Граф, Мак и Стром

Чёрные пятна

Мы были готовы к концу света. Мы даже ждали его.

К падению метеорита, астероида, кометы и последующему за ними парниковому периоду или возвращению ледника (без разницы) были отрыты многочисленные бункеры, в которых запасались тушенка, крупы, хлеб, спички, запасы воды, дров и керосина, еды и патронов.

Орды зомби, радиоактивных мутантов, армию вторжения, мародеров и напавших инопланетян встретил бы огонь извлеченных из тех же бункеров или иных тайников ружей, пистолетов, карабинов и винтовок, снабженных обвесами и планками Пикаттини.

Исчерпавшуюся нефть готовились сменить станции атмосферного электричества, солнечные батареи, надежно спрятанные от властей и законсервированные в сараях паровые машины.

На случай потопа строились самопальные ковчеги, в которых не предусматривались места для всяких там тварей.

Мы были готовы ко всему.

К ИХ появлению мы оказались не готовы.

Три правила выживания.

— Не пользуйтесь огнестрельным оружием.

— Не пользуйтесь электроприборами.

— Не собирайтесь больше пяти.

И тогда вы выживете. Может быть.

Тихо. Ни шума, ни шороха, ни движения. Даже ветерок затих, ни одна пылинка не шелохнется. Только ярко светит с чистого голубого неба солнце, чирикают невидимые птицы и стрекочут кузнечики в сквере у супермаркета.

Юрий Чернов остановился посреди пыльного проспекта и взглянул на супермаркет. Без вариантов. Стеклянные двери разбиты, скорее всего, в первые дни после появления ИХ, а за прошедшие пять лет мары вытащили оттуда все более-менее ценное. Даже отвлекаться не стоит.

Он приложил ладонь козырьком к глазам и огляделся.

Спальный район, никаких производств здесь не было, поэтому большинство зданий стоит целыми. Разве что башня многоэтажки, метрах в двухстах впереди, обрушила свою верхнюю половину, перегородив улицу бетонными завалами. Наверное, кто-то из НИХ прошел дом насквозь, оставив огромную зияющую дыру, после чего многоэтажка и рухнула. Однако остальные дома, панельные хрущевки, стоят целыми, во многих даже мутно блестят пыльные стекла. Наверняка остались целыми квартиры, откуда можно будет добыть полезные в их положении полуробинзонов вещи.

Юрий поправил рюкзак, снял с креплений и повесил на ремень камуфляжных брюк короткий меч в потертых кожаных ножнах. Некоторые предпочитают шпагу или катану, однако в узких подъездах короткий меч наподобие акинака — самое то.

Типичное оружие мара. Мародера.

Как еще можно назвать человека, шарящего по пустому городу и собирающего вещи, которые ему не принадлежат, а принадлежали они когда-то людям, ныне с большой долей вероятности уже мертвым?

Тишина не обманывала: в полумиллионном бывшем областном центре он был не единственным человеком. Скорее всего, даже не в первой сотне. Однако больше двух-трех сотен человек здесь не находилось. А жило и того меньше.

Все оставшиеся в живых после Появления давным-давно перекочевали в малолюдные поселения, заняв деревенские дома в заброшенных деревнях.

Во-первых, какой смысл оставаться в городе, в котором нет ни воды — водоснабжение без электричества не работает — ни еды — магазины разграбили очень быстро — ни дров и печей для того, чтобы перезимовать.

Во-вторых, в городах оставалось мало того, что может пригодится человеку. Одежда разве что, обувь, ну еще консервы, да и те растащены по норам мародеров. Электроприборы никто даже в руки не брал, верная смерть. Лучше чем электричество ИХ притягивали разве что выстрелы. Человек осмелившийся выстрелить неподалеку от НИХ быстро пропадал с лица земли, исчезал, поглощенный.

В-третьих, в деревнях ИХ почти не встречалось. Слишком малая плотность населения. Юрию помнились первые дни после Появления, когда толпы бегущих людей молниеносно уничтожались ИМИ, когда люди набивались в подземелья и бомбоубежища, чувствуя себя в безопасности, и тут же погибали, когда ОНИ проламывались сквозь стену, а то и вовсе возникали прямо в центре людской массы. Это потом, после многочисленных жертв, люди начали понимать, что там, где собирается в одном месте больше десяти человек, там почти тут же появляются ОНИ.

Города быстро опустели.

Поначалу были стычки с деревенскими жителями, мол, городские сюда ИХ приманят, но потом все урегулировалось. Деревенских тоже осталось не так много. А лишние руки на полях и фермах еще никому не мешали.

