Гранд-адмирал. Том четвертый

Глава 17

Десять лет, первый месяц и шестые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, первый месяц и шестые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Семь месяцев и двадцать шестые сутки с момента попадания).

Согласно записям республиканской разведки, полученным из украденных во время атаки на Корусант, данное сооружение, скрытое в недрах горного массива на планете Джендолхун в одноименной системе сектора Босф, именовалось как «Аванпост Даксус».

И занималось оно непосредственно работами в области ксеноархеологии и смежных наук.

И даже финансировалось из бюджета республиканского бюро разведывательных и геологических услуг.

Эдакие ребята, возомнившие себя наследниками Имперского разведывательного корпуса, который в свою бытность являлся частью Имперского звездного флота.

Перед ними стояла задача по исследованию галактики. Несмотря на постоянную нехватку квалифицированного персонала и ученых, ИРК, если не врала реклама на их буклетах, каждые двести семь стандартных минут отчитывались о найденной планете.

Ребята из республиканского БРГУ занимались примерно тем же.

Вот только планету Джендолхун открыли за много столетий до них.

И финансировались они, подразделения БРГУ напрямую из бюджета республиканской разведки.

Хаттовы копировальщики. Ничего своего придумать не могут.

Хоть Макено и не был знаком с парнями из ИРК (да в имперских вооруженных силах их вообще не особенно любили, потому как те умудрялись влипать в различного рода истории вроде передачи припасов своих экспедиций Альянсу повстанцев, критику правящего режима и так далее), но точно знал, что те в своей работе не огораживались боевыми сканерами и не возводили долговременных баз и уж тем более не монтировали долговременные огневые точки.

У них все было мобильно, готовое к снятию и переброске на новое место.

А уж массив антенн на верхних уровнях комплекса, построенного на вершине скалы, так и вовсе говорил сам за себя.

Капитан Макено проверил как держится вбитый в скалу крюк.

Кусок металла сидел намертво — анкерные распорки превратили его намертво интегрированный в толщу скалы крюк.

Сквозь литое кольцо которого Орсан продел карабин с тросом и позволил себе небольшой отдых.

Пара секунд, не более, пока он примерялся для следующего шага горного восхождения.

Втиснувшись в расщелину, которую он обнаружил в отвесной стене утеса, вбил крюк и, встав на него, попытался дать своему измученному телу передышку.

Всего на две минуты, пока поднимается следующий спецназовец.

Сквозь свирепый вой ветра, норовившего столкнуть его вниз, командир отряда слышал скрежет бронированных сапог: подчиненный тщетно пытался преодолеть карниз, на который он и сам-то забрался с огромным трудом, едва ободрав руки в кровь.

Перчатки он изорвал до дыр еще метров триста назад.

Натруженные мышцы болели.

Макено тяжело, надсадно дышал. Забыв о собственных страданиях, о том, что следует собраться с силами, он прислушался.

Опять, на сей раз громче, царапнул о камень металл.

Звук этот не мог заглушить даже пронзительный вой ветра. Надо предупредить парней: пусть будут предельно осторожны.

До вершины, а следовательно, и до их цели, сталось всего каких-то шесть метров.

Посмотрев вниз, сквозь светофильтры шлема, он увидел всех четверых своих бойцов, медленно приближающихся к токе, где был намечен отдых перед финальным рывком горной вершины.

В такой темноте, под дождем с ветром восхождение было сплошным кошмаром. Страдания, которые они испытывали, в то же время как-то притупляли чувство страха при подъеме по отвесной скале.

Пришлось подниматься, цепляясь за неровности утеса кончиками пальцев рук и ног, забить сотни крючьев, всякий раз привязывая к ним страховочную веревку, метр за метром поднимаясь вверх в неизвестность.

Такого восхождения ему никогда еще не приходилось совершать, он даже не подозревал, что способен на подобное.

Археологии и геологи, ну-ну…

Обосновались в самой недоступной части планеты, окружив себя сетью сканеров так, что к ним не приблизиться на летающей технике.

Про наземную или спидеры, или гравициклы, говорить даже не приходилось — утес, на котором республиканцы обосновались, имел всего одну подъездную дорогу из глубин материка.

Хорошо просматриваемую и простреливаемую из замаскированных пушек.

Стоит сунуться сюда кому-нибудь, не имеющему отношение к миссии, и о нем будет известно намного раньше, чем он приблизится для штурма.

А это дает возможность республиканцам воспользоваться импульсными передатчиками и уничтожить данные до прибытия группы захвата.

А командованию страсть как хотелось узнать чем же тут занимаются республиканцы.

Макено мог бы поклясться, что те следят за всем происходящем в секторе под видом археологической миссии.

Потому что именно так поступали в ИРК, большая часть сотрудников которого переметнулась на сторону Новой Республики сразу после Эндора.

А то, как республиканцы умеют оперативно копировать инструкции и протоколы Империи, в Доминионе не знал разве что ленивый.

