Граф Рысев 8

Глава 23

Петрович присел на корточки рядом с ведущим следопытом клана Рысевых.

— Ну что, Юра, что можешь сказать? — спросил он, дотрагиваясь до чёткого, несмотря на давнее время, следа.

— Не знаю, — следопыт встал и прошёлся по поляне.

Он был молод, но умел читать следы, будто это у него дар такой открылся. А ведь рыси не слишком хорошо по следу ходят, они больше на слух полагаются и на нюх. И было не слишком понятно, откуда у него такое умение. Может, действительно от матери досталось, которая какой-то дальней родственницей Волковых была. Её отец Юры привёз с собой, когда учиться ездил. И вот у них такой сын уродился. Да и два младших брата следопытами, скорее всего, будут.

Прав Евгений Фёдорович, что хочет побольше свежей крови в клан влить. Игнат ему рассказывал со смехом, что молодой граф хотел их всех скопом на девушках из их новых поместий женить, из тех, что ближе к столице. Только вот сам Петрович ничего в этом смешного не видел и сомневался, что его сиятельство просто пошутил. Тряхнув головой, отгоняя дурные мысли, старший егерь поднялся и подошёл к Юрке.

— Что тебя напрягает? — спросил он, глядя туда, где остановился взгляд следопыта, и пытаясь понять, что же он там разглядел.

— Следы слишком чёткие. Словно это был очень неопытный охотник. Но, Петрович, среди браконьеров таких не бывает, — Юра покачал головой. — Нет, не бывает, — добавил он уверенно. — Да и не станет даже неопытный охотник надевать на охоту туфли, — и он указал рукой на след.

— Ты уверен? — Петрович подошёл к тому следу, на который указал следопыт, и наклонился. — Почему ты решил, что это туфли? У туфель разве не должен нос быть заострён?

— Это какая-то новая модель, — Юра усмехнулся. — Евгений Фёдорович ввёл. Ему захотелось туфли с закруглённым мысом, помнишь, он душу из сапожника чуть не вытряс. Зато теперь новинка в моду начала входить. А я следы его сиятельства специально изучал, когда он в обновках ходил.

— Так, может, это его следы? — Петрович поморщился. — Нет, чушь говорю, просто ты меня слегка из колеи выбил. У его сиятельства с головой всё нормально, чтобы в туфлях по лесу шастать.

— И размер это не его, — добавил следопыт. — Здесь смотри какие ласты. Из этих туфель Евгений Фёдорович выпрыгнул бы даже из завязанных.

— Да, чего только Евгений Фёдорович уже не ввёл в моду: то пилку для ногтей, то теперь вот туфли, — Петрович покачал головой.

— Ну так художник, — Юра хмыкнул. — Тонко чувствующая личность с отменным вкусом, — он слегка повысил голос, явно кого-то передразнивая.

— Слышали бы они, как он тонко матерился, когда со Свинцовыми только-только разбираться начали, мигом мнение бы сменили, — Петрович ещё раз осмотрел поляну.

— Вот уж вряд ли. Нашёлся бы идиот, сказав, что это изысканно и очень модно, — Юра подошёл к своей лошади и вскочил в седло.

— Не говори, — Петрович последовал его примеру. — И чего только люди не придумают! Он на мгновение замолчал, а потом всё-таки добавил: — Так что думаешь?

— Я же уже сказал, не знаю, — Юра задумался, а потом нехотя добавил. — Лично у меня сложилось впечатление, что кто-то нарочно надел конкретные туфли и прошёлся в них по поляне. Они же только в моду начали входить, мало кто их у нас покупал.

— Словно на кого-то пальцем показывают и кричат: «Вот же он! Рысевы, куда вы смотрите!», — добавил Петрович, тронув поводья. — Вот что, покрутись здесь с ребятами ещё немного, а я, пожалуй, в Ямск поеду. Надо бы к сапожнику тому наведаться да узнать, кто у нас такой модник, который такую обувь у него заказывал, кроме Евгения Фёдоровича.

— А вот это правильно, — Юра кивнул и тронул пятками бока лошади, направляя её к другой тропе, по которой, скорее всего, ушли от молодого графа и Игната браконьеры.

Петрович же с пятью егерями направился обратно по той дороге, по которой они приехали сюда, чтобы ехать в Ямск. Дело принимало скверный оборот, но выяснить, кто же здесь безобразничает, было необходимо, и все егеря это прекрасно понимали.

