Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию

Глава 8. Корпус Кутузова

Сын Якуба Курцевича внимательно смотрел на доспехи. Отражение застыло под ковром, не решаясь двинуться.

На вид дворянину было слегка за тридцать. У него были совершенно седые волосы, отливающие серебром, и вертикальный шрам, проходящий через глаз. Его лицо имело грубые и суровые черты. Его пронзительный взгляд, казалось, видел все насквозь. Это был взгляд человека, что ни раз и ни два сталкивался с неведомыми и скрытыми ужасами… И успешно выходил победителем из схватки с ними.

— Что? — Якуб с вопросом в глазах посмотрел на старшего сына, — Ты что-то увидел?

— Ничего, — седовласый отвернулся от доспехов посмотрел на отца, — Кажется, показалось.

Если бы Отражение могло бояться и дышать, оно бы сейчас с облегчением выдохнуло.

— Я попробую вразумить Филиппа, — сказал старший сын, чье имя оставалось Отражению неизвестно.

— Да сколько раз с ним уже говорили, — Якуб махнул рукой, — Ему передалось моё упрямство во полной мере… А вот мозгов досталось с капелюху. С гулькин нос!

— До меня в последние дни дошла кое-какая информация.

— Ну-ка, ну-ка?.. — Якуб отложил документы на край стола и придвинулся к сыну поближе.

— Ты слышал про кадетский корпус имени Кутузова?

— Хм… — Курцевич-старший наморщил лоб, — Что-то краем уха разве что… А что с ним?

— Хороший друг шепнул мне, что Министерство по борьбе с Аномалиями крайне довольно результатами их выпускников. Министерство планирует хорошо вложиться в корпус, перевести туда много толковых наставников из числа ветеранов.

— Всё-то ты знаешь… — проворчал Якуб.

— Меня просто любят и ценят, — ухмыльнулся сын, — Предлагаю в добровольно-принудительном порядке зачислить Филиппа в Кутузовцы. Может быть там-то из него всю дурную дурь и гонор выбьют. В нем течет кровь Курцевичей, а наш род известен своими истребителями Аномалий. Гены должны проявить себя.

— Хм… А идея-то неплоха, — ухмыльнулся Курцевич-старший и потер руки, — А если Филипп начнет артачиться или отлынивать от учебы — пригрожу вытурить из рода! Или отправить на службу в регулярную армию куда-нибудь на Дальний Восток.

— Я думаю, он должен пробудиться, как истребитель, — сказал старший сын, — Его горячая кровь требует выхода. Прибьет пару Аномалий и войдет во вкус.

— Решено! — глава рода с довольным видом хлопнул ладонью по столу, — Так и поступим!

Ни Якуб Курцевич, ни его старший сын не заметили, как Отражение бесшумно стянуло документы в файле со стола. Потом протащило их под ковром и выскользнуло в щель под дверью…

Аристократ в Российской Империи обязан нести службу. Ибо он аристо. Все аристо обязаны отбывать военную повинность, иначе нафиг они нужны?

Я тоже обязан, мне девятнадцать лет. Иначе главой рода мне не стать. А то уважаемые аристо будут смотреть как на говно — дескать, зачем ты такой хитрый нужен? И пофиг, что многие из этих «уважаемых» аристо от службы откупились родительскими деньгами…

Я вместе с Нейди проводил Наташку в её училище, после чего, прихватив паспорт и прочие документы, отправился… куда бы вы думали?.. В кадетский корпус имени Кутузова.

Вряд ли я бы обратил внимание именно на этот корпус. Он вроде бы ничем особенным от остальных не отличался. Но инсайд, полученный от Курцевичей, заставил меня действовать решительно.

Пока ехал в метро, я достал телефон и начал активно гуглить всю доступную информацию про корпус.

Кадетский корпус Российской империи имени Кутузова был престижным учреждением, славящимся строгой дисциплиной и суровым подходом к обучению. Расположенный ближе к центру столицы, он считался заведением, куда хотел попасть всякий. Но и окончить обучение было весьма непросто, благо поблажек не делали никому. Ни знатное происхождение, ни большие деньги родителей не могли помочь нерадивому курсанту удержаться на бюджетном месте. За этим очень строго следили.

Кадеты представляли собой разношерстную группу, прибывшую из всех уголков Российской империи. Многие не имели знатного происхождения.

