раз и произошла от тех самых делителей пашни. Они, эти люди, наши соотечественники, а не поляки.

М.Ф. Спиридонов и А.П. Грицкевич в районной книге "Памяць" (1989) сообщают, что первым из упоминаемых в документах владельцев Ляхович был Альбрехт Мартин Гаштольд. Он просил короля Казимира (1447-92) разрешения проводить в городе ярмарки и содержать корчмы.

В 1537 г. сын Альбрехта Мартина Станислав Гаштольд с разрешения отца подарил Ляховичи (в качестве залога) своей молоденькой жене Барбаре Ежи Радзивилл. Фактически Ляховичи оставались в собственности этой несравненной и великолепной женщины и после смерти Станислава Гаштольда (1542)[4].

В 1551 г. Барбара Радзивилл умерла. Ляховичи стали собственностью ее второго мужа — короля и великого князя Сигизмунта Августа. Последний, одалживая деньги у вассалов, сдавал свои имения им в аренду. Арендаторы королевских имений назывались "державцами".

Первым "державцем" Ляхович в 1550-е гг. был Григорий Гринкевич Волович.

С 1556 по 1566 гг. Ляховичи находились в залоге на сумму 3 тыс коп грошей у И.А. Солтана.

В 1566 г. Сигизмунт Август передал Ляховичи (за заслуги) бывшему боярину, перебежчику из Русской державы Владимиру Семеновичу Заболоцкому и его жене. Причем в пожизненное пользование ("до двух животов", то есть до смерти обоих). В то время Ляховичи были центром большого имения. В августе 1566 г. хозяйский дворянин (то есть человек короля) С.М. Скробат был послан ввести нового "державца" Заболоцкого во владение Ляховичами. Но миссия посланца встретила сопротивление И.А. Солтана, который не желал добровольно уступать выгодное владение. Солтан приказал арестовать прибывшего. В конце концов, после разбирательств в суде в декабре 1567 г. Солтан вынужден был перебраться в Острицу, которую получил в залог вместо Ляхович. Владельцем имения Ляховичи стал Заболоцкий. Однако хозяйничал он здесь лишь до конца 1569 г.

В конце 1569 г. Сигизмунт Август решил обменять Ляховичи на имение Свислочь Волковысского повета, владельцем которого являлся Ян Иероним Хадкевич. Причина обмена — настойчивые просьбы Яна Иеронима Хадкевича, желавшего объединить некоторые свои земли. Известно, что Ян Иероним Хадкевич был графом на Мыши и Шклове. По своему этническому происхождению он являлся малороссом (украинцем). В 1572 г. Ян Хадкевич значился старостой жамойтским, маршалком земским, администратором и гетманом Лифляндии, старостой Ковенским, "державцем" плотельским и тельшевским. Договор об обмене имениями был оформлен только 10 апреля 1572 г. в городе Варшаве во время сейма при шести свидетелях. С этого времени Я.И. Хадкевич официально сделался владельцем Ляхович. Позже, после смерти Сигизмунта Августа, Хадкевичу пришлось заплатить бывшему ляховичскому "державцу" Заболоцкому достаточную сумму, чтобы компенсировать обмен. Что он и сделал в 1574 г.

В 1579 г. Ян Иероним Хадкевич умер. Ляховичи перешли к его старшему сыну гетману великому литовскому Яну Каролю Хадкевичу. Энергичный человек, полководец, Я.К. Хадкевич вместо деревянного королевского замка построил современный для того времени бастионный замок, основные сооружения которого были сделаны из кирпича. В 1602 г. он выделил средства на постройку нового костела в Ляховичах. Этот костел получил свою юридику (квартал в городе, где жители были подчинены костелу).

В 1621 г. после смерти Яна Кароля Хадкевича Ляховичи отошли его дочери Ганне, которая к тому времени уже была замужем за Яном Станиславом Сапегой.

В 1625 г. после смерти Ганны владельцем Ляховичей стал Ян Станислав Сапега.

С 1635 г. хозяин Ляхович — младший брат Яна Станислава подканцлер литовский Казимир Леон (Лев) Сапега (около 1609-56).

