Горсть риса

ПОЕДИНОК КРЕСТА И ПОЛУМЕСЯЦА

Отец Алмарин часто обращал свой взор к звездному небу, которое считал неоспоримым доказательством господнего могущества. Покрытая белой краской маленькая католическая церковь на берегу океана обветшала и покосилась, но слуга божий был преисполнен энергии и веры в собственное духовное могущество. Однажды до его слуха дошла весть, что в деревушку вернулась выросшая в большом городе и вышедшая там замуж дочь одной женщины, некогда сбежавшей от мужа. Патер вспомнил, что он окрестил ее именем Мария, а теперь она, приехавшая вместе с мужем в дом недавно умершего отца, уже стала Марией Акалал. Люди, сообщившие патеру эту новость, перекрестились и добавили:

— Ее муж — мусульманин.

Через пару дней патер пошел в дом Марии Акалал с намерением спасти гибнущую душу. Мужа Марии не было дома, и отец Алмарин мог откровенно поговорить с женщиной. Он узнал, что молодые сочетались браком, не обращаясь к помощи слуг божьих. Искорка надежды затеплилась в нем. Поэтому он предложил крестить ее мужа и затем обвенчать их в церкви.

— Только тогда вы будете счастливы, — уверял патер. — Я и так счастлива, — отговаривалась женщина. Патер знал, что нет таких стен, которых не разрушила бы настойчивость человека, и поэтому стал все чаще навещать эту семью.

Поблизости находилась рыбацкая деревушка, жители которой исповедовали ислам и молились в небольшой мечети. Шейх Махмуд, узнав, что в окрестностях его прихода поселился последователь Аллаха, женившийся на женщине-христианке, поспешил на помощь своему брату по вере. Муж Марии не принял предложения устроить свадьбу по мусульманскому обряду и отказался принудить свою жену перейти в братство последователей Аллаха.

Шейх Махмуд тоже знал, что нет таких гор, которых не преодолел бы человек. Поэтому он продолжал навешать дом молодоженов. Как-то раз молодая пара задержалась на рисовом поле. И тут в их уютном доме неожиданно встретились уполномоченные двух могущественных богов в этом грешном мире. Начавшийся спор, чей бог могущественнее, не принес результатов. Диспут о том, кто имеет большее право навещать этот дом, также остался неоконченным. Но по одному вопросу их взгляды совпали: в одном доме двум богам слишком тесно, хотя это и лучше, чем дом без бога вообще. И тогда у шейха Махмуда родилась спасительная мысль: он предложил Алмарину бросить жребий, к кому — к Христу или Аллаху — должна отойти эта молодая семья. Столь мудро решить жизненно важную проблему помешало возвращение молодых хозяев дома, которые, угостив настырных посетителей, сказали на прощание, что не желают большего счастья, чем имеют.

Однако борьба между католиками и сторонниками ислама за расширение своего влияния далеко не всегда заканчивается так мирно. Хотя католиков на Филиппинах большинство, а мусульман лишь 4 процента, но полумесяц не намерен сдаваться на милость креста. Борьба двух религий имеет здесь глубокие корни. Значительно раньше Магеллана сюда не раз приезжали арабские купцы, которые не признавали никаких иных богов, кроме Аллаха.

Арабы и китайцы посетили архипелаг Сулу еще в IX веке. Во второй половине XIII века наиболее рьяно распространял здесь слово Аллаха араб Махмуд Карим. Он, как гласит легенда, был так близок к Аллаху, что мог ходить по воде. В XIV и XV веках на южных островах Филиппин образовались два могущественных султаната — Магинданао и Сулу. Дальнейшему распространению ислама помешали португальцы, захватившие в 1511 году Малакку. Они явились сюда, чтобы награбить сокровищ, взять в свои руки прибыльную торговлю и, конечно, распространить христианство. Католическую веру настойчиво прививали прибывшие сюда чуть позже испанцы.

Итак, в Юго-Восточной Азии схлестнулись интересы полумесяца и креста. Началась ожесточенная война двух богов. Рекой лилась кровь. Приверженцам Христа не удалось уничтожить всех проживающих на Филиппинах последователей Аллаха, не удалось выжечь след ислама. Особенно глубоким он остался в южной части страны.

