Греховные уроки

Глава 11

Камилла

Я выхожу из бара, чтобы подышать свежим воздухом, так как я едва могла сделать вдох, когда профессор Ниткин был так близко от меня. По какой-то безумной причине я призналась ему, что нарочно ввязывалась в неприятности, но как будто каждый раз, когда он что-то требует от меня, я не могу ему отказать.

И поэтому, когда он потребовал правды, мне пришлось выложить ее ему. В баре душно, но думаю, что мне так жарко из-за него и того, как он смотрит на меня.

Я провожу рукой по шее, а затем прислоняюсь к прохладной кирпичной стене и закрываю глаза. Приятно подышать свежим воздухом, а то казалось, что я могу задохнуться внутри.

— Проблемы, Морроне?

Его голос где-то слева заставляет меня замереть одновременно от страха и предвкушения. Тон такой греховно глубокий, что мои бедра сжимаются, когда я представляю все те грязные вещи, которые хочу, чтобы он сделал со мной.

Я наклеиваю улыбку, хотя знаю, что она не достигает моих глаз, прежде чем поворачиваюсь к нему.

— Мне просто нужно было немного воздуха.

Он выгибает бровь и подходит ко мне ближе, заставляя мурашки покрывать каждый сантиметр открытой кожи.

— Я бы не сказал, что там так уж тепло.

Я тяжело сглатываю.

— Так и есть, когда я сижу рядом с Вами.

Его взгляд скользит по всей длине моего платья, а затем возвращается к моим глазам.

— Правда? — Он придвигается ближе, заставляя мое сердце сильнее биться о грудную клетку. — Потому что ты не можешь перестать думать о моем члене, не так ли, Морроне?

Мой язык облизывает губы, пока я размышляю, как, черт возьми, я должна ответить на этот вопрос. Честность побеждает.

— Это так, сэр. Не могу.

Вспышка восторга в его глазах должна была бы напугать меня, но прямо сейчас я слишком возбуждена, чтобы бояться. Он бросает взгляд через стеклянную дверь бара на столик, и кивает в сторону переулка.

— Иди туда, сейчас же, — приказывает он.

Доминирование в его тоне так чертовски привлекательно. Я никогда не думала, что слушать приказы может быть так сексуально. И все же он отдает мне приказ, и все мое тело покалывает от возбуждения, когда я делаю то, что сказано, и слышу, как он называет меня хорошей девочкой. Я киваю ему и иду по переулку.

— Остановись, — приказывает он.

Я останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Кажется, что каждый нерв в моем теле горит от возбуждения, и я слегка подрагиваю, не в силах унять дрожь в мышцах. Предвкушение, черт возьми, почти убивает меня, ведь все, что я слышу, — это свое тяжелое дыхание и отдаленный ритм музыки в баре. Профессор Ниткин дышит так тихо, что я даже не слышу его, и это заставляет меня вздрагивать.

— Вы боитесь, мисс Морроне? — спрашивает он, его рука едва скользит по моему бедру, когда он сокращает расстояние между нами.

— Нет, сэр.

Он наклоняется к моему уху, и дыхание щекочет его.

— А следовало бы.

Я дрожу.

— И почему же?

— Потому что ты соблазнила монстра выйти и поиграть, а монстры никогда не играют честно.

Он хватает меня за бедра так сильно, что у меня перехватывает дыхание, и поворачивает лицом к себе.

Карие глаза почти сияют в тусклом свете уличных фонарей, и, глядя на него, я понимаю, что никогда в жизни не видела такого ужасающе прекрасного образа.

— Ты понимаешь, Камилла?

Я киваю в ответ.

— Да, сэр. Хотя, думаю, мне нравится, когда Вы играете нечестно.

Его ноздри раздуваются.

— Похоже, ты права.

Я замечаю, как поднимается и опускается его грудь при глубоких хриплых вдохах, а неповторимые ореховые глаза смотрят на меня с такой интенсивностью, которая могла бы сбить меня с ног, если бы не его поддержка.

Его сильная и болезненная хватка на моем бедре — напоминание о том, насколько опасен этот мужчина. Насколько он развращен. Я дрожу, но не из-за холода, а потому, что этот мужчина воздействует на меня так, как мне и не снилось.

— Сэр, что мы…

Прежде чем я успеваю закончить предложение, он резко притягивает меня к себе, и его губы накрывают мои. Проникая языком внутрь, он исследует мой рот с неистовым отчаянием, целуя меня решительно и требовательно.

В этом нет ничего нежного, он пожирает меня изнутри, цепляясь за мои бедра.

