Грешная тайна

Глава 19

Лоренс почувствовал, что возбуждается, а ведь сейчас это было совсем некстати. Но ничего подобного не случилось бы, если бы не Антония. Стоя впереди него и выглядывая из-за угла дома, она прижималась к его паху своим соблазнительным задом. И очень может быть, что она делала это намеренно. Да, эта женщина вполне способна на такое. Вот почему они так замечательно подходили друг другу.

А может, дело не в Антонии, а в нем самом? Может, всему виной его длительное воздержание? Лоренс уже не раз задумывался: а не дурак ли он, что отказывался спать с ней все эти недели после женитьбы Лонгхейвена? Конечно, это все только из-за гордости, хотя он и считал, что уже давно забыл, что такое гордость. Действительно, какой от нее прок? Хотя, с другой стороны…

Но сейчас не время об этом думать. Об этом он подумает потом. А сейчас главное — дело.

Антония была убеждена, что у них неплохой шанс поймать Роже. Джонсон выследил стрелявшего в Лонгхейвена. Преследовал его самого дома.

Что ж, маркиз будет перед ним в долгу, если ему, Лоренсу, удастся найти человека, покушавшегося на него. Обхватив Антонию за талию, он привлек ее к себе и прошептал на в ухо:

— Я пойду первый. И никаких возражений.

— Мужские привилегии раздражают меня, — в ярости прошептала испанка.

— Вас раздражает очень многое, миледи, — с ухмылкой ответил Лоренс. — Но имейте в виду: ваша безопасность имеет для меня некоторое значение. И если с вами что-нибудь случится, то я очень огорчусь. И вообще, кому я тогда буду досаждать?

— Не пытайся острить. У тебя это не очень-то получается.

— А я вовсе не острил. Просто для разнообразия сказал правду. Без вас моя жизнь будет лишена всякого интереса.

Он знал, как заставить ее замолчать. Когда же она наконец поймет, что он прекрасно ее изучил?

Антония нахмурилась, но все-таки позволила ему увлечь ее обратно в тень. В черном мужском платье она сейчас походила на стройного юношу. А ее роскошные черные волосы были подняты наверх и спрятаны под шляпу.

— Даю тебе две минуты, — пробурчала она, насупившись.

— Нет, пять, — возразил Лоренс, вытаскивая пистолет и проверяя его.

— Но этот переулок тоже не особенно безопасен, — заметила испанка. — Ты что, оставишь меня здесь одну?

— В этом переулке небезопасно, когда здесь находитесь вы, миледи, — заявил Лоренс с ослепительной улыбкой. — Пожалуйста, не пугайте прохожих, пока меня тут не будет.

Проскользнув вдоль стены дома, он направился ко входной двери, причем ступал абсолютно бесшумно. Дом был незнакомый, но ему и раньше приходилось бывать в таких местах, так что он действовал довольно уверенно.

Увидев в грязной прихожей крысиный помет на полу, Лоренс невольно поморщился. «Что-то непохоже, что здесь может скрываться такой человек, как Роже», — подумал он, покачав головой. Но ведь именно сюда, по словам Джонсона, заходил стрелявший в Лонгхейвена…

Шагая по узкому коридору, Лоренс отсчитывал двери, пока не нашел нужную. Если их враг дома, то лучше начать этот разговор без Антонии. Она слишком вспыльчива, когда речь заходит о Роже. Да, конечно, она жаждет мести, так как считает, что он имеет какое-то отношение к убийству ее семьи.

«Стучать или не стучать?» — спрашивал себя Лоренс, стоя у двери. Решив войти без стука, он с силой подергал ручку, но дверь оказалась заперта. Что ж, ничего удивительного. Этого и следовало ожидать.

А в комнате началась какая-то возня: сначала послышалось шарканье сапог по полу, а затем, как ни странно, — сонное женское бормотание.

Неужели Джонсон ошибся?