Да, именно так. В «кутузовцы» берут, не оглядываясь на родословную. Даже простолюдин может стать кадетом — таков был указ Его Императорского Величества Романова. Единственное условие — высокие боевые качества. А также продвинутая духовная сила и желательно боевой Дар к ней в придачу. Офицеры корпуса были вправе отказать даже высокородному аристо, если сочтут его недостойным. А чтобы ни у кого не возникало искушения давить на офицеров, Императорский дом Романовых взял учебные корпуса под свое особое покровительство.

Курсанты были едины в своем стремлении служить стране. И, конечно же, устроить своё будущее наилучшим образом. Две генеральные линии, которые всегда отлично дополняли друг друга. Немножко для общества и немножко для себя, любимого.

И самое главное — Кутузовцы специализируются на борьбе с Аномалиями. Как раз то, что мне нужно.

Всё это это я прочитал на официальном сайте училища. Посмотрим, как там на самом деле.

…Я вошел в кабинет отбора — небольшое помещение офисного формата. За единственным столом сидел мужчина лет пятидесяти-шестидесяти в мундире войск Его Императорского Величества. Это был высокий человек с острыми чертами лица, с небольшой лысиной на макушке. Остатки его волос отливали серебром и были зачесаны назад. Под носом у него красовались шикарные усы с закрученными вверх кончиками. Он носил военную форму с застежкой на горле и с поясом с портупеей. Звёзды на его погонах, видимо, обозначали его высокий ранг в армии. Я, честно говоря, не мог по ним определить, в каком он звании. Простите, я гражданский-с…

Я почти был уверен, что это был ветеран, неоднократно нюхавший порох. Что-то чувствовалось такое в его взгляде и манере держаться… В общем, я был уверен, что передо мной не просто отсиживатель задницы на довольствии, а человек, в прошлом работавший в поле.

Возможно, он уже слишком стар для оперативной работы, и поэтому перешел на кабинетную работу.

Ветеран оторвал взгляд от лежавшего перед ним документа, посмотрел на меня слегка недовольно. Даже нахмурился, как бы намекая, что мне здесь не рады. Так смотрят на назойливую муху, залетевшую в кабинет. Вроде бы и надо с ней что-то делать, а так время не хочется терять.

— Подскажите, как я могу записаться в кадетский корпус? — спросил я.

— Набор закрыт как месяц назад. Приходи через полгода, — сухо произнес ветеран и опустил глаза на свой документ. Всем своим видом он показывал, что разговор окончен.

— Согласно Имперскому Закону двести семьдесят три, параграф четвертый, подпункт пятый дробь четыре, любой дворянин член рода вправе рассчитывать на поступление в любое время, если на испытаниях докажет свою состоятельность, — отчеканил я. Достал из сумки паспорт, документы и положил перед дядькой.

Спасибо Отражению за найденные статьи в законодательстве. Я пришел сюда отнюдь не безоружный.

Ветеран поднял на меня глаза. В них уже читалось явное раздражение.

— Тебе лучше выбрать что-нибудь другое. Например, в паре кварталов отсюда есть дворянское высшее училище номер четыреста тридцать один, — сказал он, — Мы здесь растим настоящих бойцов, которым предстоит сражаться с Аномалиями. А Аномалии, знаешь ли, иногда убивают.

Ясно. Он думает, что я какой-то халявщик, решивший получить легкую должность. Типа отслужить на бумаге, заработать себе хороший послужной список, ничего не делая.

Видимо, мужика от таких типчиков уже изрядно тошнило. Наверняка, в кадетском корпусе много таких уже проходило обучение — детишек своих родителей, с посредственным Даром, никакой силой, но большими амбициями.

— Так это же хорошо! — довольно улыбнулся я, — Я достаточно сильный, чтобы поставить любую аномальную дрянь на место. Но не хватает теории.

Лицо дядьки слегка вытянулось. Ага… теперь он, по ходу, думает, что я самоубийца.

— Любой соискатель должен пройти специальную серию тестов и испытаний, чтобы продемонстрировать свои способности и характер, — проворчал он.

— Я настроен супер серьезно, — с улыбкой произнес я, — Готов хоть прямо сейчас!

— О, ну раз раз юноша горит таким безудержным желанием послужить Родине… — ветеран взял мои документы и принялся внимательно изучать их, — То я могу пойти ему навстречу. И провести внеочередное испытание.

— Это было бы отлично и сэкономило бы нам время, — снова улыбнулся я.

Он лишь фыркнул в ответ и резко встал, громко скрипнув стулом. Я услышал механический скрежет и опустил глаза.