Я стону и кладу руки на его широкие мускулистые плечи, желая лишь одного, — оказаться к нему как можно ближе, насколько это физически возможно. Как будто он был нужен мне всю жизнь. Как будто я ждала этого момента.

Он отрывает меня от земли, заставляя обхватить ногами его сильные бедра. А затем его губы перемещаются от моих ниже к ключице, где он сильно кусает меня.

Я вскрикиваю от неожиданности, но боль только усиливает жар, вспыхивающий между нами. Жар, который словно хочет сжечь меня дотла и оставить после себя лишь пепел.

Моя боль не останавливает его, и он продолжает кусать кожу, как бешеный зверь. Постепенно мои удивленные визги превращаются во всхлипы удовольствия, и я запускаю пальцы в его темные волосы, чувствуя, как глубоко внутри нарастает давление. Инстинктивно мои бедра двигаются вверх-вниз, пытаясь найти трение в моем пульсирующем центре.

— Я, блядь, хочу поглотить тебя, Камилла, — стонет он напротив моей кожи. — Ты бы убежала далеко-далеко, если бы знала, какие дерьмовые вещи я хочу с тобой сделать.

— Возможно, Вы недооцениваете, насколько я испорчена, — выдыхаю я, когда он оттягивает переднюю часть моего платья и грубо посасывает мой сосок. А потом он кусает, и я не могу поверить, насколько приятной кажется боль.

— Сэр, что Вы…

— Тихо, — рычит он, оттягивая другую сторону платья вниз и проделывая то же самое с другим соском.

Я стону, мои трусики мокрые между бедер, и я трусь о твердую выпуклость в его промежности. Потребность в нем настолько всепоглощающая, что кажется, будто она пытается поглотить меня целиком.

— Пожалуйста, сэр.

Он останавливается, глядя на меня с диким выражением лица.

— Пожалуйста, что? Чего ты хочешь, Камилла?

Я тяжело сглатываю, теряя храбрость, которая была у меня минуту назад, когда смотрю в манящие карие глаза.

— Я не уверена.

— Лгунья, — рычит он, кусая мою ключицу, как животное, пока я не убеждаюсь, что он собирается проткнуть кожу.

— Скажи мне, чего ты хочешь. — И тогда действительно он кусает меня достаточно сильно, чтобы проколоть кожу, слизывая мою кровь, как зверь. — Скажи мне, сейчас же.

— Вас, — хнычу я, моя киска такая влажная, что я чувствую, как мои трусики промокли между бедер. — Я хочу Вас, сэр.

— Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? — Он прокладывает поцелуями дорожку вверх по моей шее, а затем прикусывает мочку уха, заставляя меня вздрогнуть. — Я хочу подробностей от твоего грязного маленького мазохистского ума.

Я нервно сглатываю.

— Всё. Я хочу, чтобы Вы сделали мне больно, сэр.

Он сильно щиплет мои соски, заставляя все мое тело содрогаться.

— Вот так?

Я киваю и хнычу.

— Да, и я хочу, чтобы Вы унизили меня. Чтобы обращались со мной как со своим питомцем.

Он гортанно стонет и трется твердым членом о мой центр.

— Расскажи мне больше.

— И я хочу, чтобы Вы дразнили меня и отвергали до тех пор, пока я не начну умолять Вас трахнуть меня.

Из его горла вырывается звериный рык, и он сильно кусает мою нижнюю губу, пока я не чувствую вкус крови.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Камилла? Ты уверена, что знаешь, о чем просишь?

Я киваю в ответ.

— Да, сэр. Я хочу этого больше всего на свете.

Его ноздри раздуваются, когда он отстраняется и изучает мое лицо своими прекрасными глазами.

— Ты хочешь подарить монстру свою девственность? Всё верно, Камилла?

Я киваю, моя голова падает назад, пока он продолжает пожирать мою кожу зубами и губами.

— Я так сильно хочу Ваш член, сэр.

— Блядь, — стонет он, прижимая меня спиной к стене. Я чувствую его руку у себя между бедер, и он срывает с меня трусики, ткань рвется от его прилагаемой им силы.

— Такая охренительно мокрая. — Внезапно, без предупреждения, он вводит в меня два пальца, заставляя меня застонать, выгибаясь в его руках. — Такая грязная маленькая шлюшка, мисс Морроне. Моя маленькая грязная шлюшка.

— Ваша, сэр.

— Сегодня я накажу тебя как следует.

Я хмурюсь.

— За что?

— За тот оргазм во время нашего первого сеанса. Это было наказание, а не награда. — Он ставит меня на ноги, а сам опускается на колени, отодвигая одно из моих бедер. — Теперь будь хорошей девочкой и не двигайся.

