Горькая пилюля

Глава 2

Я замечаю то, чего не видят другие. Вот к чему все сводится. Все потому что у меня чересчур активное и супер точное воображение. Никто, особенно полиция, не хочет в это верить, хотя это чистая правда. Когда я жила в своей первой квартире в Чикаго, я единственная заметила, что почтовый ящик квартиры 3Е переполнен и сделала из этого выводы. Все остальные решили, что ужасная вонь с третьего этажа идет от еще одной несчастной белки, которая забралась в отопительную систему и не смогла выбраться, как это случилось прошлым летом. Они не сильно ошиблись. Запах был схож, только держался намного дольше, чего и следовало ожидать, если бы белка была ростом 155 см и весила 86 кг.

В старших классах я всегда могла сказать, кто с кем спал на выходных. Их поведение просто кричало об этом, даже если они и слова друг другу не говорили. Кстати, это так же означало, что я узнавала одной из первых, кто забеременел.

В начальной школе я поймала Джона Уолша на воровстве из подаяний для Воскресной школы, когда он дал Шенноне Мойер пять долларов четвертаками, чтобы она подняла юбку.

Когда я вижу что-то, что кажется странным или необычным в какой-то степени, тогда я начинаю нащупывать связи и придумывать различные объяснения. В основном это всякие глупости и не важно, права ли я. Например, кому интересен роман молодой вдовы Пирсон с упаковщиком продуктов в супермаркете? Это явно взаимное чувство, и судя по неудавшейся попытке отрастить усы и пачке сигарет в нагрудном кармане, мальчик достиг совершеннолетия.

Но были и другие случаи, как например, когда я нашла тренера Свенсона мертвым в бассейне в свой первый день в роли учителя на замену в школе Моррисвилль Х ай или когда Эстер Харрис, главный библиотекарь, отправила меня в хранилище на чердаке библиотеки за какими-то материалами для исследования и я нашла помощника библиотекаря, Джанис Парсмуз , висящей на веревке, которую она зацепила за балку, причем ее старушечьи трусы болтались у нее в районе колен.

Вот в такие моменты очень важно права я или нет, потому что выяснение того, что же на самом деле произошло - это обычно единственный способ убрать мое имя из списка подозреваемых.

То, что я нашла Дока Хэллеки после смерти - нет, убийства - как раз и ставило меня на верхушку одного из таких списков. Единственным утешением служило то, что теперь у меня был законный повод разговаривать с шерифом при любом удобном случае.

Через три минуты после того, как я закончила разговор с Бристолом, патрульная машина подъехала к тротуару в квартале от меня и аптеки, уверена для того, чтобы не спугнуть убийцу, если он/она еще оставался где-то поблизости.

Неожиданный стук в боковое стекло, чуть не заставил меня выпрыгнуть через люк в крыше. Я обернулась и увидела лицо Бристола в сантиметрах от моего лица, его губы с опущенными уголками были плотно сжаты. Он был из тех редких мужчин, кого годы только красили.

Его волосы все также были темными, только виски чуть прихвачены сединой. Его подтянутое еще со старших классов тело, увеличилось в плечах, а не на животе. Мне нравились маленькие морщинки в уголках его глаз, просто белые штрихи на его загорелом лице. Он так загорел, потому что каждую свободную минуту проводил, работая на лесопилке своего отца.

Он показал на меня и сделал знак рукой, чтобы я оставалась на месте.

Мое сердце все еще учащенно билось, и я кивнула.

Он приблизился к аптеке, прижимаясь спиной к стене соседнего обувного магазина «Соул Мейт ». Он толкнул дверь аптеки одной рукой, держа пистолет наготове в другой, и скрылся в темноте магазина.