Находили планету, развертывали базу, изучали окрестности мира, системы, сектора, после чего, если было что-то стоящее, вызывали Имперский флот.

И парни в белом заканчивали работу, покоряя за раз не один-два мира, а целые десятки, если не сотни систем.

Учитывая количество планет, богатых ресурсами в секторе Босф, немудрено, что республиканцы отправили сюда подобную миссию.

Ресурсов много не бывает.

Вероятнее всего они намеревались подчинить Босф своему контролю в определенный момент времени, но прошлогодняя кампания гранд-адмирала и необходимость вести борьбу с Имперскими Осколками отодвигала реализацию замысла на неопределенное время.

Поэтому отряду Орсана и поручили ответственное задание: «по-тихому» захватить аванпост.

У республиканцев может быть сколько угодно планов на сектор, они его не получат.

Но и поднимать тревогу на аванпосте при массированной атаке раньше времени тоже не стоит — Доминион действует в секторе Босф скрытно, подбираясь к каждой своей цели неспешно, тихо, но неотвратимо.

Орсан глубоко дышал, успокаивая натруженный организм.

Последние двадцать минут восхождения истощили все его физические и моральные силы.

И н не сомневался, что в подобном положении находятся и его товарищи по отряду

Капитан и его люди действовали, как заведенный механизм.

Без усилия перехватывая веревку своими мощными руками, следующий боец отряда повис над гладким козырьком выступа.

Ноги его болтались в воздухе без всякой опоры. Увешанный тяжелыми мотками веревок, с крючьями, торчащими во все стороны из-за пояса, он походил на низкопрофильного квартирного вора, у которого хватило денег только на простейшие приспособления.

Легко подтянувшись, он оказался рядом с Орсаном. Втиснувшись в расщелину, спецназовец вяло отреагировал на удар шлемом по шлему.

Обычная процедура проверки показала, что боец вымотан.

Придется сделать привал подольше, чтобы парни могли восстановить силы.

Пусть они все без исключения крепкие и сильные бойцы, последний раз, когда они занимались скалолазанием уходил корнями в далекие времена имперской спецподготовки.

Дальнейшая служба не была связана с подобными тяготами, ведь спецназ использовали как угодно, но только не по назначению.

Потребовалось еще десять минут, прежде чем три оставшихся бойца взобрались на козырек, закрепившись страховочными веревками за специально для этого вбитые крючья.

Капитан, уловив что взоры шлемов отряда повернуты в его сторону, кивнул в сторону расщелины, потом вверх, где на фоне неба, освещенного тусклыми звездами, виднелись прямоугольные очертания устья расщелины.

После чего переключился на внутреннюю связь:

— Каких-то шесть метров осталось, парни. Сущий пустяк. — Голос его звучал хрипло, прерывисто. — Похоже, расщелина выходит прямо на вершину. Оттуда до комплекса метров десять по прямой.

Бойцы согласно кивали.

Орсан видел, как они меняют фильтры на шлемах и убирают конденсационные наполнители, с которых буквально сочилась влага — их собственный пот.

Чтобы не замерзнуть на полуторакилометровой высоте отвесного утеса, не стать жертвой теплового сканирования, приходилось использовать специальную броню.

Которая не только скрывала температуру их тела, но и служила хорошей защитой в бою.

Капитан увидел перед собой комплект перчаток и с благодарностью принял их.

Непослушными пальцами натянул непромокаемую, ветрозащитную ткань на кисти, почувствовав, наконец, что замерзшие пальцы наконец-то оказались в тепле систем брони.

— Наше восхождение войдет в историю Доминиона, — сообщил он парням. — Чудикам из штурм-коммандос остается только грызть свои козырьки на шлемах, завидуя тому, что мы справились с такой задачей.

Парни принялись переглядываться.

На общей частоте зазвучали шутки.

Штурм-коммандос и флотский спецназ не то, что соперничали, но…

Задачи у них схожие, за исключением того, что коммандос действуют на оперативном пространстве на поле боя, а вот спецназ засылают в тыл противника намного раньше, чем прозвучат первые выстрелы.

Хотя, командование Вооруженных Сил Доминиона не раз и не два, особенно в первое время, когда не хватало личного состава, выдавало задачи без оглядки на то, кто к чему лучше подготовлен.

Оперативный кризис это вам не шутки.

Впрочем, никто особо и не возражал — коммандос так и вовсе практически все клоны, им возражать и задавать вопросы по долгу службы не положено.

А вт спецназ, «выживший» после упразднения флотской разведки, так с большим энтузиазмом брался за любую миссию, раз за разом доказывая свою профессиональную пригодность в любом спектре заданий и правильность сделанного командованием выбора.

— Восстановились? — уточнил Орсан, прекрасно понимая, что за те тридцать минут, которые были потрачены на отдых, как следует не отдохнешь.

Но и выходной им точно никто не даст.

Как минимум на такой высоте, у вражеского объекта.

Вот выполнят задание — и уже тогда…

— Продолжаем, — приказал Макен, первый подбираясь к скале и вонзив в ее неподатливую твердь первый анкер.

