Грешные ночи (ЛП)

Глава 14

— Что с тобой стряслось? — Тэйн только приземлился в подземном жилище Колдо в Хаф-Мун Бэй, когда заметил воина с обритой наголо головой и порезанной на ленты спиной, лежащего на постели.

Воин поднял слипшиеся запёкшейся кровью ресницы и попытался сосредоточить на Тэйне взгляд тёмных, блестящих глаз.

— Живая вода, — пробормотал он в ответ.

Мог бы и сам догадаться. Лишь однажды Тэйн умолял Высший Небесный Совет о дозволении подойти к реке. Они потребовали, чтобы сначала он провёл месяц среди людей как простой смертный. Ему даже не пришлось обдумывать предложение. Тэйн отказался, и его прошение отклонили. Быть смертным — значит быть беспомощным, а это самое худшее.

Он скрестил руки на груди и произнёс:

— Они забрали твои волосы. — И так очевидно, но потрясение оказалось слишком велико.

— Да.

— И ты им позволил.

— Да.

— Почему?

Колдо закрыл глаза.

— Почему ты здесь, воин?

Тэйн не удивился уклонению от ответа. Колдо не был тем, кто делится своими проблемами. Вообще-то, они все относились к такому типу. Но Тэйна удивила лёгкость, с которой с ним разговаривал Колдо. Как правило, от этого ангела он получал только резкие "да" и "нет".

— Захариил приказал мне сюда придти.

— Ты только что разминулся с ним. Он был здесь с девушкой.

Ещё удивительный факт. Захариил охотно таскал человеческую женщину по всему миру. Тэйн мог только гадать, что будет дальше.

— Они в порядке?

— Да, — ответил Колдо, хотя и запнулся на этом слове. — Он хотел, чтобы она отправилась с ним, всегда была в его поле зрения. Ему не понравилось, что я прикоснулся к ней, хотя это была невинная ситуация.

Так много слов. Должно быть, боль сняла все запреты.

Но это не смогло затмить то, что он сказал. Захариил проявлял собственнические чувства и ревность, когда раньше вообще не проявлял эмоций.

Каким ещё человеческим эмоциям даст волю их лидер? Особенно, когда потеряет девушку. А он её потеряет. Смертные были нежными, легко сокрушимыми, не то, что ангелы.

— Где твои дружки? — спросил Колдо. — Обычно они всегда ошиваются с тобой.

— Бьорн разыскивает Джамилу. Её никто не видел с тех пор, как несколько ночей назад она покинула облако Захариила. Ксерксес добивает остатки орды демонов, обнаруженных под тем самым облаком.

— И ты ищешь Захариила, чтобы доложить о выполнении его приказа.

— Не совсем. — У них с Захариилом была телепатическая связь. Он мог бы снова связаться с ним, если бы ему нужна была помощь. А раз лидер молчит, значит, не хочет, чтобы его тревожили. — Он говорил куда направляется? Или какие у него планы?

— Если он и говорил что-то, то я был не совсем в сознании, чтобы запомнить это.

Тэйн не смог сдержать улыбку. Юмор от такого нелюдимого ангела как Колдо, казался настолько же необычным, как одержимость Захариила той девушкой. И это сподвигло Тэйна сделать то, что он не должен был.

Он отправился на кухню, и достал всё необходимое для того, чтобы приготовить сэндвич. Ему нужно выслеживать демонов. Тот, которого они поймали, ничего нового не сообщил, не взирая на все их ухищрения, просто стоически переносил боль. Стоит привести в боевую готовность остальных членов армии. Но ему хотелось, хоть как-то помочь Колдо.

— Ты не можешь кормить меня, — заметил с кровати Колдо.

Нет, не мог, как бы ни хотел. Любой, кто попытается облегчить страдания, будет испытывать ту же самую боль... до скончания своих дней.

— Просто я проголодался, вот и решил перекусить. Если тебе приглянется то, что останется, то это твоё дело. — Тэйн знал, что всегда существует способ, так или иначе обойти правило.

Тэйн направился обратно к кровати, откусывая на ходу то кусочек индейки, то ломтик сыра. Откусив еще пару раз, он положил то, что осталось на тумбочку. Затем снова направился на кухню и вернулся со стаканом апельсинового сока. Наполовину опустошённый стакан тоже занял своё место на тумбочке.

Колдо долго и внимательно изучал еду, прежде чем снова перевести взгляд на Тэйна.

