Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию

Глава 10. Наш виконт везде успел

— Про все, — решительно произнес Валентин Петрович и постучал пальцем по столу, — На князей Омутовых покушения происходят несколько раз за месяц — им не привыкать. У них идет борьба за власть высокого уровня. Это не нашего ума дела. Ты спас Светлану и тем самым можешь нажить себе опасных врагов. Понимаешь? Не лезь не в свое дело.

— Но вы-то тоже вмешались и спрятали нас под покровом, — напомнил ему я.

Валентин Петрович свирепо засопел. Кончики усов его агрессивно встопорщились вверх… но тут ветеран глубоко вздохнул. И как будто бы успокоился. Словно собрался с мыслями.

— Я вижу, что ты опытный и бывалый, — произнес он, серьезно глядя на меня. Враждебность во взгляде исчезла… почти, — Уж не знаю, откуда у тебя такой впечатляющий боевой опыт, да и не мое это дело. Но борьба с Аномалиями — совсем не то, что десять лет назад… и даже не пять… и даже не год назад.

Он сделал паузу и словно бы о чем-то глубоко задумался. Я молча ожидал продолжения.

— Ты может быть начитался книг или насмотрелся этого своего аниме. Но тебя не ждет здесь слава или ратные подвиги, — продолжил он. Да что им всем аниме сделало? — Это трудная и опасная работа. Смертельно опасная грязная работа. С каждым годом Аномалии становятся всё сильнее и опаснее, регулярно появляются всё новые разновидности. Что с этим делать и к чему это приведет — никто не знает. А царю-батюшке чинуши пишут красивые доклады, что всё под контролем… Такими темпами Аномалия Архидемон будет далеко не самой главной нашей проблемой.

Он досадливо махнул рукой. Да, дядя, не одного тебя достала неповоротливая бюрократическая машина. И толстые жопы в нужных местах, тормозящие её в своих интересах.

— Я знаю куда и на что иду, — сказал я, — Так что на этот счет не волнуйтесь. Я хочу восстановить доброе имя моего рода и его прежнее величие. А что может быть лучше военной службы для этой цели?

Валентин Петрович проворчал, шевеля усами:

— Ну дело-то твое… Завтра можешь приходить на занятия. Всю необходимую информацию найдешь на сайте училища. Просто вбей в поиск свое имя и фамилию. Ну и, конечно же, ты должен принести присягу… ну, это потом.

На этой ноте мы и распрощались.

Валентин Петрович вздохнул, разглядывая сканы документов нового внезапного кадета, свалившегося на него, как снег на голову. Он задумался над тем, что же привело этого странного мальчика к нему? Особенно ветерана волновало это странное розовое щупальце из тумана. Парнишка ухитрился отклонить им пулю снайпера… снайперскую, мать её, пулю, усиленную духовной энергией и Даром… Это уровень сильного боевого одаренного второго, а то и третьего уровня.

Что это было? Его Дар? Валентин Петрович никогда ничего подобного не видел. Дар, даже самый редкий и необычный, обычно проявляет себя по-другому.

Стоит присмотреться к мальчишке, проверить его характер и способности более дотошно. Он достоин быть кадетом, тут никаких сомнений.

Скорей всего этот мальчик станет отличным офицером в будущем. Но… было в этом Булгакове что-то непонятное. Скрытое. Словно он хранил в себе нечто, что очень не хотел показывать окружающим.

Валентин Петрович с решительным видом убрал документы в папку. Как будто принял важное решение.

— Ах ты зараза! — приветствовал барон Курцевич своего лучшего друга и партнера по бизнесу — князя Омутова.

— Аха-ха-ха! Якуб, старый пень! — ответил князь Павел Александрович Омутов, заключив пана Курцевича в крепкие объятия.

Какое-то время они кряхтели, обнимаясь так крепко, словно хотели заломать друг друга. Князь Омутов и пан Курцевич познакомились в Российской императорской армии, где оба прослыли как сильные воины и одаренные. Омутов служил в подразделении специального назначения, а Курцевич был истребителем аномалий. Несмотря на службу в совершенно разных подразделениях с разными задачами, по долгу службы им частенько приходилось работать и сражаться бок о бок. Они быстро стали лучшими друзьями. Большая разница в титулах дружбе не мешала.