Католическая Испания свои кровавые походы против мусульман вела под предлогом борьбы с пиратами, нападавшими на торговые суда в этом районе. Экспансия все усиливалась, и со временем весь огромный архипелаг, находящийся в Юго-Восточной Азии, превратился в колонию.

Султанаты Магинданао и Сулу подчинились власти колонизаторов только в середине XIX века, когда испанцы для борьбы с маленькими и юркими суденышками мусульман вместо парусников стали использовать пароходы. Последователи Аллаха очень гордятся тем, что они выдержали столь длительную борьбу. Причем боролись они различными способами.

Следы этой жестокой борьбы прошлого заметны и сегодня. В одной часовой лавке я увидел продавца, у которого на широкой обнаженной груди висел золотой крестик. Он ругался с мужчиной, чью голову увенчивал тюрбан. Продавец, поняв, что его покупатель иноверец, заломил за часы тройную цену. Последователь Аллаха привел в магазин полицейского, который и уладил конфликт. Значительно труднее устранить противоречия между проживающими в южных районах страны мусульманами и центральным правительством, которое составляют католики.

Архипелаг Сулу состоит более чем из трехсот островов и островков вулканического происхождения. Когда смотришь с самолета, они кажутся сваями громадного разрушившегося моста между островами Минданао и Калимантаном. Разрушился не мост, а могущественный султанат Сулу после упорной борьбы с испанскими колонизаторами-католиками. Вся жизнь потомков населения бывшего султаната связана с морем и Аллахом.

Они ловят рыбу, собирают жемчуг, а на восходе и заходе солнца воздают хвалу всевышнему. Наиболее последовательными приверженцами ислама считают себя таусоги, ведь они первыми из всех племен начали поклоняться Аллаху. Центр их общественной деятельности — мечеть, норма социальной и духовной жизни — Коран. Все остальное практически не имеет значения.

Девушки о-ва Лусон

На архипелаге Сулу живет и старается сохранить свой традиционный образ жизни племя баджао. Всю на воде. В Восточной Африке масаи переходят с места на место вместе со стадами коров в поисках новых пастбищ; на Аравийском полуострове бедуины кочуют с верблюдами. Баджао же переплывают на лодках с острова на остров. Соленая вода заменяет им землю: они ловят рыбу, достают со дна жемчуг. На воде они рождаются, на воде и умирают. Лишь иногда баджао задерживаются на одном месте и строят домики на вбитых в воду сваях. Берег им нужен только для того, чтобы похоронить умерших, запастись пресной водой и найти покупателей жемчуга. Любят ли эти люди свой архипелаг? Ответить на этот вопрос могут те иноземные захватчики, которые пытались овладеть Сулу. Баджао доказали, что жить на воде — это не значит предать свою землю.

На Филиппинах мы не видели женщин с закрытым лицом.

— Филиппинские женщины никогда не скрывали свое лицо, — объяснили мне, — Этот обычай — выдумка деспотичных и ревнивых мужей.

Основу общественной жизни мусульман составляет семья, состоящая из довольно большого числа близких и дальних родственников, которые объединяются в группы. Три миллиона мусульман называют себя братьями по вере. Конечно, брат брату неровня, здесь есть богатые и бедные, эксплуататоры и эксплуатируемые.

Мусульмане не желают подчиняться центральному правительству, порой выступают против него, утверждая, что законы государства односторонне защищают только интересы католиков. Они недовольны, что власти наказывают их за торговлю с другими странами. Жители юга страны на протяжении столетий торговали с разными островами. Теперь же такая торговля трактуется как контрабанда. Лидеры мусульманского движения не раз публично заявляли о своем намерении получить ту или иную автономию на Минданао. Свои слова они подкрепляют решительными действиями. И в газетах публикуются заметки о военных операциях, проводимых правительственными войсками против повстанцев.

Католические профессора в филиппинских университетах вдалбливают в головы студентов слова о великих заслугах католической церкви в развитии науки, искусства, культуры этой страны. Так ли это на деле? Кое-какие факты, казалось бы, говорят в пользу монахов.

