Грифон на Рождество

Глава 2

Роуэн

«Невозможно».

Это была его первая мысль, когда он очнулся и увидел склонившую над ним женщину.

«Невозможно, потому что ангелов не существует».

Он понял, что в этом утверждении была определенная доля иронии… поскольку, по мнению большинства людей, его не существовало. Грифоны малоизвестны даже среди других оборотней.

Роуэн предположил, что это достаточно справедливо… оборотни имели привычку скрывать свое существование, но грифоны по скрытности были в числе лидеров. В конце концов, медведя или волка оборотня человек может встретить в зверином обличье и даже не поймут этого, только если это не произошло в каком-то особенном месте. Но грифона гораздо труднее объяснить.

«Вот почему мне следовало быть более осторожным».

Без сомнений в этот раз его безрассудство привело к неприятностям.

Ему не следовало летать в такой шторм. Но, каким бы идиотом он ни был, Роуэн думал, что успеет его обогнать.

«И у меня нет времени на ожидание, — подумал он. — Хотя, похоже, выбора тоже нет…»

Он сглотнул. Напротив него поерзала на своем кресле прекрасная женщина, которая нашла его после аварийной посадки, явно ожидая объяснений… и ее нельзя было в этом винить.

«Черт».

Если бы Роуэн не был оборотнем, то был бы сейчас серьезно ранен… и она определенно вела себя так, будто он сильно пострадал.

Роуэн знал, что в порядке: оборотни были выносливее обычного человека, и он не знал ни одного оборотня, который бы пострадал от стихии. Дождь, град или солнечный свет — ничто их не беспокоило.

— Я все еще жду объяснений, почему… и как… ты проломил крышу моего сарая, — сказала женщина, нарушая неловкое молчание.

— Это… длинная история, — сказал Роуэн чистую правду. Долгая история, которую трудно рассказать.

«Особенно, раз она человек».

Он мог чувствовать это — она не оборотень. Как и огромная собака, сидевшая рядом на диване, определенно была просто собакой.

Они не имела представления ни об одной из вещей, которые ей нужно знать, чтобы история имела смысл. Женщина не знала ни о Патрульном Корпусе Оборотней, ни об их работе по привлечению к ответственности криминальных оборотней.

— Держу пари, — сказала она ровным голосом. Затем вздохнула. — Ладно. Раз это такая долгая история, полагаю, лучше сначала разобраться с некоторыми вещами. Я Эмилия… Эмилия Лопез. А твое имя?

— Роуэн. Роуэн Стэнтон. — Это было легко… хотя Роуэн скривился, осознав, насколько нелюбезно себя повел. Падение и удивление от встречи с ангелом, стоящим перед ним, заставили его забыть о хороших манерах. — Пожалуйста, прими мои извинения. Я причинил тебе много проблем.

Эмилия удивленно моргнула.

— Никаких проблем, — сказала она. — Просто хочу знать, что ты здесь делаешь. И почему бродишь без куртки в такую погоду.

Роуэн прочистил горло. На этот вопрос ответить уже тяжелее.

Ему действительно следовало накинуть куртку перед выходом из квартиры. Но на насущный вопрос, как он оказался в ее сарае, у него не находилось объяснений.

Но и лгать было неудобно.

Колеблясь, он изучал ее лицо. Темные волосы Эмилии были длинными и слегка вьющимися, но из-за сырости от снега они завились в колечки вокруг лица. Ее щеки раскраснелись от ледяного ветра, контрастируя с медовой кожей. Но именно ее глаза первыми его покорили — и именно они заставили его подумать, что он смотрит на ангела. Черные и бездонные, он чувствовал, что может в них провалиться.

На ней был толстый шерстяной свитер, но он не скрывал ее соблазнительные изгибы.

«Она прекрасна».

Хотя это не могло быть единственной причиной, почему его к ней тянуло. Роуэн в свое время повидал множество красивых женщин, но ни одна из них не привлекала как Эмилия.

Казалось, его грифон выпрямился и обратил на нее внимание… и ему понравилось увиденное.

«Я хочу узнать о ней побольше, — говорил он, дергая его сердце. — Расспроси ее».

«Я не могу сделать это прямо сейчас, — ответил Роуэн. — И ты это знаешь».

