Грифон на Рождество

Глава 11

Роуэн

Роуэн мчался низко над верхушками деревьев, навстречу ветру, чувствуя теплую, успокаивающую тяжесть Эмилии на спине.

Он все еще ощущал небольшой дискомфорт от того, что она с ним, но оставлять ее одну рискованно, поскольку волки, которые убежали за Максом, могли вернуться в любой момент. Но также он не мог тратить время на то, чтобы отвезти ее в более безопасное место: если Уоттс и его люди направились в город, нельзя терять ни минуты.

Уоттс доказал, что без зазрения совести способен причинить вред человеку, если это приблизит его к цели. Роуэн содрогнулся при мысли, что может случиться, если он столкнутся посреди Фэйрхилла… и при воспоминании об обещании Уоттса устроить ад.

Его первейшей обязанностью всегда было защищать гражданских. Неважно человек это или оборотень, он должен уберечь тех, кто не может сам себя защитить.

Хотя мысль о нападении одного из людей Уоттса на Эмилию в собственном доме заставляла его пылать от ярости, она показала, что может постоять за себя. Но только против одного оборотня, и в его человеческой форме.

С Уоттсом было твое мужчин… по крайней мере, один из них был огромным кабаном: опасный враг. Да и сам Уоттс смертоносен даже в одиночку со своими размерами и силой медведя, густым защитным мехом и длинными когтями, которые могли разорвать плоть и раздробить кость.

Орлиным взором Роуэн рассматривал землю внизу, выискивая и отбрасывая движения мелких животных, таких как кролики, пока они занимались своими делами на снегу. Он узнал бы Уоттса, даже если бы увидел его на таком расстоянии. Медведи обычно не передвигались с другими животными. Не говоря уже о том факте, что настоящие медведи в это время года впадали в спячку.

Медведи могли двигаться быстро, когда хотели, и Роуэну оставалось только надеяться, что они еще не вышли из леса. Он не знал точно, что Уоттс подразумевал под фразой «устроить ад», но понимал, что жителей Фэйрхилла не ждет ничего хорошего.

«Я должен остановить их, прежде чем они достигнут города. Не могу рисковать».

Он видел только небольшую часть Фэйрхилла, но это не имело значения. Ему понравилось увиденное. Дружелюбные люди, рождественское настроение. Ощущение дома внутри, хотя пробыл здесь всего два дня. Именно в таком месте он хотел бы вырасти… таким мог быть его город, если бы не захватившая его банда.

Роуэн надеялся, что таким место его город стал сейчас, когда банда, терроризирующая всех, арестована.

Он не допустил бы, чтобы то же самое случилось с Фэйрхиллом. Обеспечит безопасность Эмилии… и всего города.

Движение к югу привлекло внимание Роуэна, и он замедлился, помня об Эмилии на его спине, и повернулся, чтобы лучше рассмотреть.

«Там. Там. Я вижу их».

Ошибки быть не могло: медведь, кабан и два волка вместе бежали по снегу.

Его грифон хотел завизжать от ярости, но Роуэну удалось его сдержать.

«Они угрожали нашей паре! Они должны понести наказание!»

«И понесут, — пообещал ему Роуэн. — Но прямо сейчас нам нужно сохранить элемент неожиданности!»

Грифон фыркнул.

«В прошлом, мы бы ринулись вниз, крича от ярости, вызывая страх в их венах».

Роуэну пришлось признать, что в этом была своя привлекательность. Но сейчас нужно действовать разумно. И высадить Эмилию в безопасном месте, прежде чем предпринять что-то еще. С этой мыслью он сделал небольшой вираж, направляясь к прогалине между деревьев.

— Роуэн! Посмотри туда!

Голос Эмили у уха привлек его внимание. Оглянувшись через плечо, он посмотрел туда, куда она указывала, и быстро понял причину ее удивления: там был Макс, сидящий на валуне, высунув язык, словно долго бежал.

Осмотрев лес поблизости от него, Ройэн не увидел никаких признаков двух волков, которых Макс увел от пещеры. Вероятно, они поняли, что гоняются за обычной собакой и вернулись. Значит, вскоре они обнаружат Кертиса… и узнают о побеге Роуэна.

— Слава богу, он в безопасности. — Голос Эмилии излучал облегчение, когда они приземлились в нескольких футах от Макса. Он сразу же подскочил и бросился в объятия Эмилии, когда она присела на корточки.

Роуэн обратился в человека. Ему нужно быстро все объяснить Эмилии и опять полететь, чтобы остановить Уоттса, прежде чем тот продвинется далеко.