Бывшие горожане стали сельскими жителями. Бывшие менеджеры пасли коров и кололи дрова, бывшие продавцы доили коров и кормили свиней, бывшие учителя…

Учителя, кстати, в большинстве своем остались учителями. В условиях почти полного разрушения цивилизации на их плечи легла задача сохранять хоть какую-то культуру. Не на всех, понятно, не все учителя обладали способностью терпеливо вкладывать знания в головы детей, искренне не понимающих, зачем им знать историю или географию. И тем более английский язык или физику.

Такие учителя вскоре становились бывшими. А затем превращались в земледельцев, животноводов, охотников или рыбаков.

Или мародеров.

Вначале маров пытались называть сталкерами, однако название не прижилось. Сталкер — человек, проникающий в опасную зону и добывающий некие крайне ценные артефакты. А человек, ищущий в брошенных квартирах одежду и книги называется мародером. Лично Юрий сам себе, после методичного прочесывания квартир и выноса всего более-менее ценного, напоминал харвестер.

Юрий Чернов, бывший учитель немецкого, а нынче один из мародеров села Селявино, толкнул обшарпанную дверь подъезда и вошел в пыльную темноту.

Любопытно… Юрий задумчиво побарабанил пальцами по шершавой поверхности металлической двери. Взломщик из него никакой, а за запертыми дверями можно найти много чего любопытного. Достать веревку и попробовать спуститься с крыши на балкон? Тем более, этаж пятый? Или…

Раздумывая, он просто наудачу нажал на ручку. Щелкнул замок, дверь скрипнула и открылась.

Интерес, который вызывала квартира, тут же приугас. В открытой квартире уже не осталось ничего полезного. Хотя…

Ступени лестницы в подъезде были покрыты толстым слоем пушистой пыли. Если в этой квартире и был кто-то, то очень давно. Возможно, это были хозяева, машинально захлопнувшие дверь, убегая из ставшего смертельно опасным города.

Дверь заскрежетала и распахнулась до упора. Юрий осторожно вошел в квартиру.

Пыль. Повсюду пыль. Густой запах затхлости и плесени. У двери валяются сморщившиеся ботинки и облупившиеся женские туфельки. Когда-то здесь жила счастливая молодая семья.

Ванна. Запах затхлости, пыльное зеркало на стене. Юрий провел по нему пальцем, прикинул. Привинчено к стене, хорошо, что есть с собой набор отверток. И нужно будет поискать, во что его завернуть.

Кухня. В огромный холодильник Юрий заглядывать не стал: он слишком хорошо знал, что может там обнаружить, благо много квартир уже прошел. Мумифицированные остатки продуктов и толстый слой черно-зеленой плесени. А вот шкафчик с посудой.

Ножи и вилки Юрий сразу упаковал в рюкзак, обернув тряпицей, а тарелки составил аккуратной стопкой: как и зеркало, их нужно будет упаковать. Тефалевую сковородку он, повертев в руках, оставил. Для деревенских печей она не очень-то подходила.

Единственная комната. Сгнившие и заплесневевшие шторы, у окна на полу — осколки стекла от форточки, разбитой ветром пять лет назад. Серая панель телевизора на стене, широкий монитор компьютера на столе. Бесполезные предметы, которые никогда больше не заработают. В сети нет электричества, а если найдется сумасшедший, который осмелится запустить дизель-генератор или подключить солнечную батарею, то раньше, чем появится рабочий стол Windows, появятся ОНИ.

Книги… Юрий тяжело вздохнул. Несколько полок в книжном — по идее — шкафу занимало почти полное собрание сочинений приснопамятной Дарьи Донцовой. Возможно, бывшие хозяева квартиры читали и высокоинтеллектуальные книги, но в таком случае, их библиотека хранилась в компьютере, то есть, в данной ситуации, все равно что нигде.

О, а вот это уже кое что. На полке книжного шкафа лежали круглые карманные часы в потертом стальном корпусе. В нынешних условиях — чрезвычайно полезная вещь. Перед Появлением механические часы встречались очень редко, а в условиях, когда электрический предмет на руке равнозначен клейму смертника, кварцевые и электронные откровенно бесполезны.

Юрий опустил часы во внутренний карман. Понятно, что они не шли, любой завод выйдет за пять лет, но заводить их сразу же не стоило. Пусть часовщик Алексей Иванович их посмотрит, смажет, починит в случае необходимости…

Настроение чуть поднялось. Так, что дальше…

За распахнутыми створками шкафа с одеждой прятался узкий оружейный сейф. Пустой. Впрочем, даже будь там самое лучшее ружье на свете, проку от него было бы немного.

