Графиня Кейт

Глава VIII Возвращение домой

Проснувшись, Кейт увидела на окне капли дождя, блестевшие на солнце. Леди Лапоэр сидела рядом и читала книгу.

Девочка припомнила все события сегодняшнего дня.

— Бедные маленькие рыбки! — воскликнула она. — Как я, должно быть, их напугала! Боюсь, я не только переполошила рыб, но и переломала водяные лилии. Ах, вы не можете себе представить, какие у них гадкие скользкие стебли, точно змеи! Но как хороши цветы! Как выдумаете, кому я причинила больше вреда, им или рыбам?

— Я думаю, рыбы уже пришли в себя, — улыбнулась леди Лапоэр. — Что же касается лилий, то мне кажется, что им ты нанесла меньший ущерб, чем себе.

— Да я совсем не ушиблась! — отмахнулась Кейт. — Только бы тетя Барбара не очень сердилась. Впрочем, теперь я и об этом не думаю. Беспокоюсь только о том, что испортила день рождения Аделаиды и вам доставила столько хлопот. Простите меня, я очень сожалею об этом!

Она произнесла эти слова так грустно и так серьезно, что леди Лапоэр подошла к девочке и нежно поцеловала ее в знак прощения:

— Ничего, друг мой! Мои дочери очень любят оставаться с отцом, а мне здесь очень хорошо.

Кейт с благодарностью сжала руку леди Лапоэр. Ей так хотелось высказать этой доброй женщине все, о чем она совсем недавно думала про себя!

— Как ужасно, что всегда все обращается против меня! — вздохнула юная графиня.

— Это неправда, — заметила леди Лапоэр. — Ничего страшного не происходило бы, если бы кое-кто удерживался от глупостей.

— Что же мне делать, если я глупа?! — воскликнула Кейт с особым ударением на каждом слове. — Дядя Вардур говорил, что не видывал девочки глупее меня, тетя Барбара повторяет то же самое.

— И действительно, — ответила леди Лапоэр спокойно, — нет ничего глупее, когда умный человек напускает на себя дурь.

— Это я-то умная! — фыркнула Кейт.

— Да, ты, — кивнула леди. — И могла бы быть гораздо лучше, если бы воздерживалась от глупостей и неосторожностей, которые доводят тебя до различных бед.

Кейт задумалась. Ей было приятно услышать, что она вовсе не глупа, но девочке вовсе не хотелось признавать, что надо быть внимательнее и осторожнее.

— Я знаю, что с моей стороны было очень дурно дразнить Маргарет, Мэри никогда не позволила бы мне этого, — принялась оправдываться она. — Но как же я могла не упасть в пруд, когда нужно было спасаться от молнии? Это невозможно!

— Ох, Кейт, видишь, какой ты бываешь иногда дурочкой! — засмеялась леди Лапоэр.

— Я не могу выносить гром и молнии. Они меня пугают, я не знаю тогда, что мне делать! Тетя Джейн тоже боится, еще больше меня: она даже всегда велит закрывать ставни!

— У твоей тети слабые нервы, потому что она больна. Но ты-то молода и здорова, поэтому должна бороться с воображаемым страхом, — возразила леди Лапоэр.

— Да молния разве воображение? Она может убить человека!

— Гроза есть великолепное зрелище, в котором Господь являет нам свое всемогущество. Просто нужно верить, что он защитит нас!

— О, в грозу я забываю обо всем на свете!

— Поэтому, душа моя, нужно молить Бога не только о том, чтобы он защитил нас от молнии и грома, но еще и о том, чтобы он помог преодолеть страх, от которого мы теряемся и этим увеличиваем опасность. Ты ведь сегодня могла утонуть, если бы пруд был более глубоким…

— Я знаю, — потупилась Кейт.

— Научись владеть собой. Это очень важная вещь, она поможет тебе смотреть на все без ужаса, — улыбнулась леди Лапоэр.

Кейт хотела продолжить разговор, но в комнату, постучав, вошла горничная и доложила, что уже пять часов и что девочкины платья почти высохли и готовы. Горничную поблагодарили и попросили принести одежду.

— Девочкины?! — сказала сердито Кейт, когда она вышла. — Разве она не знает, кто мы такие?

— Сегодняшнее происшествие не лучший повод называть твое имя, — заметила строго леди Лапоэр.

Кейт покраснела, сконфузилась и минут пять (что для нее было очень долго) не открывала рта. Леди Лапоэр в это время помогала ей одеваться и приглаживала еще влажные волосы намного проворнее Жозефины.

— А где же наша добрая леди? — спросила Кейт.

— Когда дождь закончился, она отправилась к своему племяннику и племяннице, с которыми хотела провести этот день.