Светлана вышла из автомобиля и огляделась по сторонам. Дом был большой да ещё и располагался посреди небольшого парка. И это в черте города. Для многих подобные дома были непозволительной роскошью.

Петрович не повёз их в Ямск. У него оказалось много неотложных дел, и эти дела не включали в себя девушек. Старший егерь сопроводил их до родового поместья Рысевых, где их уже ждала машина. Они пересели с лошадей в автомобиль и доехали до Ямска в комфорте. В машине они не ездили до этого ни разу, и Светлана чувствовала себя немного опустошённой. У Свинцовых не было ни машины, ни городского дома в Ямске, а у Рысевых они никогда здесь не бывали. Нет, Сергей Ильич приглашал Свинцовых на приёмы, которые устраивал в родовом поместье, но девочки в то время были ещё слишком малы, и их не брали на балы. А потом отношения были испорчены до такой степени, что ни о каких приглашениях речи быть не могло.

Женю в тот раз, когда он убил Бориса, пригласили только из-за настойчивой просьбы Машки Соколовой. Но сейчас понятно, зачем она так настаивала. Наверняка же хотела избавиться от своего Ондатрова и за Рысева выскочить. И ведь всё сделала, чтобы мечту осуществить. Стерва! И что Женя в ней нашёл?

Из машины в это время вылезли Анна с Милой. Света покосилась на слугу, достающего их чемоданы. Как же их угнетающе мало! Но в этих чемоданах действительно находится всё, что у девушек осталось. Да ещё и то, что было в этот момент на них надето. Светлана заметила, что сёстры покосились на егерей, стоящих возле ворот. Вот же вертихвостки! Она невольно нахмурилась. Ей бы с собой разобраться, а приходится ещё за младшими сёстрами следить, чтобы они глупостей не наделали.

Дверь открылась, и на крыльцо вышел дворецкий.

— Госпожа Свинцова, госпожа Свинцова и госпожа Свинцова, — он по очереди поклонился каждой из них, при этом у него был такой вид, словно он делает девушкам одолжение. — Проходите в дом, её сиятельство ждёт вас.

Светлана глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и первой вошла в просторный холл городского дома Рысевых.

Маша стояла сразу напротив двери. Светлана оглядела её неприязненным взглядом. Этот взгляд не ускользнул от графини Рысевой. Маша жёстко усмехнулась. Всё-таки Светку она неплохо знала, та была не намного младше её самой. и прекрасно предугадывала, что та может о ней думать.

— Здравствуй, Света. Проходи, — Маша довольно холодно махнула рукой. — Не стой в дверях. На улице ещё холодно, да и к тому же ты перекрыла дверь, и твои сёстры сейчас ждут на улице.

— Да, конечно, ваше сиятельство, — в голосе Светланы прозвучала ирония.

— Я знаю, что ты сейчас думаешь, — спокойно сказала Маша, не отрывая от неё пристального взгляда. — Тебе кажется, что это я виновата в вашем бедственном положении, не так ли?

— Да, — резко ответила Светлана. — Если бы ты тогда не настояла… Ондатров тебя никогда не устраивал, не так ли? Ты всегда хотела Рысева. У всех в тот вечер был только один вопрос на уме: а когда это Женя успел тебя нарисовать? Для таких портретов нужно позировать.

— Света, остановись, — прошипела Маша. — Мои отношения с Женей тебя не касаются. Да, хочу тебя разочаровать, но Рысевы всё равно бы убили Борюсика, даже если бы Женя тогда не был приглашён. Потому что твой кузен убил рысь и сделал это на землях графа, а потом чуть не убил Женю. И я не понимаю, как у Сергея Ильича хватило выдержки просто вышвырнуть вас с ваших земель, а не вырезать ваш род подчистую. Лично я так и поступила бы.

— Света!

Светлана резко развернулась и посмотрела на Анну.

— Успокойся. Нам всем сейчас не по себе. Всё-таки то решение, что принял Сергей Ильич насчёт нас… Такое происходит впервые.

— Анна права, — Маша отвела взгляд от Светланы и посмотрела на близняшек. — Давайте постараемся не трепать друг другу нервы. Потому что я терпеть долго не буду, и, в отличие от мужчин клана Рысевых, у меня вполне поднимется на вас рука.

— И когда мы избавим тебя от нашего общества? — спросила Светлана, чувствуя приближающуюся мигрень. Слишком быстро всё произошло, слишком быстро. Она так хотела поговорить с Игнатом, но тот уехал, даже не попрощавшись, и Света понятия не имела, как к этому относиться.