Первые три метра все шло как по маслу.

От карниза, на котором они находились, до вершины имелась не слишком широкая расселина, по которой спецназовцы и продвигались.

Упираясь спиной и ладонями в скалу и ногами в тела анкеров, Макено поднимался до тех пор, пока расщелина внезапно не расширилась.

Сначала, растерявшись, спецназовец собрался, уперся ногами в противоположный ее край и вставил крюк как можно выше.

Схватившись за него обеими руками, нащупал пальцами ног неровность и встал.

Спустя две минуты пальцы его зацепились за осыпающийся край утеса.

«Да неужели?!» — мелькнула в голове мысль.

Опасный подъем закончился.

Теперь нужно только перебраться через край, незаметно пересечь десять метров открытого пространства на вершине, затаиться у метровой ограды из дюрабетона, вытащить остальных, еще раз передохнуть, проверить оружие и штурмовать хаттов республиканский объект.

Привычными движениями пальцев Мэллори удалил с поверхности скалы бесплодную почву, пожухлую траву, мелкие камешки и наконец добрался до коренной породы.

Упершись коленом, осторожно приподнял голову над краем, позволяя встроенной в шлем камере транслировать ему на визор картинку и застыл как вкопанный, весь превратясь в зрение и слух.

Лишь сейчас он осознал свою беспомощность и пожалел, что бластер с системой подавления звука и вспышки выстрела закреплен на рюкзаке, а обе руки заняты.

В свете издевательски сверкнувшей молнии но увидел противника.

В темноте на фоне панорамы симпатичного строения смутно вырисовывались плавные и резкие очертания республиканской постройки.

Зрелище это, поначалу нечеткое и непонятное, стало вдруг мучительно знакомым.

И тут Орсан понял, в чем дело.

В двух республиканских охранниках, которые стояли на открытой вершине, треплясь меж собой и держа под рукой бластерные винтовки.

Похоже один охранник заскучал и второй скрашивал его бдение за окружающей территорией беседой.

— У нас две проблемы, — сообщил Орсан отряду.

Какое-либо движение бойцов прекратилось.

Смотрели противники вдаль гор за спиной спецназовцев, явно не собираясь расходиться.

Так можно прождать и несколько часов, пока оба солдата противника наговорятся.

Правильно же, в карауле больше нечем заниматься, кроме как трепаться меж собой!

Сит бы побрал все эти нарушения уставов в отдаленных гарнизонах!

Рвануть сейчас вперед — самоубийство.

Противник увидит его на фоне скал, да еще и эти отблески молний, будь они неладны!

Откроют огонь или предупредят кого-то — все, считай, что операция провалена, и все труды пошли насмарку.

Мозг работал подобно разогнанному реактору.

Его сокрушения по поводу отсутствия под рукой нужного орудия — ранкору на смех.

Стоит прикончить одного, и второй, если не дурак, тут же нырнет под защиту ограждения и сообщит о нападении.

Если все же сумеют прикончить сразу обоих, то падение тел наверняка кто-то увидит.

Даже если шум выстрела не будет различим в непогоду, то приглушенная вспышка прямо перед окнами главного комплекса привлечет внимание и подымет тревогу.

Атаковать в лоб, как он ранее думал — бессмысленно.

Держаться здесь, пока обоим не наскучит, и они не разойдутся — тем более глупо.

Бойцы устали и каждая проведенная в таком «подвешенном» состоянии минута лишь ослабляет их.

Не говоря уже о том, что ветер явно решил поиграть против них.

Капитан висел в десяти метрах от своей цели и пытался придумать стоящий план, который бы не обернулся смертями в его отряде.

Пока что получалось откровенно отвратительно.

— Если у кого есть предложения, то я готов их выслушать, — прошептал он в комлинк.

Несмотря на завидную отдаленность от центральных секторов метрополии, по увиденному в системе Молот нельзя было сказать, что сектор Корва переживает на себе проклятье «отдаленных регионов».

Сотни звездолетов — транспортов и шахтерских, наполняли многочисленные стабильные астероидные пояса системы, из которых добывалась столь необходимая нам различная руда.

Не встретив ненужной бюрократии со стороны дежурных звездных разрушителей и кораблей патруля, проскользив мимо одинокой станции типа «Огненная звезда», единственной в своем роде в кампании двух десятков разбросанных по системе «Голанов», «Химера» легла на низкую орбиту одинокого мира.

Аванпост HM7-R, на борту которого еще недавно сменилась команда, что десять лет в отрыве от всей Империи берегла богатейшее месторождение полезных ископаемых, горделивый и неприступный, остался за кормой, продолжая выполнять свою роль координатора транспортных перевозок в этой части крохотной системы, состоящей всего из одной планеты.

Из космоса этот серо-голубой астрономический объект откровенно не впечатлял.

И у прибывших сюда могли бы даже возникнуть мысли о том, что совершенно напрасно командование флота разместило здесь целую оперативную группу.