После завершения службы оба ушли в бизнес. Их дружба только крепла по мере того, как они вместе строили свои империи. Они часто ездили вместе на охоту, в баню и на светские мероприятия, где часто делились историями о своей службе и приключениях. Прекрасных дам это, как правило, неизменно восхищало. А у мужской части, как правило, вызывало или сдержанное одобрение, или скрытую зависть.

Курцевич и Омутов также много времени проводили вместе в путешествиях. Они периодически совершали поездки в арабские страны, Азию и в Африку, где встречались с местными полевыми командирами и политиками, чтобы наладить деловые отношения.

Их уважали. Доверяли им многие. Оба были известны своей честностью и надежностью. Омутов и Курцевич всегда были готовы помочь друг другу в трудных ситуациях и всегда держали данное друг другу слово. При этом, что забавно, оба обладали совершенно противоположными характерами.

— Как дела, старый друг? — спросил князь Омутов, когда они отпустили друг друга.

— Хорошо, как всегда — ответил барон Курцевич, — А у тебя? Я слышал, что ты испытываешь некоторые трудности.

— Да, в последнее время навалилось со всех сторон, но ничего страшного — ответил князь Омутов и сверкнул ослепительной белозубой улыбкой, — Я справлюсь с ними, как всегда.

— Якобы на твою дочь совершили покушение, но ее спас какой-то молодой человек… — добавил Курцевич.

Невысокий барон сегодня носил сшитый на заказ черный костюм. На его жилете с золотым шитьем звенела цепочка золотых карманных часов.

Князь Омутов, крупный седовласый мужчина с квадратным лицом, мощным раздвоенным подбородком и широкими плечами, кивнул. На нем сегодня красовался безупречный белый костюм.

— Да, всё так и есть. Училище меня, конечно, разочаровало. Я ожидал большего от их службы безопасности.

— Безобразие, — Якуб покачал головой и указал на бар, встроенный в стену своего кабинета, — Выпить хочешь? Есть отличное бренди…

— Якуб, я же тебе говорил, — князь Омутов хохотнул, — В нашем возрасте слово «алкоголь» и слово «смерть» означает одно и тоже!

— О-о-о… опять ты со своим здоровым образом жизни, — Курцевич крякнул и демонстративно закатил глаза.

— Ха-ха, медицинское образование дает о себе знать, — князь хмыкнул.

— Так будешь или нет?

— Не больше одного бокала.

Оба уселись за стол. Курцевич позвонил в колокольчик, пришла служанка и разлила бренди по широким бокалам.

Какое-то время они молча потягивали свои напитки, прежде чем князь Омутов заговорил.

— У тебя, кажется, тоже не все гладко. Я слышал о недавнем инциденте на дуэли. Ужасное дело, — сказал он, покачав головой, — Сочувствую Филиппу.

Лица барона стало мрачным. Даже элитный бренди не сильно улучшил его настроение.

— Да, это был позор. Мой сын в тот день оказался не на высоте. Я надеюсь только на то, что этот удар, отправивший его на помойку, вправит ему мозги. Пусть полежит на больничной койке и подумает о том, что есть честь рода.

— Что ж… такое случается, — пожал плечами граф, — Но должен сказать, что молодой человек, победивший на дуэли, произвел на меня впечатление. Победить твоего Филиппа в честном бою — это немаленький подвиг. У Филиппа неплохой боевой опыт.

Глаза барона сузились.

— Да, я хорошо натаскал своего младшего. И поэтому я не уверен, что это был честный бой. Я смотрел видеозапись их дуэли, которую выкупил у службы безопасности торгового центра. Попахивает нечестной игрой. Булгаков как будто пользовался ещё чем-то, помимо духовной силы и Дара.

Князь Омутов поднял бровь.

— Нечестная игра? Это серьезное обвинение, Якуб. У тебя есть какие-нибудь доказательства?

Барон Курцевич на мгновение замешкался, прежде чем покачать головой.

— Нет, никаких доказательств. Но я нутром чую, что что-то не так. Я докопаюсь до сути, помяни мое слово.

Князь Павел Омутов размеренно кивнул, отпил из бокала.

— Я понимаю твое разочарование, старый друг. Но будь осторожен. Обвинять кого-то в обмане на дуэли — дело серьезное и может усугубить ситуацию. А я знаю, как ты любишь рубить с плеча, когда задевают твою честь.

Барон кивнул.

— Я понимаю, старый друг. Я буду действовать осторожно. Но я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины, не будь я Курцевичем!

В его глазах сверкнул огонь, а усы воинственно встопорщились.

