Грешные ночи (ЛП)

Глава 17

"Черная завеса" была человеческим ночным клубом, располагавшимся в самом сердце Саванны, штат Джорджия. На тех душных полуночных улицах Захариил ловил многих демонов, и не удивился, что Бремя нашло здесь пристанище или, что поселилось в теле человека, владевшего клубом, просто чтобы подпитываться суматохой клиентов.

В это время года Саванна была такой душной и влажной, что кожа постоянно была липкой — даже кожа ангела. Если бы не Аннабель, Захариил попросил бы у Божества возвращение снега.

На Захарииле не было его привычного одеяния. Он был одет во все черное: майку, кожаные штаны и армейские ботинки. Образ его довершали ирокез и боевой раскрас на лице. Обе его руки покрывали татуировки, а крылья были сокрыты от человеческих глаз. В общем, все, как полагается.

Чтобы заручиться помощью людей, которые могли проскользнуть в клуб и, не насторожив Бремя, выступить в качестве подкрепления, Захариилу пришлось одеться подобным образом и позволить всему миру его видеть. Это выглядело довольно смешно. Если бы был другой способ, он бы причинил вред людям — детям! — да так, что они и не посмели бы и представить эти способы.

Аннабель попеременно восхищалась то произошедшими изменениями в ангеле, то яркостью света полной луны. Люди уступали Захариилу дорогу, даже вжимались в стены здания, чтобы увеличить расстояние между собой и им.

Аннабель семенила рядом с ангелом и улыбалась.

— Могу я высказаться о том, что сейчас ты похож на настоящего плохого парня?

— Конечно. Ты только что об этом сказала.

— Нет, мне хотелось сказать... Ох, неважно, ты уже все испортил. — Она обиженно надула губки.

Так аппетитно, что Захариилу захотелось поцеловать их. Может, он и выглядел как "плохой парень", Аннабель выглядела так, что просто хотелось её съесть. Её волосы разметались по спине шикарными иссиня-чёрными локонами. Захариил облачил её в обтягивающее, в чёрно-белую клетку платье, с бантами в верхней части и оборками — в нижней. Такой наряд не оставлял вопросов об их совместном появлении. Длина платья едва доходила до колен, открывая гладкие, обнажённые ножки в красных босоножках на ремешках. Аннабель походила на готическую домохозяйку из семидесятых, поджидающую мужа с гремучим коктейлем.

К тому же, чем невиннее она будет казаться, тем больше её будет недооценивать Бремя. И да, Захариил не исключал возможности, что Аннабель придётся сражаться с Бременем, не взирая на то, что ангел отдал бы все конечности на отсечение, лишь бы это не произошло, даже за то, чтобы эти двое одним воздухом не дышали.

Прежде всего, Захариил хотел сохранить Аннабель в целости и сохранности. Отчаянно хотел.

Ничего не испытывая в течение несколько столетий, Захариил внезапно ощутил, что буквально тонет в эмоциях, и не только в отчаянье. Он переживал за безопасность Аннабель, желал с головой окунуться и пережить всё, что девушка могла ему предложить, пока ещё не слишком поздно. Захариил переживал за Джамилу, ощущал свою вину за то, что произошло. И как бы странно это ни звучало, ангел злился, что Джамила позволила себя пленить.

Она уже несколько дней была в плену у Бремени. За это время с женщиной-ангелом могло многое произойти.

Захариил уже пытался связаться с ней телепатически, но ничего не вышло. Однако Божеству это удалось.

"Я недоволен тобой, Захариил, — сказало Божество. — Джамила твоя подопечная, твоё обязательство. Ты должен исправить ситуацию".

Он разберётся. Но... ему придётся оставить Аннабель. Он всё ещё мог это сделать. Ещё не слишком поздно.

Но если он это сделает, Аннабель его возненавидит. Разве она не говорила, что скорее умрёт, чем снова окажется взаперти? А оставив её, ангелу придётся её запереть. Захариил не хотел делать такое с Аннабель. Он не настолько холодный.

Кроме того, кто знал, что затеял Бремя? Может, он хотел, чтобы Аннабель осталась одна, без защиты, и он бы захватил её? Но нет, так не пойдёт. Могущественный демон не мог знать, что для ангела значил этот человек. Скорее всего, предстоящий обмен он считал обычным делом, думал, что Захариила заботит больше судьба ангела, а не человека. Поэтому, если Захариил явится без Аннабель, это станет открытым объявлением о том, что она значит для него, гораздо больше его долга, возмездия и армии. Она станет для Бремени ещё более привлекательной добычей, чем прежде. С другой стороны, они в любом случае всё узнают.

