Графиня сваха. Путь к моему сердцу

13. Кухаркины слезы

Вернувшись домой, я думала только об одном, надо немного отдохнуть, ну вот прям с часок посплю и буду дальше спасать этот мир. Все-таки с Брин у меня вышло своеобразное наставничество, которое забрало у меня большое количество энергии.

Поднявшись к себе и погладив уже пять зарубок на стене, я поняла, что мне засчитали и всю семью Дифенс и Брин. Видать у моей богатырши, не познакомь я ее с кузнецом, дела были бы совсем плохи. Ушла бы девка в глубокую депрессию, а там кто знает, чем бы все это закончилось.

С мыслями, что экватор по спасению пройден, я спокойно уснула, чтобы уже во сне, как оказалось не отдохнуть, а пообщаться с моими дедулями.

Старцы появились, как и в прошлый раз, освещаемые ярким светом и воззрились на меня, как на двоечницу, не выучившую урок. А что не так-то? Людей спасаю, как могу, да и себе пропасть не даю, шевелюсь по полной программе, вон диваны придумываю. Мне стало как-то не по себе, стоят молчат, ничего не говорят.

— Дедуленьки, милые, а что случилось?

Один из стариков с немым укором смотря на меня, замахнулся посохом и снова дал мне по лбу, от чего я незамедлительно проснулась. Ну вот и отдохнула называется. Зато проснулась с отчетливо ощущаемым мной чувством вины. Теперь понятно, чего злятся мои дедушки, в своих делах я совершенно закрутилась и отвела взор от своей новой семьи, в которую меня занесла судьба.

В моей голове возникли три фигуры, которым я оказывается должна была помогать в первую очередь, ведь мне их сунули прям под нос, а я понеслась налаживать бизнес и в этой погоне помогла пятерым, минуя ближних бедолаг.

Ладно, разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и направляем свои очи на ближние цели. Я, кряхтя, встала с кровати, переоделась, привела себя в порядок и пошла отрабатывать свой кармический долг.

Начать я решила с наиболее крупной цели и направилась в Лидине, что безропотно и молча тащила на себе всю работу по готовке, не считая двух помощниц. Пройдя на кухню, я застала свою колоритную кухарку с каменным лицом и фингалом под правым глазом. Губы у нее были сжаты, а слезам видно она не давала пролиться и молча сопела, переживая какую-то, видно совсем не мелкую жизненную проблему.

При моем появлении, она видимо решила поприветствовать меня и для этого собралась выдать подобие улыбки, а получился лишь оскал раненого зверя. Тем не менее, она выдала мне приветствие и поинтересовалась, не желает ли миледи чего-нибудь.

— Лидина, ты сейчас можешь отойти от своих котлов и сделать перерыв на полчаса?

— Как скажете миледи, — после чего она дала команду девчонкам следить за нагреваемым молоком, после чего добавить его в картофельное пюре, что было только что сварено. Кухарка готовила обед, но его подготовка уже близилась к концу, поэтому я смогла вырвать ее на короткое время.

Я повела ее в беседку в саду, где заставила сесть рядом со мной, после чего достала два платка из кармана и велела ей срочно поплакать, не сдерживая себя.

— Можешь, даже покричать, выплесни из себя свою беду, — посоветовала я ей, после чего крепко обняла ее. Любому человеку, даже привычному держать себя в рамках и не выдавать свои эмоции на людях, нужна разрядка и выплеск, того, что накопилось на душе.

И в случае Лидины, она не стала исключением, и почувствовав толику сочувствия к себе, не удержалась и разревелась. Она не стала кричать, но поплакала от души, как умеют только женщин и дети, со всхлипами и утиранием соплей. Как только дело пошло к успокоению и последние слезы были стерты, она заговорила. — Ох, миледи, да разве ж дело это, хозяйке свои беды рассказывать? Такого отродясь ведь не было, кому скажешь, не поверят.

— Ты говори, а мы потом разберемся, что положено, а что нет.

