Греховные уроки

Глава 26

Камилла

— Я скучала по этому, — говорит Миа, привлекая мое внимание к ней поверх стойки, которую мы обе перебираем.

Я ухмыляюсь.

— Не притворяйся, что не была в Блумингдейле бесчисленное количество раз с тех пор, как я уехала в академию.

Миа ни за что не смогла бы без шоппинга так долго. Она помешана на покупках.

— Была, но без тебя всё по-другому.

Я закатываю глаза.

— Шопинг есть шопинг. Неужели тебе не надоедает мое нытье?

Она качает головой.

— Это добавляет развлечения.

Миа может ходить по магазинам часами, и это сводит меня с ума. Я люблю шоппинг, но когда он занимает почти весь день, это выматывает меня.

По позвоночнику пробегает ощущение, будто кто-то наблюдает за мной. Я чувствую это уже некоторое время, с тех пор, как вышла из примерочной. Я оглядываю помещение, проверяя, не наблюдает ли за мной кто-нибудь.

На секунду мне кажется, что я вижу как кто-то скрывается из виду, но я качаю головой. Очевидно, у меня галлюцинации, потому что я умираю с голоду.

— Когда мы уже пойдем за едой? — Я ною.

Миа смеется.

— Ты слишком много ешь. У нас на завтрак была огромная стопка блинчиков.

Я вздыхаю.

— К чему это ты? Я впустую трачу время здесь. Уже час дня.

Она качает головой.

— Ладно. Что ты хочешь?

Я улыбаюсь, ведь это глупый вопрос, когда мы так близко к «Петрони».

— Пиццу, конечно.

— В «Петрони»? — спрашивает она.

Я киваю.

— Куда же еще?

Она возвращает платье обратно на вешалку.

— Тогда пошли. Я расплачусь, и мы отправимся туда. — Миа замолкает, бросая на меня многозначительный взгляд. — Но потом мы вернемся.

— Знаю, я не идиотка.

Она направляется к кассе, где для неё уже открыт счет, привязанный к кредитной карте нашего отца. Вместо того чтобы взять пакет с покупками, она просто кладет его на прилавок, чтобы сотрудники забрали и упаковали, когда мы вернемся. Через минуту мы выходим из Блумингдейла и направляемся по улице к маленькой пиццерии, которую так любим.

Владелец, Винченцо Петрони, подходит поприветствовать нас.

— Камилла, Миа, какой приятный сюрприз. — Он целует нас обеих в щеки, поскольку родом из Италии и немного эксцентричен. — Как вы обе?

— У нас все хорошо, — говорит Миа, бросая на меня взгляд. — Камилла приехала домой на весенние каникулы, и мы просто обязаны были прийти и отведать вашей знаменитой пиццы.

Он улыбается.

— Конечно, обычный столик?

— Да, пожалуйста, — отвечает она.

Я следую за ними к столику в дальнем конце зала у окна. Мы всегда сидим там, если только кто-нибудь не занял его.

Однажды Винченцо предложил пересадить людей, чтобы мы могли занять наш обычный столик, но мы отказались.

— Пришли. Обычный заказ? — спрашивает он.

— Еще бы, — говорит Миа.

Я киваю.

— Да, пожалуйста.

— Сейчас будет.

Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза, делая глубокий вдох и наслаждаясь ароматом свежей пиццы.

— Я скучала по этому месту.

— Больше, чем по Блумингдейлу? — Спрашивает Миа.

— Намного больше.

Она смеется.

— Мы не могли быть более разными, да?

Я смотрю на нее и улыбаюсь.

— Думаю, именно поэтому мы так хорошо ладим. — В памяти всплывает разговор с Адрианной. — Я так рада, что ты моя сестра, — произношу серьезно.

Она хмурит брови.

— Я тоже, но почему такая серьезная?

Я качаю головой.

— Просто многие не очень ладят со своими семьями. Ты — моя лучшая подруга. — Я беру ее за руку и сжимаю. — И я бы не хотела, чтобы было по-другому.