— Эмилия, я должен идти. Если те два волка обнаружат Кертиса, мои шансы одолеть Уоттса уменьшаться. Разительно.

Эмилия подняла на него взгляд, широко открыв глаза и поджав губы. беспокойство отразилось на ее лице… но все еже она кивнула.

— Пообещай, что будешь осторожен, — сказала она, встав. — Твой босс Хардвик в пути… пожалуйста, делай только то, что может их задержать.

Роуэн кивнул.

— Обещаю.

Не в силах устоять, он обнял ее. Их губы встретились, жар опалил при поцелуе. Роуэн ощутил биение сердца Эмилии у своей груди, пульсирующее от любви, надежды и уверенности.

Уверенности в него. Уверенности в том, что он к ней вернется.

«И я вернусь».

Каким-то внутренним чутьем Роуэн знал, что Эмилия услышала его мысленное обещание. Увидел в ее глазах, когда неохотно прервал поцелуй, все еще не желая ее отпустить.

Роуэн задержался ненадолго, чтобы заглянуть в ее темные глаза, прежде чем, наконец, с трудом отойти от нее.

Затем он обратился, подпрыгнул и широко расправил крылья. Один раз облетел поляну, посмотрев на Эмилию и Макса, прежде чем сделать несколько сильных взмахов и направиться к тому месту, где заметил Уоттса и его людей.

«Эти придурки заплатят», — мрачно подумал Роэун.

Заплатят за те преступления, которые уже совершили… и за то, что сделали здесь. Что пытались сделать с Эмилией. И с Фэйрхиллом.

Прошло совсем немного времени, прежде чем он снова их заметил. Они хоть и быстрые, но Роуэн летал быстрее.

Тем не менее, ему нужно что-то предпринять… и поскорее… если хочет остановить их за пределами Фэйрхилла.

Если попытается с ними сразиться сейчас, то окажется в сильном меньшинстве. О том, чтобы сразиться с ними в прямом бою, не могло быть и речи. Он будет так занят отражением атак быстро передвигающихся волков, что пропустит удары массивных лап медведя или острых клыков кабана.

Роуэн опустился ниже. Он видел, как некоторые мужчины ранее колебались, выполняя приказы Уоттса.

«Полагаю, я могу устроить проверку их верности».

Возможно, грифон с самого начала хотел действовать правильно: он увидит, как быстро волки отстанут, когда вселит в них немного страха!

Сложив крылья, Роуэн перешел в крутое пике. Пронесся между крепкими ветвями деревьев всего в миллиметре от них. Роуэн даже не заметил, как ледяной ветер хлестал его лицо, поскольку был полностью сосредоточен на своей цели: волке, бегущем по снегу прямо под ним, рядом с кабаном.

Возможно, в последнюю секунду волк под ним почувствовал его приближение… повернул голову и повел ушами… но было слишком поздно.

«Бабах».

Когти Роуэна вонзились в бока волка. У того даже не было времени взвыть от удивления, прежде чем Роуэн поднял их над верхушками деревьев за два взмаха крыльев.

Волк вырывался из его хватки, но Роуэн не собирался отпускать. Кроме того, вряд ли волк действительно этого хотел… по крайней мере, не на такой высоте.

«Никаких убийств, — напомнил Роуэн грифону, когда в нем проснулось искушение. Просто убери его с дороги и заставь сбежать. Мы сможем взять его чуть позже».

Немного успокоенный грифон тихо замурлыкал. Роуэн сложил крылья, снова снижаясь, пока не осталось всего несколько метров до земли. Затем выпустил волка из своей хватки, отправив его кувырком вниз.

Падение было недолгим, но волк все равно довольно далеко прокатился по снегу, прежде чем встать на ноги и броситься вперед со всей скоростью. Ужас читался в каждом его движении. Роуэн улыбнулся бы, если бы его орлиный клюв был способен на это. Волк не вернется. Его верность Уоттсу не настолько сильна, чтобы рискнуть еще раз встретиться с грифоном.

Опять поднявшись над деревьями, Роуэн быстро вернулся назад, заметив Уоттса и его оставшихся друзей. Они остановились как вкопанные, явно заметив пропажу своего товарища… но Роуэн не дал им слишком много времени на раздумья. Вновь спикировав вниз, он поднял ошеломленного и сопротивляющегося волка в воздух, прежде чем бросить его в снег через несколько сотен метров в стороне.

«Так остались только Уоттс и его друг кабан».