— Так вот, миледи, что я могу сказать, беда моя стара, как мир. Ведь, когда поженились то, Гоат — муж мой, был словно ангел, так и наворачивал вокруг меня круги, а песни какие пел, аж душа замирала, как его слышала. А теперь, что? Теперь только слышу, почему мало работаешь, почему мало денег домой приносишь. Ему мол надо новый костюм справить, он же на улицах Линдона с музыкальным оркестром выступает и часто на увеселения знать их к себе зовет. Вот он и модничает все время, а я уже так устала, ведь и вторую кухарку не искала, одна работала, все лишь бы больше заработать, да домой принести, чтобы лад в семье сохранить.

— Все понятно, попала в лапы альфонса-абьюзера, будем тебя из этого болота вытаскивать, — подвела я итог нашей беседе.

— Нет, миледи, не абузер он, Гоат его зовут, я же вам говорила, — не поняла меня кухарка.

— А ты знаешь, похоже это имя ему вполне подходит, но это не значит, что я тебя оставлю на растерзание какому — то козлу! (goat в переводе с английского — козел).

Лидина непонимающе смотрела на меня, а я уже в уме прикидывала, что мне с ней делать. — Милая, а если тебе уйти от него, ты не думала об этом?

— Миледи, да куда же я пойду, живем то мы в доме его матушки, а она меня с Оливером сразу выкинет за порог, только я против мужа, что-то заикнусь. Оливер — это сын мой, он у меня смышленный, приходскую школу закончил, книг много читает. Учителем хочет стать, шибко ему учение нравится, а приходится мастеровым работать. Гоат все обещал его в гувернеры пристроить, харахорится, что со знатными людьми много общается, а на деле пшик. Кому нужны уличные музыканты, позвали на праздник, кинули им пару шиллингов, да забыли о них через минуту. А они все, что заработали пропьют в кабаках, а про семьи вспоминают, когда жрать захотят, да денег выколотить на новую одежду.

Картина вырисовывалась типичная как дырка от бублика, вот вроде есть брак, а вроде и нет его, есть только баба, что пашет, как лошадь и мужик, что ей погоняет.

— Лидина, ты же знаешь, что около поместья есть у нас домик для гостей, там вам с Оливером места хватит, если ты согласна, то можешь хоть сейчас в него переехать и работу я твоему сыну найду, пусть не гувернер для знати, но на мой взгляд, даже лучше.

Лидина выпучила на меня глаза, все никак здесь не привыкнут, что хозяйка не инфузория в туфельках, а вполне вменяемая особа, к тому же очень отзывчивая на помощь. Пусть даже и отзывчивость эта подгоняется желанием поскорее увидеть Мишку, но об этом здесь никто не узнает. Да я и так мимо бы не прошла.

Ик, ик… — заикала кухарка, а я посетовала на себя, что для слезливого разговора не взяла воды.

— Ну ладно, пошли на кухню, а то там без тебя, не обед будет, а угли, — надо было уже приводить женщину в себя, а что уж лучше работы окажет успокоительный эффект.

— Миледи, так я могу в том доме жить? Это правда? — вопрошала, до сих пор не пришедшая в ясный ум повариха.

— Можешь, можешь, всем место найду, — уверенно пообещала я.

Так мы и зашли в дом, под недоуменные взгляды падчериц, вероятно в их головах зрела одна мысль, доктор, когда проверял их мачеху, явно где-то ошибся. Вон погляди со всей челядью якшается, разве нормальная графиня опустится до этого.

Это было настолько явно написано на их лицах, что им даже можно было не озвучивать свои мысли. Фрида поджала губки, а Ида бросила на меня свой очередной изучающий взгляд, потом они развернулись и ушли в столовую, а я, проводив Лидину, вернулась в гостиную, где меня уже ожидала запыхавшаяся Блайт.