Я ждала, с нервами натянутыми как струна, готовая подпрыгнуть при звуке стрельбы. Через несколько минут в аптеке зажегся свет и Бристол вышел из дверей. Он остановился, когда увидел, что я на него смотрю, и покачал головой, его губы сжались еще плотнее. Никого, решила я. Ни одного подозреваемого поблизости, конечно, кроме меня. Я смотрела в зеркало заднего вида, как Бристол идет к патрульной машине, которая была припаркована с другой стороны улицы. Неудивительно, что я не видела, как он приехал - он послал заместителя в одном направлении, а сам приехал с другой стороны, наверное, это было попыткой помешать скрыться убийце. Очевидно, для этого плана было слишком поздно. Он открыл дверь со стороны водителя и зачем-то полез в машину.

Скорее всего, сообщает диспетчеру, что не нужно торопиться со "Скорой помощью". Я поморщилась. Открыв отсек под подлокотником, я вытащила огромную бутылку антибактериального геля для рук, который мама заставила меня всегда носить под рукой. Это был единственный раз, когда я была ей благодарна. Хотя я в принципе ни к чему не прикасалась, от одного воспоминания о том, что случилось в аптеке, мне безумно захотелось вымыть руки.

Боже, я надеялась, что это не означало, что я превращаюсь в нее.

Только я успела выдавить большую каплю раствора на ладонь, как зазвонил мобильный, напугав меня. Я запихнула его под ногу, чтобы он всегда был под рукой, - привычка родом из Чикаго, когда я ездила на работу на электричке. Вытащив телефон, я осторожно нажала кнопку "Ответить" и прижала мобильник к уху, придерживая его плечом.

- Алло?

- Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что это ты, мой любимый репортер-фрилансер , прямо там, в самой гуще событий вместе с полицией, - поприветствовал меня Макс Биддлман , редактор «Моррисвилль Газетт» и иногда мой босс.

Офис «Газетт» находился как раз вверх по улице, по диагонали от здания суда и мемориала Гражданской войне на городской площади. Скорее всего, Макс все видел через окно.

Я натирала руки холодным, скользким гелем и смотрела, как Трент Шеффи, один из заместителей Бристола, ограждает вход в аптеку ярко-желтой полицейской лентой. Только в Моррисвилле это может вызвать ажиотаж.

- Не сейчас, Макс, - сказала я. - Док Хеллеки мертв, похоже, убит.

- О, Боже мой, - сказал Макс.

Он сделал 3-секундную паузу из уважения к погибшему, прежде чем продолжить.

- Пожалуйста, скажи, что это ты его нашла.

Макс любил меня по той же самой причине, по которой Бристол терпеть не мог - я всегда была в центре событий. Максу нравилось, что газеты продаются, благодаря мне. Скорее благодаря неприятностям, в которых я оказывалась.

- Ты просто мерзок, ты знаешь об этом? Умер человек.

- Это была ты, не так ли?

Я вздохнула.

- Ага.

Так как руки высохли и были уже чистыми, я выдернула торчащую ниточку из кожаной оплетки руля и начала накручивать ее на палец.

- Да!

Он просто визжал от восторга. Я представила его сейчас - лысеющий гей средних лет с ногами, закинутыми на бумаги, которые покрывали рабочий стол. То, что он гей, это было скорее моей догадкой, но он всегда говорил "мы", описывая, как он провел выходные, хотя никто никогда не видел его с кем-то. К тому же, по какой причине, кроме любви, может переехать вольный человек из Сан-Франциско в маленький городок в южном Иллинойсе?

-Хорошо, значит так... - резко произнес он, и тон изменился от радостного к деловому за доли секунды. - Я заплачу тебе за историю о том, как ты его нашла - это всегда интересно. Но памятную статью я напишу сам.

Пятнадцатью сантиметрами выше сгиба первой полосы, прямо рядом с заголовком, перечисление всех важных достижений в жизни умершего и приукрашенные недостатки. Небеса нам в помощь, когда в один и тот же день умирают два человека в Моррисвилле. Это была битва за то чтобы выиграть место памятной статьи. В конечном счете, Макс принимал решение, не смотря на удивительный уровень давления от некоторых членов семьи. Иногда, известность одного умершего, берет верх. В других случаях, как и сегодня то, что смерть была насильственной, принесло бы победу.