— Как только получим распоряжение от Сергея Ильича. Но может так случиться, что вы останетесь здесь, потому что у нас с Женей скоро каникулы закончатся. В конце концов, я не нянька для трёх великовозрастных девиц, — холодно ответила Маша.

— Оставишь нас здесь одних? — Света прижалась спиной к стене и закрыла глаза.

— Я тебе доверяю, — хмыкнула Маша. — В твоём семействе есть разумные люди, но вы с Глебом даже среди них отличались трезвомыслием. Наверное, вы пошли в своих матерей.

— Возможно, — Светлана встала прямо. — Но это не значит, что я не злюсь на Рысевых. Ещё как злюсь, хотя и понимаю причины, толкнувшие их на это. Может быть, поэтому здесь осталась, а не уехала вместе со всеми.

— Анна, Мила, — Маша повернулась к притихшим близняшкам. — Вас проводят сейчас в ваши комнаты. Света, идём, я сама тебя провожу.

На этот раз Светлана ничего не сказала, просто пошла за ней на второй этаж по длинной лестнице. Они разошлись в разные стороны: Света пошла с Машей направо, а близняшки с одной из служанок налево. Открыв дверь в одну из комнат, Маша зашла внутрь и протянула ключ Светлане.

— Располагайся, — сказала она, внимательно глядя на девушку. Словно парящий в небесах сокол внимательно рассматривал предполагаемую добычу.

— Спасибо, — Света сняла пальто и положила его на кресло. — Знаешь, а может быть, и хорошо, что именно так всё получилось. В конце концов сейчас мне плевать, что Игнат — всего лишь егерь. Я долго думала, и если нам предоставили выбор, то я его, кажется, сделала. Конечно, если он не сбежал от подобной перспективы.

— Игнат не боится трудностей, — Маша насмешливо улыбнулась. — Я так понимаю, ты не знаешь, куда его потащил Женя?

— Откуда? — Света удивлённо посмотрела на неё. — Они передо мной не отчитывались. Это опасно?

— Да, — Маша сразу стала серьёзной. — Присутствие Жени может сгладить острые углы, но опасность всё равно остаётся нешуточной. И нам нужно только ждать. Поверь, я тоже к этому никак не привыкну.

— Ты на нас злишься? — Света помассировала виски. — За то, что сидишь с нами, а не поехала с мужем?

— Ну, во-первых, туда, где они скоро будут, мой муж меня бы не взял, а во-вторых, я туда и сама не пошла бы. Не собираюсь рисковать ребёнком, — ответила Маша и направилась к двери.

— О, — только и смогла сказать Света. — Поздравляю.

— Спасибо, — Маша остановилась в дверях. — Обед будет накрыт в три в столовой. Меня сейчас все пытаются накормить, а мне кусок в горло не лезет, — пожаловалась она и вышла из комнаты.

Света опустилась в кресло прямо на пальто и вытащила мобилет. Им всем троим подарили эти дорогие игрушки. Номер Игната был вбит в память также как и номера Жени, Сергея Ильича и Маши. Она долго смотрела на номер Игната, а потом покачала головой и решительно спрятала мобилет в карман юбки. Нет, она не будет звонить. Не сейчас. Если там действительно опасно, то отвлекать его — последнее дело.

Я отключил мобилет и посмотрел на Игната, сидящего напротив меня на соседнем диване. Вагон равномерно покачивался, и поезд начал понемногу замедлять скорость. Мы подъезжали к Новосибирску, и Игнат начинал всё больше нервничать.

— Петрович звонил? — уточнил Игнат, напряжённо глядя на меня.

— Да, Петрович звонил, — я задумался, а потом добавил. — Он сказал, что это может быть провокация, направленная против кого-то.

— В надежде на то, что Рысевы разозлятся и выпотрошат бедолагу? — Игнат удивлённо приподнял брови.

— Скорее всего, так оно и есть, — я кивнул.

— За кого нас принимают? — Игнат фыркнул. — Мы даже Свинцовых не тронули, ну, почти. Всё проверили, перепроверили и действовали через императорский суд. Рысевы же не маньяки, в конце концов!

— Значит, это делает тот, кто нас не знает, — ответил я ему. — Либо надеется на импульсивность. Свинцовых же мы «почти» не тронули. В любом случае надо разбираться. Боюсь, что с наскока всё выяснить не получится, всё-таки каникулы у нас с Машей уже к концу подходят.