С 1646 г. хозяином Ляхович становится двоюродный брат Казимира Леона воевода витебский Павел Ян Сапега (1610-65).

В 1665 г. Ляховичи и окрестности перешли в наследство к третьему сыну (младшему) Павла Яна Сапеги — Франтишку Стефану Сапеге, каштеляну браславскому и бобруйскому. В 1669 г. этот передал временно за 14952 злотых имение Ляховичи и фольварк Ажавичи Зигмунту Джевстскому. Переданное вернулось к Сапегам в 1675 г. В 1683 г. Франтишек Стефан основал в Ляховичах госпиталь (обязался ежегодно выделять на его содержание 100 злотых).

В 1686 г. Франтишек Стефан умер и имение перешло к его сыну Ежи (Юрию) Фелициану Сапеге, воеводе мстиславскому. После 1709 г. Ежи Фелициан Сапега осел в Ляховичах на постоянное местожительство. Безинициативный, непредприимчивый, этот человек наделал кучу долгов. В 1740 г. сумма их составила 327 тысяч злотых. Сапега вынужден был продавать имение по частям. Так образовалась масса усадеб вокруг Ляхович. Однако это так и не спасло хозяина от банкротства.

В 1750 г. Ежи Фелициан Сапега умер. Имения его перешли в собственность его дочери Марьяны Казьминской, которая жила с мужем на территории Короны. Но после того как ее мужа Игнатия Казьминского убили, она перебралась в Ляховичи. Второй раз графиня вышла замуж за Людвика Домбского.

В 1760 г. Марьяна Домбская продала Ляховичи князю Михаилу Юзефу Масальскому. В то время в состав Ляховичского имения входили фольварки Старые Ляховичи, Ажевичи, Жеребковичи, Зубелевичи, Голдовичи, Мыслобаж, Литва и Водежим.

Далее обращаюсь к исследованиям непревзойденного Романа Афтанази. После смерти Михаила Юзефа Масальского в 1768 г. Ляховичское графство перешло к его сыну Игнатию Якубу Масальскому (1726-94). Игнатий Масальский был виленским епископом, а также являлся председателем Комиссии народного образования Речи Посполитой.

В 1793 г. Ляховичское графство перешло в собственность барского конфедерата, гетмана Великого княжества Симона Мартина Корвин-Косаковского (1741-94), который был женат на дочери волынского губернатора графа Потоцкого Терезе.

В связи с тем, что Косаковский остался без наследников, собственность его перешла к его племяннику, полковнику, послу 4-летнего Варшавского сейма Юзефу Доминику Косаковскому, женатому на Людвике Потоцкой, за которой числилось, как приданое, 16 деревень и фольварков.

После Юзефа Доминика хозяином Ляхович стал его сын Станислав Счастный Косаковский (1795–1872). Новый хозяин создал на территории Ляховичского ключа ординацию и получил титул ордината.

После него ординатом Ляхович стал его сын граф Станислав Александр Косаковский (1837–1905).

После Станислава Александра Ляховичская ординация перешла к его сыну Юзефу Станиславу Косаковскому, который был женат на Марии Хадкевич, дочке Яна Кароля Хадкевича и Актавии Фальковской.

(По материалам Михаила Александровича Ткачева)

Инициативный гетман Ян Кароль Хадкевич, строивший замки во всех своих крупных имениях, в конце XVI в. вместо небольшого королевского замка построил в Ляховичах мощный бастионный замок. В плане новая крепость имела форму четырехугольника размерами 175x220 м. Она была окружена рвом, который заполнялся водой благодаря двум дамбам, устроенным на реке Ветьме (ближе к нынешнему мосту). Бастионов было четыре. Каждый был оснащен бруствером и бойницами для стрелков и артиллерии. Валы и бастионы были укреплены камнем и кирпичной кладкой. В центре каждого бастиона имелись кавальеры — возвышения с парапетами, откуда мог вестись дополнительный огонь. Каждый бастион имел свое название: "бульверк от сада" (таким образом, мы можем предполагать, что где-то с северо-восточной стороны от замка располагался графский парк), "бульверк Рыночный" (направлен был в ту сторону, где теперь автостанция), "бульверк Водный" (к югу, ближе к дамбам). Четвертый бастион, на котором не было кавальера, назывался "бульверк пустой" (этот прикрывали воды реки Ветьмы и заболоченная местность ее противоположного берега). На острие каждого бастиона стояла "каморка потребная" (туалет) в виде башенки, вынесенной (!) над водой. При каждом бастионе имелся каземат (подземное помещение), где хранили оружие, ядра, порох, амуницию. Внутри валов по периметру были устроены подземные ходы, которые позволяли скрытно перемещаться с бастиона на бастион, а во время артобстрела отсиживаться.