Я собралась для очередного раунда в переговорах с Максом.

- Я хочу обе статьи – памятную , и о том, как я его нашла.

- Ренне...

- Я та, кто обнаружила его и ты знаешь, что если я напишу обе статьи, то они разойдутся лучше.

Я терпеть не могла делать это - превращать чью-то смерть в товар, но Макс не оставил мне выбора. Чтобы победить в этой игре, я должна была думать, как он. Я должна была превзойти Макса.

Когда год назад, я впервые приехала в город, он отказался нанять меня репортером в «Газетт». Положа руку на сердце, я не могла винить его. Мой последний опыт работы корреспондентом - это курс журналистики во время первого года обучения в Висконсинском университете в Мадисоне. Но, когда я стала одним из главных подозреваемых в убийстве тренера Свенсона и предложила написать об этом для «Газетт», Макс вдруг очень заинтересовался идеей о внештатном корреспонденте. С меня были сняты все обвинения и, очевидно, что моя история поспособствовала самым высоким продажам «Газетт» за всё время ее существования, но Макс все равно не принял меня в штат. Теперь причиной были не его сомнения в моем таланте, а то, что он был скрягой.

Я нашла парочку других клиентов, которые нуждались в моей писанине и маркетинговой рекламе, и мне удавалось царапать пером каждый месяц. Довольно регулярно Макс давал мне скучные задания, которые помогали с моей денежной ситуацией, но я нуждалась в большем, если собиралась создавать здесь реальную жизнь. Да, я отжала здоровенные алименты с Джеффа, воспользовавшись его стремлением избавиться от меня и моих требований моногамии, но я сохранила все эти деньги. Однажды, я сожгу их все в костре, прямо перед ним. Или же, пожертвую деньги на благотворительность, которую он так ненавидел, и напрямую пришлю ему квитанцию. Во всяком случае, я не могла позволить себе потратить эти деньги. Пока не могла. Они были запятнаны. Потратить их, значило бы то, что поступок совершенный Джеффом , считался бы нормальным, и что ты можешь относиться к кому-то так же, как он отнесся ко мне, и выбрасывать деньги, чтобы избавиться от последствий.

- Я не нанимаю тебя на полный рабочий день, - сказал Макс.

- А я и не просила тебя об этом, - хотя, это было всегда подтекстом этого разговора, - Я всего лишь говорю об этих двух историях.

Я выждала секунду и затем устало произнесла слова, которые я знала, станут последней каплей.

- Если ты, конечно, не хочешь чтобы я написала для «Личфилда».

«Личфилд Курьер» был ближайшим и в значительной степени единственным соперником Макса.

- Просто приезжай сюда, как можно скорее, - сказал он резко.

Это прозвучало сердито, но я уже знала его довольно хорошо, чтобы понять, по какой-то причине ему нравилась эта наша перепалка.

- До обеда я занята. - Я видела, как Бристол закрыл машину и направился в мою сторону. - Мне нужно сделать заявление в полиции, а потом, ты же знаешь, я еще должна взять интервью у жены мэра сегодня утром.

- Ах, да, 75-ое ежегодное шоу женского клуба садоводов Моррисвилля. Искрометный бизнес, - сказал он.

- Ты назначил меня, - напомнила я Максу.

- Ну, тогда освети его хорошо. - Помолчал он и произнес. - Посмотрим, что ты сможешь накопать на Хеллеки, пока будешь там.

Я поморщилась.

- Не у всех есть скелеты в шкафу, Макс.

- Нет, у всех, и ты это знаешь. Это выглядело, как ограбление?

Я вспомнила сцену в аптеке.

- Нет,- мне пришлось признать это. - Кажется, все было на своих местах, и касса выглядела не тронутой.

- Скелеты. Я уверяю тебя.

Я начала спорить.

- Только потому, что это было бы лучше для статьи...

Бристол снова постучал в мое окно.