— Такие дела, если по горячим следам разобрать не удалось, нужно будет тщательно расследовать. Тем более с такими предпосылками. Тут главное дров не наломать.

— Это точно, — мы замолчали, думая каждый о своём. — Ничего, летом Мамбов к нам точно приедет. Вместе с молодой женой, — я усмехнулся. — С аналитиком будет проще разобраться.

— С женой? — Игнат удивлённо присвистнул.

— Да, этот паразит подложил всем большую свинью. Как оказалось, его отец был в Москве и пожелал видеть сына с Викой в их столичном доме. Поехали они на поезде и на одной из больших остановок поженились, лишив праздника всех нас, — поведал я Игнату эту воистину трагическую историю. — Сволочь! Одно слово — змей.

В этот момент поезд остановился. Я встал на ноги и потянулся. Поехали мы налегке, и это было непривычно. Почти также непривычно, как путешествовать вдвоём. Я-то привык в последнее время ездить с большим табором.

— Приехали, — сказал я, а Игнат в это время уже вытаскивал наши чемоданы. — Думаю, что прямо сейчас и направимся в храм, чтобы время зря не терять, а завтра с утра съездим на завод к Галкиным. Ну и вечерним поездом отправимся домой.

— Когда уже наш универсал выучится? — спросил Игнат, когда мы вышли из вагона. — Наделал бы нам свитков перемещения, и проблем бы не было. Особенно вот так, когда мы налегке.

— Это будет меньшее, что он сделает, — я усмехнулся. — О, Михалыч, — и я махнул рукой встречающему нас повару. — А ты чего здесь?

— Я на производство приехал, — пробасил он, пожимая руку Игнату. — Мы же расширяемся, ассортимент увеличиваем. Здесь, в Новосибирске, небольшой кондитерский цех открываю. Мёд с ваших пасек осваивать начнём да конфеты разные. Ну и вас вот встретил. Мне нетрудно. Всё равно два дня ждать, пока юристы все документы проверят на соответствие, — он говорил всё то время, пока шёл к машине. У нас сейчас во всех городах, где есть дома, в обязательном порядке имеется гараж с машинами. Позволить мы это себе можем, у Савы любимые клиенты как-никак. — Ну что, домой? Или на производство?

— Отвези нас в Храм всех богов, — мне удалось вклиниться в его импульсивную речь.

— Эм, — он открыл багажник да так и замер возле него. — Зачем?

— Михалыч, пока не спрашивай, — ответил за меня Игнат и сел на переднее сиденье рядом с водительским.

— Хорошо, не буду, — кивнул Михалыч и захлопнул багажник. — А вас ждать? Или катафалк организовать заранее?

— Тьфу на тебя! — Игнат яростно на него глянул и отвернулся, рассматривая пейзаж за окном.

— Значит, подожду, — пришёл к логичному выводу Михалыч, и машина сорвалась с места.

В храме было как всегда пусто. Мы прошли в большой круглый зал, напомнивший мне тот, в котором боги нанимали меня нарисовать картину. На стенах были фрески. Но на них я не видел ни одного животного или растения. Даже вездесущих птиц на фресках не различить. Какой-то сплошной рисунок из перетекающих друг в друга орнаментов вперемешку с рунами.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — спросил я довольно громко. В Москве я хоть мельком, но видел жреца. Здесь же…

— Всё-таки мои подопечные самые непочтительные, — голос, казалось, шёл сразу со всех сторон.

Раздался смех, больше похожий на фырканье рыси, а на одной из стен полыхнуло яркое обжигающее пламя. Прямо из центра этого пламени выпрыгнула крупная рысь, но на пол ступила уже рыжеволосая красотка в таком откровенном платье, что Игнат сглотнул.

— Я всё понимаю, весна, но не могла бы ты не шокировать нас своим видом? — спросил я, разглядывая её не как женщину, а как произведение искусства.

— Женя, то, что ты грубиян, мне давно известно, не нужно каждый раз напоминать, — она подошла к Игнату почти вплотную, а потом принялась обходить его по кругу.

— Неправда. Я очень утончённый тип, одно слово «художник»…

— Тихо, помолчи, — она прижала палец к губам, а потом положила руку на щёку Игната. — Так, посмотрим, что тут у нас… — и вокруг них поднялась стена пламени, отгораживая от меня.

— Ну ладно, подождём, — я сунул руки в карманы и сделал шаг назад. — Надеюсь, что ждать придётся недолго.