Юрий оглянулся еще раз. Нет, хозяева похоже не бежали в панике. Они собирались быстро, но не в спешке. Оделись поудобнее, забрали оружие — дай бог, чтобы они не стали стрелять в НИХ — и ушли.

На стене, в креплениях, висел японский меч — может, и катана, Юрий не настолько хорошо разбирался в холодном оружии, чтобы навскидку отличить катану от фламберга — под ним находились два пустых крюка, а рядом — несколько запылившихся фотографий, с которых улыбался крепкий парень в камуфляже, с ружьем или страйкбольным автоматом в руках, а также маленькая девушка азиатской внешности, обнимавшая парня или сидевшая у него на руках.

Юрий вздохнул. Зеркало и посуда, немного одежды из шкафа. Единственный ценный предмет — часы. В принципе, результат похода откровенно плох. Впрочем, все еще только начинается, времени — одиннадцать часов дня, еще можно многое обшарить.

Он снял с полки сейфа плоскую черную коробочку, открыл ее. Пистолет. Маленький, плоский «дерринджер», с гравировкой «Любимой Алиночке от любящего мужа». Он покрутил его в руках…

Заскрипела входная дверь. Юрий подпрыгнул и схватился за рукоять меча. Смазанное лезвие плавно выскользнуло наружу.

От НИХ мечом не отмахаешься. Но ОНИ всегда появляются бесшумно.

А люди — нет.

— Выходи, — произнес уверенный голос. Женский голос.

Плохой признак. Женщина, не опасающаяся незнакомого человека — или людей — либо идиотка, в глубине души считающая, что ей, как в голливудском фильме, опасность не грозит никогда либо на самом деле крутая, которая не только может постоять за себя, но и положить кого другого. Идиотки вымерли еще в первые два года.

— Выходи, выходи. Ты здесь один. Мужчина, рост сто семьдесят-сто семьдесят пять. Мар?

Юрий осторожно вышел из-за двери. В прихожей, уверенно держа в руке короткий меч, стояла невысокая девушка в черных брюках и короткой кожаной крутке. Круглое лицо с раскосыми азиатскими глазами, маленький аккуратный носик…

Юрий вздохнул. Меч выглядел точной копией висящего на стене, а лицо девушки — копией фотографии. Надо же, за четыре года первый раз наткнулся на хозяина квартиры. Но откуда она взялась? Пыль же… Пыль.

— По следам на пыли поняла? — спросил он.

— Ага, — сощурилась, улыбаясь, девушка.

— Здесь жила?

— Нет, — неожиданно покачала она головой, — Это квартира моей сестры с мужем.

— А они…

Девушка помрачнела:

— Погибли в первые дни. Вот, только меч остался. Денис выстрелил…

Понятно.

— Юрий.

— Лейла.

— Я тут это…

— Помародерил немного? Меч взял?

— Нет. Не успел.

— Тогда давай поделим квартиру. Мне — меч, тебе — остальное. Я, собственно, в этом районе города случайно оказалась, так-то я северный край обшариваю, но подумала, что раз уж я все равно здесь, то заскочу, меч заберу.

— Да я немного и взять-то хотел. Посуда, одежда, часы.

— Да бери. Хочешь, можешь еще и Донцову прихватить.

Оба рассмеялись.

Нет, конечно, в любой книге можно найти что-то полезное, Юрий, к примеру, знал человека, после прочтения Донцовой научившегося готовить, но тащить пару десятков килограмм малополезных книг, которые к тому же и так есть в селявинской библиотеке, да не в одном экземпляре…

Они спускались по лестнице, тихо, по давным-давно въевшейся привычке, разговаривая друг с другом. Хотя и было известно, что ИХ привлекает не любой громкий звук, а именно выстрелы — причем глушители почему-то не спасают — но все равно: береженого бог бережет, небереженому башку отстрижет.

Юрий толкнул дверь подъезда, они сделали пару шагов…

Глаз заметил что-то черное, чего не было у подъезда ранее. Юрий застыл на месте и медленно-медленно повернулся. Неужели ОНИ…

В глаза ему уставилось отточенное до игольного блеска острие наконечника стрелы.

Лейла прыгнула в сторону, оружие в руках одного из двоих одетых в черное — не ОНИ, не ОНИ! — глухо чпокнуло и девушка покатилась по земле, завывая и скуля: из голени торчала короткая стрела.

— Меч отстегнуть и на землю, руки вверх, — лениво произнес стрелявший.