Я вздрагиваю, когда он приподнимает юбку моего платья, не понимая, как это вообще может быть наказанием.

Его язык щелкает по пульсирующему клитору, и мои колени почти подгибаются. Однако он удерживает меня своей сильной рукой. А затем его язык проникает глубже между бедрами, и он пирует на мне, как зверь.

Моя голова откидывается назад, ударяясь о грубую кирпичную стену позади, и я изо всех сил пытаюсь набрать в легкие достаточно кислорода.

Это происходит на самом деле?

Я снова смотрю на него и обнаруживаю, что его неповторимые карие глаза прикованы к моему лицу, пока он сосет, покусывает и облизывает меня. Даже не верится, что Гаврил Ниткин находится между моих бедер и пожирает меня так, как я могла только мечтать в своих фантазиях.

Напряженность в его взгляде одновременно возбуждает и пугает меня, когда он толкает меня всё выше. Давление внутри нарастает с такой скоростью, что я не уверена, что смогу долго сдерживаться.

— О Боже, профессор, — стону, запуская пальцы в его темные волосы. — Я сейчас кончу.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, и тут он внезапно останавливается, оставляя меня задыхающейся и на грани освобождения.

— Но плохие девочки не кончают, Камилла. — Тон его голоса — чистое зло, он приподнимает бровь. — Ты не заслуживаешь оргазма.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я понимаю, что именно это и было его намерением с самого начала.

Наказать меня.

Я с трудом сглатываю.

— Вы серьезно?

На его губах играет дьявольская ухмылка.

— Смертельно. — Внезапно он сильно кусает меня за бедро, причиняя боль. — Я хочу продолжать подвешивать тебя на краю обрыва и смотреть, как ты корчишься в блаженной агонии, в то время как я отказываю тебе снова и снова, пока ты не заплачешь от отчаяния. — Он кусает меня за другое бедро. — И даже тогда я не отступлю.

Я содрогаюсь при мысли о том, что он будет так мучить меня, но какая-то часть меня наслаждается этой идеей. Что, черт возьми, со мной не так?

— Интересно, сломает ли тебя наконец это наказание? Является ли отказ от оргазма высшей карой для такой грязной девчонки, как ты, мисс Морроне?

Я тяжело сглатываю, зная, что то, что сказала раньше, было правдой. Все, что этот мужчина делает со мной, доставляет удовольствие, даже если он мучает меня до слез. Даже если в конце я буду умолять его об освобождении.

— Я не знаю, сэр.

Он слегка наклоняет голову.

— Давай выясним это.

А потом он снова поглощает меня, его глаза сосредоточены на моем лице, как будто выискивая на нем признаки того, насколько я близка к тому, чтобы развалиться на части.

Я еще сильнее выгибаю спину, прижимаясь к кирпичной стене, и провожу пальцами по его волосам, из-за чего раздается звериное рычание.

— Никаких прикосновений, Морроне.

Я убираю пальцы из его волос и тяжело вздыхаю, прижимая их к стене позади себя.

— Так несправедливо.

Он прикусывает зубами мой клитор, посылая волну шока по всему моему телу.

— Наказание никогда не бывает справедливым, Камилла.

Я стону, когда его язык снова подталкивает меня к краю, мое дыхание становится затрудненным. Невероятно, насколько он искусен в этом. Как легко он подталкивает меня к кульминации, наблюдая за моим лицом.

Я пытаюсь оставаться бесстрастной, но это невозможно. Удовольствие не похоже ни на что из того, что я испытывала.

— Профессор, — хнычу я, с благоговением глядя в его красивые глаза.

— Что, мисс Морроне? — спрашивает он, дьявольски ухмыляясь мне.

— Мне нужно кончить, — говорю я, тяжело сглатывая. — Пожалуйста.

Его ухмылка становится шире.

— И каким это будет наказанием?

Я знаю, что он не даст мне того, чего я хочу, как бы сильно я ни умоляла его об этом, поэтому просто впиваюсь зубами в нижнюю губу.

— Камилла!

Голос Адрианны прорывается сквозь безумный туман, в который мы оба погрузились, и возвращает нас к реальности.

Я замираю, в ужасе от перспективы быть пойманной одной из моих лучших подруг в таком положении, когда профессор-садист стоит на коленях с головой между моих бедер.

Хотя Ниткин останавливается, он выглядит таким же невозмутимым, как всегда, когда вытирает мое возбуждение со своего рта и медленно встает, глядя в мои глаза с такой интенсивностью, что у меня перехватывает дыхание. Это говорит мне о том, что я преследовала монстра, и теперь я в его власти. И, как ни странно, я в восторге от этого.