Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию

Глава 9. В тихом омуте…

Кажется, все вокруг считают, что у меня нет шансов? Ну что ж…

— Светлана одна из лучших учениц первого курса, — сказал мне Валентин Петрович, поскрипывая механической ногой. Его мундир сверкал на солнце металлическим деталями, — Покажи нам всем, чего стоишь на практике, виконт Булгаков.

Ясно… он меня ещё в чем-то подозревает? Окей, без проблем. Покажу себя и свою силу как есть.

Светлана была искусным бойцом, я понял это с первого взгляда на неё. Явно много тренировалась ещё до поступления в кадетский корпус. Но я был полон решимости выложиться полностью и выйти победителем. А не просто продержаться десять минут.

Я глубоко вздохнул и принял боевую стойку. Света сделала то же самое, ее глаза сузились. Словно взглядом взяла меня в прицел.

Мы одновременно пробудили духовную силу, покрыв себя защитными слоями. Света пока не использовала свой Дар. Если он у неё, конечно, был.

Мы начали кружить вокруг друг друга, каждый из нас искал возможность для атаки. Я нанес быстрый удар сбоку, но Света была готова к нему и легко уклонилась от моей подачи.

В ответ она нанесла прямой удар в голову, от которого я едва уклонился, нырнув в сторону. Я выровнялся и нанес быстрый удар в живот, который она едва успела заблокировать.

Удивление появилось на лице княжны Омутовой.

Мы дрались в полной тишине. Кадеты наблюдали за нами, распахнув рты. Даже Валентин Петрович выглянул удивленным. Кажется, никто не ожидал, что бой будет идти практически на равных.

Может быть я перестарался? Не стоит так явно демонстрировать свои возможности.

Я уже активно использовал Отражение, полностью оптимизировав расход своей силы. Света была намного сильнее меня, но использовала свою силу не так эффективно, как я. Также у меня было куда больше боевого опыта.

Главное, слишком сильно не палиться. Не демонстрировать свои навыки.

Однако Омутова не собиралась так просто сдаваться. Она быстро пришла в себя и нанесла серию быстрых ударов, каждый из которых был направлен на разные части моего тела.

Мне удалось блокировать большинство из них, но один из ее ударов пришелся мне прямо в грудь, отбросив меня на несколько шагов назад.

Я стиснул зубы. Духовный покров поглотил большую часть удара. Но всё равно больно. Синяк останется.

Отражение тоже иногда делает ошибки. Может быть мне стать чуточку серьезнее?

Отведенные нам десять минут уже истекли, но про них все давно забыли. Народ, затаив дыхание, следил за нашей схваткой.

Несмотря на боль, мне удалось собрать силу в кулаки и сконцентрировать всего себя на последней атаке. Я бросился на Свету, нанося серию быстрых ударов в самые уязвимые точки.

Мне удалось застигнуть её врасплох. Покров Омутовой затрещал от нагрузки, готовый вот-вот дать трещину. Она попятилась назад, пытаясь защититься от моей неумолимой атаки. Пот стекал по ее лицу, когда она пыталась уследить за моими движениями, ее дыхание становилось все более и более тяжелым.

Тем не менее я видел решимость и сосредоточенность в ее глазах. Она не собирается сдаваться даже в невыгодной ситуации. Но у меня есть трюк в рукаве. Я закончу эту схватку прямо здесь и сейчас. Ни у кого не останется сомнений, что я достоин стать стать одним из Кутузовцев. Даже вечно недовольному Валентину Петровичу придется с этим смириться. Ума не приложу, чего он на меня взъелся. Я просто рожей не вышел?

Я взвинтил темп и, совершив обманное движение, заставил ее сместить вес в нужную мне сторону. Быстро, как вспышка, я уворачиваюсь от мощной подачи, молниеносно проскользнув под её рукой. Света сама не поняла, как я оказался за её спиной.

Я провожу удушающий, мышцы моей руки давят на её горло, как тиски. Она сопротивляется и пытается вырваться, но я держу крепко. Я чувствую, как взвинчивается пульс девушки. Ее тело напряжено и подобно натянутой пружине.

