Горсть риса

«ЗЕЛЕНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»: МИФ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

У полюсов земного шара, где по полгода длятся день и ночь, ориентироваться без часов трудно, потому что солнце или не садится совсем, или вообще не появляется на горизонте. Так и в филиппинской деревне, где выращивают рис, без календаря можно перепутать время года.

Мы стояли у залитого водой небольшого клочка земли. Мужчины и женщины, согнувшись, сажали в жидкую грязь побеги риса. Здесь, по нашему мнению, теперь должна быть весна. Рядом — другое поле. Совсем зеленое, Густые побеги поднимаются к солнцу. Какое же это время года? Должно быть, лето. Отошли еще на несколько шагов. Мужчина и два мальчика ножами боло аккуратно срезали стебли риса. Здесь уже осень. Я посмотрел на календарь. Было 12 февраля.

На Филиппинах выращивают много кукурузы и табака. Эти культуры завезены сюда испанцами из Америки. Сегодня кукуруза занимает почетное место и на полях филиппинцев, и на их столе.

Раньше земледельцы выращивали здесь свыше тысячи различных сортов риса, но получали самые низкие урожаи в мире — всего по 10–12 центнеров с гектара. Основная причина — примитивный способ ведения хозяйства на очень маленьких участках. У большинства крестьян вообще не было своей земли, а социальное неравенство в филиппинской деревне выступает наиболее ярко, большую часть урожая забирает не тот, кто сеет и жнет, а тот, кому земля принадлежит.

С завоеванием независимости в филиппинский деревне произошло несколько знаменательных изменений. Начато проведение земельной реформы. Значительно урезаны наделы крупных землевладельцев. Много нового принесла на рисовые поля «зеленая революция», в результате которой урожай риса повысился в два-три раза.

— «Зеленая революция» — надежный поезд в будущее, — сказал мне один из членов правительства Филиппин.

— «Зеленая революция» уже исчерпала свои возможности, — доказывал другой ответственный государственный муж.

Кто из них прав?

Не будем торопиться с ответом на этот вопрос и сделаем пока экскурс в Мексику.

В 1944 году из США в Мексику прибыла группа американских ученых-селекционеров во главе с Г. Борлаугом. Близ города Мехико они создали экспериментальную селекционную станцию с целью разведения новых, более урожайных сортов зерновых культур для тропической и субтропической зон. Позднее станция была преобразована в Международный центр по улучшению сортности семян пшеницы и кукурузы. Один из ученых-селекционеров этого центра, Г. Борлауг, скрестив выведенные Д. Салмоном, Ф. Фогелем и другими американцами сорта пшеницы с колумбийскими, австралийскими и местными, получил много новых сортов, которые назвал мексиканскими. В условиях тропиков и субтропиков, где всегда много влаги, они дали высокие урожаи. Селекция вызвала подлинную «зеленую революцию». Вскоре уже 15 процентов развивающихся государств Азии активно проводили методы «зеленой революции» в жизнь.

— Мы скоро выбьем зубы голоду, — с гордостью говорил Г. Борлауг. — Если б Мальтус предвидел «зеленую революцию», он был бы осторожнее со своими выводами.

На выведение нового сорта требуется обычно 10–12 лет. Селекционеры больше напоминают бегунов марафона, чем спринтеров. Группа Г. Борлауга летом выращивала посевы в США, а зимой — в Мексике. Снимая в год два урожая, селекционеры в два раза быстрее преодолевали длинную дистанцию.

До 1945 года в Мексике средний урожай пшеницы составлял 7,5 центнеров с гектара. За 25 лет он вырос до 30 центнеров. А ведь за четверть столетия не так-то просто увеличить урожайность в четыре раза.