Двое мужчин молча допили свои напитки, каждый погрузился в свои мысли. Князь Омутов поставил пустой бокал на стол.

— Снайпера поймали? — спросил Курцевич.

— Нет, но он спалил свою рожу на камере, — сказал Омутов, помрачнев, — Мы уже знаем, кто он. Его зовут Джон Стефенсон. Известен также под прозвищем Краб. Снайпер высокого класса, с исключительным снайперским Даром. Этот типчик раньше работал в одном Американском ЧВК. У них в СМИ несколько лет назад всплыла одна… крайне неудобная и отвратительно кровавая история с участием этой ЧВК и конкретно этого боевика. Штатовцы обычно своих выгораживают, но тут даже им пришлось изменить своим правилам. Уж очень серьезный скандал в прессе разгорелся. Краба объявили в международный розыск. Он залег на дно и долгое время его не было не видно, ни слышно… До недавнего времени.

— Краб, ну надо же. И теперь этот говнюк клешнерукий у нас всплыл, — нахмурился Курцевич, — Кто-то, нечистый на руку, пообещал ему помощь… или хороший денежный куш. А, возможно, даже легализацию и новую жизнь под другим именем.

— В любом случае, он до сих пор где-то в Москве. Его ищут. И рано или поздно найдут. Как и тех, кто за ним стоит, — глаза Омутова нехорошо сверкнули, — Но пока я ума не приложу, кто стоит за покушением. Многие уже давно точат зубы на меня и на мою семью.

— А кто тот благородный и добродетельный юноша, что спас твою дочь? — барон потянулся за бутылкой и подлил себе ещё бренди, — Он достоин высшей награды.

— Какой-то юный виконт, — Омутов наморщил лоб, вспоминая, — Булгаков, кажется, его фамилия. А зовут Александр. Надо бы связаться с ним и отблагодарить достойно. А то Светка моя гордая слишком, даже спасибо ему не сказала, негодница. Она у меня красавица, вся в меня пошла, но такая гордячка, просто ужас.

И тут пан Курцевич чуть не подавился своим бренди.

Целая неделя у меня выдалась спокойной. Я занимался чисто бытовыми хлопотами, готовил документы о признании меня главой рода Булгаковых. Отец ведь умер, и я должен был занять его место, как старший наследник.

Был виконтом — стану графом. И не просто графом, а главой рода. И это, как я уже понял, довольно большая разница. Но сперва мою кандидатуру должен был одобрить московский комитет дворянской этики. А туда нужно было подготовить кучу разных документов, одобрений, постановлений и выписок. Волокита…

Мой день вошел в обыденное повседневное русло. Утром лично или при помощи Отражения провожал сестренку в школу, а сам несся в кадетский корпус на занятия.

На занятиях было очень много теоретической части. И это вгоняло меня в тоску. К сожалению, не посещать их я не мог.

— Итак, существуют следующие основные виды Аномалий, — говорил учитель, — Дух, Бес, Лихо… Булгаков, тебе не интересно?

Я это всё и так знал преотлично. Мне на уроках теории было откровенно скучно. Но приходилось терпеть. Я тайком использовал Отражение, чтобы сидеть в инете, и собирать полезную информацию про новый мир.

Аномалии, разновидности, уровни сил, уровни угрозы… Я всё о них знаю. Знаю даже побольше местных, поскольку опытный. Сам много раз с Аномалиями сталкивался.

Аномалии… Странные и слабо изученные явления, которые периодически происходят с этим и другими мирами. В этот мире, как и во многих других, они появились одновременно с одаренными. Говорят, одно связано друг с другом.

Мне не особо интересно, что там на самом деле. Для меня главное — как убить Аномалию. И поднять с нее хорошую добычу. И самое главное — усилить себя за её счет.

Аномалии бывают самых разных типов. Например, ожившая неорганика. Портал в другой мир. Сплав. Гуманоидная. Стационарная, Мобильная. Меметическая. Псионическая. Растительная. Вирусная. И многие, многие десятки, а то и сотни. А уж подвидов так и вовсе не перечесть.

И все они объединены смертностью и враждебностью к окружающему миру. За очень редким исключением.

Иногда Аномалии могут сливаться, порождая новые смешанные типы Аномалий, которые обладают силой разных типов.

Аномалии разделяют по уровням опасности, который зависит от уровня её энергии. Энергию можно измерить оборудованием. Её может ощутить человек с особым сенсорным Даром.