Ботаники всего мира знают шеститомный труд «Флора Филиппин», автором которого является монах Мануэль Бланка. Свои научные исследования монах проводил в монастырском саду, а его научная лаборатория не сохранилась, потому что монахи в дальнейшем больше интересовались «садами господними» в потустороннем мире. В 1611 году монахи учредили в Маниле первый в стране университет, который старше любого университета США.

В районе Лас-Пиньяс в Маниле стоит старая церковь, в которой находится уникальный орган, изготовленный из бамбука. Другого такого нет в мире. В 1794 году его смастерил монах-августинец Диего Сера из 950 бамбуковых палочек различной толщины. Восемнадцать лег держал их мастер в горячем песке, чтобы погибли различные древоточцы, которые в условиях тропиков быстро превращают дерево в порошок.

Можно было бы назвать еще ряд интересных дел и открытий, совершенных монахами на Филиппинах. Но разве могут отдельные факты искупить тот вред, который нанесла католическая церковь этой стране?

Пришельцы огнем и мечом заставляли филиппинцев беспрекословно поклоняться своему богу. В хрониках повествуется, как один монах, собрав группу местных жителей, стал рассказывать нм, сколь милостив католический бог и какое несказанное блаженство ожидает их после смерти. Но когда монах умолк, его тотчас же спросили: «А будут ли в раю испанцы?»

Католички на Филиппинах верят, что после смерти добираться в рай им придется по очень узкому и извилистому коридору из бамбука. Несомненно, такая картина посмертного путешествия заимствована из старой веры. На католическом кладбище я как-то увидел на могиле ребенка бутылку с молоком и спросил:

— Разве мертвые пьют?

— У вас на могилы кладут цветы. Но разве покойники ощущают их запах? — ответили мне.

На улице святого Иоанна у церкви святой Троицы есть небольшой ресторан святого Павла. Мы заказали здесь обед.

Пока готовилось жаркое и принесли охлажденное пиво, я успел прочесть висящие на стене и обрамленные цветами сампагиты три совета, как завоевать доброе имя в католическом обществе.

«К тому, с кем разговариваешь, обращайся по имени, ибо нет в мире музыки красивее, чем звучание собственного имени».

«Разговаривая, улыбайся, потому что в это время работают 15 мускулов лица. Если надо, смейся. Тогда работают целых 65 мускулов. Это лучшее лекарство против старческого маразма, который делает людей некрасивыми».

«Будь искренним, восхваляя, осторожным, критикуя».

— Нет ничего легче, чем давать совет другим, — сказал мой товарищ, филиппинец, заметив, что я переписываю мудрые изречения в свою записную книжку.

На Филиппинах празднуют часто. Есть праздники религиозные, народные, государственные, испанские, американские. И филиппинцы празднуют их с большим энтузиазмом. Врожденная склонность к веселью, празднествам и карнавалам — одна из лучших черт их характера. И еще — артистичность. Большинство людей с детства стремятся стать артистами. Кому удается преодолеть это стремление, становится зрителем, кому не удается — поднимается на подмостки сцены, сойти с которых уже нелегко. Нигде я не встречал так много артистов, как на Филиппинах. Сценическое искусство здесь проявляется везде, начиная с крестин и кончая похоронами.

И нигде так долго не празднуют рождество, как на Филиппинах. С 16 декабря по 6 января продолжается рождественский марафон фестивалей, в который вливаются праздники урожая и Нового года. На праздник урожая филиппинцы выставляют на стол все, чем одарила их щедрая земля и что смогли приготовить трудолюбивые руки и крылатая фантазия хозяек.

Новый год (Багонг Таон) характеризуется не обилием еды на столе, а невообразимым шумом на улицах. По поверьям, шум во время встречи Нового года свидетельствует о богатстве и щедрости наступающего года. Кто встречает его спокойно, обрекает себя и близких на беды, которые всегда ближе к людям, чем счастье и радость.