Каким бы большим и сильным ни был грифон Роуэна, ему даже не стоило надеяться поднять в воздух их животные формы. Они слишком огромные и громоздкие, особенно Уоттс. Но теперь, когда волки убрались с дороги, Роуэн знал, что у него больше шансов держать их обоих на расстоянии… по крайней мере, до прибытия Хардвика с подкреплением.

«При условии, что он действительно прибудет», — мрачно подумал Роуэн.

«Если нет, мы сами здесь справимся, — заверил его грифон. — Мы не позволим никому причинить вред нашей паре и ее дому».

Роуэн знал, что именно это дало бы ему преимущество: он сражается за свою пару, за ее безопасность. И это даст ему нужные силы.

С могучим рыком Роуэн сложил крылья в третий раз и вошел в пике, развив ужасающую скорость. Однако сейчас Уоттс и кабан поняли, что происходит… когда Роуэн прорвался сквозь кроны деревьев, его уже ждали.

Массивный медведь Уоттса встал на дыбы, обнажил желтые клыки, острые и загнутые как сабли. Одна массивная лапа рассекла воздух, пройдя всего в нескольких сантиметрах от Роуэна, когда он резко накренился. Роуэн заклекотал и вытянул вперед когти, заставив Уоттса резко отступить, но, не успев подняться, услышал разъяренный визг кабана, который бросился в атаку.

Роуэн быстро развернулся, выставив свои львиные задние лапы с растопыренными когтями. Кабан их проигнорировал, продолжив атаку. Его толстая шкура защитила его, и когти грифона нанесли только поверхностные повреждения. Он едва успел увернуться от клыков, когда кабан вскинул голову, пробегая мимо.

«Близко, — подумал Роуэн. — Слишком близко».

Но, по крайней мере, он не дает им приблизится к городу — единственное, о чем беспокоился он на данный момент.

Приземлившись на снег перед Уоттсом и его головорезом, Роуэн опустил голову и сердито посмотрел на них.

Они не могли говорить друг с другом в данных формах, но послание было ясным: «Вы останетесь здесь».

Столь же очевидной была ярость Уоттса. Он взревел от гнева, с клыков капала слюна. Затем он бросился в атаку.

Роуэн стоял на земле до последней минуты… Уоттс очевидно слишком взбесился, чтобы мыслить рационально, поэтому удары его лап были неприцельными, движимые скорее гневом, чем стратегией.

«Вот чем опасно позволить своей животной стороне полностью взять верх», — подумал Роуэн, увернувшись, прежде чем начать контратаку. Но прежде чем он успел нанести удар, его отвлек кабан, который вновь ринулся вперед с клыками наготове.

Роуэн взмахнул крыльями и поднялся в воздух, уклоняясь от кабана… но сразу же могучая лапа Уоттса впечаталась ему в бок, оставляя кровавые порезы.

Издав яростный крик, Роуэн бросился вперед и вонзил когти в плечо Уоттса.

Кровь брызнула на снег… и его и Уоттса. Мерритт взревел от боли, высвобождая плечо, прежде чем немного отступить. Его дыхание создавало облачка в холодном воздухе, когда они осторожно кружили друг вокруг друга.

«Поторопись, Хардвик», — подумал Роуэн. Бок болел, но потребовалось бы гораздо больше, чтобы его замедлить… но все же, если бой двое против одного затянется надолго, то его измотает. За Эмилию он будет сражаться насмерть… но надеялся, что до этого не дойдет.

«В конце концов, я обещал ей. Обещал, что вернусь».

Визжа и хрюкая, кабан снова пошел в атаку. Теперь Роуэн добился своего… у кабана был только один путь. Сделав ложный выпад в сторону, Роуэн подождал, пока кабан сменил курс, а затем резко отступил и крутанулся на снегу, чтобы ударить задними лапами. Возможно, его когти и не нанесут сильного урона толстой шкуре, но в планах было кое-что другое.

Мощный удар задних ног Роуэна отправил кабана в полет… который был резко остановлен крепким стволом массивного дерева, когда голова кабана врезалась в него с громким стуком. Зверь, покачиваясь на задних лапах, попытался подняться, прежде чем кучей рухнуть в снег.

«Один есть, — подумал Роуэн, повернувшись к Уоттсу. — Давай, ублюдок. Попробуй. Я побеждал тебя раньше, и сделаю это снова.

Кровь стекала по его боку, но он был готов к атаке Уоттса.

Роуэн извернулся, на этот раз сумев не попасть под удар лап Уоттса… и задев плечо Уоттса, от чего медведь застонал от боли, когда услышал звук, от которого кровь застыла в жилах: вой волков.

«Они тоже близко».

Роуэн был удивлен… нутром чуял, что два волка, от которых он избавился ранее, не вернуться.