Ров был довольно широким — до 50 м. Со стороны рынка через него к въездной замковой башне был устроен деревянный мост на сваях. Последнее звено этого моста было подъемным. Низ каменной четырехэтажной въездной башни занимал проезд. Это был единственный вход в замок. На втором этаже башни находились механизмы подъема моста, а также герса, которая тоже поднималась с помощью цепей и механизмов. Третий этаж башни представлял собой боевую площадку. Он был закрыт парапетом с зубцами. Четвертый этаж был устроен в виде стройной башенки, где находились часы, смотровой охранный пост и вечевой колокол ("ратны звон"). Венчала башню "банька" — выступ с флюгером.

Напротив входа, в глубине замкового детинца (площади), стоял двухэтажный, крытый доховкой каменный дворец, формой подобный букве "П". Центральный корпус его на обоих этажах имел аркадную галерею. Здание почти целиком закрывалось от обстрела высокими куртинами-валами и бастионами. Под дворцом располагались огромные подвалы.

Слева от входной башни стоял одноэтажный каменный арсенал. Справа, под одноэтажным каменным зданием находился потайной ход из замка. Он имел сводчатое перекрытие, проходил подо рвом и выводил в замковый сад. Предназначен же был для вылазок гарнизона и удара по противнику с тыла.

В замке стоял наемный гарнизон, которому помогали городское ополчение и окрестная шляхта. Артиллерия его всегда была наготове. Зимой 1595-96 гг. замок штурмовали казацкие загоны Наливайки и Шувалы. Однако безуспешно. С 1648 по 1654 гг. во время восстания белорусского и украинского народа против поляков Ляховичский замок осаждали трижды. Но тоже без результата.

Во время русско-польской войны, а точнее в конце августа 1655 г. к городу Ляховичи подошли войска царского воеводы князя А.Н. Трубецкого, "посады и слободы около Ляхович пожгли, которых литовских людей застали в посаде и слободах, тех побили и языков поймали". Однако и тогда замок не, был взят.

Ляховичский замок был всегда оснащен новейшим артиллерийским оружием. Об этом заботился Ян Кароль Хадкевич, а после него в особенности Павел Ян Сапега. Большая часть пушек была отлита в людвисарнях Хадкевича и Сапеги в начале XVII По традиции каждое из орудий имело название и на своей поверхности имело оттиск изображения существа, которым было названо, а также оттиск герба хозяина.

На бастионе "от сада" стояла пушка "Кантор" ("Певец"), отлитая в 1614 г. На ней было изображение герба Яна Хадкевича и перечислялись его титулы. Стрелял "Певец" 18-фунтовыми (примерно 6 кг) ядрами. Тут же находилась 24-фунтовая пушка "Василиск" ("Ящерка" или "Дракон") отливки Яна Хадкевича 1606 г. Упоминаются еще 10-фунтовые "Кит" и "Малпа" ("Обезьяна"), отлитые Я. Хадкевичем в 1617 г., 2 шведские пушки отливки 1559 г., немецкий 12-фунтовый "Ференсберг" — 1590 г. Наибольший калибр имела 24-фунтовая пушка "Перун" отливки 1609 г.

На бастионе "Водном" размещались 18-фунтовый "Добаш" ("Барабанщик") и шротовница (дробовая пушка) "Ярка" того же калибра, отлитые соответственно в 1614 и 1603 гг. На кавальере этого бастиона стояли 11-фунтовый "Спевак", 5-фунтовый "Волк", три полевые пушки калибрами 1, 3 и 12 фунтов и 24-фунтовая "Сальватор" ("Спаситель"). На ней была вылита надпись: "Спаситель шлет тебе привет от нас".