Лоренс сунул руку в карман и нащупал рукоять пистолета. Причем сделал это очень вовремя, так как в следующую секунду дверь приоткрылась. Мощным ударом Лоренс сбил с ног мужчину, стоявшего у порога, и вошел в комнату. Направив на незнакомца пистолет, он с угрозой в голосе проговорил:

— Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

— Да-да, конечно… — в испуге закивал мужчина, поднимаясь с пола.

Тощий, с рябым лицом, в стоптанных сапогах, он не очень-то походил на опасного шпиона.

Что же касается комнаты, то она производила ужасающее впечатление. Кроме нескольких продавленных стульев, кровати и обшарпанного стола, тут больше ничего не было. На кровати же, разинув рот, сидела полуголая женщина. И воняло какой-то кислятиной, — очевидно, полусгнившими остатками еды.

«Неужели Роже, чтобы убить Лонгхейвена, нанял такого человека?» — с усмешкой подумал Лоренс.

Но тогда кто же его нанял?

Как Лоренс и ожидал, за спиной его послышался шум. Он знал, что это Антония. Она и в постели не отличалась терпением.

— Он вооружен? — спросила испанка.

Не дожидаясь ответа, она прошла мимо Лоренса с огромным ножом в руке, В своей черной одежде она сейчас походила на ангела мести, возможно — на падшего ангела.

— Нет-нет, — пробормотал мужчина, поднимая руки. — У меня нет оружия.

Женщина в кровати всхлипнула и натянула на голову одеяло. Лоренс же, едва удерживаясь от смеха, проговорил:

— Как я уже сказал, нам нужно просто побеседовать. — Схватив мужчину за ворот, он усадил его в кресло и добавил: — Я задам несколько вопросов, и тебе придется на них ответить.

— Да, конечно, — снова закивал незнакомец.

— Сегодня вечером ты пытался убить маркиза Лонгхейвена, — заявила АнТония. — Почему? Отвечай!

— Я… н-ничего такого не делал, — пролепетал хозяин комнаты.

И тут испанка, выразительно взглянув на свой нож, процедила сквозь зубы:

— А может, ты хочешь, чтобы я сейчас перерезала тебе глотку? Что ж, я с удовольствием это сделаю, если ты не скажешь нам правду. Но только имей в виду: наш друг после покушения следил за тобой и видел, как ты вошел в этот дом. Ну, будешь говорить?

На несколько секунд воцарилась тишина, потом Лоренс сказал:

— Лучше расскажи правду, иначе она действительно перережет тебе горло.

Пристально глядя на человека в кресле, Антония добавила:

— Чем скорее ты нам все расскажешь, тем больше у тебя шансов выжить.

— Да-да, рассказывай, — закивал Лоренс. — Тогда, возможно, я сумею сдержать эту леди.

— Но ведь я… я же не убил его, промахнулся… — пробормотал мужчина в кресле.

Было очевидно, что он боялся говорить правду.

— Кто тебя нанял? — спросила Антония, направив острие ножа прямо в промежность мужчины.

Тот заерзал в кресле, и лицо его исказила гримаса. Судорожно сглотнув, он пролепетал:

— Мне прислали записку… Клянусь… — На его бледном лице выступила испарина. — В записке был адрес его светлости. Я должен был ждать неподалеку от его особняка и, если представится возможность, выстрелить. Но я не должен был стоять слишком близко. Тот, кто нанял меня, не хотел, чтобы меня увидели. Вот и все, больше я ничего не знаю…

— Нет, знаешь, — процедила Антония, улыбнувшись.

Она сделала движение рукой, и нож коснулся штанов мужчины. А улыбка испанки…

Сейчас она улыбалась точно так же, как в тот момент, когда Лоренс увидел ее впервые. Их познакомил Лонгхейвен, тогда еще не маркиз, а просто лорд Майкл Хепберн. И он, Лоренс, сразу же влюбился в черноволосую красавицу. И для него не имело значения, что в то время Лонгхейвен и Антония были любовниками. Потому что тогда была война. Тогда все было по-другому.

