Грешное желание

Глава 26

– Мистер Эдвардс!

Митч отскочил от нее, словно в него выстрелили, развернувшись лицом к Стюарту с таким виноватым видом, что Джесси захотелось пнуть его. Она со своей стороны ни капельки не чувствовала себя виноватой и надеялась, что надменно вздернутый подбородок это доказывал.

– Думаю, вам пора уезжать. – Стюарт продолжал обращаться к Митчу. Не считая единственного презрительного взгляда, когда Митч только отпустил ее, Стюарт не смотрел на Джесси. Он стоял меньше чем в шести футах, уперев кулаки в бедра и слегка расставив ноги. На фоне низких раскидистых фруктовых деревьев он выглядел особенно высоким, сильным и грозным.

– Сэр, я… я знаю, что это плохо выглядит, но я могу объяснить. Я… я просил Джесси выйти за меня.

Глаза Стюарта сузились.

– Да неужели?

Джесси решила, что настало время и ей вставить свое слово:

– Да, это так.

Он по-прежнему не удостоил ее даже взглядом. Все его внимание было сосредоточено на Митче, который так нервничал, что вспотел, несмотря на вечернюю прохладу.

– И что же Джесси ответила?

– Она… она не ответила. Пока. Вы… она… она не сказала. – Перед лицом ледяного неодобрения Стюарта претензии Митча на зрелость рушились с поразительной скоростью. Он выглядел словно школьник, пойманный учителем с поличным при попытке сунуть палец в горшочек с вареньем.

– В самом деле? Джесси?

Наконец Стюарт посмотрел на нее. Эти прищуренные глаза были непроницаемы в тенистом сумраке сада. Было слишком темно, чтобы разглядеть их выражение. Впрочем, нельзя сказать, что если бы она увидела его, это помогло ей, подумала Джесси. Когда он хотел, то мог сделать так, что его лицо не отражало никаких эмоций, словно камень.

– Я не намерена давать Митчу ответ в вашем присутствии, – холодно сказала она. Митч, явно не в своей тарелке, быстро перевел взгляд с нее на Стюарта и обратно. Не обращая в данный момент на него внимания, Стюарт пристально оглядел ее с ног до головы. Джесси прекрасно понимала, что тем самым он хотел привести ее в замешательство. Если ему это и удалось, она отказывалась признаваться в этом даже самой себе.

– Ты хочешь сказать, что тебе нужно время, чтобы обдумать весьма лестное предложение мистера Тодда?

Если в голосе Стюарта и были ироничные нотки, Джесси предпочла игнорировать их.

– Да, – вызывающе бросила она. – Именно это я и хочу сказать.

– А! – воскликнул он, словно прекрасно все понимал. Джесси метнула в него взгляд, который должен был бы убить его. Заметил ли он, сказать было невозможно. У него даже ресницы не дрогнули. Он посмотрел ей в глаза тем ледяным непроницаемым взглядом, который она уже знала и ненавидела, и ничего не сказал.

– Ты подумаешь? – спросил Митч, поворачиваясь к ней и таким образом отвлекая внимание Джесси от объекта ее желания. Она поджала губы. В его голосе звучало такое пылкое нетерпение! В сравнении с властной мужественностью Стюарта он выглядел по-мальчишески юным, высоким, но нескладным, чуточку неуклюжим, толком не знающим, куда деть руки.

– Я подумаю, – пообещала Джесси теплее, чем в том случае, если бы Стюарт не слушал. Она уже знала, что в конце концов скажет Митчу «нет». Его поцелуй не пробудил в ней ничего, кроме желания вытереть рот рукой, когда он закончился. Может, когда-то это и не имело бы для нее значения, но не теперь. Теперь, благодаря мужчине с холодными глазами, который стоял там и смотрел на нее так, словно она только что выползла из-под камня, она знала, каким должен быть поцелуй. Жаждая этого чувства так, как жаждет его она, было бы крайне глупо выходить замуж, если его нет.

А к Митчу его определенно нет.