Но причины для этого имелись, притом — самые, что ни на есть весомые.

Мало того, что сектор Корва — это наши северные границы, вблизи которых расположены сектора Босф и Хаппих, занятые отнюдь недружелюбными соседями.

Имелся так же на восточной окраине такой сосед, как сектор Квимар. А на юго-востоке — сектор Нембас, с которыми тоже еще не все до конца ясно.

Но ключевым моментом моего появления здесь, на планете, получившей режимный доступ и сильную охрану, являлись как раз не сколько желания посетить северные границы Доминиона.

Меня интересовала стройка, которая завершалась на поверхности этой планеты, лишенной разумной жизни, но очень привлекательной со стратегической точки зрения.

Название системы не поменялось на доминионских астрографических картах, а вот суть…

Мой челнок в сопровождении почетного эскорта снижался сквозь плотные слои атмосферы, двигаясь к единственному на планете супервулкану.

Месту, где расположилось сердце всего того производственного комплекса, который бешенными темпами возводился едва ли не половиной всех строительных мощностей Доминиона.

Преодолев облачность, шаттл вышел в чистое пространство.

И перед моими глазами предстало то, что фанаты профессора Толкиена могли бы назвать «Роковой горой».

Впрочем, именно такое название у этого производственного комплекса и имелось согласно всем секретным документам.

Объект «Роковая гора».

Возвышающийся на добрые семнадцать километров над поверхностью планеты супервулкан, облепленный многочисленными строениями из металла и дюрабетона увенчивался постройкой, которая на первый взгляд походила на боеголовку баллистической ракеты, высунувшуюся из пусковой шахты.

Штаб-квартира "Роковой горы" в системе Молот сектора Корва.

У самого подножья на тысячи квадратных километров вокруг супервулкана расположились посадочные площадки для грузовых кораблей, гигантских складов готовой продукции и стен других зданий, предназначение которых мне понятно не было.

Я откинулся в кресле, дожидаясь завершения посадочного цикла.

Минуты две потребовалось на то, чтобы добраться до нужной нам кабины и с головокружительной скоростью ухнуть вглубь огненного ада.

Спустя несколько секунд блестящие жемчужно-серые двери турболифта открылись, разойдясь в стороны, и на меня, а так же сопровождающих: Рукха, Тиерса и полудюжины гвардейцев, нахлынул тёплый воздух, пахнувший смертью и разрушениями.

От неожиданности я глубоко вздохнул и задержал дыхание, чтобы побороть приступ кашля — раскаленный воздух шокировал легкие.

Ситуация исправилась сразу же после того, как мне передали кислородную маску.

— Благодарю, леди Старк, — произнес я, взяв из тонкой руки директора «Роковой горы» прибор для дыхания.

Женщина, которую даже не портила замена вечернего платья на рабочий комбинезон, сдержанно улыбнулась, отойдя в сторону и позволив мне подойти к перилам смотровой площадки, чтобы увидеть происходящее внутри супервулкана своими глазами.

Этот оружейный завод, скрытый там, где ему по всей логике не должно было находиться, по своему прекрасен.

Даже маска не спасала от запахов машинного масла, металла и сернистых выделений.

Несмотря на многочисленные блики атмосферных полей, сдержать гадкую натуру расплавленного нутра планеты было не под силу никому.

Думается мне, в силу специфики производства и размещения, даже тщательная чистка не могла устранить запахов серы, машинного масла, только что изготовленных композитных материалов, ракетного топлива и взрывчатки, носившихся в воздухе.

— Завод вышел на пиковую мощность, гранд-адмирал, — произнесла подошедшая ко мне леди Старк.

Как и все работники предприятия на была одета в серо-голубой комбинезон, невзрачный на вид, но созданный для того, чтобы носивший его при многочасовых сменах не погиб от высоких температур или потери влаги тела.

— Судя по докладам наших снабженцев — это так, — согласился я. — Должен поблагодарить вас за столь скорое налаживание производства.

На единственной планете системы Молот нашло свое прибежище абсолютно все производственное оборудование, вывезенное нами с Мустафара.

И не только.

Здесь производили все виды и лучшие модификации шагоходы АТ-АТ, АT-ST, AT-PT.

Здесь же выплавляли модифицированных дроидов В-1 и В-2.

Здесь так же создавали колесные бронетранспорты «Джаггернауты».

Здесь производили корабельную броню и вооружение.

Тут же выплавлялись корпуса для ракет и торпед, самоходок и танков, которые затем, уже за пределами супервулкана, пичкались своей замысловатой начинкой в сборочных цехах на поверхности.

Все, что выпускала в военном отношении промышленность Доминиона по имперским и сепаратистским чертежам — все производилось в недрах «Роковой горы».

Любые корпуса и запчасти.

«Роковая гора» — это эксперимент по созданию мощного производственного кластера, реализующего практически все виды наших военных технологий.

В то время как дублирующие мощности аналогичных предприятий рассредоточены по множеству систем Доминиона, здесь все собрано воедино по одной единственной причине.