— Я скажу тебе, зачем мне оказалась нужна Живая Вода, если ты поклянёшься никогда не рассказывать об этом.

Клятвы являлись священным действием для ангелов. Тэйн не считал себя особо честным представителем своего вида. Чего он только не нарушал в своей жизни, какую черту только не пересекал, но одно он знал точно. Он никогда не нарушал клятвы, и не намерен делать этого в будущем.

— Клянусь.

Повисла тишина.

— Захариил умирал. Девушка поклялась оставаться с ним в течение месяца, уведя его с небес, если я вылечу его. Я понимал, что помочь может только Живая Вода, и я достал её для него.

Тэйн осмысливал услышанное от воина, и никак не мог понять.

— Почему именно месяц?

— Мне потребовалось время, чтобы исцелиться. Прежде чем... начать действовать.

Намерения воина не оставляли сомнения. "Действовать" не взирая на то, что ему это будет стоить немалой крови.

— Расскажи мне.

— Твоя клятва распространяется и на это?

Это значит, что ему будет нельзя рассказать об этом даже Бьорну и Ксерксесу.

— Да.

Колдо еле заметно кивнул.

— Все считают, что много лет назад демон вырвал мне крылья, и я позволяю им так думать, потому что не желаю обсуждать правду.

— И какова, правда? — Тэйн задал этот вопрос, зная, что Колдо ответит ему, не потому что он дал клятву, а потому что эта правда разъедала его изнутри.

— Мои крылья оторвала ангел, которую я собираюсь убить.

Тэйн до сих пор не понимал, почему стойкий, невозмутимый воин Колдо, на которого любой мог положиться, был отправлен в эту армию. Ходили слухи, что Колдо кого-то избил, но этому не было доказательств, да и характер у него был не тот. Теперь что-то прояснилось. Избивал он кого-то или нет, Колдо угодил в армию Захариила, движимый неистребимым желанием отомстить.

— Если бы Захариил знал об этом, он попытался бы остановить тебя.

— Да.

— И ты полагаешь, что я не остановлю тебя?

Ни минуты не колеблясь, Колдо ответил:

— Нет, я полагаю, что ты понимаешь, что такое вкус возмездия.

Скорее ему был известен вкус безысходности. Даже после того, как они освободились из плена, их тела зажили и Тэйн, Бьорн и Ксерксес вернулись. Эти злосчастные три дня и три ночи, проведённые взаперти, ничем не вытравить, и освободившись, они могли разделаться со своими мучителями буквально за час, но не хотели, чтобы те умерли такой лёгкой смертью.

И не сделали. Они захватили тюрьму, не убив никого внутри. Наполненные болью крики до сих пор звучали в ушах Тэйна. Но ему не стало от этого легче... как и его друзьям.

— Ты можешь поступать, как считаешь нужным, — произнес, наконец, Тэйн. — Я ничего не расскажу Захариилу. — Он сделал паузу, склонив голову набок. — Кто она? Кто эта женщина, что предала тебя?

— Этого я тебе не скажу.

— Потому что считаешь, что я буду её защищать. Интересно. Мне нужно узнать её имя. Ты же меня хорошо знаешь. Мне дороги только двое друзей. — Больше ни в душе, ни в его доме, ни для кого не было места. — Так что твоя женщина для меня — никто.

Молчание.

Тэйн вздохнул.

— Сообщи, если тебе понадобится помощь в этом деле, — предложил он.

— Не понадобится. Это только моё дело. Она прячется от меня. И я не позволю никому ввязываться в это. Я сам её отыщу.

Он понял.

— Хорошо. Я оставлю тебя... — Тэйн умолк, так как его накрыло недобрыми предчувствиями, которые сопровождались вспышками странных картин. Наверное, у него с Захариилом установилась, довольно, плотная связь, поскольку он ощутил страх и ярость, пронзившие их лидера.

"Захариил",— обратился он, стараясь, чтобы этот посыл выделился в хаосе его мыслей.

Ответа не последовало.

"Захариил, что случилось?"

Опять тишина.

Захариил игнорировал его или был слишком ранен, чтобы ответить?

— Мне нужно идти, — сказал Тэйн Колдо. Придётся разыскивать ангела привычным способом.

— Какие-то проблемы?

— Не стоит беспокоиться, без тебя вполне управимся. — Тэйн не хотел волновать парня, который не был в состоянии что-либо сделать. — Вернусь, как только смогу.