Два человека, подстерегшие Юрия и Лейлу были одеты в незнакомую черную форму, в черные же форменные кепочки, похожие на кепки полицаев времен Великой Отечественной, на левом плече красовался шеврон с вышитой серебряными нитями головой волка.

Юрий медленно положил меч на землю и выпрямился, поднимая руки. Удивление вызывала не столько форма, в каждой избушке свои погремушки, а оружие.

ОНИ не выносили выстрелов, поэтому огнестрелом давно никто не пользовался, лук же, при всей своей бесшумности и силе выстрела, был громоздким, неудобным в условиях короткой неожиданной стычки и требовал недюжинной силы и сноровки. Арбалеты страдали той же громоздкостью — человек, несущий достаточно мощный арбалет, чувствовал себя Иисусом, бредущим на Голгофу — и долгим временем перезарядки.

Арбалеты же «черных» были, судя по всему, пружинными, с ложами и прикладами из черного же пластика, и при этом еще и двухзарядными, то есть выпустив одну стрелу, арбалетчик мог выстрелить еще раз. Так как их было двое, то в запасе напавших было четыре выстрела, что, если вспомнить о правиле «больше пяти не собираться» позволяло им противостоять любой группе человек, вооруженных холодным оружием. Если же кто-то и сумел бы уклониться от выстрела, то на такой случай у «черных» были мечи и ножи…

Мысли в голове у Юрия пробежали в течение каких-то двух секунд, прежде чем «черный» пнул его ногой в живот, сбивая на землю. Рука автоматически метнулась к мечу, но второй удар, уже в лицо опрокинул мародера на спину.

— Так-так-так, — один из «черных» достал нож и наклонился к Юрию, — Кто это у нас здесь?

Второй бросил обрывок шнура сжавшейся в комок Лейле:

— Перетяни ногу, пока кровью не истекла.

— Откуда вы такие будете?

В голове Юрия как будто вспыхнуло.

Ходили, давно ходили среди маров слухи о том, что где-то — точно никто сказать не мог — некий Князь собирает армию для установления своей власти над всеми остатками человечества. По крайней мере, над теми, кто жил в пределах области. Кажется, несколько деревень уже были сожжены за отказ подчиниться Князю, кажется, что маров из отдаленных селений в городе становилось все меньше и меньше… Похоже, Князь пришел и сюда.

— Откуда будешь, болезный? — «черный» провел перед лицом Юрия ножом, — С какой деревни, с какого района?

— Из… из укрепрайона 55, - выдал язык раньше, чем мозг сообразил, что называть деревню нельзя. Найти ее потом по картам было легче легкого.

— Так, — черный озадаченно сдвинул кепку на затылок, — Что за район такой? Как он раньше назывался?

— Не… не знаю… — Юрий чувствовал, что маска испуганного дурачка позволит хоть какое-то время протянуть, не выдавая путь к деревне.

«Господи, если пронесет, никогда в жизни над анекдотами про Сусанина смеяться не буду!»

— Я туда пришел, когда он уже так назывался…

— Где он находится?

— В… в лесу…

— В каком лесу?

— Не… не знаю…

Второй «черный» лениво наблюдал за допросом, периодически отвлекаясь на то, чтобы толкнуть ногой Лейлу, но стрелы его арбалета неотрывно следили за Юрием.

— Где этот лес?

— Вокруг укрепрайона…

«Черный» встал:

— Шутим, да? Клест, — бросил он второму, — вяжи его, отведем в мобштаб.

— А девку?

Первый «черный» прищурился, глядя на девушку:

— Нерусь узкоглазая. Кончай.

— Ее? Или в нее?

Оба «черных» заржали.

— Ее. Но перед этим можешь и в нее.

Лейла вскочила и попыталась отбежать, но раненая нога подломилась и девушка покатилась по земле. Села и охнула. Ее лицо начало бледнеть.

— Конец вам, — прошептала она, глядя на медленно приближающегося Клеста, — И нам.

Она смотрела не на «черного», а мимо него.

Юрий осторожно посмотрел туда, уже зная, что он увидит. По спине побежал горячий пот.

Медленно, на высоте человеческого роста, над заросшим газоном плыло ОНО.

Со дня ИХ появления прошло уже пять лет, но никто так до сих пор и не понял, КТО или ЧТО ОНИ такое. Просто однажды в далеко не прекрасный день по всему миру начали появляться непонятные образования.

Черные, космической черноты, которая просто поглощала свет, черные настолько, что казались плоскими, так как ни одна их часть не была ни светлее ни темнее другой, черные настолько, что казались нереальными. Они походили на пятна, плавающие в воздухе перед глазами, если посмотреть на солнце. Только они убивали.