То, что Аннабель покрыта эссенцией Захариила расскажет всем и каждому о том, что ангел был с ней, но только это, а не то, что она для него значит.

Тогда отлично. Решено. Аннабель останется с ним.

— Ты помнишь, что я тебе сказал? — спросил Захариил. — О том, как вести себя?

— После того, как ты вдалбливал мне это в голову? Я должна держаться рядом с тобой, не разговаривать, не терять концентрацию, не делать того, того и того. Нет, ещё забыла, — добавила легкомысленно Аннабель, — план состоит в моём неведении.

Аннабель верила, что Захариилу удастся вызволить Джамилу, не обменивая женщину-ангела на неё, и этого было достаточно. Он не мог рисковать, рассказав ей остальное.

— Ещё какие-нибудь вопросы ко мне? Не касающиеся плана?

— Вообще-то, есть. Теперь, когда ты знаешь, где скрывается Бремя, почему ты просто на него не нападёшь, а твои тайные друзья — я всё ещё жду, что ты мне о них расскажешь — вызволят Джамилу?

Воины, которых Захариил завербовал, являлись частью "всего остального". Ангел не мог о них рассказать, даже после окончания битвы.

— Бремя — трус, скрывающийся в теле человека, и я ограничен в способах воздействия на него.

— А если он нападёт на тебя?

— Я всё равно не смогу причинить ему вред. — Большой.

— Но это несправедливо!

— В этом заключается разница между нашими мирами. Чем бы это ни казалось. — Но какими бы ужасными не казались эти вещи, к чести Захариила он был намерен извлечь из этого урок. — Несмотря на то, что мы не можем уничтожить человека, это не означает, что он уйдёт в целости и сохранности. Игры с демоном приносят только страдание. Сегодня вечером он в этом убедится.

— Отлично. Но мы же знаем, что Бремя вовсе не тот, кто убил моих родителей, хотя он и отдавал приказы демонам причинять мне боль?

— Да. Среди демонов существует своя иерархия, и Бремя не имеет достаточно высокого положения, чтобы проявиться в мире людей.

— Хорошо, тогда объясни мне, как Бремя мог заполучить человеческое тело?

— Человек сам призвал и впустил его.

— Как... мечту?

— Порой происходит именно так. А порой демон следит за человеком, выжидая идеального момента для нанесения удара. Если такой момент не наступает, демон пытается создать его. Он начинает нашёптывать человеку на ухо: "Солги... скажи жестокость... сделай подлянку... примени силу". Если человек не способен дать отпор демону, власть твари становится сильнее, и, в конце концов, она завладевает его разумом.

— Но как противостоять демону? Как понять, что уже пора давать отпор?

— Поверь мне, способ есть, и я тебя обучу. Но не сейчас. — Аннабель нужна вера, которой она ещё не обладает. Вера не на словах, а на деле. Ей требуется время, которого у них нет, чтобы услышать урок духовности не только ушами, а всем своим существом. Если бы Захариил попытался вопреки всему обучить её, девушку это бы испугало и всё стало бы только хуже.

— Почему демоны не овладевают ангелами твоего Божества? У вас, парни, как погляжу, грехов не меньше, чем у людей, — проворчала она.

— Они и нас терзают, даже не сомневайся.

Он прижался к ней плечом, увлекая в тёмный переулок. В воздухе висел запах мочи и морской воды. Захариил мог бы подлететь прямо к двери клуба, но хотел, чтобы Бремя знал о его приближении. Шпионы демона следят за ними. Ангел за последние пять минут заметил трёх миньонов, выглядывающих из-за углов зданий, а затем скрывающихся.

— Так, так, так, и что это тут у нас? — Из тени вышел подросток, на ходу застёгивающий штаны, и Захариил понял, что тот мочился в этом переулке. От парня несло алкоголем и сигаретами. — Горяченькая китаяночка и помеха, которой лучше испариться, если он намерен дышать и дальше.

— Я не китаянка, — возразила Аннабель.

— Плевать. Ты горячая штучка, а это всё, что имеет значение. — К подростку присоединились ещё двое.

Ни один из них не был одержим демоном, просто все трое были глупцами. Захариил вдвое превосходил их по комплекции, но имея оружие — ангел заметил пару блеснувших в лунном свете ножей у двух ребят, появившихся последними, и пистолет у лидера — шпана считала себя непобедимой.