Но я не дам ей распрямиться.

— Не двигайтесь, княжна, — рычу я, мой голос низкий и угрожающий, — Я не хочу навредить вам.

Но Света и не думает прекращать. Я слышу, как она свирепо сопит, пытаясь выбраться из захвата. Я чувствую ярость в каждом её движении, ощущаю нежелание принимать поражение.

Но она должна понимать, что ее поймали.

— В вашем обществе, княжна, я так могу хоть весь день провести. А не десять минут, — любезно улыбаясь, произнес я, даже не думая ослаблять хватку на ее шее, — Но давайте лучше закончим и выкурим трубку мира. Хорошо?

— Ага, щ-щас! — рыкнула в ответ Света.

Из ее глаз и рта ударили лучи яркого света. Кожа девушки стала обжигающе горячей, меня проняло даже сквозь защитный покров. Мне даже пришлось прикрыть глаза из-за яркого света, который пульсировал и переливался яростными всполохами. Он был куда ярче обычной духовной силы. Он источал сильный жар и пар, и во внешнему виду немного напоминал… раскаленную магму?

Будучи загнанной в угол, Омутова активировала свой Дар.

Света издала могучий рев, и земля под нами задрожала. От нее в стороны разошлась волна тепла, обугливая траву и почву вокруг нас. В воздухе запахло дымом и пеплом, как будто прямо перед нами извергался вулкан.

О нет, она отнюдь не Снежная королева — у неё огненный стихийный Дар! Пламя… огонь… нет, это магма! Под толстым ледяным панцирем прячется огненный вулкан страстей!

Кажется, сейчас магма растопит лёд и устроит мне полный армагедец… Из-за высокой температуры я больше не могу удерживать буйную кадетку.

С приливом сил Света вырвалась из моей хватки и встала во весь рост, ее тело потрескивало и сверкало от скачущих разрядов электричества. Ее глаза горели яростной решимостью, а губы кривились в оскале.

Внутри этой красотки пылал дух воина. Она физически не приемлет поражения.

Я ухмыльнулся. Мне всегда нравился такой тип женщин. С ними не соскучишься.

— Хватит! — крикнул Валентин Петрович, — Время истекло.

Но Света его как будто не слышала. Она свирепо смотрела на меня, как будто я посмел нагло облапать её на виду у всех. Кажется, теперь наша стычка переросла из обычного демонстрационного боя во что-то немного личное…

— Бой закончен, — напомнил ей я.

— Он только начался, — последовал клокочущий ответ. «Разгорячил девушку и теперь в кусты?» — так и читалось в её интонации.

Я что, должен теперь в роли няньки и психотерапевта отработать, чтобы успокоить обиженную девочку? Привыкла считать себя лучше всех и даже ничью болезненно переносит?

На такие вступительные испытания уговора не было!

Валентин Петрович уже спешил к нам, явно намереваясь встать между нами. Собственно, на этом противостояние скорей всего и закончилось бы. Но тут произошло нечто, которое крайне сильно повлияло на все дальнейшие события.

Отреагировать не успел никто. Ни Света, на ветеран, ни кто либо из кадетов. Весь опыт Валентина Петровича не помог ему заметить зло, замыслившее недоброе.

И я тоже ничего не заметил. Мое нынешнее тело ничем не отличалось от тела обычного смертного. А события разворачивались на таких скоростях, что я физически не мог отреагировать.

Зато Отражение могло. Скорость его реакции в разы превосходило возможности человека.

В окне одного высотного здания, из которого открывался отличный вид на училище, полыхнула едва заметная вспышка. И в нашу сторону устремилась по баллистической траектории, рассекая воздух… снайперская пуля!

Вокруг неё от искр потрескивал воздух, металлический корпус пули светился едва заметным золотым свечением. Однозначно пуля была заряжена духовной энергией! А это означало, что она в теории способна пробить духовный покров. И убить даже сильного одаренного.

Духовная сила, помноженная на мощь выстрела, давала невероятный эффект.

И да, Отражение рассчитало, что пуля летела Свете прямо в спину. В сердце.

