Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию

Глава 3. Человек в чёрном

Закончив разговор со следователем, я вернулся обратно в дом. Ох, и великолепная же первая ночка выдалась! В кавычках.

Всех бандитов увезли в отделение… а одного в морг… или куда там люди увозят откинувшихся преступников? Я не очень хорошо в таких вещах ориентируюсь. В общем, куда надо. Надеюсь, там они получат сполна за все свои злодеяния.

Жаль, я не смог ни одного из них допросить. Ни один из троицы выживших так и не пришел в себя. Хорошо хоть их телефоны и кошельки я прихватизировал. Надо будет поизучать трофеи.

Я ещё раз заглянул в комнату к Наташе. Девушка крепко спала, накрывшись одеялом и прижав к груди медвежонка. Устала и физически, и морально. Мне она сказала, что после произошедшего точно не заснет. Но в итоге отключилась, как только её голова коснулась подушки.

Хорошенькая у меня сестренка… симпатичная… главное помнить, что мы теперь вообще-то кровные родственники. Хотя моя мать не являлась человеком, я всегда считал себя именно человеком. А поэтому буду вести себя как человек. У людей не принято… гм… обращаться с родственницами как с женщинами.

Мои братья и сестры никакими моральными нормами себя не ограничивали. Трахались друг с другом непрерывно и заодно со всякими зверюшками, населяющими наше подземелье. Наплодили такой жуткой и опасной дряни, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Смертные, жившие на поверхности, изрядно страдали от этих противоестественных тварей.

Срань-то какая. Как вспомню, так передергивает.

Я в свободное время поднимался на поверхность и немного помогал людям — прореживал отвратительное потомство моих братьев и сестер, прущее из подземных недр. Они за это начинали «любить» меня ещё сильнее.

Зато люди благодарили. Даже статуи в мою честь строили. Героем называли, истребителем монстров и Аномалий. Приятно… Я им еще рассказывал, какие у подземных тварей есть слабые места, и как их эффективнее убивать.

Скажу, как есть. Я всегда был белой вороной в своем семействе. Любила меня только Великая Зыбь, как сына. Все остальные… в лучшем случае просто уважали мою силу. Мать смотрела на мои выкрутасы сквозь пальцы и игнорировала жалобы братьев и сестер. Она всегда была за естественный отбор.

Выживает сильнейший.

Судя по всему, здесь, в мире людей, очень похожие законы. Виконт Евгений решил попросту отжать у брата и сестры особняк. Внаглую.

На мой взгляд, туповатое решение. Подобный силовой метод принесет больше проблем. Овчинка выделки не стоит. Да и договор надо обязательно заверить у нотариуса. Иначе никакой силы он иметь не будет. Задним числом что ли собрались нести? Типа очень торопятся?

Странно всё это.

Вариантов два, или виконт полный кретин, или я чего-то не знаю. Или и то, и другое.

Я закрыл дверь в спальню Наташи. Взяв ведро и тряпку, отправился в гостиную — наводить порядок.

Битвы с неодаренными людьми — это не особо интересно. Так, просто чуть разогнать кровь. Но если я хочу стать сильнее — мне нужно сражаться с одаренными и с Аномалиями.

В этом мире ведь есть Аномалии? Мать говорила, что есть. Где одаренные — там и Аномалии.

Вооружившись тряпкой и ведром воды, я принялся отмывать кровь. Можно было бы, конечно, поручить эту задачу Отражению. Оно бы справилось даже быстрее меня. Но, право, мне не хотелось тратить силу Отражения на такие мелочи.

Для него найдутся дела поважнее и посерьёзнее.

В частности, оно отделилось от меня и уже летало по всему особняку, изучая его и ища всякое интересное. Документы, например. И пароль от сейфа.

До того, как Наташа уснула, я успел перекинулся с сестренкой парой слов, осторожно вытягивая у неё информацию про нашу семью. Та, уверенная, что с ушибленным на голову братиком надо поласковее, охотно отвечала на все мои вопросы.