Не могло быть более неподходящего времени: в конце концов, он только что совершил аварийную посадку на ее собственность. Тот факт, что она не заперла его и не вызвала полицию, уже был маленьким чудом, и он понимал, что такое лучше ценить.

Но понимал, что не сможет сказать ей правду об истинной причине его появления здесь.

Во-первых, она никогда бы не поверила ему, даже если бы он попытался. Было достаточно странно рассказать о свое второй ипостаси грифона, не говоря уже о существовании оборотней во всем мире. Вероятно, она примет его за сумасшедшего… и, честно говоря, он не стал бы винить ее за это.

Во-вторых… ну.

Оборотни были скрытными. Если Роуэн расскажет о себе, ему придется рассказать обо всех.

«Однако ты можешь ей довериться, — заговорил грифон. — У нее доброе сердце Мы можем сказать».

Роуэн признался, что это похоже на правду. Она помогла ему, хотя немногие решились бы на такое.

«Но все же…»

— Я… боюсь, что у меня нет возможности рассказать всю историю сейчас, — наконец сказал Роуэн, осознавая, что пауза в разговоре слишком сильно затянулась.

Эмилия посмотрела на него, выгнув бровь.

— «У меня нет возможности» означает, что ты не можешь или не будешь?

— Я… не могу. Извини. — Технически это было правдой. Секрет существования оборотней ему не принадлежал, чтобы его раскрывать… какой бы красивой и доброй Эмилия ни была.

Но все же сама мысль о том, чтобы что-то от нее скрывать, терзала его совесть так, как никогда раньше.

В конце концов, он привык скрывать свою личность. Ему приходилось работать под прикрытием, поскольку часто выслеживал и привлекал к ответственности оборотней-преступников.

Большинство оборотней хотели просто мирно жить, не привлекая к себе внимания. Как правило, они жили группами с другими оборотнями, но большинство не испытывали враждебности к людям.

«Но когда они…»

Когда оборотню взбредает в голову создавать проблемы, результаты разрушительны.

И это проблема всех… проблема, которую необходимо решить.

Что он и делал, когда налетел шторм и заставил его приземлиться таким эффектным способом.

«Таким глупым способом, — поправил он себя, борясь с желанием поморщиться. Его же предупреждали. — И теперь из-за своей опрометчивости, я попал в эту неловкую ситуацию».

— Ну. — Голос Эмилии снова ворвался в его мысли. — Значит, ты не можешь мне сказать, как оказался в моем сарае. — Она наклонила голову. — Я должна угадать?

Роуэн моргнул. «Это неожиданно».

Эмилия прищурилась, словно оценивала его.

— Ты не выглядишь пьяным, поэтому этот вариант я могу исключить, хотя он кажется самым очевидным. И, честно говоря, зачем соглашаться на что-то настолько скучное, если я могу придумать более веселое?

— Более… веселое? — спросил Роуэн. Ладно, теперь он сбит с толку. И совсем не в своей тарелке.

«Она мне нравится, — внезапно промурлыкал грифон. — У нее есть дух. Дух — это хорошо».

«Заткнись, — рявкнул Роуэн. — Это серьезно».

— Эм. — Эмилия приложила палец к губам. — Я бы сказала, что ты летал на своих самодельных крыльях, но сейчас не так много солнца, чтобы растопить воск и низвергнуть тебя на землю. Так что дело явно не в этом.

Вопреки своему высказыванию, он почувствовал, как губы дрожат, желая улыбнуться.

Обычно его работы была чрезвычайно серьезной. Ему не часто выпада возможность повеселиться. И он не встречал таких людей, как Эмилия — большая часть его жизни состоит из общения с худшими членами сообщества оборотней, поэтому он иногда забывал о существовании лучших вещей.

Впрочем, он делал свою работу, чтобы эти лучшие вещи никуда не исчезли.

— Нет. никаких самодельных крыльев, — сказал он, хотя и пытался себе напомнить, что сейчас не время для шуток.

— И бороды тоже нет, — сказала Эмилия. — И в сарае не нашлось рождественской ели, поэтому не думаю, что ты Санта, пришедший вручить мне мои подарки пораньше.