На бастионе, где не было кавальера, размещалось 5 пушек. Назывались они "Пеликан", "Пищик") "Бурникель", полевая шведская и маленькая.

Всего на замковых валах стояла 31 пушка. В арсеналах хранились 2 шмыговницы, 51 гаковница и мушкеты, а также более 3 тысяч ядер разного калибра, мушкетные пули. Что касается доспехов, то их в арсенале хранилось на 141 человека.

Весной 1660 г. войска воеводы И.А. Хованского, отходя от Бреста, осадили город и замок. Существует гравюра, хранящаяся в фондах Государственной публичной библиотеки имени М.Я. Салтыкова-Щедрина в Петербурге, которая так и называется "Осада Ляхович в 1660 г." 20 и 23 марта воевода дважды посылал на переговоры делегацию из дворян и полководцев с трубачом в замок, чтобы комендант и его подчиненные сдали укрепление. Однако комендант С. Юдицкий с гарнизоном и жителями города и окрестностей отказались капитулировать. Более того, они попросили воеводу Хованского, чтобы он больше не присылал делегаций. В замке тогда укрывался конный полк Романа Аскирки в 200 сабель, который был разделен на 5 хоругвей: самого полковника, хорунжих Ю. Корсака, Т. Храповицкого, Годлевского и Кошки. В каждой хоругви насчитывалось от 20 до 60 человек. Другой конный полк в 390 сабель возглавлял Флориан Слонский. Тут было 6 хоругвей, которые возглавляли К. Комаровский, Б. Лабуза, Ващинский, Юндилл и Госурейский. Отдельно числилась хоругвь драгунская в 30 коней. Основную массу обороняющихся составляли жители города и "мужики сбежь" — всего около 3,5 тысяч человек. В замке на тот период было 37 пушек, хлеба на год, много пороху и ядер, а вот с водой было плохо — колодезной, чистой воды не хватало.

Со стороны осаждающих имелись два приказа стрельцов общей численностью 2 тысячи человек — псковичи и новгородцы. Псковичей возглавлял "голова Афанасий Пустобояров", новгородцев — "голова Семен Голбухин и Семен Охлебаев". Кроме того, тут находились три рейторских полка численностью 1800 человек полковников Дениса Денисовича, Томаша Томашевича и Мартина Грейца. Были еще 4 полка перебежчиков: Виленский полк майора Ивана Федоровича (около 1000 человек), полк Артема и Ярема Валентиновичей (382 человека), полк Андрея Андриевича и полк Андрея Ивановича-Фароля и Тимофея Юревича (400 человек). Всего в марте 1660 г. в осаде и штурмах Ляховичского замка принимало участие войско, состоящее из 7 тысяч человек.

26 марта, "за полчаса до свету", начался всеобщий штурм. Вот что сообщалось об этом в отписке царю Алексею Михайловичу: штурм "… был жестоким обычаем до третьего часу дни, и литовских людей со стены сбили, и многие твои ратные люди были на стене; и волею Божиею а нашим согрешением, литовские люди справясь, твоих ратных людей со стен сбили, и твои ратные люди от города отошли". Кроме огнестрельного и холодного оружия обороняющиеся использовали камни и "катки" — большие бревна.

После неудачного штурма завязалась артиллерийская дуэль. Двенадцать батарей противника, взявши замок в кольцо, день и ночь "ломали город Ляховичи".

Осада замка стала затягиваться. Царь категорически запретил "ходить на приступы и штурмы", чтобы сохранить своих. Под прикрытием артиллерийского огня царские войска начали подводить шанцы к замку. Кроме того, вязали хворост и солому, чтобы поджечь деревянные строения замка, строили лестницы, загачивали рвы. На реке Ветьма была разрушена плотина. Уровень воды в оборонительных рвах резко упал, что открывало дорогу штурмовым колоннам с лестницами. Длина сооруженным лестниц достигала 20 м. Кроме того, была подготовлена переносная мост-лестница длиною около 35 м. На ее верхушке была устроена платформа со щитом, с которой можно было штурмовать стены.