– До тех пор, пока Джесси не решит принять ваше предложение, полагаю, вы воздержитесь от каких-либо дальнейших вольностей в отношении ее, – сказал Стюарт, затем помолчал и пригвоздил Митча стальным взглядом. – Другими словами, если я еще раз увижу ваши руки на ней вне дозволенных официальной помолвкой пределов, я их переломаю.

Тон Стюарта был вполне дружеским, но угроза не пустой, совершенно ясно. Митч закусил губу, затем кивнул:

– Я не виню вас, мистер Эдвардс. Я чувствовал бы то же самое, если бы Джесси находилась под моей защитой. Это больше не повторится, обещаю. Просто… Джесси так прелестна, что я в некотором роде потерял голову.

– Я вас не одобряю, мистер Тодд, но сочувствую. – Сухой ответ Стюарта, слава Богу, положил конец унижениям Митча. – Учитывая обстоятельства, уверен, вы не обидитесь, если я скажу, что вам пора ехать домой. Я уже распорядился привести вашу лошадь – насколько я понимаю, во второй раз за вечер, – поэтому вам нет нужды задерживаться. Джесси может дать вам ответ в другой день – как положено, в присутствии дуэньи.

– Да, сэр. – Митч взглянул на Джесси: – Мне приехать завтра?

Он имел в виду – за ответом, разумеется. О Господи, если бы не присутствие Стюарта, она бы дала ответ уже сейчас. Каким бы красивым, добрым и милым ни был Митчелл Тодд, Джесси понимала, что не может выйти за него замуж. То, что она испытывала к нему, было не более чем подростковое увлечение. С появлением Стюарта оно стало чахнуть и, наконец, умерло.

– Дай мне на раздумья несколько дней, Митч, пожалуйста. Это… это очень серьезное решение, – мягко проговорила Джесси. Последнее, чего ей хотелось, это снова услышать горячие мольбы Митча на следующий день. Она точно не знала, почему и как, но во всей этой неприятной ситуации был виноват Стюарт. Если бы не он, Митч никогда бы не предложил ей руку и сердце. И хотя Джесси отнюдь не грустила о преобразованиях в своей жизни, которые привели к его предложению, она жалела о том, что больше не испытывает склонности принимать его. Во время одиноких дней до появления Стюарта, если бы Митч попросил ее выйти за него замуж, она, вероятно, лишилась бы чувств, затем бросилась бы ему на шею, спеша согласиться. Но Стюарт ворвался в ее жизнь и все изменил. Даже ее сердце.

Когда эта мысль пришла ей в голову, Джесси послала ему угрюмый взгляд. Если он и заметил ее недовольство, то не подал виду. Он стоял, широкоплечий, узкобедрый, недвижимый, как гора, дожидаясь ухода Митча.

– Что ж. Хорошо, если ты так хочешь – Митч, в конце концов, оказался храбрее, чем сочла его Джесси. Несмотря на недовольство Стюарта, он повернулся и взял обе руки Джесси в свои: – Пусть твой ответ будет «да», Джесси. Пожалуйста.

Слова были очень тихими, предназначенными только для ушей Джесси. Но, судя по сардонически скривившимся губам Стюарта, Джесси не сомневалась, что он тоже их услышал. Не дожидаясь ответа, Митч отпустил ее руки и зашагал через сад. Несколько минут спустя они услышали стук лошадиных копыт по подъездной аллее.

Глаза Стюарта были все еще прикованы к Джесси. Она возвращала его пристальный, непроницаемый взгляд со всей надменностью, на какую была способна. Теперь, когда они остались одни, его поза слегка расслабилась. Он прислонился плечом к шишковатому стволу старой груши и скрестил руки на груди.

– С вашего позволения, думаю, я пойду в дом, – холодно проговорила Джесси. Почему она не ушла раньше, с Митчем, Джесси не могла сказать. Глаза Стюарта как будто загипнотизировали ее на этот краткий период, как удав кролика. Но по какой бы причине она ни осталась, его движения разрушили чары.

– О нет, не пойдешь. Не так быстро. – Стюарт схватил ее за запястье, когда она проходила мимо. Вынужденная остановиться, Джесси повернулась к нему:

– Пустите меня! Как вы смеете приходить сюда и шпионить за мной?!