— Так понимаю, выход геотермальной энергии оправдал ваши запросы, леди Старк? — поинтересовался я.

— В полной мере, — сдержанно улыбнулась она. — Мы использовали системы экранирования от вредной среды, применяемые на горнодобывающих предприятиях подобного типа, чтобы разместить литейные внутри пробужденного нами супервулкана. Генераторы геотермальной энергии производят необходимый объем энергии, это правда. Однако, есть нюанс.

Даже так.

— Говорите.

— Мы вынуждены искусственно тормозить его выработку работой части генераторов вхолостую, потому как наши действия по забору расплавленной породы из жерла привели к смене вещества внутри вулкана, — пояснила женщина. — Новая магма более горячая, так как подымается непосредственно от ядра из-за технологии «обманного извержения». Поэтому, если мы запустим все генераторы, как и планировали, то получим переизбыток энергии. А нам просто некуда будет ее деть в таком случае. Поэтому мы используем лишь половину генераторов по назначению. Остальные подключаем лишь тогда, когда первую очередь выводим на техническое обслуживание.

«Обманное извержение» — это процесс контролируемой провокации выплеска магмы из недр вулкана.

Вот только в нашем случае, подобные выбросы не выливаются из жерла — они закачиваются по специальным трубам в сепараторы мустафарского дизайна, где расплавленная порода очищается от примесей, после чего разделяется на составляющие.

П итогу — получается необходимый ресурс полезных ископаемых в расплавленном состоянии.

Что в свою очередь экономит производственный цикл сразу в нескольких этапах.

Нам не нужно добывать твердую породу, очищать ее, расплавлять для последующего использования.

А следовательно — использование недр супервулкана ускоряет производство деталей, что в конечном счете позитивно влияет на скорости выпуска готовой продукции здесь и доставке необходимых деталей на места дальнейшего использования.

Я сконцентрировал свое внимание на одном из таких конвейеров.

Помещение было настолько просторным, что здесь мог разместиться ангар со станцией техобслуживания для нескольких корветов типа «Налетчик» или похожего класса.

Высокие дюрабетонные перегородки делили пространство на несколько зон, в каждой из которых располагался весь конвейер.

Расплавленный металл подавался в литейные формы, которые затем поступали через небольшие проемы в стене слева.

С высоты текущего положения было видно, что формы двигались по блестяще-белым конвейерным лентам и исчезали в следующих проемах, где проходили принудительное охлаждение.

И уже после этого сотни тонн заготовок попадали в сборочные цеха, где дроиды, автоматы или немногочисленные рабочие в спецовках занимались обработкой заготовок и начинением их поступающими по другим конвейерам электронными составляющими.

На моих глазах рождалась армия модернизированных В-1.

Повернув голову чуть в сторону, отследив поступление электроники, я мог видеть конвейер, на собирались компактные оптические датчики, которые затем войдут в состав систем визуального наблюдения дроидов.

На ленту поступило восемь заготовок, и она остановилась.

Рабочие проворно подключили к заготовкам кабели и уставились в экраны, на которых появились чёрно-белые изображения их рук.

Потом они стали поворачивать заготовки так и сяк, проверяя калибровку датчиков после сборки.

Один экран так и не включился. Рабочий отсоединил заготовку и положил её на стол рядом с конвейером.

Через мгновение остальные тоже отсоединили свои заготовки, а конвейер опять включился и переместил оставшиеся семь заготовок к другому рабочему месту.

— Брак неизбежен, — пояснила леди Старк.

Упрекнуть ее было не в чем.

Использование «обманного извержения» требовало скорости производства и выплавления деталей.

«Роковая гора» по любому из своих направлений работала в десяток раз интенсивнее чем любой другой, узкопрофильный завод того же направления в Доминионе.

Там, где производился в сутки один АТ-АТ, «Роковая гора» выпускала десять-одиннадцать боевых машин, которые затем поступали в заботливые руки военной приемки, контролирующей выпуск и качество абсолютно любой продукции в Доминионе, будь то гражданские версии комлинков, или венные аналоги.

При обнаружении критического для функционирования брака изделие отправляется в ремонтный цех, где неисправность устраняют.

Никаких подкупов и взяток — гвардейцы, контролирующие работу предприятий, за подобные предложения казнят на месте.

Качество — вот девиз государственных и полугосударственных заводов.

Да, это кардинально идет вразрез с законами капитализма, гласящими, что выпущенный товар не должен работать слишком долго, иначе никто не будет его приобретать.

Но плановая экономика военных предприятий чхать хотела на подобные законы.

С гражданскими чуть проще — там все же прямая зависимость от спроса покупателя.

Но качество изделий говорит само за себя.

Поэтому спрос есть.

Те же комлинки с Лиинаде-III, несмотря на огромные цифры производства, всегда в дефиците.

Просто потому что после участия Доминиона в производственном цикле, они перестали ломаться раз в полгода, из-за чего требовалось приобретать новый.