«Санта? Ну, конечно…»

Он знал о рождественском обычае Санты, хотя сам и не сталкивался с таким. Для оборотней Рождество был поводом провести больше времени со своими любимыми, и любые подарки предназначались только друг другу.

Роуэн почувствовал укол зависти в сердце: с кем бы Эмилия ни проводила Рождество, им очень повезло.

Но он мгновенно отогнал эту мысль.

Если Эмилия проводит Рождество с кем-то…. с кем-то более удачливым, чем он… тогда ей, вероятно, не понравится, что Роуэн торчит в ее доме дольше необходимого.

Не говоря уже о том факте, что, если он не поторопится и не свяжется с Хардвиком, то…

При мысли о Хардвике Роуэн чуть не застонал вслух.

«Мне очень повезет, если Хардвик не снимет с меня шкуру и не сделает ковер из грифона», — подумал он мрачно. Нет, он вполне этого заслужил. Ситуация, в которой он сейчас оказался, относилась к разряду тех, из-за чего босс всегда просил его не гнать лошадей.

И как бы ему ни нравилась игра в угадайку с Эмилией, ему необходимо вернуться к работе.

— Хотел бы я сказать, что пришел сюда по более праздничной причине, — неохотно сказал Роуэн. Ему оставалось только сказать ей правду… или ту ее часть, в которую она поверит. — Но история менее захватывающая. Я полицейский.

Это не ложь, то же самое он говорил людям раньше, когда разыскивал проблемных оборотней. В Патрульном Корпусе Оборотней работают маршалы мира оборотней, выслеживая беглецов и доставляя их обратно для свершения правосудия.

— Полицейский? — спросила Эмилия, моргнув.

Роуэн кивнул. Он потянулся в карман и достал свое удостоверение, чтобы показать ей.

— Я выслеживаю преступников. Но тебе не о чем беспокоиться, — быстро проговорил он, когда глаза Эмилии расширились. — Честно. Я даже не уверен, что на правильном пути.

Эмилия все еще смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Ну, предполагаю, хорошо, что его след не вел в мой сарай, — сказала она. — Хотя честно, собаки — лучшая система предупреждения, на которую я могу надеяться. Если бы кто-то шнырял поблизости, они бы узнали. — Она слегка нахмурилась. — Если, конечно, это не ты.

Рядом с ним гора шерсти в виде собаки подняла голову, серьезно глядя на него. Она, казалось, говорила: «Ты мне нравишься, но тебе лучше быть с ней поласковей».

Или это говорило его воображение.

«Я не могу отвлекаться», — сказал себе Роуэн. Независимо от того, есть в этом районе Уоттс или нет, ему нужно сообщить Хардвику о прибытии. Он может начать охоту, как только утихнет буря, но сейчас ему необходимо уйти от Эмилии и найти дорогу в город.

Роуэн сглотнул, когда его грифон начал дрожать, внезапно отбрасывая свой самодовольство.

«Уйти? Ты имеешь в виду, что хочешь уйти отсюда?»

«Я должен», — напомнил ему Роуэн. — Мы здесь ради охоты н опасного преступника, помнишь? В любом случае, мы не можем больше навязываться. Не говоря уже о том, что Хардвик меня прибьет».

Хотя он и находил Эмилию чрезвычайно привлекательной, а ее дом наполнил его странным ощущением спокойствия, Роуэн не понимал, почему его грифон так странно к этому относится.

Обычно ему не приходилось напоминать о долге. Но было в Эмилии что-то такое…

— Мне жаль, что я так вторгся, — сказал Роуэн, игнорируя ворчание своего грифона. — Мне действительно пора идти.

— Не в такую погоду, — сказала Эмилия, покачав головой и указывая в окно. — Идешь ты по следу опасного преступника или нет, нужно быть сумасшедшим, чтобы сейчас куда-то выходить. Кроме того, ближайший город в получасе езды. Ты планируешь… идти туда пешком?

Она склонила голову набок, ожидая ответа.

«Вообще, лететь», — подумал Роуэн и еле подавил желание сморщиться. Все было бы намного проще, если бы он мог сказать ей правду!

— Коллега собирался встретиться со мной, — сказал он, чувствуя острую боль в груди, когда уклончивый ответ слетел с губ.