- Мне пора, Макс. - Я закончила разговор и опустила стекло.

Бристол протянул мне кофе в крышке из-под термоса.

- Спасибо, - я с благодарностью взяла кофе в руки.

Я потеряла свою любимую кружку-непроливайку фирмы Старбакс , где-то в магазине. Офис шерифа - не Старбакс , но в случае чрезвычайной ситуации, вполне сойдет.

- Ты в порядке? - он наклонился и оперся на мою дверь рукой.

- Думаю, что да. Слегка в шоке, - я сделала глоток кофе, наблюдая за шерифом из-под тишка.

Несмотря на обстоятельства, я чувствовала как трепет, теплой волной распространился по грудной клетке, просто от того, что он был рядом.

За последние полгода мы с шерифом провели достаточно много времени вместе. Конечно, он являл собой закон, а я была подозреваемой, но он был честным и справедливым, не говоря уже о проявленном сочувствии, в течение всего того ужасного периода. Я хотела его в средней школе, как и любая другая девчонка старше тринадцати лет. Меня интриговал намёк на опасность, которая всегда окружала его. Теперь же, я очень хочу быть рядом с ним, видеть его улыбку или просто слушать о том, как прошел его день. Он иногда зависал со мной, даже когда мое имя еще не совсем было очищено. Прозвучит бредово, но когда с меня сняли подозрения, мне было немного жаль. Это означало, что мои ежедневные беседы и взаимоотношения с Джейком Бристолом, самым потрясающим мужчиной которого я когда-либо знала - окончены.

- Не хочешь рассказать, что произошло? - спросил он

- Как я уже говорила, когда Док не открыл аптеку вовремя, я вошла, чтобы удостовериться всё ли с ним в порядке.

Я неловко заёрзала в своём кресле.

- Я подумала, может он упал и разбил голову или сломал бедро, или что-нибудь в этом духе. Он не совсем молодой парень, знаешь ли? То есть, я имею в виду...он был не совсем молодым парнем.

Бристоль устало потёр лицо, затем уставился на меня, его тёплые карие глаза были слишком напряжены.

- Как ты ввязалась в это? Обычно, первый человек, которого обнаруживают на месте происшествия - вполне жизнеспособный преступник. Но не в этом городе, не с тобой.

- Я не могу ничего с этим поделать, оно само по себе происходит, - я старалась не показаться слишком жалкой.

- Нет, Ренне, удары молниями - вот, что происходит само по себе, - Он покачал головой и натянуто улыбнулся, - Ты ходячая катастрофа.

Уязвлённая, я пихнула ему обратно крышку термоса, выплёскивая кофе на кожаный салон, и ткнула свои ключи от машины в замок зажигания:

- Да пошёл ты, Бристол.

- Ренне, - вздохнул он.

- Что? - я дёрнула рычаг переключения скоростей в обратном направлении.

Он начал было говорить что-то, но затем покачал головой:

- Я думаю, ты должна пройти со мной и написать официальное заявление.

- Только после обеда, - Я вызывающе подняла подбородок, осмеливаясь бросить ему вызов, - Мне нужно вернуться домой, чтобы объяснить маме, что ей придется подождать рецепт, а потом у меня запланировано интервью с Глорией Лоттич.

- Ладно. У нас уже есть твои отпечатки пальцев, так что мы сможем исключить всё, к чему ты прикасалась, - Его губы сжались, и он не колебался ни секунды,- Нам понадобиться твоя футболка.

- Что? Зачем? - я окинула себя взглядом и впервые заметила на своей бледно-голубой футболке потёкшее, грязное пятно крови на животе.

- Криминальная лаборатория хочет убедиться, что это кровь Дока, а не убийцы.

Я проглотила ком в горле, пытаясь справиться с желанием сорвать с себя футболку.

- То есть ты предлагаешь мне ехать домой голой? Это же Моррисвилль. Здесь есть законы даже о том, как долго елочные украшения могут оставаться дома. И ты мне говоришь, что езда в полуголом виде не будет нарушением? - Спросила я, от смущения мой тон был грубее, чем мне хотелось бы.