— Что у тебя под этим платьем?

— Будь хорошей девочкой, дам нам взглянуть.

О, да. Они были, определённо, глупы.

Захариил ощутил выброс страха от Аннабель, прежде чем она смогла взять себя в руки.

— Вы начинаете меня бесить, — сказал ангел, — а вы ведь не хотите, чтобы я разозлился.

Шпана мерзко захихикала.

— Это почему же? Ты превратишься в громадное зелёное чудовище? — съязвил один подросток.

Ещё больше смешков.

— Почему бы тебе не попытаться до того, как мы тебя отметелим? — произнёс лидер.

— Мы вернём тебе твою девку, как только закончим, — добавил третий подросток и заржал. — Обещаем.

— Ох, не стоило вам этого говорить, — ответила Аннабель куда более спокойно, чем ангел ожидал. — Захариил, преподай им небольшой, просто крошечный урок. Пожалуйста.

— Как пожелаешь. — Захариил обнял её за талию и передвинул перед собой, чтобы защитить от того, что должно было произойти. Он расправил крылья и тут же возник могучий ветер, в результате которого все парни оказались на земле лицом в грязи.

Они изо всех сил пытались подняться, но ветер прижимал их обратно к земле. Захариил мог схватить их зашкирки прежде, чем они осознали бы, что он сдвинулся с места. Он мог бы разорвать их и выпустить кишки. Да, на самом деле мог. Ангел мог восстановить их, прежде чем смерть заключит парней в свои объятия, спасая себя от порки... или чего ещё хуже.

Захариил яростнее замахал крыльями, усиливая ветер, свистевший из-за неистовой скорости и поглощающий крики боли парней. Давление нарастало. Ангел знал, что оно способно переломать кости и раздавить внутренние органы.

"Но тебе нет необходимости причинять вред человеку. В этом случае ты не будешь лучше Фитца-извращенца. Он причинял мне боль, потому что мог это сделать,— всплыли в голове Захариила слова Аннабель. — Почему демоны не овладевают ангелами твоего Божества? У вас, парни, как погляжу, грехов не меньше, чем у людей".

Нет. Он не станет делать этого, не убьёт этих мальчишек только потому, что у него есть такая возможность. Он не станет уступать искушению, совершить насилие. Это стало бы ошибкой.

Аннабель схватила ангела за запястья и сжала.

— Ладно, довольно. У тебя будут неприятности, а ты мне ещё сегодня нужен. И вообще-то, твоё благополучие гораздо важнее возможности воздать этим парням по заслугам.

— Я уже прекратил, — ответил Захариил, складывая крылья и ослабляя давление.

Парни оставались на земле и рыдали.

— Вы ничего не желаете ей сказать? — потребовал ангел.

— Я прошу прощения, приятель. Искренне, — промямлил лидер, утирая сопли.

— Больше такого не повторится, клянёмся.

— Пожалуйста, отпусти нас. Я заплачу. У меня есть деньги.

— Довольно! — Захариил заставил парней подняться на ноги. Сначала они дрожали, потом начали пошатываться. — Вы отправитесь в ближайшее отделение полиции и сознаетесь в своих преступлениях. Если вы этого не сделаете, я вас найду.

Как Аннабель совсем недавно сомневалась в истинности его угроз, ангел почти ожидал, что парни поступят также. Вот только они отреагировали так, как Захариил привык: их взгляды остекленели, головы закивали. Не потребовалось превращаться в огромное зелёное чудовище.

— Почему вы ещё здесь? — рявкнул он. — Бегом!

Они рванули от него.

Аннабель похлопала ангела по плечу.

— Хорошая работа, Зи. Впечатляющая.

— Сарказм?

— Не в этот раз, Крылатое Чудо.

Он встретился с ней взглядом и усмехнулся.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Этой женщине удавалось рассмешить его в любой ситуации, и это, больше чем всё остальное, раскрывало глубины его увлечения ею, что вовсе не пугало Захариила. Не в этот раз. Он начал привыкать к тем чувствам, что испытывал к ней.

— Знаешь, а ты симпатичный, когда улыбаешься, — сказала Аннабель, похлопав его по щеке.

— Свирепый, женщина. Я свирепый.

— Как скажешь.

Оставшуюся часть пути по переулку Захариил вёл Аннабель за руку, довольный тем, что она не стала сопротивляться. В конце он повернул направо, прошёл по другому переулку, свернул налево, и больше никто не пытался его остановить. Вскоре в поле зрения появился вход в клуб.