— Ну, в любом случае, тебе нужна куртка, — сказала Эмилия. — Возможно, у меня есть одна, которую ты можешь одолжить. Мой бывший оставил много своих вещей, когда… То есть… — Она посмотрела на него со смущением в глазах. — У меня есть кое-какие мужские вещи, — продолжила она через мгновение. — Они могут тебе подойти. Я схожу за ними, если подождешь секунду.

С этими словами она встала и поспешила выйти из комнаты.

Роуэн посмотрел ей вслед, не в силах не заметить, как мило джинсы обтягивают ее сзади. Она была соблазнительной женщиной — именно такая фигура его всегда привлекала, с бедрами и задницей.

«Это все что тебе в ней нравится?»

Нахмурившись, Роуэн обдумывал происходящее, когда протянул руку и погладил по голове собаку, лежащую рядом. Она сонно моргнула, прежде чем потереться о его ладонь.

— Хороший мальчик, — пробормотал Роуэн, опустив руку и проверив бирку на ошейнике. — Макс, — сказал он, и уши собаки слегка навострились при звуке его имени. — Твоя хозяйка — очень красивая леди, ты знал об этом?

Возможно, Макс знал, потому что совершенно не выглядел удивленным словами Роуэна.

Он поднял глаза на топот лап, только чтобы увидеть еще трех собак, вбегающих в комнату. Два терьера, судя по всему, и старый воспитанный лабрадор.

— Привет, ребята, — сказал Роуэн, улыбнувшись им, когда они серьезно на него посмотрели. И затем, будто решив, что ему можно доверять, один из терьеров издал тихое гавканье, прежде чем прыгнуть и приземлиться к нему на колени. Второй терьер последовал его примеру, хотя старик лабрадор подождал немного, прежде чем устроиться у его ног.

— О, понятно, понятно, — рассмеялся Роуэн, похлопав каждого из них. Ему всегда нравились животные, но он никого не мог завести из-за беспокойного образа жизни. Не хотел оставлять животное само по себе надолго, когда ему приходилось уезжать. Это просто несправедливо по отношению к бедному созданию. — Это так вы приветствуете всех своих гостей?

— Нет, не так.

Роуэн поднял глаза на звук голоса Эмили в дверном проеме. Она держала толстую куртку, перекинутую черед локоть, и на ее лице читалось легкое удивление… хотя в глазах плясало озорство. Черные, как смоль, и мягкое, как солнечный свет, они обладали какой-то живой красотой, которую, по его мнению, он никогда раньше не видел ни у людей, ни у оборотней. Возможно, потому что раньше он имел дело в основном с преступниками, но…

«Но, возможно, это потому, что она особенная, — заговорил его грифон. — Возможно, в ней просто что-то есть такое…»

Роуэн кивнул.

«О чем ты говоришь?»

Но его грифон не ответил. Оставался безмолвным, хотя Роуэн ощутил некую долю самодовольства.

— Обычно они довольно долго привыкают к людям, — сказала Эмилия. — Особенно, к мужчинам. Я никогда не видела их такими раньше.

— Да? — Роуэн усмехнулся, хорошенько потрепав одного из терьеров за ухом. — Ну, у меня всегда была… склонность к животным.

Говоря эти слова, он почувствовал щемящее чувство в груди. Было ли это обманом? Он решил, что это уклонение от истины. Честно говоря, он всегда нравился животным.

Эмилия с улыбкой кивнула.

— Ну, я определенно это вижу! — Подойдя, она положила куртку на диван рядом с ним. — Они все спасёныши, поэтому всегда настороженно относятся к чем-то новому, — сказала она мягко. — Но, похоже, к тебе сразу прониклись симпатией.

— Все спасёныши? — Роуэн почувствовал, что его восхищение Эмилией возрастает. — Ты взяла себе четырех собак?

Эмилия рассмеялась.

— О, нет… где-то здесь еще две. Уверена, они скоро появятся, как только поймут, что здесь чешут за ушами. И кошки скоро вернутся к обогревателю. Кролики наверху, а Харви в сарае… но это все, клянусь.

— Харви? — спросил Роуэн.

— Пони.

— Ну, тогда логично, что он в сарае. — Роуэн еще раз посмотрел на маленьких собак на его коленях. они посмотрели в ответ, высунув языки. — И ты присматриваешь за ними одна?