В общем, незавидная судьба у моего рода. По сути дела я и сестра — его единственные представители. Мама умерла от редкой болезни, когда Александр и Наташа были ещё совсем маленькие. Отец… любил вкладываться в весьма рискованные и сомнительные предприятия. А ещё любил выпить, покер и скачки.

Николай Булгаков оказался темным пятном на светлом полотне рода Булгаковых. Он часто и много брал в долг. Но проигрывал ещё больше. Предприниматель из него был, конечно, такой себе. В итоге, финансовые дела рода пришли в упадок.

В итоге граф Булгаков настроил против себя всю нашу родню. Немногочисленные члены и вассалы рода спешили оборвать с нами все связи, дабы не марать свою репутацию.

Умер он несколько месяцев назад — совершил самоубийство, повесившись у себя в офисе. В предсмертной записке было всего одно слово: «Простите».

Тоска и печаль.

Я закончил уборку и задумчиво смотрел на разбитое окно. Надо поставить новое. Но есть ли у нас на это деньги?

В этот момент сквозь стену в комнату влетело розоватое облачко. Размером примерно с арбуз, оно зависло напротив меня.

— О… — улыбнулся я, повернувшись к нему, — Есть результаты?

Дурацкая привычка, оставшаяся с детства — разговаривать со своим Отражением, как будто оно имеет свою личность.

Отражение, разумеется, не ответило. Вместо этого оно втянулось в моё тело, передавая всю добытую информацию.

Я сосредоточился, вычленяя из потока новой информации самое интересное. Ага… строение особняка… два этажа, подвальный уровень, чердак… подземный гараж… правда, без машины, машина продана за долги… в гараже есть широкие картонные ящики, оставшиеся после мебели. Можно будет заделать ими разбитое окно… Рабочий кабинет почившего главы рода и сейф… ага… угу… понятно. Ах да, и город, где мы живем, называется Москва.

Путешествуя по иным мирам, я был в самых разных вариациях данного города. Интересно, каким окажется этот?

Ладно, не суть. Начнем с кабинета Николая Булгакова-Старшего. Благо пароль к сейфу Отражение уже подобрало. Слава силе закономерности!

Вытащив из сейфа ворох документов, я начал изучать финансовые дела рода. Были они весьма неутешительными. То, что мне сказала сестра, теперь нашло официальное подтверждение.

Все предприятия, все земли были проданы в счет уплаты долгов. Хорошо хоть по закону оттяпать родовое имение у аристо не так-то просто. Тем более что больше никаких долгов у нашей семьи не было.

Деньги на нашем банковском счету почти закончились. А ЖКХ повесило на нас уже весьма приличный долг… Скоро благородным аристо отключат свет и воду за неуплату… А честью оплатить счета не получится. Честь для аристо превыше всего.

Нужно раздобыть денег.

Дом огромный — я ж не могу по нему каждый день носиться с тряпкой в зубах. Нужны слуги. А слугам надо что-то платить.

— Да уж, — нахмурился я, перебирая бумаги, — Сколько несчастий свалилось на эту семью…

Что ж… Булгаковы дали мне возможность начать новую свободную жизнь. В благодарность я верну прежнюю славу этому роду.

У бандюков я отжал неплохую такую сумму налички. Не супер много, но на первое время хватит. В телефонах бандитов скорей всего ворованные симки. А вот кузен, дурачок, и телефон мне подогнал и кредитку свою. Молодец, хвалю!

На карте у кузена оказалась сумма в размере девятисот имперских рублей — по местным меркам, далеко не самые маленькие деньги. Отлично, на первое время пригодится. Надо снять побыстрее.

Что касается лично Александра Николаевича Булгакова, то есть меня… Я успешно окончил московский царский колледж номер сто три… Но в высшее учебное заведение поступить не смог. Не набрал нужного количества баллов на бюджет. А денег на платное обучение у рода не было…

Теперь я просто безработный и без образования. Надо этот вопрос решать… Что я лучше всего умею делать? Правильно — драться и убивать. В этом я хорош, как никто.