Когда ему удалось отскочить от Уоттса и посмотреть вверх, то понял свою правоту: два волка, стоявшие на краю поляны, были не теми, которых он бросил на снег ранее.

Эти, скорее всего, убежали за Максом. Наверное, они вернулись в пещеру, увидели, что его нет, и…

Точно по сигналу рядом с волками появилась разъяренная, скалящаяся рысь Кертиса.

«Черт», — подумал Роуэн.

Проблема растет как снежный ком.

Теперь, столкнувший с мощным медведем Уоттса, двумя волками и проворной рысью Кертиса с острыми когтями, все для него стало намного сложнее.

Он ненавидел отступать, но обещание, данное Эмилии, ярко горело в его сознании. Тихо зарычав, он сделал шаг назад… но волки не дали ему шанса продолжить отступление.

Они внезапно бросились вперед, щелкая челюстями, явно разъяренные. Один потянулся к плечу, пока другой подпрыгнул и вонзил зубы в сустав его крыла.

Его пронзила боль, и Роуэн взревел от гнева, резко разворачиваясь. Волк, укусивший плечо, отлетел в сторону, кувыркаясь по снегу, но второго не удалось так легко сбить с ног.

Роуэн почувствовал, что нежный сустав крыло поврежден укусом… и краем глаза заметил, как рысь Кертиса прыгнула вперед.

Повернувшись, он сумел нанести удар когтистой лапой, заставив Кертиса отпрыгнуть в последний момент. Но передышка продлилась недолго, и вскоре когти рыси впились в бок Роуэна.

Щелкнув клювом, Роуэн сумел схватить волка на своем крыле, и тот зарычал от боли, наконец разжав челюсти. Взмахнув головой, Роуэн отправил его в полет, где он присоединился к кабану, свалившись на землю.

Роуэн почувствовал, как кровь стекает по перьям, а сама конечность пульсировала от боли. Но теперь ему осталось разобраться только с Уоттсом и Кертисом…

Издав оглушительный рев, Уоттс бросился в атаку. Кертис достаточно быстро среагировал и отпустил его, прежде чем Уоттс врезался в Роуэна, отчего его пробрало костей. Зубы Уоттса впились в его плечо, прямо рядом с крылом, прежде чем Роуэн успел сбежать.

Роуэн попытался высвободиться, но Уоттс не отпускал… даже когда в его бок вошли когти грифона. Боль была настолько сильной, что взор начал затуманиваться, а обычно кристально чистый взгляд орла стал нечетким по краям.

Уоттс колотил по бокам Роуэна, явно пытаясь сломить… но его не так просто победить.

«Я должен защитить свою пару, — подумал он. — Должен защитить ее дом…»

Мысль об Эмилии придала ему сил. Пока Уоттс здесь, то не может осуществить свои планы в отношении Эмилии и Фэйрхилла.

«Теперь, если только я смогу продержаться… еще немного…»

С этим, однако, будут проблемы.

Роуэн чувствовал, как дрожат ноги, угрожая подогнуться, пока Уоттс бил его лапами. Он и так истекал кровью из множества ран, нанесенных волками и Кертисом, но каким-то образом продолжал черпать силу, которую давала брачная связь.

Но в его глазах потемнело, а боль в теле стала невыносимой. Кровь капала на снег к его ногам.

Роуэн закрыл глаза.

«Эмилия, мне жаль…»

— Роуэн!!

Глаза Роуэна резко распахнулись при звуке голоса Эмилии. Мгновенно он почувствовал, как по его венам потекла новая сила.

«Наша пара? Почему она здесь? Мы должны ее защитить!!»

Грифон взмыл вверх, снова сияя. С яростным воплем Роуэн оттолкнул Уоттса. Медведь хрюкнул, пытаясь удержать равновесие, явно шокированный внезапным возобновлением драки.

Все тело Роуэна дрожало от боли, но знал, что сейчас не может сдаться. Не сейчас, когда его пара… по какой-то причине… здесь.

Сделав шаг вперед, Роуэн заставил Уоттса отшатнулся. Его зубы впились в плечо Роуэна, оставив глубокие порезы, но Роуэна это не волновало. Сейчас он едва мог это чувствовать. Подняв когтистую лапу, Роуэн полоснул когтями по лицу Уоттса, пустив кровь.

Уоттс отпрянул, ослепленный кровью, залившей глаза. Он покачал голову, но Роуэн был готов… в момент, когда медведь отвлекся, он прыгнул вперед, подминая медведя под себя, опрокидывая его на спину в снег.

Подняв голову, Роуэн торжествующе завизжал.