— Миледи, вы вот когда с цехов ушли, а я с Брин осталась, чтобы поддержать ее, она ведь там ничего не знает, мы с Джеймсом ей все цеха показали, а кузнец за ней, как хвост ходил, — при этих словах, помощница прыснула в кулак, похоже вид огромного Блэка Смита, что в минуту стал ручным котенком произвел на нее неизгладимое впечатление. — Так вот, вы когда ушли, пришел посыльный и принес приглашение на званый ужин к Вистерсам, дома то он вас не застал, вот он и помчался в цеха, чтобы вас найти и опять не успел. Я ему сказала, что я ваша личная помощница и передам вам все лично в руки. Он не хотел мне отдавать, но Джеймс подтвердил, что ручается и я не обманываю.

Она протянула мне картонную открытку с золотым тиснением, где значилось, что я приглашена на ужин к герцогине Вистерс, там же указывалось, что я смогу взять с собой падчериц по своему желанию. Вот это номер! Покопавшись в памяти, я выудила, что герцогиня была какой-то седьмой водой на киселе, родственницей по отцовской линии, ладно родню игнорировать не будем, тем более падчериц нужно непременно выгулять, а то вон Фрида скоро на меня бросаться будет.

В доме царил сущий кавардак, падчерицы узнав о приглашении, словно сошли с ума. Везде куда ни сунься, были либо отрезы ткани, либо коробки с шляпками, либо какие-то туфельки. Дошло до того, что девушки чуть не передрались, споря кто в каком цвете пойдет на ужин.

— Девочки, милые, вы что первый раз в гости идете что ли? — попыталась я как-то остановить все это безумие, но безуспешно. — У Вас же есть готовые платья?

— Готовые платья?! — взревела Фрида. — Мы что нищенки, два раза в обществе одно платье показывать. О, Боже, да кому я это говорю, старухе в мышиных платьях!

— Фрида, ты гавкай, да не забывайся. Эта старуха вполне может оставить тебя дома и уйти на прием одна, — я нарочито разговаривала с невозмутимым лицом, прекрасно понимая, что, общаясь с истеричными особами, не стоит показывать даже малейшую слабину.

Девушка зыркнула на меня из-под нахмуренных бровей, но рот свой прикрыла, да еще Ида толкнула ее в бок, намекая, что лучше помолчать, но на ужин в знатное общество попасть.

Оставив «дочурок» разбираться с нарядами, я ушла заниматься более важными делами. Беспокоиться о том, что я надену на прием, мне не нужно было. Мы с Анной и Брин, пока повышали богатырше самооценку, не ограничивались только косметическими процедурами и лекциями о мужчинах, мы также сшили в качестве эксперимента платье для меня. Оно не было каким-то помпезным, мы создали платье-костюм в деловом стиле. Вроде и платье, а вроде и костюм — верх представлял собой подобие пиджачка, а внизу была совершенно обычная широкая юбка. Сшили из ткани, купленной в магазине Мэрил, для чего специально послали Блайт, описав, что нам нужно. Брин украсила лацканы пиджачка объемной вышивкой в виде букета фиалок. Такой же вышивкой была украшена небольшая шляпка, так что проблемы выбора у меня не было, я знала в чем пойду. Все-таки возраст не подразумевает легкомысленных платьев, в какие хотели облачиться падчерицы. Хоть они и не девочки, впервые выходящие в свет, а уже вполне зрелые женщины, на мой взгляд, но так и быть, пусть потешат себя яркими и вычурными нарядами.

Я шла знакомиться с Оливером, сыном Лидины, у меня на него были большие планы. Мысли о мальчике Лайте, что застрял в детском возрасте, как жемчужина в ракушке не давали мне покоя. Я собиралась с помощью Оливера развить разум ребенка до уровня его возраста или хотя бы приблизиться к этому.

Подойдя к домику для гостей, я тихонько постучала, мне никто не ответил. Странно, подумала я, они уже должны были сходить за вещами и вернуться. Надо все узнать, и я вернулась в дом, решив, что найду кухарку на ее рабочем месте. Но и там ее не оказалось, девочки помощницы ответили, что Лидина ушла, но уже долго не возвращается и они сами в недоумении, так как за женщиной такого никогда не наблюдалось, она всегда точна как часы. А так как уже приближается время ужина, то вообще странно, девочки конечно же все сделали, как наказала кухарка, но, чтобы она сама не проконтролировала процесс, такого не бывало.