А теперь маркиз женился и все в его жизни изменилось. Но ведь и они с Антонией могли бы кое-что изменить в своей жизни, разве не так?

— Кто нанял тебя? Кто прислал записку? — Антония пристально смотрела на пленника.

— Говори же!

Лоренс тронул его за плечо.

— Дело в том, что я хороший стрелок, поэтому меня иногда просят…

Пленник умолк и пожал плечами.

— Просят о чем?

— Ну… вы знаете…

Испанка внезапно рассмеялась.

— Нет, я ничего не знаю, И поэтому хочу узнать, о чем именно тебя просят. Отвечай же, не испытывай мое терпение.

Она шевельнула ножом, и послышался треск материи.

Пленник с мольбой в глазах взглянул на Лоренса:

— Но вы же сказали…

Лоренс весело улыбнулся:

— Я сказал, что, возможно, сумею сдержать эту даму, если ты все нам расскажешь. Но ты ведь ничего не рассказываешь… а напрасно. Я бы уже давно все выложил.

— Ну… меня иногда просят об услугах. Я ведь уже говорил, что считаюсь хорошим стрелком.

— О каких услугах? Точнее!

Антония смотрела на пленника все так же пристально. И рука ее по-прежнему крепко сжимала нож.

— О смертельных услугах, — прошептал мужчина в кресле, и лицо его приобрело зеленоватый оттенок.

— То есть ты признаешь, что являешься наемным убийцей, правильно?

Антония снова улыбнулась, однако улыбка ее не сулила ничего хорошего.

— Миледи, прошу вас, пожалуйста…

— Отвечай!

Снова раздался треск ткани.

— Да, миледи, вы правы. Иногда, время от времени… я оказывал именно такие услуги. Тем, кто может за них заплатить, разумеется.

— А кто может заплатить на этот раз? — Антония прищурилась. — Только не лги мне.

Пленник шумно выдохнул и проговорил:

— Это женщина. Я не собираюсь из-за нее умирать, поэтому все скажу. То есть расскажу то, что знаю. А знаю я не так уж много. Ярко-рыжие волосы, и на ней был плащ. Она мне дала только инструкции. Ну… объяснила, как найти его, и сказала, чего хочет. Она заплатила мне половину суммы и сказала, что остальное отдаст, когда работа будет сделана.

Значит, женщина?! Лоренс ожидал чего угодно, но только не этого.

— А что за женщина?

— Говорю же вам, что не знаю. Я не спрашивал ее имя. Вы тоже не спрашивали бы на моем месте.

— Но если ты лжешь…

— Нет-нет, я не лгу!

— Что-то я не очень верю ему, — пробормотала Антония. Взглянув на Лоренса, спросила: — Мне убить его или только изувечить?

Отступив от кресла, Лоренс привлек испанку к себе и обнял за талию.

— Нет, любовь моя, оставь его пока в покое. И пусть знает, что вы непременно его найдете, если он солгал. А мы сейчас лучше займемся поисками женщины, решившей убить вашего маркиза.

— Он вовсе не мой, — возразила Антония.

«А вот это уже некоторый прогресс. — Лоренс мысленно улыбнулся. — Раньше она никогда ничего подобного не говорила».

Но если бы он сейчас сказал об этом, то утратил бы завоеванные позиции. Поэтому Лоренс с невозмутимым видом заявил:

— Полагаю, утром нам следует нанести визит Лонгхейвену и обо всем сообщить ему.

Значит, убить Майкла хочет женщина. Что ж, очень интересно.

Размышляя над этим новым поворотом, Антония вошла в комнату и, бросив шляпу на кровать, потянула ленту, стягивающую на затылке длинные волосы. Разумеется, нельзя забывать и о Роже. Ведь именно он мог нанять эту женщину. Но все-таки на француза это не очень-то походило. Если бы он и прежде действовал столь же легкомысленно, то уже тысячу раз был бы мертв.