Я закрыл разбитое окно картоном и скрепил скотчем. На первое время пойдет. По крайней мере воздух уже не так активно проникает внутрь.

Я отошел на пару шагов, упер руки в бока, любуясь своей работой.

Итак, подведем итоги. Я в Москве без ничего. На руках — только голый зад и чувство гордости за высокое аристократическое происхождение. Ну и ещё у меня есть родовой особняк. Большой, холодный и пустой. Без слуг. И сестренка, о которой я теперь должен заботиться.

Пойду что ли рожу умою.

В ванной я внимательно осмотрел себя. В зеркале отражался молодой человек с точеными чертами лица и атлетическим телосложением. Мои темно-русые волосы образовывали беспорядочную прическу, придавая мне слегка залихватский вид. В моих карих глазах отражались решимость и стремление. Ярко выраженная линия челюсти придавала моему лицу суровости.

Я ухмыльнулся своему отражению. Что ж, я могу предложить этому миру нечто большее, чем просто красивое лицо.

С телом мне повезло. Молодой и сильный. Это и хорошо. Есть куда развиваться.

Я быстро принял душ и отправился в свою комнату. Это было большое помещение с плакатами на стенах, шкафом под одежду, шкафом под книги и письменным столом. Ну и кроватью, конечно.

Включив свет, я осмотрелся… Мда-а-а… а мой носитель, кажется, был большим фанатом японской анимации. Плакаты на стенах изображали различных девушек в аниме тематике. На полках стояли аниме фигурки, манга, куча разного мерча… На кровати лежала дакимакура, вытянутая подушка с горячей аниме-девочкой с двух сторон… Красиво. Я не фанат, но выглядит эта подушка довольно мягкой и удобной.

Открыв ноутбук, я попытался выйти в интернет, но ничего не получилось. Соединения не было. Разобравшись, я понял, что причина самая банальная — интернет не был оплачен. Дела у моего рода шли прямо прескверно…

Так, где там телефоны, кошельки и часы качков и кузена? Воспользуюсь пока их мобильным интернетом. А завтра это все попробую продать. Деньги лишними не будут.

— Пока я сплю, залезай в интернет и собери об этом мире как можно больше информации, — произнес я.

Вот же дурная привычка — отдавать Отражению приказы вслух. Или хотя бы мысленно. В детстве это казалось круто и пафосно. А теперь отвыкнуть не могу.

Розовое облако вылетело из меня и окутало мобильный телефон, который я вытащил из кармана.

— Почему же ты теперь так выглядишь? — я внимательно осмотрел Отражение и вздохнул, — Мать вроде сказала, что перерождение почти на тебя не повлияет.

Отражение не ответило. Оно просто молча выполняло поставленную задачу.

Я не ожидал, что мое Отражение окажется не до конца сформированным. Без четкого облика. Кажется, это побочный эффект перерождения. Но, как мать и обещала, Отражение сохранило свою силу.

Один из трюков, которые можно проворачивать с ним — подселять его в тела людей. И манипулировать ими, как марионетками, двигая вручную мышцы и связки. Это не так просто, как может показаться, особенно если хочешь, чтобы движения выглядели естественными.

Не с каждым человеком такое прокатит. Сильный одаренный может просто вышвырнуть из себя Отражение, если заметит его.

Я зевнул, ощущая накопившуюся усталость. Пора бы уже и в кроватку. Завтра куча дел. А пока пощупаем эту вашу дакимакуру.

— Из-за тебя я задержал нотариуса до середины ночи, — сухо произнес Алексей Петрович, — В чем дело? Где подписанный договор?

Женя нервно облизнул губы, его мысли путались. Он знал, что говорить надо быстро, пока у Алексея Петровича не кончилось терпение. Поэтому Евгений пересилил себя и начал рассказывать, выплескивая информацию так быстро, как только мог.