«Мексиканским чудом» заинтересовалась Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО). Г. Борлауг был приглашен оказать содействие для решения зерновой проблемы в Индию и Марокко. Но его прогнозы никого особенно не обрадовали: для комплексного внедрения «зеленой революции» в этих странах потребуется два столетия. Тогда Индия решила импортировать в 1963 году из Мексики 100 килограммов пшеницы нового сорта. Это был самый маленький в международной практике контракт на закупку зерна. На опытных участках был получен прекрасный урожай. В 1965 году в Мексике уже было закуплено 250 тонн семян пшеницы, а в следующем году—18 тысяч тонн. Правительство Индии передало все семена селекционным станциям и призвало ученых в самые сжатые сроки провести «зеленую революцию».

Внимание ученых многих стран сосредоточилось на проблеме выращивания риса, который кормит больше половины населения планеты, главным образом Азии. Население здесь растет с каждым днем, а урожаи риса не увеличиваются. Но это не заботило колонизаторов, которые и не думали о том, чтобы досыта накормить миллионы людей, и государствам Азии, завоевавшим независимость, досталось тяжелое наследство. В 1962 году на Филиппинах, в Лос-Баньосе, был создан Международный исследовательский институт риса — ИРРИ. Это позволило в условиях тропиков на всей территории Республики Филиппины получать по три урожая риса в год.

Первые ростки вновь выведенных сортов риса были высажены на залитых водой участках в 1965 году, а через два года началось наступление широким фронтом С одного гектара стали снимать 50 центнеров риса, то есть в четыре-пять раз больше прежнего, а на некоторых участках (например, на землях института в Лос-Баньосе) — даже до 150 центнеров. Дополнительные резервы дали сорта, обладающие более коротким периодом вегетации.

Новые сорта пшеницы и риса обладают очень важным свойством: мало реагируют на изменения солнечной радиации. Эти культуры можно выращивать в любое время года. Появилась возможность создать скользящие месячные графики сева и уборки урожая, что позволяет лучше использовать трудовые ресурсы.

Однако для осуществления «зеленой революции» нужно иметь не только семена урожайных культур и благоприятный климат. Во многих странах Азии ее приходилось проводить с людьми, из которых лишь каждый четвертый умеет читать и писать, где деревянная соха на воловьей тяге — основная сельскохозяйственная «техника» и редко кто из земледельцев слышал о минеральных удобрениях.

Фонд Рокфеллера не ошибся, вложив свой капитал в селекционную работу в Мексике. Были годы, когда прибыль достигала 700 процентов. Подобный эффект принес и капитал, вложенный в селекционную работу в Международном исследовательском институте риса. Фонд Рокфеллера и Фонд Форда заработали на «зеленой революции» миллионы.

В настоящее время мексиканскими сортами пшеницы в Азии засеяны площади в семь раз большие, чем в самой Мексике. Индия энергично переняла и то, чего добились рисоводы в других странах. Здесь нашли благодатную почву филиппинские сорта риса, хотя они и не везде популярны, так как их зерна быстрее развариваются, склеиваются. В тех странах, где рис едят палочками, эти сорта менее ценятся.

Не все растения покорились «зеленой революции». И в Мексике, и в других странах не удалось намного увеличить урожайность бобовых культур. Но и бобовым в будущем придется капитулировать.

«Зеленая революция» требует расширять площади орошаемых земель, проводить мелиорацию, совершенствовать агротехнику. Кое-как посеянные «чудо-семена» не дадут большого эффекта. В жизни вообще чудес не бывает, и это доказал весь ход «зеленой революции», которая в некоторых странах уже через несколько лет замедлилась: как и каждое новшество, она выдвигает дополнительные проблемы. И в первую очередь обнажает социальные проблемы капиталистического мира. Новыми возможностями легче пользоваться тем, в чьих руках земля и орудия ее обработки. Беднякам и она не дает возможности выбраться из нищеты.

Близ гостиницы «Филиппинская деревушка» уже несколько лет функционирует выставка «зеленой революции». Купив билет и миновав высокие бамбуковые ворота, я отправился осматривать выставку.

Каждая провинция имеет здесь свой павильон. Я переходил из одного в другой, но мало что узнал о новых сортах риса. На выставке посетителей почти не было. В целях рекламы ее организаторы открыли множество магазинов с сувенирами. В павильоне, гордо подняв гребешки, разгуливали петухи. Но что общего имели они с «зеленой революцией»? На стендах лежали тоненькие книжки с советами, как лучше подготовить почву под овощные культуры, когда их высаживать, как консервировать готовые продукты. Вся земля на выставке засажена капустой, редиской и другими овощами.