Но кто же она, эта женщина? Любовница Майкла, которой могла не понравиться его женитьба? Что ж, очень может быть. И если так, то он сошелся с ней уже после своего возвращения в Англию — иначе просто быть не могло. А вот с ней, Антонией, маркиз отказывался спать.

Будь он проклят! Какой же он упрямый!

Уронив ленту на туалетный столик, Антония начала расстегивать рубашку.

Да и Лоренс не лучше. Такой же упрямец. В последнее время он избегал ее — во всяком случае, не желал ложиться с ней в постель. И такое поведение Лоренса очень ее беспокоило, хотя Антония и не желала это признавать.

А ведь она так ждала его по вечерам… И долго не могла уснуть, потому что его не было в постели с ней рядом. Конечно, он был не таким искусным любовником, как Майкл, но зато в нем была подлинная страсть, которую он никогда не сдерживал.

И он нужен ей сегодня, нужен в эту ночь.

Может, соблазнить его? Но как?

Вот раньше она бы без труда соблазнила Лоренса — раньше это не было проблемой. Однако после женитьбы Майкла он вдруг изменился, стал ужасно упрям. Но почему? Ведь он и раньше знал, что она влюблена в Майкла… Впрочем, Лоренс сам об этом говорил. Мол, когда маркиз Лонгхейвен был его соперником, он готов был играть в эту игру. А сейчас, когда у нее не осталось выбора, он не желает замещать маркиза.

Как бы переубедить его, как бы ему объяснить, что он, Лоренс, — сам по себе?

И ведь он до сих пор желал ее, страстно желал. Она почувствовала это на улице, когда, выглядывая из-за угла, прижалась к нему как бы случайно.

Что ж, неплохо для начала.

Антония разделась и, обнаженная, уселась за туалетный столик. Взяв флакончик с духами, она вынула из него стеклянную пробку, и ее тотчас же окутал аромат роз. При мерцающем свете лампы она сначала расчесала свои длинные черные волосы, затем прикоснулась пробкой от флакончика с духами к ложбинке под ухом, к шее и к выемке между грудями. После чего, улыбнувшись своему отражению в зеркале, взяла баночку помады — ею она редко пользовалась — и сделала поярче не только свои щеки, но и соски.

У нее в гардеробе висел тонкий и почти прозрачный кружевной халат, который она никогда не надевала. Немного подумав, Антония надела его и завязала поясок. «А стоит ли мне делать все это? — подумала она неожиданно. — Ведь если Лоренс действительно пришел к выводу, что ему не следует со мной спать, то у меня все равно ничего не получится. Слишком уж он упрям…»

Как странно… Для человека, лишенного принципов, слишком уж много всяких глупейших правил. И понять его почти так же трудно, как Майкла.

Бросив последний взгляд в зеркало, Антония выскользнула за дверь и направилась к комнате Лоренса. Хотя это, без сомнения, вызывало сплетни, он спал не там, где располагались комнаты слуг, а в семейных апартаментах. Дверь его была плотно закрыта, но Лоренс еще не ложился — из-под двери выбивалась полоска света.

Антония постучала, но ответом ей была тишина — как будто в комнате никого не было. Но откуда же тогда свет?

«Конечно же, он там и все слышит, — подумала Антония. — И разумеется, он знает, что это я».

Она не стала больше стучать — стояла у двери, дожидаясь, когда откроют.

Минуту спустя дверь распахнулась. В дверном проеме стоял Лоренс — без рубашки, в бриджах, босой. Волосы его были растрепаны, а на губах играла сардоническая улыбка. Его мускулистая грудь поблескивала в свете лампы, которую Антония держала в руке, а шрам а лице, как всегда, придавал ему зловещий вид — как будто он был пиратом из карибских морей или, может быть, разбойником с большой дороги, грабившим по очам экипажи. Однако на теле его не было ни единой отметины, и этим он отличался от Майкла — тот, когда снимал одежду, представал весь испещренный шрамами, являвшимися напоминаниями о том, какие испытания выпали на его долю.