К Хованскому, пока он обстреливал замок, постоянно подходила помощь. Прибыли три приказа московских стрельцов во главе с Лаврентием Пущенниковым, Тимофеем Полтычаевым и Иваном Жмадищиным (2000 человек); 10 полков прибыли из Могилева с воеводой Семеном Змеевым; 6 полков прибыли со Старого Быхова (1500 человек); 300 донских казаков; 100 коней витебских дворян; 115 коней Гелдина. Всего в конце мая под Ляховичами собралась армия больше 11 тысяч человек. На подходе было еще 2 тысячи.

Генеральный штурм Ляховичского замка начался 24 мая 1660 г. Как свидетельствуют документы, общие потери нападавших составили 2 тысячи человек. Много погибло и обороняющихся. Тем не менее, штурм захлебнулся.

Неудача нападающих привела к резкому падению морального духа царских войск, того, чего так боялся царь Алексей Михайлович. Люди начали разбегаться. Этому послужили еще и слухи о том, что на выручку осажденным в Ляховичском замке вышла мощная группировка войск под предводительством П. Сапеги, С. Чарнецкого, Полубинского и Кмитича. Хованский направил большую часть своего войска навстречу польско-литовской армии. И 18 июня в сорока верстах от Ляхович возле деревни Полонка произошла битва. Воевода Хованский потерпел сокрушительное поражение и начал спешно отступать к Полоцку. Осаждавшие даже вынуждены были оставить обоз возле замковых стен в Ляховичах.

В 1661 г. сейм Речи Посполитой, учитывая, какие беды принесла та осада, освободил город Ляховичи и волость от всех налогов на 9 лет. Однако это мало помогало восстановлению города и замка. Еще в 1703 г. Ляховичский замок не был приведен в должный порядок. Чтобы его пушки не достались шведам, начавшим Северную войну, их вывезли в Слуцкий замок, который был укреплен лучше.

Зимой 1706 г. война шла уже на территории Беларуси. Карл XII послал под Ляховичи отряд полковника Траутфетера, чтобы отбросить войска Петра I, закрепившиеся в городе. Казаки сожгли город, но не отступили — заперлись в замке. Осада замка опять затянулась. В марте 1706 г. на помощь Траутфетеру пришел полуторатысячный отряд конницы барона Кройца. Но и это шведам не помогло. Казаки совершали боевые вылазки из замка и наносили шведам значительный урон. Только 9 мая 1706 г, после почти полугодовой осады, когда кончились продукты и порох, гарнизон в 1360 казаков вынужден был сдать замок. Противнику в тот раз досталось 9 пушек.

В 1709 г. замок с русским гарнизоном дважды был в осаде войск польского короля Лещинского, которому помогал украинский гетман предатель Мазепа. Позже из замка приходилось выбивать самого Мазепу, когда к Ляховичам подошел отряд Григория Огинского.

В 1793 г., когда Ляховичи отошли к Российской империи, легендарный замок уже представлял собой романтические руины. Его строения стояли без крыш, стены были в трещинах и частично развалились. Целыми к тому времени оставались лишь въездная башня с флюгером и подъемный мост. Оборонительный водяной ров был уже заболочен.

Жаль, что это великолепное, к тому же заслужившее великую славу творение наших предков теперь можно представить себе лишь со слов…

Роман Афтанази, ссылаясь на монографию "Сапеги. Т. 2. 1891", сообщает, что в 1760 г. на месте разрушенной ляховичской крепости ("фортеции") Михаил Юзеф Масальский Построил интересный по сноси архитектуре дворец.

Изображение этого дворца донес до нас один рисунок, исполненный пером неизвестного художника накануне Первой мировой войны. Возможно, художник проявил некоторые элементы фантазии. Однако несомненно, что в 1913 г. дворец еще находился на замчище.

Это было одноэтажное строение, вероятно из кирпича. Со стороны главного подъезда оно имело кольцо, над которым был устроен балкон, обнесенный балюстрадой.

Окна дворца были квадратными, четырехсекционными. Накрыто здание было высокой гладкой четырехскатной гонтовой крышей. При этом каминов было два. И размещены они были от осевой линии симметрично.