Учитывая, что имеющиеся заводы гражданского назначения в Доминионе модернизируются, а строящиеся изначально разрабатываются для выпуска изделий двойного назначения, то товары всегда в цене.

А спрос на наши комлинки (гражданские их версии) на галактическом рынке зашкаливающий.

Не говоря уже о том, что промышленность Доминиона (в первую очередь военная) работает по принципу, по которому СССР в свое время забивал склады длительного хранения.

«Мы готовимся к войне со всем миром. Значит на каждого бойца у нас должен быть не один, не два автомата, а десять! Потому что нам вооружать не только нашу армию, но и союзников! И речь сейчас не только об автоматах!»

Надо понимать что такое ведение войны по всем фронтам.

Техника неминуемо будет повреждаться, выходить из строя.

И если исходить из нормативов — вот вам такое количество танков на батальон, берегите их, если подобьют тащите в тыл — то мы проиграем.

На каждый вышедший из строя шагоход, танк, бронетранспортер, бластер, комплект доспехов у нас должна быть в наличии замена, которая оперативно поставляется на передовую.

Только так можно избежать лишних потерь и утраты инициативы.

Подбитая и неисправная техника будет доставлена на завод для ремонта или переплавки — в зависимости от ее состояния.

Но подразделения не останутся без амуниции и «брони» на поле боя.

Учитывая, что наши производственные, сельскохозяйственные и клонирующие мощности в принципе не имеют предела (а для борьбы с Палпатином и юужань-вонгами нам потребуются не двадцать-тридцать тех же штурмовых легионов, а минимум пару миллиардов одних только солдат), а производство в значительной степени автоматизировано, что снижает затраты в разы, то можно сказать, что проект «Роковая гора» себя оправдал при запуске.

Н запущен всего несколько месяц и несколько недель назад, а все имеющиеся регулярные армейские и штурмовые подразделения уже укомплектованы необходимыми дроидами, оружием, шагоходами…

Проблема лишь в том, что сейчас у меня «под ружьем» чуть больше трех сотен тысяч армейских подразделений, включая Силы обороны Доминиона и ровно в десять раз меньше штурмовиков.

Это что касается полностью обученных и боеспособных, имеющих боевой опыт подразделений.

Проходящих подготовку после клонирования или зачисления на контрактную службу разумных в два раза больше.

Но до их «готовности» пройдет еще немало времени.

Кампания прошлого года, как бы не были распиарены наши победы, далась кроваво в вопросах потери личного состава и без того немногочисленных пехотных и бронетанковых подразделений.

И если судьба, как и военная удача не отвернутся от меня, то в скорости нас ждет увеличение как собственных территорий, так и количества потенциальных бойцов.

«Роковая гора» способна в короткие сроки обеспечить всем необходимым около полумиллионную армию.

Но есть нюанс.

Чтобы победить и не быть уничтоженным, мне необходимо кратно и в кратчайшие периоды увеличить количество вооруженных сил.

А это значит, что и производить военного имущества необходимо намного больше…

И чем быстрее, тем лучше.

— Леди Старк, — обратился я к молодой женщине. — Давайте пройдем в ваш кабинет и обсудим вопрос расширения объекта «Роковая гора».

— Да, сэр, я хотела обсудить с вами возможность дополнительных строек на планете. Думаю, в течение полугода при обычном темпе строительства мы сможем увеличить количество сборочных цехов в два раза. Это позволит нам запустить те генераторы, что находятся в резерве в дело, но требуется увеличить их количество в два раза, чтобы иметь подстраховку на случай выхода из строя основных генерирующих мощностей.

— И это обсудим в том числе, — согласился я. — Но первым делом я хочу обсудить строительство еще нескольких «Роковых гор» в различных частях Доминиона. И мне нужен человек, который понимает все процессы подобных производственных баз изнутри, чтобы возглавить весь конгломерат «Роковая гора» в метрополии Доминиона…

«Проворачивали мы планы и побезумнее», — подумал Орсан, глядя на то как он всего одной рукой удерживается на краю.

Страховочная веревка отстегнута, и теперь лишь крохотный камешек на самом склоне утеса, за который он удерживается всего пятью пальцами, отделяет его от падения в бездну.

Вторая рука сжимает металлический крюк, множество которых уже было вбито в поверхность этой скалы.

Он понимал, что это невозможно, но правой рукой он чувствовал, как холоден металл анкера.

— Готовы? — спросил он у бойцов.

Четыре щелчка — по одному от каждого — и операция на грани самоубийства началась.

Пусть эти болваны будут не только разгильдяями, но еще и крайне любопытными разгильдяями.

Зажав крюк покрепче, он что есть силы нанес удар по скале.

Над утесом разнесся приглушенный буйством стихии звон.

Нашлемная камера демонстрировала полное пренебрежение местных охранников ко всему происходящему.

Да не бывает такого!

Орсан ударил сильнее.

Снова тишина и никакой реакции на происходящее.

Пальцы, которыми он удерживался за край скалы, начали подрагивать от напряжения.