У двери стояли двое одержимых демонами вышибал, а по улице тянулась очередь людей, надеющихся попасть внутрь. Из приоткрытой щели вырывались басы рока, повышая всплеск чувствительности, той, которую Захариил не понимал до появления Аннабель. Теперь же он знал, насколько слаженно в таком ритме могли двигаться два тела, извиваясь и соединяясь, уже готовые к чему-то большему.

Вышибалы сглотнули, заметив ангела, и быстренько разошлись в стороны, позволяя Захариилу беспрепятственно войти в клуб. Он толкнул плечом дверь.

— Ребёнок вышел поиграть, — пробормотала Аннабель, что бы это ни значило, когда кто-то из толпы прокричал:

— Эй, Как им так просто удалось пройти, когда... — но дверь закрылась, заглушив остаток фразы.

Мимо с подносом в руке проскользнула официантка. На танцполе извивались мужчины и женщины, именно так, как Захариил себе представлял: губы в поисках жадных губ, нетерпеливые руки, шарящие по телу. На плечах многих людей в клубе сидели приспешники дьявола. Большинство из них были маленькими, похожими на обезьянок существами, с тёмно-коричневым мехом и длинными, болтающимися хвостами.

— Ты видишь демонов, сидящих на их плечах и нашёптывающих им на ушки? — спросил ангел Аннабель. — Влияющих на их мысли и действия, пытающихся прорваться сквозь их оборону?

— Где?

— Там.

— Н-нет.

Захариил подозревал, что Аннабель не нравилось, что она не видела их.

— Мне кажется, ты можешь видеть демонов среднего и высшего уровней.

— Должны ли мы, ну, не знаю, сразиться с ними? И что там насчёт сломления обороны?

— Мы? Нет. Это дело обычных людей. Говоря о сломлении обороны, я имел в виду проникновение извне, неизменное место в жизни смертного, то, что находится у него на уме, то, чему демон пытается потакать каждой мыслью, каждым действием.

— Разве это справедливо? Как же они могут учиться защищаться от того, чего даже не видят?

— Справедливо. Им следует изучать духовные истины и поступать в соответствии с ними.

За танцорами располагались столики. Повсюду были рассеяны пустые стаканы и пивные бутылки. Внимательный взгляд Захариила пронзал тёмное помещение, замечая сделки с наркотиками, проституток, изучающих свои ногти и выставивших груди напоказ. Но ангел не заметил и признака своих помощников.

— Эй, приятель, огоньку не найдётся? — раздался мужской голос.

Захариил сфокусировал внимание. Перед ним стоял мужчина с сигаретой в зубах.

Он был одного роста с Захариилом, с волосами, настолько густыми и роскошными, что ему позавидовала бы любая женщина. Копна была множества оттенков: от льняного и карамельного, до шоколадного и кофейного. Голубые глаза мужчины казались бездонными. Неправдоподобно красивое лицо, словно с обложки — или с небес — играло полнейший контраст с комплекцией воина.

Наконец-то.

У Аннабель перехватило дыхание, словно она увидела что-то заветное. Захариилу оставалось только раздражённо скрежетать зубами.

— Сигареты убивают, — всё, что Захариил сказал мужчине. "Ты не можешь его ударить. Правда, не можешь. Тем более что ты сам его пригласил сюда".

— Они и ещё куча вещей, — проворчал тот, вытащив изо рта сигарету и плюхнувшись на стул. Он не сводил взгляда с Аннабель. — Красотка. Твоя?

— Да. — Тон Захариила предупреждал, чтобы тот охладил пыл.

Парис, хранитель демона Разврата, медленно и удовлетворённо улыбнулся, взбесив этим Захариила ещё больше.

— Она немая?

— Нет. — Хотя, наверное, создавала подобное впечатление. Рот Аннабель так и остался открытым, но она не издала, ни звука.

Парис хрипло рассмеялся, и Захариилу оставалось только поражаться тем изменениям, что произошли с этим воином. Несколько месяцев назад это был самый несчастный мужчина, но сейчас стало видно, что правильная женщина могла вернуть его к жизни.

— Не обижайся. Она просто ничего не может с собой поделать. — Насвистывая себе под нос, Парис ушёл.

— У тебя всегда найдётся что сказать, — заметил Захариил, обращаясь к Аннабель, — а перед ним тебя вдруг охватил приступ безмолвия?