Глядя на полуобнаженного Лоренса, молча стоявшего перед ней, Антония чувствовала, как по телу ее пробегает сладостная дрожь. А он вдруг хмыкнул и, окинув ее взглядом, произнес:

— Итак…

В голосе его прозвучал вопрос, хотя было очевидно, что он все прекрасно понял.

Стараясь держаться непринужденно, Антония спросила:

— Могу я войти?

Он ухмыльнулся и ответил:

— Это зависит от цели вашего прихода, моя дорогая, вы что-то хотели мне сообщить? Что-то очень важное?

— Знаешь, Лоренс, твои новые принципы…

— Они раздражают вас, миледи? Слишком уж вы нервная в последнее время. Сердитесь по малейшему поводу. Антония, зачем вы пришли?

— Но, Лоренс, Я… Ты прекрасно все понимаешь.

Она передернула плечами.

— Это не ответ, дорогая. Так зачем же вы пришли?

«Это уже походит на допрос», — промелькнуло у Антонии.

— Угадай, — ответила она.

— Нет, вы сами скажите. Так почему же вы пришли?

— Потому что я хочу тебя.

Ей было не так-то просто это сказать, но она все же сказала.

Лоренс наконец-то отступил от двери и, изобразив удивление, спросил:

— Выходит, хотите?.. Что ж, леди Тейлор, уж если вы зашли так далеко, то, может быть, вы сможете еще что-нибудь мне сказать?

Он хотел от нее большего. И если быть честной, то следовало признать, что он это заслуживал. Но честность не каждый может себе позволить.

С чарующей улыбкой, покачивая бедрами, Антония вошла в комнату. Она никогда еще сюда не заходила, так как Лоренс всегда сам приходил к ней. Сейчас, к своему величайшему удивлению, Антония увидела в рамах на стене целую коллекцию морских карт. Кроме того, на каминной полке стояла миниатюра корабля, а на столе из какого-то темного экзотического дерева лежал потускневший компас в стеклянном футляре.

Антония с любопытством осматривалась. «Как же мало я о нем знаю, — думала она. — Не знаю даже его полного имени».

— Ты был моряком? — спросила она, приблизившись к карте южных морей, испещренной островами и схемами торговых путей.

— Можно сказать и так, — ответил Лорене.

— Выходит, ты был капитаном корабля, — пробормотала Антония. — Да-да, именно капитаном, верно?

Он пожал плечами:

— Это было в другой жизни.

Какой странный ответ… Ведь ему едва ли больше тридцати.

Антония подошла к другой карте. Это была карта Америки со стрелками вдоль обширного побережья, обозначавшими направление течений.

— Ты скучаешь по морю?

— Да, — ответил он без малейшего промедления. — Соленая вода у меня в крови.

Антония пристально взглянула на него:

— А что же произошло?

— Я уверен, вы пришли сюда не для того, чтобы расспрашивать о моем прошлом. — Он скрестил руки на мускулистой груди. — Но то, что вы пришли… говорит о многом.

И тут Антония с удивлением осознала: она настолько была одержима собственным прошлым, что совершенно не интересовалась прошлым Лоренса. Что ж, возможно, это все из-за войны…: И на войне к тому же между людьми иногда складываются очень странные отношения — как, например, у нее и лорда Лонгхейвена. Хотя оба происходили из знатных старинных родов, они были совершенно разными людьми. Она — жаркое испанское солнце, Майкл — холодная английская зима.

Ну, возможно, не такая уж холодная… Впрочем, теперь это уже не имело значения. А вот Лоренс… Что же он за человек?

А он вдруг усмехнулся и проговорил:

— Миледи, у вас сейчас на лице какое-то странное выражение… Но надеюсь, что я все-таки в относительной безопасности, поскольку совершенно точно могу сказать, что вы не вооружены. Между прочим, у вас в этот вечер замечательный наряд. Правда, не знаю, как он называется… Вообще-то похоже на халат, но он ведь ничего не прикрывает, насколько я могу судить.