Он вскинул брови и оттолкнулся от дерева. Его рука стиснула ее запястье подобно наручникам, и он был так близко, что угрожающе нависал над ней. Однако Джесси не намерена была дать себя запугать. Внезапно она ужасно, страшно разозлилась на него. Почему – она не позволяла себе задуматься.

– Шпионить? Вот как? – обманчиво мягко спросил он. Джесси вдруг с испугом осознала, что он так же зол, как и она. Эти голубые глаза метали молнии. – Ты, маленькая вертихвостка, если тебе дорога твоя шкура, ты оставишь этот тон со мной!

– Вертихвостка?

– А как еще назвать девушку, которая ведет своего ухажера под деревья, а потом умоляет его поцеловать ее?

– Так ты все-таки шпионил! Как низко!

– «Поцелуй меня, Митч, – безжалостно передразнил он жеманным фальцетом. – О, пожалуйста, поцелуй меня».

– Я не говорила «о, пожалуйста», – процедила Джесси сквозь зубы.

– Но ты умоляла его поцеловать тебя. Не отрицай этого, моя девочка!

– Я не умоляла его, я попросила его! Только потому… потому… – Джесси осеклась и безмолвно уставилась на него, когда до нее дошло, что она не может объяснить.

– Почему же? Не существует такой причины, которая могла бы послужить оправданием такому распутному поведению. Бог ты мой, должно быть, блуд – это у вас семейное.

– Блуд?

– Как у твоей мачехи, – с удовольствием подтвердил Стюарт.

– Ты хочешь сказать – у твоей жены. – Джесси была так зла, что с не меньшим удовольствием нанесла этот удар ниже пояса.

– Да. Как у моей жены. Моей трижды проклятой жены, которая падает на спину перед всеми, кто в штанах. Неужели ты жила с ней так долго, что заразилась от нее распутством?

– Если ты еще раз оскорбишь меня, я влеплю тебе пощечину, вот увидишь!

Стюарт улыбнулся нехорошей, издевательской улыбкой, которая была такой же оскорбительной, как все, что он говорил.

– Только попробуй, и получишь в точности то, что получила в прошлый раз. Но может быть, это именно то, на что ты надеешься?

Джесси уставилась на него, в его резкое, красивое лицо, и вдруг почувствовала, что злость ее куда-то уходит. Как бы отважно она ни отвергала это, даже перед самой собой, Джесси очень боялась, что он попал в самую точку. О, не то чтобы она хотела повторения того оскорбительного, злого поцелуя, которым он наказал ее во время их последней стычки. Но такого поцелуя, который, она подозревала, он способен подарить – от одной лишь мысли об этом у нее подгибались колени. Она посмотрела на его рот, представила его на своих губах – и наконец посмотрела правде в глаза. Причина, по которой ее больше не интересует Митчелл Тодд, проста. Эта причина – Стюарт. Это он в данный момент стоит прямо перед ней, совсем близко, сжимает ее запястье и смотрит на нее из-под гневно сдвинутых бровей. С пугающей ясностью Джесси осознала, что влюбилась в него.

Она также подозревала, что и он к ней по-своему неравнодушен. Он ужасно зол на нее за поцелуй с Митчем, слишком зол, учитывая незначительность ее проступка. В конце концов, целомудренный поцелуй с холостым джентльменом, которого она знает всю жизнь и который только что предложил выйти за него замуж, никак нельзя расценить как первый шаг вступления на грязный путь распутства. Даже самый строгий отец в мире не реагировал бы так остро на то, что случилось. А Стюарт ей не отец.

Несмотря на все его утверждения, что он сделал это из благодарности, Стюарт сам поцеловал ее точно так же, как это сделал Митч. А потом, позже, поцеловал ее куда постыднее.

Он не производил на нее впечатления мужчины, который походя раздаривает поцелуи жениным родственникам. И уж тем более не так, как он поцеловал ее.

Его жена. Ее мачеха. Несмотря на все распутство Селии, Стюарт женатый мужчина. Ей следует уйти от него незамедлительно и при первой же возможности принять предложение Митча. Оставаться в «Мимозе» сейчас, когда она посмотрела в лицо правде о своих чувствах к Стюарту, было безумием. У них нет будущего, и лучшее, на что она может надеяться, это в конце концов остаться с разбитым сердцем.