Юрий помнил свое первое столкновение с НИМ.

В тот день он пошел в супермаркет, купить продуктов. Он уже продвигался к кассе, когда раздался истошный крик: «ПОЖАР!!!» Кондиционер окутывало облако непроглядной черноты, все больше и больше увеличивающееся в размерах. Оно было черным настолько, что его поверхность было невозможно рассмотреть, взгляд просто проваливался внутрь, оно казалось нереальным. Настолько нереальным, что мужчина, оказавшийся рядом, невольно дотронулся до черноты.

Рука вошла внутрь с легкостью, до самого локтя. Мужчина быстро выдернул ее назад… Не получилось. Та часть руки, что вошла внутрь черноты, просто исчезла, оставив кровавый обрубок.

Мужчина завопил, завопили и другие люди, и тут черное пятно рванулось вперед, ударив в самую крупную группу. Там где оно прошло остались только части человеческих тел, все, что попадало в пятно, исчезало безвозвратно: головы, туловища, руки, ноги… А следом из кассы, поглотив голову продавщицы, всплывало, разбухая, еще одно пятно.

Тысячи, миллионы черных пятен появились в тот день по всему миру. Они нападали на людей, разрушали здания и машины. Электричество их приманивало, выстрелы не причиняли им ни малейшего вреда — пули и снаряды просто исчезали точно так же как и все остальное — преград же для них не было. В черных пятнах с легкостью исчезали и люди и танковая броня и бетонные стены. Уничтожить их было невозможно.

Постепенно все электрическое было уничтожено или остановлено, выстрелы стихли, люди перестали собираться в большие группы. А пятна…

Они никуда не исчезли.

Пятна продолжали плавать над землей, подобно мыльным пузырям из ада. Никто не мог предугадать, что они сделают при встрече в следующий момент: проплывут мимо, или свернут и пройдут СКВОЗЬ тебя, оттолкнуться от стены, проделают в ней дыру или пройдут насквозь, не оставив и следа, даже ветер при всей их кажущейся невесомости, никак не влиял на них: были случаи, когда пятно неторопливо дрейфовало навстречу ураганному ветру, нимало не колыхаясь и не останавливаясь.

И одно из этих черных пятен плыло мимо четверых замерших людей.

Все следили взглядом за черным пятном, перемещавшимся мимо них. Юрий медленно опустил левую руку в карман.

«Дерринджер», маленький однозарядный пистолетик, который он машинально опустил в карман, услышав голос Лейлы. Выстрелить из него рядом с черным пятном — привлечь его внимание, то есть просто погибнуть. Не выстрелить — тоже погибнуть, но после допроса, выдав местоположение деревни и не сообщив о необходимости готовить оборону.

Юрий выстрелил в грудь безымянного «черного». Пуля отбросила того на землю и в тот же миг пятно выбросило язык черноты, ударив прямо в пистолет. В черноте исчез и «дерринджер» и два пальца Юрия, мизинец и безымянный. И кое-что еще.

На пути между телом пятна и пистолетом «язык» прошел сквозь Клеста.

Мертвый Клест завалился наземь, голова его вошла в черноту, и на асфальт опустилось уже безголовое тело, заливая его кровью.

Юрий закрыл глаза, чувствуя, как хлещет кровь на месте исчезнувших пальцев. Сейчас, вот сейчас…

— Оно ушло, — прошептала Лейла, как будто не веря сама себе, — Оно просто ушло.

Юрий открыл глаза. Пятна не было. Оно и в самом деле ушло.

— Не может быть… — пробормотал он.

— Бывает, — Лейла села рядом с ним, зажала в зубах рукав куртки и, замычав от боли, протолкнула стрелу от арбалета, протыкая ногу насквозь. Иначе вытащить зазубренный наконечник было невозможно.

Юрий подтянул рюкзак и вынул шнур, отрезал ножом кусок и неловко перетянул веревкой руку, останавливая кровь.

— Давай помогу, — Лейла завязала узел, — Хорошая мы парочка: один без руки, другая — без ноги…

Девушка села рядом и закурила, Юрий устроился поудобнее и чиркнул вонючей спичкой, закуривая свою самокрутку.

— Это что за спички такие?

— А это у нас такие делают. Из фосфора.

— А фосфор вы где берете?

— Тебе лучше не знать…

Мужчина и девушка сидели и курили на пыльном асфальте, рядом с двумя мертвыми людьми неизвестного Князя, у подъезда пустого дома в мертвом городе, в мире, который навсегда разрушили черные пятна.

Наверное