Механический протез. У ветерана вместо ноги под штаниной поскрипывал механический протез.

В этом мире, как я понял, восстановить конечности и органы, даже глаза, не проблема. Но стоит это больших денег. У кого денег нет, те используют примитивные механические протезы.

Мы с ветераном шли по извилистым коридорам кадетского корпуса. Его военная выправка была безупречной, а хрустящий звук его сапог по полированному каменному полу наполнял пространство некой особой атмосферой. Мы двигались мимо рядов дверей, каждая из которых была украшена латунными табличками с именами сотрудников корпуса.

Вскоре мы вошли в спортзал с высокими потолками. Здесь тренировалось множество людей, в основном это были кадеты. В зале стояли разнообразные тренажеры, а также массивные технические установки неизвестного мне назначения.

В раздевалке я переоделся в загодя прихваченную с собой спортивную форму, после чего начались испытания.

Стартовали с серии физических тестов, призванных проверить силу, выносливость и ловкость соискателя. Чтобы пройти их, даже одаренному нужно было довести себя до предела. Иначе не заслужить права вступить в ряды «Кутузовцев».

— Ударь со всей силы, — сказал ветеран, указав на один из массивных приборов. У него был дисплей с показателями и что-то вроде удароприемника, обитого упругой кожей, — Набери хотя бы тысячу баллов…

— Ныа! — без подготовки я зарядил кулаком по удароприемнику.

— Да погоди ты… — не закончив, ветеран выпучил глаза.

На дисплее высветилось что-то в районе десяти тысяч, после чего он моргнул и погас. Устройство заискрило, внутри него что-то громко то ли хрустнуло, то ли щелкнуло. Из щелей вверх повалил дым.

На удароприемнике после моей тычки осталась глубокая вмятина.

К нам подскочил какой-то усатый мужик — возможно кто-то из тренеров или инструкторов.

— Как ты его смял? Он же сделан из… — он в шоке уставился на вмятину на удароприемнике.

— Я нечаянно… — я с виноватой улыбкой развел руками.

— Он же с повышенной ударостойкостью… — в шоке проворчал усач, осматривая дымящуюся установку, — Валентин Петрович, вы кого к нам привели?

— Испытания покажут кого, — одноногий ветеран помотал головой и напустил на себя невозмутимый вид. После чего повернулся ко мне, — Неплохо, Булгаков, неплохо. Переходим к следующему испытанию.

Его взгляд, обращенный на меня, слегка изменился. Кажется, я перестал быть досадной проблемой. Отныне я — интересная досадная проблема.

— Ага, вы только помните — то, что устройства казенные, не повод их ломать! — добавил нам усач в спины.

Я с улыбкой сжал и разжал кулак. Между пальцами натянулись едва заметные нити из розового тумана.

Отражение не дает дополнительно силы, выносливости или ловкости. Отражение — это рычаг. Оно позволяет применять свою силу максимально эффективно. Слабый человек с рычагом добьется куда больших результатов, нежели качок с голыми руками.

По ряду причин особенно хорошо Отражение работает именно с людьми, хомо сапиенсами, из-за особенности их структуры мышц. С животными эффект в разы слабее.

Далее я должен был показать навык владения духовной силой. Я закрыл глаза, сосредоточив всю свою энергию в руках. Её было не много, но мне помогало Отражение.

Я ощутил, как во мне нарастает сила. Когда я открыл глаза, из моей руки вырвался сгусток золотого света. Он поразил мишень с высокой точностью. Аккурат в яблочко.

Вокруг раздались аплодисменты. Я и не заметил, что все, кто тренировался в спортзале, оставили свои дела. И дружно наблюдали, как я сдаю тест.

— Во парень дает, — раздался чей-то голос, — В таком возрасте и такой уровень владения силой? Удивительно!

— У тебя есть Дар? — резко спросил ветеран Валентин Петрович. На меня он по какой-то причине по-прежнему смотрел с недовольством.

— Нету, — сказал я правду.

Дара не было у меня и в прошлой жизни, я обходился обычной духовной силой и Отражением. У Александра Николаевича Булгакова Дара тоже не было.

Да и зачем этот Дар? С голой силой тоже хорошо, без всяких стихий и прочих спецэффектов!

Отдельной группой в отдалении о чем-то переговаривались учителя, поглядывая в мою сторону. Я незаметно отправил в их сторону Отражение, подслушать.

Услышанное мне очень понравилось. Учителя, наблюдавшие за тестами, были потрясены моими результатам. Их впечатлил мой контроль над духовной силой. Они никогда раньше не видели подобного соискателя.