Ха-а-а-атт…

Если эти два увальня не слышат даже, как он, находящийся почти в зоне их видимости, бьет металлом по камням, то если б это делал кто-то из его парней, то дожидаться реакции можно было бы несколько часов.

Которых у них нет.

Совсем скоро — минут через сорок — в систему войдет корвет поддержки Доминиона, чтобы доставить на базу персонал регулярного флота.

Если к этому моменту они не успеют, то все пропало.

Сцепив зубы, Орсан еще раз вмазал по скале, выбив несколько искр и дюжину крошечных камешков, полетевших вниз расселины.

Похоже, что в этот момент природа решила сыграть на их стороне, убавив громкость бури.

И оба республиканца разом сместили свои взгляды в сторону источника нового для них звука.

Переговорив друг с другом, обсудив услышанное, оба вновь расслабились, очевидно посчитав произошедшее не более чем случайностью.

Да вы, ранкора вам в жены, издеваетесь что ли?!

У вас там что, в броне сенсоров нет для фильтрации шумов?!

На что идут республиканские налоги?

Ему пришлось повторить свой незамысловатый прием еще несколько раз, пока республиканцы, наконец, отреагировали.

Крохотную камеру, которую Орсан держал высунутой за край утеса разглядеть было просто нереально.

А вот он явно видел, что бойцы противника о чем-то разговаривают по комлинкам.

Ну почему вы вдруг стали такими дотошными?

— План меняется, — сообщил Орсан. — Они кому-то докладывают.

Была большая вероятность того, что с кем бы они не беседовали, он тоже не придаст произошедшему большого внимания.

Судя по тому, что сразу оба республиканца перелезли через ограждение, наведя винтовки на край утеса, гарнизонная служба тут из ряда вон плохая.

Тем лучше.

— Приготовились, — шепнул бойцам командир.

Он не видел как они отреагировали на го слова, но глупцов в отряде он н держал, следовательно, должны были внять предупреждению-приказу.

Сил и времени на то, чтобы крутить головой и проверять, готовы ли его парни, у капитана просто не оставалось.

Оба республиканца приближались с внимательностью лиц, изображающих бурную караульную деятельность.

Капитан почувствовал, как крюк из его руки потянуло вниз и отпустил металлический предмет.

Без звона и другого шума, он исчез из его ладони, а его место заняла привычная рукоять специального бластерного пистолета.

Оставалось совсем немного времени до того момента как все произойдет и станет ясно насколько эффективно спецназ способен принимать решения, находясь в крайне щекотливой ситуации.

Республиканские бойцы приблизились к краю.

Макено напряг правую руку, удерживая себя и подтянул левую веред, смотря мимо кромки скалы в дождливое небо.

Голова бойца противника появилась над ним как раз в тот момент, когда разошедшаяся буря разродилась очередной вспышкой молнии.

По округлившимся от удивления глазам бойца Новой Республики, Орсан понял, что тот его увидел.

— А ну иди сюда, — прошептал капитан, одновременно нажимая на спусковой крючок.

Бластерное попадание пришлось в лицо солдата, который в посмертном порыве не смог справиться с гравитацией и преодолеть неуклонное падение.

Его тело совершило кульбит, скрываясь в черноте прибрежных волн и однозначно разобьется о рифы.

— Брат! — донесся истошный визг второго солдата, не рискнувшего подойти к краю. — Центральная! …. Упал! …да знаю?! Может… тупился?! Вышлите… деры! Сейчас!

Как он и надеялся, второй боец так и не понял, что произошло.

Первый солдат подошел к краю точно над головами солдат и заслонил собой момент выстрела.

Вспышку посчитали еще одним проявлением молнии.

Это шок, и уже через пару минут придет понимание несоответствия.

Нашлемная камера показывала, что боец повернулся спиной к утесу, что-то кому-то доказывая и, если судить по его позе, переругиваясь с невидимой «Центральной».

Момент настал.

Орсан разжал руку, чувствуя, что вслед за крюком его боец тянет и бластер.

Все или ничего.

Обе кисти впились в края утеса.

Бицепсы и мышцы спины напряглись, поднимая тяжелое тело и все снаряжение на нем вверх.

Казалось, ему потребовалось не меньше часа, чтобы взобраться на скалу.

Хотя прошли лишь мгновения.

Трясущаяся правая рука нащупала ножны и обсидиановый клинок выбрался на свободу.

— …ак живой?! — он преодолел половину расстояния до второго бойца, когда понял, что кто-то его все же заметил.

Но республиканцы, очевидно, предпочли поверить в чудо выживания первого бойца.

Орсан приветливо помахал левой рукой, благодаря усилившиеся по интенсивности молнии, бьющие в молниеотвод над строением.

Они, похоже одновременно и подсвечивали его и слепили противника от детального рассмотрения.

Плевать на то, что он никого не видел — сюда явно кто-то смотрит.

Судя по силуэту в окне на втором этаже — какая-то одиночная фигура.

Потому что остальные окна, как и здание в целом, погружены в темноту.