— Значит, я еще и этим троим испортила удовольствие? — огорчилась Кейт. — А племянница эта, она еще маленькая девочка?

— Не знаю. Вероятно, нет, потому что тебе не предложили ее платья!

— Я рада, что мне его не предложили, — ответила Кейт.

— Почему же?

— Не придется называть мое имя при возвращении платья. Знаете, нам с Сильвией раньше казалось сказочным счастьем увидеть графиню, да еще маленькую. Как вы думаете, я бы тоже произвела такое впечатление?

Чтобы скрыть улыбку, леди Лапоэр отвернулась от своей подопечной и произнесла:

— Однако надевай свою шляпку, а то мы заставляем слишком долго себя ждать.

Платье и мантилья Кейт были отлично выглажены, никаких следов несчастного случая на них не было заметно. Но шляпка… Ей купание в пруду совсем не пошло на пользу: голубые ленты полиняли, а мягкие перья так взъерошились от воды, что стояли дыбом.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — сказала леди Лапоэр, видя замешательство девочки. — Придется ощутить на себе последствия собственной неосторожности и глупости.

Шляпка ли была тому виной или недавнее происшествие, только Кейт, выходя из комнаты следом за леди Лапоэр, была необычно тиха. Искренне поблагодарив горничную за высушенное платье и дав ей немного денег, они направились обратно к дворцу.

Их встретили веселые голоса четырех девочек и их отца. Кейт понимала, что ей бы следовало извиниться перед всеми, поблагодарить Маргарет и лорда Лапоэра, но вместо этого она только ковыряла ногой землю и, потупив глаза, на все вопросы отвечала: «да». Однако все видели, что Кейт очень стыдно, поэтому старались быть к ней внимательнее. Лорд Лапоэр сказал, что он уже поблагодарил добрую леди за ее услуги, и взял Кейт за руку. Вся компания благополучно дошла до станции и скоро уже мчалась по железной дороге домой.

Сердце Кейт страдало при мысли о тетке Барбаре. Напрасно Фанни несколько раз робко обращалась к подруге: та не слушала ее и отвечала невпопад, устремив глаза на двух старших членов их компании, разговаривавших между собой и слов которых из-за шума поезда ей не было слышно.

— Вряд ли я впредь возьму кого-нибудь на прогулку под свою ответственность, — говорил между тем лорд Лапоэр. — Каково мне предстать теперь перед лицом Барбары?

— Предоставь лучше мне это сделать! — заметила леди Лапоэр.

— Зачем? Ты, может быть, думаешь, что я ее боюсь?

Кейт не могла слышать этих слов, но улыбка, появившаяся на лице лорда Лапоэра, показалась ей очень подозрительной.

— Не в обиду тебе будет сказано, — продолжала леди Лапоэр, обращаясь к мужу, вжавшему голову в плечи, словно школьник, которого ведут наказывать, — я думаю даже, что Барбара будет подозревать тебя в участии в шалостях! А мои слова примет благосклоннее.

— Ну, что ж, изволь! Не смею тебе перечить. Только скажи Барбаре, что я готов принять любое наказание за то, что не углядел за молодой графиней! Она может отправить меня даже к лорду-канцлеру[15], если пожелает.

Шум поезда позволил Кейт расслышать только последние слова. Она знала, что лорд-канцлер имел над ней некоторую власть, к тому же составила мнение о нем исключительно по картинке, которую видела в одной юридической книге: на ней судья разбирал какое-то уголовное дело.

Услышанное испугало Кейт. Друзья тотчас заметили, что взгляд ее сделался тревожен и, не зная причины, пожалели ее. Лорд Лапоэр взял Кейт на колени и объявил, что леди Лапоэр сама отвезет ее домой и похлопочет о том, чтобы тетя Барбара ее не наказывала.

— Не думаю, чтобы тетя меня наказала, — ответила Кейт. — Она делает это редко. Но зайдите, пожалуйста, вместе со мной к нам в дом! — прибавила она, схватив руку леди Лапоэр. — Тетя будет только… так страшна!

Лорд Лапоэр засмеялся.

— Ну, это ерунда, если она будет «только страшна» из-за того, что маленькая девочка неожиданно публично выкупалась, — заметил он. — Но теперь скажи мне, Кейт, по секрету: что послужило причиной этого замечательного кувырка?

— Молния! — пробормотала Кейт.

— А не имела ли ты тайного намерения поклониться какой-нибудь водной птице, тем более что как раз перед этим ты смеялась над трусостью Маргарет?

Считая подобный разговор слишком жестоким испытанием для бедной девочки, леди Лапоэр хотела попросить мужа не дразнить ее. Но Кейт была чистосердечной и необидчивой девочкой.