***

Аннабель находилась в самом центре резни, переполненная адреналином. Кровь вокруг неё текла рекой. Она всё ещё держалась за сердце, пытаясь ослабить боль, которая началась, когда Захариил... когда он... Боль нарастала, и ей становилось все трудней.

"Просто не думай об этом."

Не сейчас, когда вокруг неё высились груды демонических тел, а воздух был отравлен запахом тухлых яиц, таким сильным, что нечем было дышать. И всё же она думала об этом. Потому, как это было куда приятнее.

Захариил орудовал своим огненным мечом, бросался на каждого монстра, не позволяя никому сбежать. К удивлению Аннабель, ангел вложил ей в руки кинжалы, когда она уронила свои, тем самым предоставив ей возможность продолжать борьбу.

И она продолжила бороться. На наиболее уязвимых местах её тела появилась металлическая защита, помогая ей выстоять. Недостаток боевого опыта Аннабель восполняла творческим подходом и решительностью.

— Ты не ранена? — спросил Захариил, шагая через неподвижные, обезглавленные тела.

Чтобы он не успел отобрать кинжалы, она убрала их в спрятанные в карманах ножны.

— Всё в порядке. — Да, у неё были ссадины и порезы, да, её вывихнутая лодыжка болела, но Аннабель согласна была на любые страдания, лишь бы победить своего врага. — А как ты?

Захариил оглядел Аннабель с ног до головы, подтверждая для себя правдивость её слов. В то же самое время она осматривала ангела. Он так же был весь в крови, по вискам стекал пот, одежда прилипла к телу.

— Я более или менее в порядке. Пойдём, нужно тебя отмыть. — Он протянул к ней руку.

К чести Захариила он не стал хватать её за запястье, а терпеливо ждал, пока она сама протянет руку. Аннабель облизнула губы, сожалея, что не было никакого иного способа покинуть это место. Но ангел только что произнёс слова, имеющие действительно важное значение для неё: вымыться. Потемневшие пятна крови начали высыхать, образуя корку.

— Аннабель, я прошу прощение за то, что сделал. Серьёзно, — произнёс Захариил с пустым выражением лица. — Я не собирался... я был сбит с толку... Прости, — повторил он.

Такая искренность должна была удивить её, но этого не произошло.

— Я знаю кто ты, — сказала Аннабель. И она действительно знала, теперь, когда её разум освободился от оков страха. Для Захариила поцелуй оказался первым, его захватили ощущения, как и её... пока ангел не разорвал её футболку, обнажив грудь... И в этот момент Аннабель затопили воспоминания о Фитце-извращенце и его камере. — Но чтобы ты знал, я не захочу снова тебя поцеловать.

Эта часть их отношений окончена. Захариил вовсе не желал причинить ей боль, но именно это он и сделал. Он злоупотребил тем хрупким доверием, что она выстроила между ними. Ангел не остановился, когда она его об этом попросила, и Аннабель не могла рисковать и снова пройти через это.

Взгляд его изумрудных глаз казался настолько напряжённым, что даже нижнее веко у него подёргивалось.

— Ты передумаешь.

Если когда-нибудь Захариил ослабит контроль...

— Нет, не передумаю, и не останусь с тобой, пока ты это не усвоишь. И, кстати, ты в курсе, что с твоих крыльев снова сыплется снег?

Сначала Захариил не выказал реакции на её слова или отказ, а потом, пожав мощными плечами, он расправил крылья и поочерёдно осмотрел их.

— Должно быть, я сделал нечто, что вызвало неудовольствие моего божества. Я даже могу предположить что именно.

Разочарование смягчило черты его лица, и ангел стал выглядеть так же по-мальчишески, как в той пещере, когда он так отчаянно хотел её.

"Я не смягчусь".

Но это, о, благословение, уничтожило жгучую боль в груди Аннабель.

— Именно поэтому идёт снег? — спросила она. — И чем же ты рассердил божество в первый раз?

— Я убивал людей, чтобы добраться до демонов. Люди заслуживали спасения, хотя в то время я это не понимал. Эти люди походили на тебя. Я рад, что не осудил тебя и не задумываясь не убил. — Захариил сократил оставшееся между ними расстояние, более не желая ждать, когда Аннабель примет предложенную им руку. Ангел потёрся о неё своим телом и Аннабель попятилась, споткнулась о конечность убитого демона и рухнула на пятую точку. — Это оказалось бы невосполнимой утратой.