Всю эту информацию Отражение передало мне в мозг. Тот, не дожидаясь решения сознания, на автомате дал добро — действуй, Отражение!

Какой бы занозой не было Светка, я не могу оставаться в стороне. Не могу позволить убить девушку, когда в стране проблемы с демографией!

Отражение щедро зачерпнуло моей духовной силы — её для следующего трюка требовалось много. Из моей руки выстрелило тонкое розовое щупальце из тумана. Когда пуля была уже совсем рядом со Светой, щупальце хлестнуло пулю, чуть отклонив её траекторию. Пуля со свистом пролетела у Светы между ног и вонзилась в землю рядом с моими кроссовками.

Уф-ф-ф… пронесло. Отражение всё рассчитало четко.

Интересно, ощутила ли Света это нежное расслабляющее дуновение ветерка в неожиданных местах?

Судя по звуку, пуля попала в мягкую почву. В зависимости от того, куда попадает пуля — в камень, металл, в землю или в человека — звук раздается разный. Хорошо, что я всё сделал правильно и случайно не отклонил её в кого-нибудь из кадетов.

Большинство кадетов-первокурсников застыли в шоке, их глаза расширились, пока они пытались осознать происходящее. Звук какой-то непонятный…

Из высотки, где засел снайпер, долетел приглушенный звук повторного выстрела и эхом отразился от стен кадетского корпуса. Но мне отбивать вторую пулю уже не потребовалось. Она угодила в защитный покров и застыла в нем, как в густом мега желе.

А покров этот создал никто иной, как Валентин Петрович. Он как раз успел подбежать к нам со Светой и активировал свой покров. Он расширил его так, что защита прикрыла сразу нас троих.

— Снайпер! — крикнул ветеран, — Покров и в укрытие!

А Валентин Петрович хорош. Владеет силой на довольно солидном уровне. Не зря я назвал его мысленно ветераном. Моя чуйка не подвела.

На мгновение на площадке воцарилась гробовая тишина. А затем грянул хаос.

Некоторые первокурсники закричали, их лица побледнели от страха. Другие упали на землю, укрываясь за всем, что попадалось под руку. Большинство догадались врубить защиту на максимум, их тела вспыхнули золотистым покровом. Валентин Петрович что-то кричал, пытаясь навести порядок, но его голос заглушали криками.

Свет вокруг Светы начал слабеть, и она глубоко вздохнула. Огонь в ее глазах угас, сменившись выражением изнеможения. Но даже когда она успокоилась, я всё ещё чувствовал, что в ней по прежнему горит яростная решимость.

Сияние вокруг Светы полностью не погасло, но сгустилось, образовав плотный защитный панцирь.

Я чувствовал, как мое сердце колотится в груди. Мой разум метался, пытаясь найти решение. Хорошо бы найти снайпера до того, как он повторит попытку. Но он скорей всего уже бросил свою винтовку и бежит к путям отхода. Сквозь высотку проходит множество прозрачных тоннелей воздушного метро — скорей всего уйдет на одном из поездов. И ищи его свищи.

Мы вместе с другими кадетами устремились под защиту здания. Вокруг нас царил хаос: многие первокурсники откровенно паниковали и кричали от страха. Мое внимание было сосредоточено исключительно на том, чтобы доставить Светлану в безопасное место. Правда, она смотрела на меня так, словно хотела стукнуть. Она, очевидно, не поняла, что это именно я спас её от пули.

Валентин Петрович пытался организовать молодежь и придать их действиям подобие порядка. Его многолетний опыт борьбы с Аномалиями был очевиден в плавных, отработанных движениях и сухих деловых командах.

Наконец, мы забежали в здание и остановились, задыхаясь от прилива адреналина. Я быстро бросил взгляд на Светлану, с облегчением обнаружив, что она в порядке.

— Что пялишься? — буркнула она,

— Люблю девушек с красивыми сиськами, — сказал я с ухмылкой. Хотя на самом деле я на её сиськи не смотрел. Ну конкретно в этот момент. Короче, не могу удержаться от желания подразнить эту занозу.

Светлана фыркнула и, задрав хорошенький носик, с гордым видом утопала по коридору. Я с задумчивым видом проводил её взглядом.