— Я дурно сделала, — сказала она, — что смеялась над Маргарет. Она-то как раз показала присутствие духа, а я перепугалась!

— Итак, леди Кергвент, мораль этого приключения такова: собираясь прыгнуть, смотри сперва, куда прыгаешь, не так ли? — улыбнулся лорд Лапоэр.

В это время поезд остановился. Поцеловавшись и простившись со всеми, Кейт с доброй леди Лапоэр вышли из вагона, сели в экипаж, который их дожидался, и поехали на Брутон-стрит.

Всю дорогу Кейт молчала и была очень серьезна. Надеясь, что слуга, который отворил им дверь, не заметил ее жалкого туалета, она проскользнула за спиной своей провожатой, сняла шляпу и положила ее на стол в передней.

Леди Лапоэр, к великому удивлению девочки, принялась извиняться, что не сумела хорошо присмотреть за порученным ей ребенком. Она говорила сущую правду, и Кейт чувствовала, что тут не было никакого обмана, который был бы ей на пользу. Сконфуженная тетя Барбара пробормотала сожаления о том, что племянница ее такая неугомонная, но леди Лапоэр покачала головой:

— Я вас уверяю, Кейт была нам премилым спутником, мы наслаждались ее умом и любознательностью. Увы, страх перед молнией помутил ее рассудок.

— И неудивительно, ведь гроза была ужаснейшая, — подала голос леди Джейн. — Я до сих пор еще не пришла в себя от потрясения. Сердиться на Кэтрин за то, что она была так испугана, ты не можешь, милая Барбара! В противном случае я буду думать, что и обо мне ты такого же мнения, как о ней. А еще она чуть не утонула, бедное дитя! — прибавила она, нежно обняв Кейт.

Кейт, хоть и была очень благодарна тетке за заступничество, сочла нужным, из любви к правде, остановить ее:

— Я не тонула! Маргарет очень крепко меня держала, а лорд Лапоэр мигом вытащил!

— Вы должны быть им очень благодарны, — заметила леди Барбара, — и стыдиться, что доставили всем столько хлопот.

Тут леди Лапоэр поняла, почему девочка назвала свою тетку «страшной», и была рада, что взяла ее под свое покровительство.

— Ничего страшного! Когда у тебя десять своих детей, еще один забот не прибавляет, — улыбнулась она.

— С вашими скромными девочками совсем другое дело, — отозвалась леди Барбара. — Я все надеюсь, что Кэтрин когда-нибудь начнет брать с них пример.

— Не советую вам слишком этого желать, Барбара, — усмехнулась леди Лапоэр. — И прошу вас простить бедную девочку за случившееся, иначе мой муж будет в отчаянии.

— Мне не за что ее прощать, — подняла брови леди Барбара. — Думаю, Кэтрин и не ждала наказания за проступок, не касающийся ее нравственности. Она и сама еще испытает все последствия своей глупости. Ступайте-ка в классную, Кэтрин, напейтесь чаю и ложитесь в постель. Тем более что и без того вам скоро пора будет спать.

Леди Лапоэр нежно поцеловала девочку и осталась в гостиной, чтобы рассказать теткам Кейт, какого она была мнения о девочке. Леди Барбара выслушивала все очень учтиво, но это не мешало ей полагать, что леди Лапоэр говорит так потому, что ничего не знает о строптивом, дурном характере Кейт, ее ветрености, непослушании, грубых и неуклюжих манерах, которые так мучили ее воспитательниц. Когда же заступница девочки заговорила о ее откровенном и совестливом характере, остром уме, чувствительности и понятливости, леди Барбара подумала о том, как преображается ее племянница в гостях.

Кейт между тем размышляла о том, какими могут быть «последствия ее глупости»? Будет ли у нее ревматическая горячка или чахотка, как у одной девочки в книжке? И не узнает ли обо всем этом лорд-канцлер (главное лицо того важного заведения, о котором говорил ей мистер Вардур)? Что он с ней сделает? А вдруг он запирает провинившихся наследниц в чуланы и запечатывает их там навеки? Может быть, важное заведение лорда-канцлера состоит из одних только темниц?..

К чести Кейт, нужно отметить, что девочка была так глупа только ночью, в полусне. Днем же она хорошо помнила, что лорд-канцлер был всего лишь главным судьей. Кейт слышала, что когда возникнет какое-нибудь затруднение насчет ее самой или ее дел, то нужно обратиться к лорду-канцлеру.

Но теперь, в сумерках, юная графиня вообразила себе, что тетя Барбара так с ней строга по приказанию лорда-канцлера и что если он узнает теперь о ее падении в пруд, последствия будут ужасными… Думая обо всем этом, Кейт невольно вздрагивала.