— Дело в его запахе... — невозмутимо ответила она, глядя вслед удаляющемуся Парису, пока тот не скрылся в толпе. — Никогда не ощущала ничего подобного. Шоколад, кокос и шампанское... аж слюнки потекли.

— Он одержим демоном Разврата, — выпалил Захариил.

— Да ладно! Не может быть.

— Может.

— Одержим, — глухо повторила она.

Хорошо. Теперь она никогда не посмотрит на Париса с таким восхищением. Подло ли это со стороны Захариила? Возможно. Заботит ли его это? Нисколечко.

— Как я уже говорил, многие здесь люди находятся под влиянием демонов, но несколько полностью одержимы. Бремя нанимает их — я имею в виду, демонов, — и платит за то, чтобы они развращали посетителей "Чёрной завесы".

Аннабель крепче сжала его руку, и ангел понял, что она искала у него поддержки.

— Так что мы собираемся делать?

— Ждать.

По счастью, долго ждать им не пришлось. От общей толпы извивающихся тел на танцполе отделилась женщина и медленно двинулась к Захариилу. Она была одной из самых красивых женщин из тех, что ему доводилось видеть, с шелковистыми светлыми волосами, со слегка розоватой кожей и золотистыми глазами, цвет которых напоминал лунный свет.

Полную грудь обтягивало красное кожаное платье, по бокам которого были разрезы, обнажающие идеально сложенные бёдра. Юбка едва прикрывала всё это великолепие, выставляя напоказ бесконечно длинные ноги.

Да, красотка. Но тоже одержимая демоном.

Захариил ощущал человеческую душу, запертую в границах её разума, отчаянно пытавшуюся избавиться от власти демона. Значит, это случилось не так давно. Всего несколько дней назад.

Женщина остановилась перед ангелом, но её внимательный взгляд был прикован к Аннабель.

— Моя милая маленькая гейша. Как же я соскучилась по тебе.

— Как ты меня назвала? — поражённо выдохнула Аннабель.

Захариил осознал, что тот человеческий мужчина, Фитцгерберт, так же называл Аннабель. Милая маленькая гейша. Ангел не верил в совпадения. Демон, захвативший стоявшую перед ним женщину, когда-то владел кем-то из той психушки. Нет, не Фитцгербертом — Захариил бы это почувствовал, — но кем-то, кто провёл там много времени. Скорее всего, пациентом. Демоны, ворвавшиеся в разум человека, могли заставить его совершить что угодно. Бремени был нужен доступ к Аннабель, чтобы наблюдать, подслушивать, возможно, даже подстрекать других, причинять ей боль.

Блестящие розовые губы изогнулись в обольстительной улыбке.

— Ты ведь тоже соскучилась по мне, маленькая гейша? Я могу подарить тебе фотографию, чтобы всякий раз, когда ты на неё смотрела, ты вспоминала обо мне.

По каким-то причинам комментарий привёл Аннабель в ярость. Она выхватила кинжалы и всадила прямо в грудь женщины.

— Я предпочитаю фотографию такого плана, — рявкнула Аннабель. — Ты ещё не передумала?

Женщина закричала от боли и шока... и разразилась потоком проклятий и брани, заканчивающимся словами: "я тебя убью!".

Некоторые из танцевавших заметили происходящее и с криками бросились к двери. Другие продолжали танцевать.

— Ты этого не сделаешь, — отрезал Захариил.

Женщина стиснула зубы и резким движением выдернула окровавленные кинжалы.

— Приглядывай за своей зверушкой, ангел.

— В отличие от тебя, демон, я не прикрываюсь людьми. — И если бы Божество решило наказать Аннабель за эти действия, Захариил принял бы её наказание на себя.

Забавно. Ещё совсем недавно его раздражала подобная необходимость. А ещё забавнее казалось то, что теперь он был готов — и даже с радостью — сделать это.

— Мне так жаль, — пробормотала Аннабель. — Мной овладел гнев.

Захариил взял её за руку и сжал.

— Из-за витающего в воздухе демонического воздействия это легко объяснимо, но следи за своими эмоциями.

— Довольно! — крикнула демоница. Её глаза теперь стали абсолютно красными. Понятное дело, она не рассчитывала, что на неё так быстро перестанут обращать внимание. — За мной. — С этими словами она заставила их двигаться через клуб, и самодовольно оглянувшись через плечо, продолжила: — Не надейтесь, что Бремя окажется столь же любезным, что и я.