Млело сердце молодого Алеся от воспоминаний о Настеньке. Так от сказок млеют детки, воображая мир сказочных героев.
Все наши сказки скрывают тайну.
Тайна в том, что в сказках — мир нашей прародины на Закате: Лукоморье на острове Руян или пенная вода в реке Пена, из которой на зов друга выплывала золотая щука-княгиня и вопрошала: «Чего тебе надобно, старче?»
Была тайна и у Настеньки. Так думал или догадывался молодой Алесь. А её тайна была в том, что пожелала она вырваться из бездуховного гламурного мира и обрести вновь себя такой, какой ей помнилась забавная девчушка из Полоцка. Да взыграло её ретивое сердце! Приземлился её принц в среду офисных работников. А таких и в стольном городе хватает! Не пожелал Алесь излагать в воспоминаниях, а точнее в сказке о Настеньке о двух неделях трудной жизни в северном городе металлургов и химиков.
Сердце прихватывало, когда он припоминал размолвки, что происходили между ними в Череповце день за днём. Не от того ли он напился до беспамятства?
«Возложил ты, несостоявшийся металлург, всю вину на себя, но дело в том, что всё было куда сложнее» — так думал Алесь, стоявший на палубе «Мары».
Глядя на уплывающий силуэт крома Рюрикова городища, решил он вырваться из плена сказки, а точнее, мифа, который придумал, и даже в мыслях расстаться с той, кого любил.
Над Алесем, совсем невысоко, прокричала чайка: «Чья она, чья она, чья она?» Откуда здесь чайки? Ну конечно же, неподалёку Ильменское озеро. Не стал кричать Алесь, но подумал: «Да ничья она! Её нет. Она — миф!»
— Прости — и прощай, Настенька! — сказал он вслух и бросил в воду полевые цветы, что сорвал на обочине дороги из городища к причалу.
Непонятно, откуда повеяло запахом дорогих французских духов. Ага, всего-лишь реминисценция! Прощальная? О боже, как же бедному Алесю забыть её запах волос? А забыть надо. И верить надо, что прольёт Анастасия слезинку-другую.