Аннабель вскочила на ноги и попятилась, увеличивая между ними расстояние, но ничего не вышло, потому что она упёрлась в ствол дерева. Её сердце бешено колотилось о рёбра, но вовсе не от страха. Может, потому что Захариил больше не был охвачен похотью или, может, потому что ангел так отчаянно защищал её от пытавшихся приблизиться к ней демонов, пока она сражалась с прочей нечестью.

Захариил даже пострадал, защищая её.

— Что ты делаешь? — спросила Аннабель.

Её пронзило пламя взгляда его зелёных глаз.

— Ты поцелуешь меня снова, Аннабель, потому что я даю тебе слово, что во второй раз не потеряю контроль. Я усвоил урок, и усвоил его хорошо.

— Твои оптимистичные, самоуверенные слова со мной не сработают.

— Да неужели? Не пытайся сказать, что больше не желаешь меня. Я же всё знаю. Да, в подобного рода делах я новичок, но не глупец. Твои зрачки сияют, пульс бьётся как отбойной молоток, выдавая тебя пульсирующей жилкой на шее, и тебе понравилось то, что я делал, пока не зашёл слишком далеко. Я всё ещё слышу твои стоны.

Аннабель проглотила ответный выпад и решила сказать правду.

— Мне понравилось. Ты прав. Но затем я действительно почувствовала отвращение.

— Судя по твоему тону, ты не оставляешь мне даже шанса, чтобы исправиться. — Захариил наклонился ближе, настолько близко, что его дыхание, как самое нежное из проявлений, касалось её кожи. — Ты долго мучаешь меня. Что ж, я приму наказание, но это не будет длиться долго. — Она сглотнула. — Но ты станешь доверять мне снова, Аннабель. Твоё желание вернётся, и мы будем вместе. Я смогу вести себя адекватно. Вот увидишь.

Его самомнение несколько задевало, но понимание того, как сильно он в ней нуждался, что он готов был на что угодно, лишь бы остаться с ней, больше будоражило, чем пугало Аннабель. И если кто и обладал способностью ограничивать себя, то это был Захариил. С этого момента он подчинил всего себя собственной воле.

Может быть, его оптимистично самоуверенные слова всё-таки сработали.

— Я не уверена, почему мы хотим, друг друга, — проворчала она.

— И я не знаю, но факт остаётся фактом — мы хотим друг друга.

— Может я просто ветреная, а ты очень симпатичный.

— Пока и этого достаточно.

Этот мужчина кого угодно взбесит. Но она не рассматривала его ответ как оскорбление. И вздохнув, Аннабель обняла его за шею.

— Ладно, я отправляюсь с тобой.

Удовлетворение отразилось на лице Захариила, когда он крепче её обнял и взмыл в воздух.

— Подожди! Мои вещи, — воскликнула Аннабель, когда поняла, что они не возвращаются в пещеру.

— Я не стану возвращаться, рискуя столкнуться с ещё большим количеством демонов. Мы купим тебе новые.

"Снова шопинг?"

— Звучит как подкуп.

— Какая разница, на что это походит.

Она почти рассмеялась.

— В эту игру могут играть и двое. Только время зря потратишь.

— На одежду и печенье мне его не жаль.

Печенье. Хитрый ангел, конечно же, промолчал о собственном удовольствии и чувственном ощущении.

— Время принять ванну, — напомнил Захариил. — Задержи дыхание. — И прежде чем она спросила зачем, он устремился вниз, погружаясь в чистое озеро.

Аннабель тут же окутала ледяная вода, холоднее, чем крылья ангела, отчего у неё перехватило дыхание, а по всему телу пробежала дрожь. И в тот момент, когда ей показалось, что она больше не выдержит, Захариил взмыл в облака.

Тот факт, что ангел так легко взлетел с намокшими крыльями, говорил о его не дюжей силе.

— Чуть больше времени... в следующий раз... когда станешь предупреждать, — произнесла Аннабель между покашливаниями.

— Прими мои извинения. И сколько же времени тебе потребуется?

— Час, может два. — Хотя сколько бы времени она не указала, оно не подготовило бы её к такому холодному погружению.

— Хорошо. Только должен признаться, что забота о женщине является куда более трудным занятием, чем я мог себе представить.

— Эй! Я вовсе не требую к себе какого-то особого отношения. Я достаточно неприхотлива.

Захариил какое-то время внимательно изучал её.

— Для человека, сотни лет интересующегося только собственными потребностями, ты действительно заслуживаешь особого отношения, но я вовсе не возражаю против этого.