«Говорить разучусь…»

Говорить разучусь,

не совсем, так по-русски,

со всеми разлучусь,

не навек, так на годы,

нет меня ни

у Невы, ни у Таруски,

переменила

я слова и глаголы.

Свинцовые волны,

чужое море,

сосновые чёлны,

сухие весла,

а паруса

проедены молью,

а голоса

шуршат, как известка.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но и там меня нету,

сколько зим, столько лет,

проплывя через Лету,

простывает мой след,

остывает горло,

холодеет щека,

и рука примерзла

к руке на века.

нет меня ни / у Невы, ни у Таруски... ⇨ Таруска – река, протекающая в Тарусе Калужской обл. Стихи выглядят сделанным за десять лет вперед предсказанием эмиграции (хотя здесь имеется в виду лишь «эмиграция» в чужую речь – см. ниже), когда никакого намека на ее возможность не было и никакого желания, естественно, тоже.

…переменила / я слова и глаголы. ⇨ Ср. «Мне хочется уйти из нашей речи…» (Мандельштам).

…проплывя через Лету… ⇨ Объяснять ли в примечаниях, что такое Лета? Пожалуй, один раз: река забвения в царстве мертвых (у древних греков). Но еще и «там, у устья Леты-Невы» (Ахматова, «Поэма без героя»). Лета (в обоих этих соотнесениях) будет встречаться у меня неоднократно.

Загрузка...