В 1973 году президент Филиппин Маркос подписал закон, который предписывал осуществление целого ряда мер по увеличению эффективности обработки земли. Согласно этому закону землевладельцы должны были засеять и засадить продовольственными культурами все пригодные к использованию земли, в том числе обочины автомагистралей, площади у аэродромов и т. д. Шефство над этими мероприятиями по проведению «зеленой революции» взяла жена президента Имельда Маркос. Там, где дорога сворачивает на аэродром Манилы, стоит стенд с портретом «первой дамы страны». Под ним надпись: «Участвуете ли вы в «зеленой революции?» Чтобы призыв не казался голословным, по обе стороны дороги, ведущей на аэродром, высажены не цветы, а сладкий картофель, не декоративные кусты, а фасоль.

Понятие «зеленая революция» на Филиппинах охватывает не только весь комплекс внедрения «чудо-семян», но и освоение дополнительных площадей. Этим должны заниматься все, не только земледельцы и специалисты сельского хозяйства. Поэтому на Филиппинах участником «зеленой революции» считается и паренек, посеявший у здания Школы горсть гороха, и старик, посадивший у своего дома деревце манго. Эти широко проводимые мероприятия помимо их большого экономического значения играют еще и воспитательную роль.

На приеме, устроенном для нас губернатором провинции Рисаль, я беседовал о «зеленой революции» с писателем из Республики Бангладеш. В нашу беседу включилась и филиппинка Роса Мария Баутиста, муж которой на симпозиуме делал сообщение о филиппинской поэзии. Когда официант на тяжелом серебряном подносе принес фарфоровую кружку с бульоном, Роса Мария махнула рукой, и официант понял, что суп ей не нужен. Отказался и ее муж.

— Мы — вегетарианцы, — пояснил поэт.

Приятно улыбаясь, Роса Мария попросила ложку вареного риса, а ее муж — салат из апельсинов.

— Много ли на Филиппинах вегетарианцев? — спросил я.

— Точно сказать трудно. Во время переписи населения такие данные, увы, не фиксируются. Но вегетарианцев на Филиппинах тысячи. И эта цифра будет расти не только у нас, но и во всем мире.

— Почему вы так думаете?

— Такова логика жизни. В мире для фанатизма остается все меньше места, верх берет разум. Человек ищет рациональные способы решения проблем, рожденных двадцатым веком.

Роса Мария рассказала, что в их семье дети сначала ели мясо. Но однажды старший сын заболел астмой, и его положили в больницу Общества вегетарианцев. Лечили мальчика не лекарствами, а диетой. И ребенок выздоровел. Теперь в семье не только родители, но и все семеро детей — вегетарианцы.

— Так мы нашли цель своей жизни, — сказала она.

— Разве такова цель человеческой жизни? — спросил я.

— Конечно! — очень серьезно ответила жена поэта. — Только переход к вегетарианской пище может спасти человечество от всеобщего голода. Когда вегетарианец не съедает свою долю, она остается другому. Вегетарианство создало бы огромные резервы пищи.

Я попытался усомниться в эффективности этой теории и заметил, что во-первых, мясо в общем рационе питания жителей земного шара составляет сравнительно небольшую часть, во-вторых, не всю растительную пишу, которую употребляют животные, может освоить человек и, в-третьих, отказ от рыбы отрицательно сказался бы на общем пищевом балансе. Более серьезных аргументов в тот момент я не нашел. Однако Роса Мария со мной не согласилась.

— А как вы смотрите на «зеленую революцию»? — спросил я.

— Это хорошее мероприятие, — сказала Роса Мария, — но оно не разрешит мировой проблемы питания. «Зеленая революция» — лишь лекарство от головной боли, а между тем человека надо спасать от инфаркта…

На Филиппинах у каждого свое мнение о «зеленой революции».