— Роуэн!!

Снова прозвучал голос Эмилии, в этот раз громче… и впервые Роуэн понял, что здесь появились новые люди.

Подняв голову, он огляделся: его зрение все еще было размытым, а тело дрожало.

Рядом с Эмилией стоял массивный белый конь с широкими золотыми крыльями, его ноздри раздувались, как будто он только что приземлился после стремительного полета.

«Хардвик».

Помимо Хардвика были и другие агенты их Патрульного Корпуса Оборотней… некоторых Роуэн узнал, других нет. Он узнал леопарда Салли Мейсона, лося Бо Харриса и только что приземлившуюся гарпию Мариса Джексона. Они быстро окружили Уоттса и его банду, надев наручники на тех, кто вновь стал человеком, и удерживая остальных своими когтями и зубами.

Все еще слегка ошеломленный Роуэн наблюдал, задаваясь вопросом, происходило ли это на самом деле или это просто галлюцинация.

Только когда Эмилия снова позвала его по имени… на этот раз тихо… и подбежала к нему, он понял, что все по-настоящему.

Под ним зарычал Уоттс… но Марис и неуклюжий медведь-оборотень, которого Роуэн не узнал, теперь держали его. Все кончено.

Моргнув, он увидел, как Хардвик меняют свою форму пегаса на человеческую. Жесткий блеск в его глазах дал понять Роуэну, что позже будут неприятности, но наряду с этим было и крайнее облегчение.

— Черт, Роуэн. Все кончено. Теперь мы его схватили.

Роуэн обернулся. Его кости протестовали и все тело ломало от боли, но его это не волновало.

«Меня волнует только желание поскорее обнять Эмилию и понимание, что ей больше ничего не угрожает».

— Роуэн, Боже… — Голос Эмилии был тихим и прерывистым от ужаса. Ее глаза были широко открыты от страха, когда она смотрела на него. Роуэн знал, что выглядит ужасно, и наругал себя за то, что напугал ее.

— Ничего страшного. Все пройдет после небольшого сна, — попытался подшутить он, но вышло довольно слабо. Эмилия, что неудивительно, не выглядела убежденной. — Оборотни исцеляются быстрее людей, — объяснил Роуэн, и это правда… но даже учитывая этот факт, с его ранами он проваляется не меньше недели. Роуэн прикоснулся к боку.

«Да. Пара ребер определенно сломана».

— Роуэн, я бы хотела… но я… не хочу причинять тебе боль…

Это беспокоило Роуэна в последнюю очередь. Тихо рассмеявшись, он привлек Эмилию к своей груди и нежно обнял. Пока он прикасался к ней, боли не было, или казалась совсем незначительной по сравнению с жаром в сердце.

«Эмилия. Моя пара. Мое все».

Когда они наконец смогли отпустить друг друга, Роуэн поднял глаза и увидел, что Хардвик изучающе смотрит на него.

— Ну, ну, ну, — сказал он, покачав головой. — Роуэн Стэнтон с парой. Не думал, что когда-нибудь застану этот день.

Роуэн рассмеялся, не в силах сдержаться.

— Почему ты так долго добирался сюда?

Хардвик закатил глаза.

— Мне казалось, я велел держаться подальше, если у Уоттса будет компания?

— Не осталось времени, — сказал Роуэн. — Они собирались напасть на город, когда бы добрались до него. Я не мог позволить этому случиться.

Хардвик выглядел недовольным этим рассуждением, но, окинув взглядом окровавленного Роуэна, решил не спорить.

— Мне нужен отчет обо всем на моем столе, — сказал он, затем заколебался. — Позже. Как только придешь в себя.

— Да. Позже, — вмешалась Эмилия. — Роуэн ничего не будет делать, пока не отдохнет достаточно времени.

Роуэн оценил удивленное выражение на лице Хардвика… должно быть, ему давно никто не перечил. Затем он покачал головой, прежде чем посмотреть Роуэну в глаза.

— Ты неплохо устроился, Стэнтон, — сказал он серьезным тоном. — Не облажайся.

Роуэн моргнул, слишком шокированный, чтобы ответить. Затем Хардвик дернул головой.

— Иди. Позаботься о себе у Мейсон… у нее есть аптечка скорой помощи. Затем иди домой и отдохни.

«Домой».

Роуэн размышлял над этим словом, пока Эмилия помогала ему встать. Прихрамывая, он прошел мимо греющего душу зрелища, где разъяренного Мерритта Уоттса в человеческой форме заковывают в наручники.

Эмилия присутствовала рядом, его рука покоилась на его предплечье.

«Все верно. Я дома».