Но ни разу не вкусить его поцелуя, когда ее тело так этого жаждало, – едва ли она могла уйти без этого.

Сглотнув в попытке смягчить внезапно пересохшее горло, Джесси подняла взгляд от его рта к глазам. Он напряженно следил за ней, глаза его блестели. Лицо потемнело от гнева, брови сурово сдвинуты над этими бесподобными глазами, губы сердито кривились. От одного лишь взгляда на него, даже такого разъяренного, ее пульс учащался. Он, без сомнения, самый привлекательный мужчина из всех, каких ей доводилось видеть в своей жизни.

– Может быть, – наконец сказала Джесси. – Может быть.

– Что? – Он заморгал, словно не мог сразу сообразить, о чем она говорит. Ему потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить свою последнюю колкость, которую она оставила без ответа. Как только он вспомнил, она увидела это на его лице. Эти немыслимо голубые глаза вспыхнули, а потом он вперил в нее еще более свирепый взгляд, чем прежде.

– Ты слышал, что я сказала.

– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? – Неверие превратило это в вопрос.

– Да, Стюарт, – сказала она, придвигаясь на шаг, так, что ее грудям не хватило всего лишь фута или около того, чтобы коснуться его груди, и подняла лицо: – Пожалуйста.

Выражение его лица было неописуемым.

– Господи помилуй, ты сошла с ума? Заболела чем-то вроде воспаления мозга? Нельзя вот так, без разбору, просить всех мужчин подряд целовать тебя! Мне бы следовало вздуть тебя по первое число!

Он был так шокирован, что Джесси поневоле улыбнулась. Она сделала еще один шаг к нему и была позабавлена тем, что он отступил на полшага.

– Я не хочу, чтобы все мужчины подряд целовали меня. Я хочу, чтобы меня поцеловал ты. – Она видела, что совершенно выбила почву у него из-под ног, и осознание этого придало ей невероятной смелости. У нее было чувство, что он не так часто и не так легко лишается равновесия.

– Четверть часа назад ты хотела, чтобы этот мальчишка Тодд поцеловал тебя.

– Это, – сказала Джесси, – был просто эксперимент.

– Эксперимент? – Джесси кивнула:

– Я хотела посмотреть, так же ли он целуется, как ты.

– О Господи!

– Не так.

– Джесси…

– Совсем не так. – Она сделала еще один шаг к нему. За спиной у него была груша, и ему больше некуда было отступать. Схватив ее за второе запястье, он скользнул обеими руками вверх к ее локтям, удерживая на расстоянии.

– А теперь послушай меня, Джесси…

Склонив голову набок, она задумчиво продолжила:

– Но с другой стороны, ты был первым джентльменом, который меня поцеловал. Возможно, я все себе напридумывала. Может, если ты поцелуешь меня еще раз, я почувствую не больше, чем почувствовала с Митчем. Тогда я могу выйти за него замуж, в конце концов. – Ее тон был тоскливым. Чуть заметная задумчивая складочка залегла на лбу. Даже если бы у нее вдруг вырос второй нос, он бы не смотрел на нее с большим ужасом. – Но если тебе так сильно не хочется, я, разумеется, пойму, – проговорила она с внезапной смиренной робостью.

– Дело не в том, хочу я или нет. – Покачав головой, он посмотрел на нее. – Господи помилуй! О чем мы говорим?! Джесси, в первый раз я поцеловал тебя, потому что… потому… дьявол, не знаю, потому что ты выглядела такой прелестной. Второй раз это было ошибкой. Этого не должно было случиться. Сделать это снова будет еще худшей ошибкой, поверь мне.

– Значит, я должна просто продолжать жить дальше и делать вид, что я не чувствую… того, что я чувствую, когда ты целуешь меня?

– Да, – проговорил он сквозь зубы. – Должна.

– Я не могу. – Слова были очень тихими. Она не сводила с него глаз. Стюарт посмотрел ей в лицо, открыл рот, чтобы что-то сказать, замешкался и… его руки больше не сдерживали ее, они скользнули вверх по ее рукам и нежно привлекли Джесси к груди.