Она сжимает мою руку в ответ.

— Я тоже.

В этот момент чувство тревоги скручивает моё нутро, привлекая внимание к окну.

Миа замечает мое внезапное беспокойство.

— Что случилось?

Я осматриваю улицу снаружи.

— Не знаю. — Я качаю головой. — Просто меня не покидает ощущение, что за мной наблюдают.

— Наблюдают?

— Да, звучит безумно, правда?

— Ты имеешь в виду кого-то еще, кроме Сандро?

Она кивает в сторону нашего телохранителя, который сидит в другой кабинке и наблюдает за нами, как ястреб.

— Да, кроме Сандро. — Я качаю головой. — Я схожу с ума.

— Нет, то есть, в городе не совсем безопасно. — У нее подрагивает горло, когда она сглатывает. — Но Сандро позаботится о том, чтобы с нами ничего не случилось.

Я киваю в ответ, но не могу избавиться от холода, поселившегося у меня в костях. Еще раз осмотрев улицу вдоль и поперек, я убеждаюсь, что там никого нет.

— Может, у меня просто паранойя, — говорю, когда Винченцо и официант подходят с нашими пиццами и колой.

— Одна неаполитанская и одна пепперони, — объявляет он, ставя передо мной неаполитанскую. — Buon appetito.

— Grazie, Винченцо, — отвечаю я, зная, что ему нравится, когда мы говорим по-итальянски.

Он тепло улыбается и оставляет нас поглощать еду.

Я набрасываюсь на пиццу, но все еще не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Это заставляет меня чувствовать, будто я схожу с ума, пока изо всех сил пытаюсь насладиться своим самым любимым блюдом в мире.

И не могу понять, почему в этот момент мои мысли устремляются к Гаврилу. Я задаюсь вопросом, что он делает прямо сейчас. Часть меня хочет, чтобы он был здесь, рядом со мной, потому что я чувствую себя в большей безопасности, когда с ним, каким бы безумием это ни было, учитывая то, что ему нравится делать со мной. Он должен быть последним человеком, который дарит мне ощущение безопасности.



Миа толкает меня локтем, когда я засыпаю во время просмотра нашего любимого фильма "Когда Гарри встретил Салли".

— Просыпайся.

Это была тяжелая первая неделя весенних каникул, — мы узнали, что у отца четвертая стадия рака, и я всё ждала и надеялась, что Гаврил нарушит свои дурацкие правила и напишет мне. Я вообще нормально не спала.

Все начиналось нормально, пока Массимо не сообщил новость вечером, когда мы вернулись из похода по магазинам.

— Прости, я устала.

Миа качает головой.

— Сейчас только девять часов. Что с тобой?

Я пожимаю плечами.

— Я не очень хорошо сплю после того, как узнала об отце.

Выражение лица Мии смягчается.

— Точно, извини. Я всегда сплю как убитая, что бы ни происходило в моей жизни.

Я фыркаю.

— Знаю, тебе очень повезло.

— Это все, что тебя беспокоит?

Я киваю в ответ, так как не собираюсь снова говорить с ней о Гавриле. Было достаточно неловко рассказывать ей об этом, но тот факт, что она влюбилась в Киллиана Каллахана, врага нашей семьи, придал мне смелости. Я сразу же пожалела об этом, так как она осудила меня за связь с таким мужчиной, как он. И я недооценила, насколько хорошо известны его вкусы в сексе.

Я всегда считала, что могу рассказать Мие все, что угодно, но то, как она посмотрела на меня, заставило меня почувствовать глубокий, бесконечный стыд, который я не могу выразить словами.

— Вы с Киллианом решили, что делать? — Спрашиваю, размышляя, как всё обернется.

Если у Мии все сложится хорошо, то, возможно, есть какая-то надежда для меня и Гаврила, хотя я знаю, что он не хочет никаких долгосрочных обязательств.

Это убого, что я сижу здесь, тоскуя по нему, а он может быть сейчас с другой женщиной.

От этой мысли у меня внутри образуется темная яма, которая, кажется, вот-вот проглотит меня изнутри.