Доминионцы ведь не просто так выбрали ночь для атаки.

До второго бойца оставался метр, когда он начал поворачиваться, очевидно предупрежденный наблюдающей фигурой о том, что за ним кто-то стоит.

Орсан, разведя руки в стороны и имитируя радость встречи с мнимым «братом», бросился на второго солдата, сбивая его с ног у ограждения.

Ударом шлема в лицо он выбил тому несколько зубов и сломал нос, прежде чем вогнал в подбородок нож.

— …прекратите братания! — услышал он визгливый голос из шлема убитого. — Живо поднялись, пока я не подняла тревогу!

Орсан отцепил от рюкзака бластерный карабин для специальных операций, припомнил направление горящего окна.

Поднявшись на ноги, он выстрелил в темную фигуру.

Наблюдатель рухнул, когда окно разлетелось от точного попадания.

— Вперед! — крикнул Орсан, перепрыгивая через ограждение и устремившись к парадному входу.

Он прекрасно понимал, что у него не так уж много времени — грохот и звон должны были привлечь внимание хоть кого-нибудь внутри объекта.

Прорываться через главный вход — долго.

Да и там наверняка работает охранная система.

Как минимум нужен будет пропуск.

С некоторого расстояния до фасада здания спецназовец подпрыгнул.

Ухватившись руками за край выбитого панорамного стекла «в пол» и зашипев от острого стекла, впившегося в кожу пальцев и ладоней, он рывком поднял себя в помещение.

Да, это наблюдательный пункт.

И наблюдатель, оставляя после себя кровавые полосы, как раз полз к своему рабочему месту.

Ну уж нет, сегодня будем без тревоги.

Макено одним прыжком настиг противника, ударом кулака п затылку лишил того сознания.

Перестарался — из головы республиканского наблюдателя хлынула кровь.

Оказавшись у пульта, он довольно быстро сориентировался, отключая все сканеры и системы защиты.

Распечатал главный вход, позволяя бойцам пробраться внутрь без лишней мороки.

Обнаружив указание на наличие ангара, принудительно заблокировал шлюз.

Коммуникационное оборудование отозвалось на команду отключения и теперь импульсный передатчик оказался недоступен.

Он посмотрел на мониторы системы безопасности — фигуры в пятнистой броне, делающей спецназовцев практически похожими на скальник, по которому они взбирались, рассредотачивались по всему первому этажу комплекса.

Ну и прекрасно.

Ну и хорошо.

А теперь, настало время погасить энергию в этом учреждении.

С пульта охраны Макено остановил подачу энергии от реактора к потребителям, полностью погружая объект в темноту.

Системы шлемов позволяли бойцам видеть ночью.

Так что теперь преимущество на их стороне.

Те же украденные данные республиканской разведки давали ему и его бойцам понять планировку этажей.

И сейчас, пока те зачищали спальни, выводя из строя парализаторами каждого из тех, кого находили, сам капитан пробивался в операционную рубку.

Поступление данных на сервера аванпоста должно было проводиться в режиме реального времени.

Следовательно, в аппаратной должен находиться минимум один дежурный.

И как раз таки он мог все запороть, начав уничтожать оборудование и, хранилища данных.

Орсан столкнулся с мужчиной, выходящим из аппаратной.

Тот, судя по всему, намеревался выяснить причину отключения питания.

Ударом кулака в лицо, капитан заставил того вернуться в аппаратную, в которой горело аварийное, темно красное освещение.

Он мгновенно взял на прицел сидящего за главным пультом разумного, одновременно с этим ударом ноги по лицу лишая сознания первого встреченного им у дверей сотрудника.

Мужчина, обмякнув, развалился на полу.

— Отойдите от терминала, мэм, — приказал он. — Держите руки над своей головой так, чтобы я их видел. Шевельнетесь — я продырявлю вас.

— Вы кто такие? — на лице женщины не было даже намека на страх перед вооруженным незнакомцем. Н указание она выполнила. — Это ксеноархелогический объект…

— А я в таком случае Дарт Вейдер, — представился Макено. — Расскажете мне байку о том, что делают археологи на планете, где никогда не были обнаружены никакие руины, а местные жители обитают в одном-единственном городе в сотне километров отсюда? Или подскажете где найти работодателей, которые на мирной планете снабжают археологов отделением солдат для охраны и коммуникационным оборудованием за миллиарды кредитов? Уверен, что у вас даже есть ответ на вопрос о причинах размещения у вас на объекте сканеров дальнего обнаружения, которые «просвечивают» половину сектора.

— Выговорились? — вздернула бровь женщина, продолжая сверлить его взглядом.

— Да, полегчало, — признался Макено, подходя к ней и заламывая женщине руки за спину.

Секунда — и на ее запястьях появились пластиковые, но весьма крепкие наручники.

— Вы пожалеете о том, что сделали, — пообещала она, когда Макено толкнул ее в сторону лежащего мужчины.

— Обязательно, — согласился Орсан. — Но сперва вы ответите на вопросы моих друзей.