Он вернулся к своей патрульной машине, по пути стряхивая кофейные остатки из крышки термоса.

Бристоль вернулся обратно с бумажным пакетом и ярко-синим пучком ткани. Ткань, это футболка, которую он протянул мне, пока держал пакет.

Я поставила машину обратно на стоянку и развернула футболку. Спереди была маленькая надпись, а с левой стороны звезда. "Офис Шерифа Моррисвилля" было написано на футболке. Межведомственная Софтбольная Лига. Я перевернула ткань, и увидела надпись - "Бристоль 17"

- Твоя футболка по софтболу? - спросила я.

Господи помоги мне, не смотря на обстоятельства, мне очень понравилось идея, о том, что его имя будет на моей спине, и что его футболка будет на моей коже. Плохая Ренне. Плохая, очень плохая.

Он пожал плечами:

- Как будто, у тебя есть идея получше.

Я покачала головой. Он встал и обернулся спиной к окну, прикрывая собой интересный вид из моего автомобиля. Это помогло, но не заставило людей не смотреть через лобовое стекло. Я вздохнула. Ну что ж, мало чего интересного они могли бы у меня увидеть. К тому же, заместитель Шеффи, казалось, был занят делая заметки, а первые зеваки на месте преступления были скорее заинтересованы в полицейской ленте, обвязанной вокруг аптечной двери.

Я вздёрнула окровавленную футболку над своей головой, молча поблагодарив все голоса в своей голове за то, что надела приличное нижнее белье сегодня утром. К моему огромному огорчению, бюстгальтер оставлять желать лучшего, он был строгой необходимости. Тем не менее, это было бы неплохо, если бы голос предостережения так же порекомендовал уделить немного больше времени моим волосам этим утром – я чувствовала что они встали дыбом и стали похожи на блондинистое перакати -поле у меня на макушке. Очень привлекательно.

Я продела руки сквозь рукава футболки Бристола. Знакомый мужской запах и аромат чистой одежды, окутали меня. Я натянула футболку до конца, прекрасное чувство как будто касаюсь его своей кожей. Я знала, что это было не правильно. После всего, футболка Бристоля пахла отлично, как и он, потому что она была недавно постирана... его женой Марджин.

Не задумываясь, я ударила его по тыльной стороне руки, давая понять, что я переоделась. Как обычно, он закатил рукава рубашки вверх, открывая загорелые и сильные предплечья. Меня слегка передёрнуло от прикосновения к его теплой коже и моё сердце перевернувшись вверх тормашками, парило по моей грудной клетке, как будто листок по ветру.

Обернувшись, Бристол открыл бумажный пакет. Я кинула в него свою окровавленную футболку.

- Как дела у Марджин? - спросила я Бристола, как и обычно, когда я начинала забывать о том, что он женат.

Его лицо слегка поникло, сложилось впечатление, что он тут же закрыл от меня свою внутреннюю дверь.

- Хорошо, - он не был удивлён странному повороту беседы, - Готовится к шоу садоводов.

Он закрыл верхнюю часть мешка с точными, чёткими складками по бумаге.

- Верно, - ответила я.

Марджин была более чем счастлива, освоившись в роли Миссис Шериф, она уступала только Миссис Мэр - Глории Лоттич. Марджин и я ходили вместе в одну школу, только она была на пару лет младше меня. Она переехала в город в седьмом классе, когда ее отец получил работу на пропановом заводе. Будучи первокурсницей в средней школе, она проделала путь от прицепа с мусором до помощника капитана университетской группы поддержки, уступив только Лауре Браун. Судя по всему, у амбиций Марджин все-таки был предел. Ходили слухи, что когда Джейк вернулся из армии, у него не было чётких планов, и она поймала его в ловушку своими великолепными бёдрами. Челси родился практически сразу после свадьбы и затем всё, что нужно было делать Марджин - это сложить ручки и наблюдать, как звание Джейка растет.