— Не совсем. Все, что я знаю, — это то, что не хочу прекращать встречаться с ним.

Я киваю в ответ.

— Как ты думаешь, что сказал бы Массимо, если бы узнал?

— У него бы сорвало крышу, потому что мы находимся в состоянии войны с семьей Каллахан.

— Да, это будет тяжелый разговор, если ты решишь поднять его.

Миа поджимает губы.

— А что насчет тебя и Ниткина?

— Что насчет этого? — Спрашиваю я, жалея, что она вообще заговорила о нем.

— Не думаю, что он отнесется слишком благосклонно к такой паре.

Я качаю головой.

— Думаю, что ему это не понадобится. Может, я и влюблена в него, но он как глыба гребаного льда.

Она бросает на меня жалостливый взгляд.

— Он не чувствует того же?

— Я не знаю. Когда мы начали спать вместе, он ясно дал понять, что это секс и ничего больше.

— Мудак, — говорит Миа.

— Не его вина, что я согласилась, а потом влюбилась в него.

— Это полностью его вина. Ты — невинная восемнадцатилетняя девственница, и он воспользовался тобой.

Я выпрямляюсь.

— Это неправда. Я пошла на это, точно зная, что делаю.

Миа вздыхает.

— Ты уверена в этом?

— Уверена.

Я не собираюсь сидеть здесь и позволять ей думать, что я какая-то жертва во всем этом. Гаврил с самого начала дал понять, какими будут наши отношения. Он даже пытался отговорить меня от преследования, но я была неумолима.

Теперь я сама виновата, если он разобьет мне сердце.

Он предупредил меня, что он монстр, а у монстров нет сердца. Я не совсем уверена, что он знает, как испытывать чувства к другому человеку. Как будто он устроен по-другому.

— Я просто ненавижу видеть, как тебе причиняют боль.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Со мной все будет в порядке.

Миа кивает.

— Это я беспокоюсь о тебе. Тебе не кажется, что связываться с врагом опасно?

— Да, но я не могу сопротивляться ему. Мы как магниты, которых тянет друг к другу, если в этом есть какой-то смысл.

В этом действительно есть смысл, поскольку я чувствую то же самое с Гаврилом.

— Я понимаю, но ты не можешь вечно держать это в секрете.

Выражение ее лица становится немного мрачным, когда она откидывается на спинку дивана.

— Я в курсе этого, но как я могу сказать Массимо?

Я, честно говоря, не знаю, как она может затронуть эту тему, ведь между нашими семьями глубоко укоренилась ненависть. Дед Киллиана убил нашу мать, когда мы были настолько маленькими, что я ее совсем не помню. Боль впивается мне в горло, и я понимаю, что ее отношения с ним кажутся неправильными, учитывая только этот факт.

— Честно говоря, понятия не имею. Мне очень жаль.

Не говоря уже о том, что его мать была убита несколько лет назад по приказу нашего отца. Я не уверена, что отношения могут преодолеть такую плохую историю кровопролития и конфликтов.

Она прижимает руку ко лбу.

— Это будет катастрофа, не так ли?

Я качаю головой.

— Честное слово, не знаю.

Мы погружаемся в мрачное молчание, без сомнения, обе размышляя о своей дерьмовой личной жизни. Мы всегда знали, что нам суждено выйти замуж за того, кто предложит самую высокую цену, условно говоря. И все же обе осмелились мечтать о том, что сможем сами изменить и сформировать наше будущее.

— Давай перестанем ныть и обратим внимание на фильм. — Миа легонько подталкивает меня локтем. — Это наш любимый, и сцена оргазма может начаться в любой момент.

Я смеюсь, потому что Миа знает, как поднять настроение любому.

— Правда, мне нравится эта часть.

Мы устраиваемся поудобнее на диване, а Миа передает мне миску с попкорном. Я хватаю её и запихиваю горсть в рот. Мы вместе смотрим фильм в уютной тишине, обе пытаемся забыть о наших проблемах, хотя бы на одну ночь.