Где-то в области сердца заползла змея-тревога и скрутилась там кольцом, что-то случилось с моей подопечной и такого я позволить не могла. Я пронеслась мимо изумленных падчериц в комнаты прислуги, нашла Брин и Блайт и выведав у них адрес Лидины, помчалась искать мужа Анны.

Рик в это время ремонтировал старую мебель в комнате одной из служанок и при виде встревоженной меня подскочил и вытянулся передом мной.

— Миледи, что случилось?

— Рик, некогда объяснять, быстрее пошли, Блайт покажет дорогу, похоже нашу кухарку не отпускает муж, как бы там беды не случилось, — скороговоркой проговорила я, не в силах справиться с нашедшей на меня паникой.

Рик, не будь дураком, быстро сориентировался и рванул за мной, не выпуская молоток из рук. Добежали мы до кареты в две секунды, там уже сидели Брин и Блайт, которые выдернули кучера из приятного дневного сна криками о том, что срочно нужно спасать Лидину.

Мы домчались до квартала, где по словам сестер и обитала наша царица кухни, в считанные минуты. Лидина кормила не только хозяек, но и всех работников и равнодушных к ней не было. Кучер гнал со всех сил, эх, что же тут еще машин то не придумали.

Перед домом матушки мужа кухарки разыгрывалась нелицеприятная картина, сразу стало понятно, почему Лидина не могла вовремя вернуться в поместье. Ее, так называемая свекровь заперлась в доме и не отдавала вещи снохи и внука, называя их такими словами, что даже у меня уши в трубочку завернулись. Моя повариха сидела на крыльце, размазывая слезы по лицу, на котором уже светил второй фингал, вокруг нее скакал молодой парень с растерянным лицом, пытаясь успокоить мать и не в силах противостоять злу в виде родной бабки.

Так суть дела ясна, будем действовать. Выйдя из кареты, мы направились к источнику зла этого места. Рик ни слова не говоря, пинком выломал дверь и с невозмутимым видом, перекидывая молоток в руках, задал полоумной бабке один вопрос, чеканя слова. — Где ее вещи? — и кивнул в сторону Лидины.

Сама же Лидина сидела ни жива, ни мертва, плакать она тут же перестала и просто открывала, и закрывала рот, не веря в свое чудесное спасение. Парень, видя перевес сил, нырнул в дом и потащил на улицу тюки с вещами, которые, вероятно, кухарка собрать то успела, а забрать уже нет. Мы с Блайт и Брин окружили кухарку, как бы отсоединив ее от внешнего мира.

— Лидина, ты все успела собрать? Забирай сразу все до последней нитки, сюда ты никогда не вернешься.

— Миледи, там моя брошь, оставшаяся от матери, ее эта на себя нацепила и не отдает.

Брин двинулась в сторону бабки и сунув ей кулак под нос, взглядом указала на брошку в виде божьей коровки, сияющую на серой рубахе.

— Это моя, она все врет, откуда у этой голытьбы драгоценности, — завизжала старуха, но увидев приближающегося Рика с его молотком, заткнулась, но и брошку не отдала. Вот ведь настырная, не хочет расставаться с чужим имуществом и только я собралась сама надавать этой ведьме люлей, как Брин молча вырвала брошь с куском ткани. От такого поступка даже я оторопела, похоже из скромняшки Брин мы выращиваем настоящую воительницу.

Рик засунул орущую бабку в дом и приткнул рядом стоящими граблями, ну и правильно, пусть посидит, подумает. Странно, что муженька-козла не было видно, наверное, отдыхает, пока его матушка отстаивает чужое добро.

Загрузив вещи кухарки в карету и с трудом уместившись туда сами, Рик сел к кучеру, иначе мы бы просто не вошли, мы повезли Лидину в ее светлое будущее.