Первый уровень, он же Дух — самый слабый уровень угрозы. Опасен для большой группы людей. С ним способны справиться обычные неодаренные люди, хорошо подготовленные, при помощи огнестрела или иных приспособлений. Например, специального оружия, созданного для борьбы с Аномалиями или одаренными людьми.

Бес — второй уровень угрозы. Опасен для целого квартала. С этого уровня проводится обязательная эвакуация.

Лихо — третий уровень угрозы. Опасность для нескольких крупных кварталов или городского округа.

Демон — средний уровень угрозы. Угроза для целого города.

Архидемон — угроза для региона.

Падший Ангел или Люцифер — угроза для всей страны.

Тёмный бог — угроза для человечества.

Чем сильнее Аномалия, тем она более редкая. Духи, лихо, бесы — это дерьмо появляется регулярно каждый день по всему миру. История знала всего несколько аномалий типа Архидемон. Для того, чтобы справиться с ними, потребовалось задействовать огромные ресурсы, и потери были страшные.

Падший Ангел и Тёмный бог, к счастью, существуют исключительно на бумаге. Появление подобных Аномалий было бы сродни глобальной катастрофе, подобной масштабной эпидемии или мировой войне.

Аномалии по сути представляют собой раковые опухоли. Духовная сила пронизывает весь мир — людей, животных, растений, почву, воздух, даже материю и пространство! Но в ней, как и в любом сложном организме иногда что-то идет не так. И тогда образуются Аномалии — раковые образования, всасывающие в себя сырую духовную силу из окружающего мира. Как правило — крайне опасные и агрессивные.

Чтобы уничтожить Аномалию, нужно или полностью лишить её энергии, либо уничтожить её Ядро — скопление всей силы. Можно просто убить, если Аномалия является живым организмом.

После уничтожения из Аномальных объектов выпадают осколки — материализованная духовная энергия, дикий стихийный вариант. Использовать эту энергию напрямую очень опасно. Из нее делают и добывают самые разнообразные полезные штуки — например, вещество, похожее по свойствам на материю с отрицательной массой. Делают также и оружие, с помощью которого можно убить одаренного. Вещь очень дорогая, за которую можно и убить.

Таким образом, Аномалии — это очень доходный, пусть и опасный бизнес. И поэтому никто не заинтересован в их окончательном уничтожении. Да, они наносят определенный ущерб, гибнут подданные империи… но и польза от их наличия весьма велика. Добывать сырую природную энергию из окружающего мира напрямую пока не научились. Пока что лишь Аномалии являются её источником.

Именно на Аномалиях основано процветание всего этого мира. Сверхпроводники, материалы с необычными свойствами и многое-многое другое получено благодаря Аномалиям.

— Булгаков, ты заснул? — раздраженно произнес преподаватель.

Я моргнул. Ну вот, кажется, чуть не заснул на уроке. Учитель смотрел на меня с раздражением в глазах.

— Нет, извините, — сказал я, распрямляясь.

Когда урок закончился, я вместе с другими курсантами вышел из аудитории. Теория — это, конечно, хорошо. Но мы все здесь ради практики. Нас пока гоняли только по азам. А мне хотелось действия. Поскорее перейти к практическим занятиям, а ещё лучше — к оперативной работе.

Впрочем, у меня уже была идея, как ускорить это дело вопреки всем правилам и распорядкам.

Внезапно в коридоре я столкнулся со старым знакомым.

Пан Филипп Курцевич шел по коридору с недовольной физиономией. Он был одет в безупречный костюм-тройку, сшитый на заказ из темно-синей шерсти. Его белую рубашку дополнял темный шелковый галстук, застегнутый золотой булавкой. У него были начищенные черные парадные туфли и кожаный ремень в тон. Его волосы были зачесаны назад с помощью геля для волос и аккуратно уложены.

На лице — брезгливое выражение, глаза холодные, губы сжаты в жесткую линию.

А он довольно быстро выздоровел после моего удара. Сила одаренных и современная медицина позволяла залечивать и не такое.

Чего он тут делает? Отец с братом таки пропихнули его в училище? Я до сих пор помню их разговор, подслушанный Отражением.

— О, здарова, — ухмыльнулся я, увидев его первым, — Как рожа? Зажила или макияж наложил?

Он сначала дико офигел, увидев меня. Застыл на месте, на лице проступило удивление. Но оно быстро сменилось яростью. Курцевич заорал и полез на меня с кулаками.