С двух сторон к дворцу были пристроены флигели с высокими стогоподобными крышами, тоже гонтовыми. Окна центрального фасада обоих флигелей имели продолговатую форму и были разделены на 10 секций каждое.

Центр партера занимала клумба. Дворец окружал небольшой парк.

Первый костел в Ляховичах фундовал Альбрехт Мартин Гаштольд в 1535 г.

Из районной книги "Памяць" (1989) известно, что в 1602 г. Ян Кароль Хадкевич фундовал в Ляховичах Фарный костел. Для этого он выделил специальную юридику (городской квартал). Этот костел разрушили шведы.

После русско-польской войны Франтишек Стефан Сапега восстановил костел.

Ежи Фелициан Сапега, воевода мстиславский, который избрал Ляховичи постоянным местом жительства для себя и своей семьи, хотя и будучи в долгах, как в шелках, выделил средства на строительство здесь нового костела. Храм соорудили из камня в формах барокко и в 1745 г. освятили в честь Воздвижения Святого Креста.

Сергей Черенович в газете "Ляхавiцкi веснiк" за 14 мая 2007 г. сообщает, что среди икон этого храма некоторое время находился образ Матери Божьей из Белынич (чудотворная икона). Эта реликвия попала в Ляховичи от монахов кармелитов. Вот легенда о ее возникновении. Белыничским кармелитам, украшавшим свой новый храм, нужен был художник, чтобы нарисовать икону. Однажды к приору пришел юноша, который пообещал выполнить необходимую работу. Пока святые читали литанию, икона была нарисована. При этом мастер исчез так же неожиданно, как и появился. Его творение вскоре заимело всеобщую славу. Икона оказалась чудотворной.

Во время тринадцатилетней (русско-польской) войны (1655-67) икона была отправлена из Белынич в Краков. Но по какой-то причине каштелян Ляховичского замка Станислав Михаил Юдитский (хозяин Новой Мыши) оставил ее в Ляховичах, в замке. Замок выдержал страшную полугодовую осаду, которая выпала на его долю в этот период. Та победа, под Ляховичами, изменила сам ход войны — русские вынуждены были покинуть Великое княжество. Так что, ту икону после этого стали величать "заступницей". Она окончательно утвердила за собой статус чудотворной. После войны икона вернулась обратно в Белыничи.

Что касается костела, то в 1860-е гг. его переоборудовали под церковь. В результате перестройки храм заимел элементы так называемого неорусского стиля. В 60-е гг. XX в. храм был уничтожен по указанию местных властей.

В районной книге "Памяць" А. Кулагин сообщает, что в 1907 г. в Ляховичах был построен в стиле неоготики из красного кирпича новый костел на новом месте. Главный фасад его украшала высокая колокольня. Верхний ярус колокольни был завершен высоким шатром с зубчатой основой. Контрфорсы были украшены башенками, а стены имели ниши. Но главным украшением фасада того здания, акцентом последнего, считался входной портал с высокой дубовой дверью и окном-розой.

Кандидат исторических наук Анна Дулеба в "Ляхавiцкiм веснiку" за 21 ноября 2007 г. сообщает, что еще в середине XVIII в. в Ляховичах действовала Георгиевская церковь. Она была разобрана в 1793 г.

Согласно "Описанию церквей и их приходов Слуцкого повета", сделанном и изданном священнослужителями Минской епархии в 1879 г., в середине XIX в. в центре Ляхович стоял кирпичный католический костел. Он был закрыт. Здание к тому времени уже было передано православному приходу. 14 июня 1867 г. минский архиепископ Михаил освятил в нем Крестовоздвиженскую церковь.

3 августа 1874 г. во время сильного пожара в местечке церковь и колокольня, размещенная рядом, сгорели. От здания храма остались только стены. От огня удалось сберечь часть церковного имущества, в том числе икону Христа Спасителя, которую подарил церкви царь Александр II, и икону Матери Божьей. Позже храм полностью восстановили.

Тогдашняя церковь имела вид продолговатого креста с одним открытым куполом. Она была покрыта гонтом, оштукатурена, имела деревянные потолки и кирпичные полы. Внутри шесть каменных столбов поддерживали балки и основу купола. В храме находился архив, где хранились метрические книги и приходские реестры.