— Такого самородка упускать нельзя, — услышало мое Отражение, — Кадетский корпус многое потеряет, если его перехватят конкуренты.

— Да-да, он станет ценным дополнением к «Кутузовцам». Сделаем из него первосортного истребителя Аномалий.

— Повысим престиж заведения…

— Но он пропустил целый месяц занятий…

— Пусть проявит себя и наверстает. Студент с такими результатами должен иметь и выдающийся ум. А иначе вылетит на первых же экзаменах.

Ветеран с механической ногой кривился, слушая эти разговоры — его всё ещё что-то не устраивало. Чем я ему не понравился? Чем провинился?

Я знал, что прошел испытания на отлично. И стал ещё на шаг ближе к осуществлению своей мечты.

— Булгаков! — раздался зычный ор, отвлекая меня от размышлений.

— Да? — повернулся я на крик. Валентин Петрович стоял за моей спиной и недовольно шевелил своими шикарными усами.

— Иди за мной, — просто сказал он и двинулся к выходу из спортзала. Я последовал за ним.

— Я прошел тексты? — спросил я с уверенной улыбкой, хотя уже знал ответ.

— Почти, — буркнул он, не оборачиваясь, — Остался последний.

Интересно…

— Вроде бы в списке больше никаких испытаний нет, — сказал я, демонстрируя хорошее знание предмета.

— Дополнительные испытания на усмотрение членов приемной комиссии, — последовал сухой ответ, — Да и у тебя ситуация особая.

Мы вышли на улицу, на тренировочную площадку с зеленой травой. Здесь судя по всему кадеты бегали трусцой, играли в футбол и баскетбол, а также занимались на турниках. Все возможности для этого имелись.

Кое-кто из курсантов сразу же привлек мое внимание. Да и не только мое.

На тренировочной площадке ритмично двигается красивая девушка с элегантной и стройной фигурой. Ее русые волосы, собранные в высокий хвост, обрамляют овальное лицо с правильными красивыми чертами. Яркие голубые глаза с длинными ресницами, изящный чуть вздернутый нос и пухлые губы словно скульптурированны из бело-розового мрамора. Её глаза переполнены решимостью и огненной энергией. Она одета в спортивную сине-белую форму, подчеркивающую достоинства фигуры. Её щёки покрывает слабый румянец, даря её улыбке нежность и неповторимость.

С легкостью и грацией, словно невесомая, девушка передвигается по тренировочной площадке, выполняя упражнения с тренировочным мечом — нанося и отражая удары. Ее движения завораживают своей ловкостью и точностью, каждый жест отражает силу и решимость ее духа.

Она — настоящий кадет Российской империи, готовая защитить свою страну и служить ей с честью. Символ красоты, силы и уверенности в себе. Неудивительно, что все прочие кадеты на тренировочной площадке не могут оторвать от нее взгляда. Не только парни, но и девчонки.

— Омутова! — позвал ветеран, — Можно тебя отвлечь?

— Конечно, Валентин Петрович, — она повернулась в нашу сторону, прекрасная и недосягаемая. Капелька пота скатилась по её виску.

— У нас тут особенный мальчик нарисовался, — сказал Валентин Петрович, указывая на меня, — Проведи с ним тренировочный бой на вылет.

— Тренировочный бой на вылет? — девушка окинула меня оценивающим взглядом, — Ну хорошо.

— Продержишься против княжны Светланы десять минут — считай, что принят, — с улыбкой произнес Валентин Петрович, повернувшись ко мне.

Среди кадетов на площадке послышались удивленные возгласы и свист.

— Во дед жестит… — услышал я краем уха, — Петрович совсем озверел…

Кажется, парни и девчата оценивают мои шансы как крайне невысокие. Видимо, Светлана пользуется у первокурсников серьезным авторитетом.

Глаза Светы, обращенные на меня, на глазах покрылись корочкой льда. Превращение из милашки в снежную королеву произошло за доли секунд.

Она бьет кулаком в ладонь — в стороны расходится ударная волна, пригибая траву к земле. В здании корпуса зазвенели стекла. Кто-то из кадетов с криком навернулся с турника. Сильный порыв ветра ударил мне в лицо.

— Сдавайся сразу, — бросила княжна Омутова, — Не трать моё время, снежинка.

А эта Светлана… та ещё штучка. К ангельской внешности и подтянутой попке в комплекте идет острый язычок. И непростой характер.

В тихом омуте…