Парад звуков начинается с вечера. Дети колотят в жестяные консервные банки, подростки бьют в барабаны, трубят в рог, мужчины стреляют из ружей. Чем ближе полночь, тем громче шум. Начинают звонить колокола церквей, воют пожарные сирены, включаются телеприемники, транзисторы, стереопроигрыватели. На улицы выбегают клоуны, увешанные колокольчиками и другими бренчащими предметами. К общей какофонии присоединяются даже немощные старики, потряхивая металлическими монетами в банках. Разразись в это время грохот извергающегося вулкана, люди приняли бы его как должное, как шум в честь праздника Багонг Таон.

Не успевают стихнуть звуки урагана новогодней ночи, а жители Манилы уже готовятся к новому празднеству, которое проводится ежегодно 9 января.

В этот день в Маниле все дороги ведут к церкви Киапо, откуда вынесут распятие Христа. Здесь уже с раннего утра ожидают толпы юношей в белых рубашках с черными буквами NPJN (Nuestro Padre Jesus Nazareno) и полотенцами, которыми обмотаны головы или шеи и плечи. Статую Христа несколько сот лет назад изготовили крещеные индейцы Мексики. Его страдальческое лицо — темно-коричневое. По мнению индейцев, белая кожа может быть только у пришельцев-завоевателей или чертей. Когда испанские конкистадоры в XVI веке везли из Мексики на Филиппины окрашенное в темный цвет распятие Христа, в Тихом океане бушевали ураганы. Но корабль не утонул, а благополучно достиг берегов Манилы. Согласно легенде, там, где он проплывал, стихали бури и паруса надувал попутный ветер. С тех пор раз в год «Черного Христа» выносят на улицы.

Каждый из участников процессии стремится прикоснуться к «Черному Христу». Но не рукой, что было бы кощунством и святотатством. Прикоснуться следует полотенцем, которое берет с собой каждый верующий. Кому это удается, тот этим полотенцем вытирает все свое тело. Теперь, согласно поверьям, он будет сильным, здоровым и, конечно же, счастливым.

В два часа дня «Черный Христос», снятый с большого алтаря церкви Киапо, водружается на носилки, и процессия медленным шагом движется по улочкам старого города. Организаторы процессии, чтобы облегчить «страдания спасителя», постоянно опрыскивают его лик одеколоном. Порядок поддерживается юношами. Взявшись за руки, они создают живую стену. Море людей бушует, волнуется. Каждый борется за право быть счастливым. Кто не выдерживает натиска толпы и знойных лучей солнца, падает под ноги людей. Но что значат страдания отдельных лиц по сравнению «с муками Христа» и теми «благами», которые его всепрощающее сердце теперь щедро раздает всем участникам церемонии?

Подобную процессию мне довелось видеть и в столице Экуадора — Кито. Только там на носилках вместо деревянного «Черного Христа» сидела вполне реальная девушка, символизирующая богородицу. И там, и здесь католическая церковь, организуя массовые религиозные зрелища, стремилась укрепить свое влияние в народе, затуманить сознание, отвлечь внимание трудящихся от их бедственного положения. «Если бы ежедневно церковь посещало столько народу, сколько во время фестиваля «Черного Христа», — писала одна филиппинская католическая газета, — нам не пришлось бы говорить о кризисе католицизма».

Опрыскивая лик «Черного Христа» одеколоном, они роняют зерна религиозного фанатизма на, казалось бы, благоприятную почву. Однако испаряется не только одеколон, религиозным опиумом уже не усыпишь сознание филиппинцев.

Филиппинцы ищут счастья, не только отправляясь в церковь или поднимая шум в новогоднюю ночь. Они безмолвно трудятся, сгибая спины на рисовых полях, проливают пот на заводах, потому что нет большей радости для родителей, чем видеть сытыми своих детей.

В 1970 году на Филиппины приезжал папа римский Павел VI. В те дни в Маниле временами было так же шумно, как в новогоднюю ночь, и так же тихо, как во время мессы на празднике вознесения. Целью Ватикана было укрепить престиж католичества в этом регионе. Однако слова слуг Христовых всегда расходятся с их делами. Поэтому приезд папы никак не разрешил проблем католической церкви на Филиппинах.