В состав местного прихода, кроме местечка Ляховичи, входило 13 окрестных деревень (самая дальняя — 14 верст от церкви). Перед пожаром в приходе насчитывалось 1616 верующих мужского пола и 1551 женского. Большая часть прихожан относилась к сельскому сословию. Знавших грамоту среди них было не более 4 %.

Церковь обслуживали настоятель и два псаломщика. Перед пожаром и до начала XX в. настоятелем Ляховичской церкви был священник Николай Сущинский, который закончил Минскую Духовную семинарию и был посвящен в иереи в 1868 г.

(Из воспоминаний старожилов Ляхович Антона Михайловича и Александры Ивановны Шейдов, записанных Новогран Галиной Антоновной)

Главной улицей города считалась Большая Лотва. Она вела к центру, который здесь называли "местом". В центре проводились ярмарки, базары, на которые съезжались со всех окрестных деревень. Там же, в центре, на месте нынешнего рынка стоял костел, тот самый, который потом перестроили в церковь. Во времена Советской власти это был зерносклад колхоза имени Ломоносова. Когда храм взорвали, появилась улица Ленина. После этого она сделалась главной.

От рыночной площади начиналась Татарская улица, на которой проживали исключительно татары. В самом начале этой улицы стояла магометанская мечеть.

На месте теперешнего кинотеатра располагалась деревянная церковь, которую потом перенесли на православное кладбище.

Одним из старейших зданий города считается дом, в котором теперь располагается пункт правопорядка. Когда-то это была корчма, а в Советское время контора быткомбината. Соседствующее с ним — тоже старое здание. В недавнем времени в нем располагались горсовет, нарсуд, детская библиотека, редакция газеты "Будаунiк камунiзму", загс, ДСО "Урожай".

В том месте, где теперь сквер с фонтаном, раньше стояли хозяйственный магазин, книжный магазин и здание сберкассы.

Городок Ляховичского аграрного колледжа вырос на пустыре.

От нынешней улицы Ленина берет начало улица Советская, которая когда-то называлась Мыслобожская. Теперь на ней новейший костел. Дальше по этой улице в старину располагался Войтулев двор. Все постройки, которые там находились, принадлежали пану Войтулю.

На развилке улицы Мыслобожской и переулка Полевого на насыпной горке стояли три креста. По какой причине их установили — неизвестно. Возможно, на том месте был кто-то захоронен. При Советах кресты убрали, а на их место поставили продуктовый магазин. И только несколько лет тому назад уже не на том самом месте, а рядом опять установили кресты.

Заканчивалась Мыслобожская Саварининым домом, с которого начал свое существование местный современный молочный завод. (При Польше в этом доме располагалась млечарня).

К старым улицам относится и Гожевицкая (ныне Комсомольская). Начиналась она с продовольственного магазина. Далее следовал скверик с танцевальной площадкой. Теперь на месте скверика магазин "Хозтовары-мебель". В здании Школы искусств в старое время располагалась гостиница. Улица эта во все времена была полна детей. Одно время на ней стояли белорусская школа, музыкальная школа, детский сад, Дом пионеров. Заканчивалась она усадьбой Гожевичи, где теперь подсобное хозяйство консервного завода.

На Клецкой (ныне Первомайской) улице стояло здание продуктового магазина. Теперь на том месте здание нарсуда.

На нынешней улице 17 Сентября находится дом, который построен еще в 1898 г. В нем размещался магазин промышленных товаров, а позже жили. Теперь в этом доме Управление вневедомственной охраны.

Улица Минская в старые времена называлась в народе Венгерской.

В районе нынешней улицы Десюкевича до войны располагалось еврейское кладбище. Теперь на месте кладбища здание и стадион СШ № 1. Территорию нынешнего Консервного завода в войну занимало гетто.

Интересно, что здание старой больницы было перестроено из разрушенного здания так называемого "нового костела", построенного в начале XX в.

В районе нынешней улицы Октябрьской располагалась деревня Малая Лотва. Эта улица в старину так и называлась — Малая Лотва.

В настоящее время в Ляховичах 104 улицы и переулка.