Он снова окинул ее взглядом, и Антония почувствовала, что соски ее начали твердеть, а между ног заструилось тепло.

— Я рада, что тебе нравится, — ответила она. — Может, хочешь снять его?

— Только после того как вы скажете, зачем пришли, любовь моя.

Черт возьми, но ведь она уже сказала! Что же еще он хочет услышать?!

— Какого ответа ты ждешь, Лоренс? Чего ты хочешь?

Он пожал плечами:

— Еще кое-чего, кроме того, что вы предлагаете. Ваше тело восхитительно, миледи, но у меня достаточно самонадеянности, чтобы просить какую-то долю ваших чувств. Если все, что вам нужно, это постель, то я уверен: тут выстроилась бы очередь мужчин, жаждущих переспать со страстной леди Тейлор. Пожалуйста, объясните, почему вы хотите переспать именно со мной.

Антония смутилась. Она уже подумывала, не уйти ли.

— Перестань допрашивать меня, — пробормотала она.

— Престаньте быть такой упрямой. — Он наконец-то приблизился к ней. — Вы ведь знаете, что можете доверять мне. Скажите об этом.

Она покачала головой:

— Нет, я никому не доверяю.

— Даже Лонгхейвену?

Антония медлила с ответом, наконец проговорила:

— Я доверяю его опыту и интуиции, а также чувству чести, смелости и уму.

— Да, этот человек — ваш идеал, я знаю. Но во всем ли вы доверяете ему? Может, в чем-то не доверяете?

Она снова помолчала, потом вдруг заявила:

— Он женился на другой, хотя не любил ее. Женившись на ней, он предал меня.

— Вас он тоже не любил. — Лоренс протянул руку и, приподняв ее подбородок, заглянул в глаза. — Ну же, Антония… Мы ведь уже говорили об этом. Его женитьбу нельзя назвать предательством. Нечего было предавать.

— Но он был моим любовником.

— Уже давно не был. Приведите довод получше.

Лоренс провел пальцем по ее губам.

— Дело вовсе не в нем. — Антония вздохнула. — Дело в нас с тобой.

— Наконец-то мы приходим к чему-то. Продолжайте.

— Но я… я не верю в любовь.

— И тем не менее считаете, что любите Лонгхейвена? Поэтому я сказал бы иначе: вы не верите, что любовь — это разумно. Я прав?

Прав ли он? Она не знала. Сейчас она могла думать только о том, что он совсем близко. И о том, что ей ужасно хотелось прижаться к нему покрепче, хотелось оказаться в его объятиях.

Судорожно сглотнув, она прошептала:

— Люби меня, Лоренс. Я хочу, чтобы ты любил меня.

— Именно это я и хотел услышать, — ответил он, опуская голову.

В следующее мгновение его губы прижались к ее губам, и она, прильнув к нему, наслаждалась его поцелуем и теплом мускулистого тела. Когда же он сорвал с нее кружевной халат, тонкая ткань порвалась, но она даже не заметила этого. А Лоренс, подхватив ее на руки, тотчас же бросил ее на постель. Затем стащил с себя бриджи. И почти в тот же миг они слились воедино, и Антония громко выкрикнула его имя, когда он вошел в нее. Она со стонами раз за разом устремлялась ему навстречу, и ногти ее так впивались ему в плечи, что на его могучих плечах то и дело выступали капельки крови.

Наконец он вошел в нее последний раз, изливая горячий поток семени, и оба, содрогнувшись, громко застонали, а потом затихли, тяжело дыша.

Через некоторое время, немного отдышавшись, Антония проворковала:

— Вот за этим я и пришла.

Лоренс поднял голову, посмотрел ей в глаза, и на губах его появилась улыбка.

— Только давайте, помнить, моя дорогая, что правила игры изменились, хорошо?

— Как это?.. — Она провела пальцем по его груди. — Почему?

Он перехватил ее руку и поднес к губам.

— Потому что вы наконец-то сказали, чего хотите.