Валентин Петрович всё это время с кем-то разговаривал по телефону. Нажав отбой, он повернулся ко мне. Глядел он на меня, как всегда, хмуро.

— Что это была за розовая штука? — спросил он, — Твой Дар? А почему не упомянул о нем во вступительных документах?

Опачки… он заметил Отражение. Одаренные способны его видеть. Я надеялся, что из-за высокой скорости Отражения пронесет. Но увы, дядьку не провести.

— Он недавно пробудился, — я с виноватой улыбкой развел руками, — И я не вполне хорошо его освоил. Он проявляет себя лишь в минуту опасности. Плюс, я пока не смог его правильно классифицировать. Без понятия, что в документах писать.

— Угу, вот значит как… Иди за мной, — он развернулся и, прихрамывая, пошел по коридору. Я двинулся следом.

— Главное, чтобы подобная ситуация не повторилась, — задумчиво произнес я, — В училище грызет гранит большое количество благородных студентов. На кого-то из них наверняка точат зубы всяческие интриганы. Поэтому училищу нужна надежная защита.

— Училище окружено искусственным защитным покровом, — последовал ответ, — Он обычно надежно защищает от подобных случаев.

— Хм… ну тем не менее снайпер смог его пробить, — задумчиво произнес я, — Интересно, в чем причина?

— Возможно, у него есть особый редкий Дар, который может пробивать защиту, — коротко бросил Валентин Петрович, — В любом случае это не твоего ума дело. Служба безопасности уже работает.

— Хм… ну тогда таких людей, с подобным редким Даром должно быть очень мало, и все они должны быть известны, — добавил я, — Они должны иметь военный опыт, а про таких людей как правило у государства информация имеется исчерпывающая. Это значительно сужает круг подозреваемых. Каждого можно проверить на наличие алиби.

Ветеран ничего не ответил. Его лысина блестела в тусклом свете светильников. И как мне почему-то показалось — блестела недовольно и даже сердито.

— А если вдруг выяснится, что у снайпера не было Дара? — продолжал я, — Получается, что защитное поле работало не так, как от него ожидали? Не знаю, может быть оно сегодня на внеплановом техобслуживании находилось. По идее, такая информация должна быть тщательно засекречена — о том, что защита в определенное время слабее, чем должна быть. Какая-нибудь крыса может сливать сведения.

Лысина Петровича заблестела ещё недовольнее.

— Полагаю, руководство школы не хотело бы, чтобы подобная информация просочилась наружу? — поинтересовался я, — Это сильно бы ударило по репутации корпуса. Кто захочет отдавать детей в училище, которое не способно защитить их? Скорей всего служба безопасности проведет расследование таким образом, чтобы максимально обезопасить имидж организации.

— За. Мол. Чи, — по слогам произнес Валентин Петрович. Кажется, он был уже на грани. А может быть просто какого-то знакомого корейца вспоминал? Я не стал продолжать свои рассуждения. И без того я что-то передушнил. Петрович на нервах, не стоит усугублять.

Я вовсе не хотел давить на него или запугивать. Мне, блин, реально хотелось интересно разобраться в происходящем.

Наконец, мы добрались до его кабинета. Здесь ничего не изменилось с того момента, как мы были здесь в последний раз.

Валентин Петрович сел за свой стол. Его лицо выглядело спокойно, но я отчетливо видел огоньки беспокойства на дне его зрачков.

Какое-то время Петрович ничего не говорил, просто молча глядел на меня, как будто хотел пронзить взглядом насквозь. Затем он заговорил, его голос звучал тихо и серьезно.

— Послушай, парень. Не лез бы ты в это гиблое дело, — сказал он и покачал головой. На его лице отразилась смесь разочарования и беспокойства.

— Почему гиблое? — приподнял я бровь. Вот уж не думал, что офицер после всего, что я показал, будет меня отговаривать, — Вы про что именно? Про снайпера или про что-то другое?

Вообще, конечно, многовато событий на одного Александра Булгакова. И нападение в особняке, и вот теперь покушение… пусть на Свету, а не на меня.

У меня талант ловить неприятности?