- А Челси? - спросила я.

- Через пару недель заканчивает пятый класс, - Он нахмурился, из-за чего около глаз у него появились морщинки.

Пора снова менять тему разговора:

- Что по поводу Макса? - спросила я.

- Макс, - повторил он, насупившись.

- Ага. Редактор «Газетт», самый любопытный человек из всех ныне живущих людей? - я ждала хоть какой-то реакции от Бристола, но получила лишь лёгкий кивок, - Он собирает детали истории. Время смерти, потенциальные мотивы убийства, оружие...

Бристол нахмурился:

- Пока что я не хочу делиться какой бы то ни было информацией с общественностью. Я кстати, думаю, что ты права на счёт того, что трость может быть орудием убийства.

Его взгляд скользнул на телефон, лежащий у меня на ногах:

- Я не хочу, чтобы это было в газете, ясно? - Он потер лицо рукой, создавая скрипучий звук, проводя ладонью по щетине, - Я также не хочу, чтобы хоть что-то попало в газету, пока что.

Я кивнула.

- Макс сидит вон там, - я указала на офис «Газетт», - Я думаю, что он видит всё своими глазами. Ты знаешь его, он напечатает что-нибудь. Лучше чтобы там было больше достоверных фактов от надёжного источника.

- Вы будете показывать всё мне, прежде чем дело дойдет до печати, - ответил он.

Я раздражённо выдохнула.

- Мы уже проходили это раньше. Ты читал мне нотации по поводу ответственности СМИ. После чего, я получила свободу слова от Макса, - я сердито посмотрела на Бристола, - Мне следует собрать вас вместе, в одном месте и позволить вам урегулировать это.

Бристол улыбнулся.

- Было бы несправедливо.

- Почему?

- Макс может убедить змею стать вегетарианкой. А у меня есть только пистолет.

Я притворилась, что обдумываю сказанные слова:

- Что верно, то верно.

- О, ха ,ха.

Я неохотно улыбнулась ему:

- Увидимся после обеда, - Я отъехала назад, ожидая, чтобы он сделал шаг назад.

- Подожди. Еще кое-что.

Он сунул руку в карман и протянул мне что-то. Маленькую оранжево-коричневую бутылочку от таблеток. Этикетка гласила: "Ирен Харлоу, 643 FairlaneRd. Принимать по одной таблетке в течение нарколепсии, по мере необходимости. Доктор Э. Мёрфи". Сдернув крышку, я нашла привычные успокоительные препараты своей матери. Слава Богу, что доктор Хеллеки сотрудничает с доктором Мёрфи. Её бы осмотрело полдюжины врачей только к этому времени, если бы они не слушали маму так внимательно, как это делали доктор Мёрфи и Док Хеллеки. Теперь, когда Дока Хеллеки не стало, я не знала, как буду справляться с мамой. Приступ жалости вернул меня обратно в реальность. Док Хеллеки был убит. Мои проблемы были нечем, по сравнению с этим.

- Спасибо, - я вцепилась в бутылочку, - Это было... мило с твоей стороны.

И немного неэтично. Всё, что было в аптеке, вероятней всего являлось частью преступления.

- Он был уже заполнен и приготовлен для тебя на задней стойке, - Сказал Бристол, - Я укажу в своём отчёте, что я отдал его в связи со срочной медицинской помощью. Тебе следует проверить содержимое с фармацевтом в больнице, чтобы убедиться на всякий случай.

- Это правильно. Я узнаю номера на таблетках, - Я начала касаться его руки, но остановила себя вовремя, - Спасибо еще раз.

Он лишь кивнул.

- Ей будет лучше, теперь, когда ты здесь, - сказав это, он отпустил баночку и ушёл.

Я смотрела ему вслед, мою грудь сдавило чувством вины и отчаянной надеждой. Почему всё должно быть так сложно?

Без ответов на вопросы, я развернулась и поехала домой.