— Говоришь, он вынес вас? — человек в черном приподнял бровь, — Раненый избитый мальчик? Четверых быков и тебя, одаренного?

— Клянусь, Алексей Петрович, так и было! — пролепетал виконт, — А одного он вообще каким-то образом заставил выстрелить себе в голову!

— Ты же говорил, что у твоего кузена нет Дара, — резко бросил человек в чёрном.

— Клянусь, не было! — почти прокричал Евгений, — Я не знаю… говорят, что иногда одаренные из-за сильных эмоций могут пробуждать скрытые силы! Я уверен, именно это и произошло.

— Давай дальше… — Алексей Петрович чуть наклонил голову и, поморщившись, потер переносицу двумя пальцами.

Облизав губы, Евгений продолжил свою историю. Но он к этому моменту уже почти всё рассказал. И ничего нового не мог добавить.

— Это всё? — когда Евгений замолчал, человек в чёрном бросил на него быстрый взгляд. Тот энергично закивал.

— Простите, Алексей Петрович, — жалобно произнес Евгений и шмыгнул носом, — Но у меня не было ни шанса.

— Я ни в чем тебе не виню. Я виню только себя.

Евгений слабо улыбнулся. Ну слава богу, на него не злятся. Кажется, пронесло.

— Мистер Ли, — негромко произнес человек в черном.

За спиной у Евгения послышались шаги. Парень вздрогнул и резко обернулся.

Из темноты выступил пожилой человек азиатской наружности. Он был лыс, как колено, носил белый халат, как у доктора. В руках он держал большую вакуумную упаковку, в которой находился некий прямоугольный массивный предмет.

На его пустом и равнодушном лице не было никаких эмоций. Глаза холодно блестели в полумраке.

— Мистер Ли — наш добрый друг из Красной Империи Дракона, — Алексей Петрович любезно улыбнулся азиату. Тот коротко поклонился в ответ, — Он — профессионал своего дела. За годы нашего сотрудничества я ни раз в этом убеждался. Как думаешь, Женя, в чем он особенно хорош?

— Ну не знаю, — слабо улыбнулся кузен, — В иглоукалывании?

Человек в чёрном засмеялся. Глядя на него, весело засмеялся и кузен.

Только мистер Ли не улыбался. Он достал из кармана упаковку медицинских влажных салфеток и тщательно протер угол стола, за которым сидел Алексей Петрович. После чего вскрыл вакуумную упаковку, которую принес, и вытащил из нее небольшой черный чемоданчик. Поставил его на вытертый угол стола и с негромким щелчком открыл крышку…

Увидев содержимое чемоданчика, Евгений побледнел.

— Что… что это там? — пролепетал он, — Что это за инструменты?

Алексей Петрович резко перестал смеяться, словно его выключили. Он рывком отодвинул стул, поднялся и подошел к виконту. Пальцы, скрытые черной материей перчатки, ухватили того за пухлую щёку, сжали.

— Ай! Ай! Ай!

— А теперь слушай внимательно, сученок, — процедил человек в чёрном, — В тебя были вложены большие деньги, а ты облажался. Мы сделали всю работу, а ты не смог справиться с простейшим заданием — заставить щенка подписать документ. И теперь из-за тебя пострадали мои подручные, достойные и уважаемые люди. Один скончался на месте, а трое теперь проведут несколько недель, а то и месяцев в больнице. А лечение нынче дорогое. Бесплатная медицина осталась в двадцатом веке.

— Я… я… прости-и-ите… — сопли и слезы густым потоком потекли из Евгения. Щека в том месте, где ее прихватили пальцы, сильно покраснела, — Я… я… я ваз… ваз… возмещу… Мне жаль… что я вас подвел…

— О, нет, Женя. То, что ты подвел меня — это как раз таки не страшно, — Алексей Петрович выпустил покрасневшую щеку и похлопал по ней виконта, — Знаешь, что по-настоящему страшно, Женя?

— Фто-о-о… Мозна я пайду… хлюп… чмок…

— Из-за твоего косяка я подвел уважаемых людей, которым очень нужно это самое родовое поместье Булгаковых. Очень нужно. И очень срочно. Теперь они из-за тебя потеряли кучу времени. А время — это деньги, Женя. Мне теперь надо объяснить господам, почему из-за меня они потеряли большие деньги. Мне придется быть очень убедительным, чтобы они приняли мои оправдания.

— Прастите-е-е… Пожалуйста… отпустите меня-я-я… Я… я вам всё возмещу…

— Нет, мой милый Женя, — человек в черном снова потрепал парня по щеке рукой в черной перчатке, — Ты такой же нищий, как и твой кузен с кузиной. У тебя нет ничего за душой, Женя, кроме твоего благородного аристократического происхождения. Когда ты пришел ко мне, нищий и обездоленный, я поверил, что из тебя может выйти толк… но я ошибался. К счастью, у нас есть Мистер Ли. Он поможет нам немного компенсировать тот ущерб, который мы получили по твоей вине.

— Но… но у меня больше нет ничего, — запротестовал виконт, — Вы же… вы же не всерьез это? Я… я потерял всё, но… я придумаю, как возместить ущерб!

— Конечно, возместишь, — человек в чёрном отстранился от пленника, — Жизнь любого человека имеет ценность… а жизнь одаренного — тем более. Ценность в твердой валюте.

После чего повернулся к китайцу.

— Не буду мешать, мистер Ли.

Тот молча поклонился.

— Простите… я все возмещу… не… не оставляйте меня с этим узкоглазым! Нет!!! — взвизгнул Евгений, в ужасе глядя на приближающегося мистера Ли. В руках у того блестели металлические инструменты причудливой формы.

Дверь за человеком в черном захлопнулась.

— Шеф? — к Алексею Петровичу подбежал подручный, держа в руке толстую сигару и зажигалку.

Человек в черном взял сигару и провел ей у себя под носом, втягивая терпкий аромат. Его любимые, кубинские.

— Звони Крабу, — сказал он, сунув сигару в рот, — Не знаю, что там с этим щенком Булгаковым… Но вопрос надо решать срочно.

— Крабу так просто не дозвониться, шеф… — вздохнул помощник, поднося огонек зажигалки к кончику сигары, — Особенно сейчас, когда его Интерпол ищет.

— Пофиг. Звони хоть всю ночь непрерывно. Пока трубку не возьмет, — человек в черном глубоко затянулся. Кончик сигареты налился всеми оттенками алого, — А когда он ответит… ты знаешь, что ему сказать.

Дикий протяжный вопль донесся из-за закрытой двери.

Помощник аж подпрыгнул от неожиданности.

— Знаешь, Серег, — сказал человек в черном, равнодушно выпуская через ноздри потоки дыма.

— Да, шеф?

— Меня в этой жизни не так много вещей могут напугать, — сказал он. Вопли из-за двери усилились и стали истошными, — Но эти… мать их, наниматели… Когда я общался с ними, я себя чувствовал просто щенком. Вот прямо как этот, который визжит за дверью. Я ещё сразу подумал, зачем им понадобился особняк нищебродов Булгаковых… в округе полным-полно подобных. Да ещё и свеженьких новостроек…

Он оборвал себя на полуслове. Дикие вопли виконта тоже резко оборвались… В дальнейшем человек в черном докуривал свою сигару в полной тишине.

— Может быть в этом особняке есть что-то ценное, шеф? — спросил подручный, не выдержав гнетущей тишины, — Что-то такое, о чем никто не знает?

Алексей Петрович бросил на подручного внимательный взгляд.

— Есть, Серега, есть. Но тебе лучше не задавать лишних вопросов, — сказал он, — Спокойнее будешь спать.

— Понял, шеф.