Возможно, ему показалось, но в этот раз смех Эмилии прозвучал… горько.

— Их немного, но мы прекрасно ладим.

— Я не хотел сказать, что ты не можешь с ними справиться, — сказал Роуэн. Было ясно, что собаки довольно и за ними прекрасно ухаживают. — Только то, что это довольной большой объем работы.

Эмилия немного колебалась, прежде чем покачать головой.

— Прости. Ты ни на что не намекал. Я просто слегка обидчива по этому поводу… но не должна вымещать это на тебе.

— Все в порядке, — сказал Роуэн, когда более крупный из двух терьеров… Сьюзи, судя по бирке… у него на коленях поерзал, устраиваясь удобнее. Окруженный собаками, мягким светом камина и теплым присутствием Эмилии, Роуэн понял, как легко забыть, что он здесь по одной причине: выследить Мерритта Уоттса.

У него не было большого опыта в семейной жизни. Его квартира в городе была холодной и практичной… местом, где можно поспать и поесть, когда он не работе.

Дом Эмилии действительно можно назвать домом. От потертого дивана до старых одеял, его покрывавших, разномастных ковриков, хрупких предметов, явно расставленных на высоких полках, чтобы их уберечь… все говорило о доме, где живут. О доме, наполненном теплом, радостью и светом.

Эту сторону жизни ему не часто приходилось видеть.

И каким-то образом он оказался в самом эпицентре.

— Буря не должна продлиться долго, — сказала Эмилия, врываясь в его мысли. — Но… э…

Она замолчала, отвернувшись. У Роуэна разыгралось воображение, или он действительно увидел на ее щеках румянец?

— Ты уверен, что не хочешь… принять душ или ванну? — спросила она наконец. — С гипотермией не шутят.

Роуэн заколебался. Ему действительно не нужна была ванна… он даже не особо нуждался в одеяле, в которое Эмилия его старательно завернула. Теперь, когда оправился от первоначального шока после падения, он в полном порядке. Оборотни имели горячую кровь и способность к быстрому исцелению: с ним не произошло ничего плохого, чего не исправили последние десять минут пребывание в тепле.

— Со мной все будет в порядке, — заверил он через мгновение. Он понимал, что Эмилия просто беспокоилась за него, но не стоило делать ситуацию еще более неловкой, притворяясь, что ему нужно больше времени… и заботы… чем он уже отнял.

«И мне нужно уйти», — подумал он с сожалением. Ему нужно связаться с Хардвиком. А затем продолжить поиски Мерритта Уоттса.

Эмилия скептически на него посмотрела.

— Тебе не нужно согреться?

Чувствуя себя некомфортно, Роуэн слегка кашлянул. Внутри него разлегся грифон.

«Она могла бы нас согреть».

«Если не хочешь быть полезным, то просто помолчи», — сказал ему Роуэн… хотя перед глазами промелькнули все способы, какими бы он мог согреться с Эмилией.

— Нет, честно, я действительно в порядке, — удалось ему выдавить.

Эмилия еще мгновение пристально на него посмотрела, прежде чем опустить глаза.

— Ладно, — бросила она. — Раз ты уверен. — Она заколебалась. — Я могу еще что-то для тебя сделать?

— Ты и так сделала более чем достаточно, — заверил ее Роуэн. — Но напоследок все же мне хотелось бы позвонить.

Эмилия скорчила гримасу.

— Моя телефонная линия не работает с самого утра, когда началась буря, — сказала она. — Такое иногда случается. А у сотового здесь плохой сигнал всегда. Хотя ты можешь попытаться.

Учитывая тон Эмилии, Роуэн уже не питал надежды, когда достал свой телефон из кармана. Конечно же, сигнала не было, и, когда Роуэн набрал Хардвика, получил только автоматическое сообщение о том, что его не могут соединить.

— Черт, — пробормотал он, прерывая вызов. — Это… не очень хорошо.

Кто знал, что сделает Хардвик, если Роуэн не выйдет на связь? У него перед глазами появилось видение, как Хардвик появляется в Фэйрхилле, чтобы лично с ним разобраться.

— Неудачно? — спросила Эмилия. — Как я и думала. — Она с сомнением посмотрела в окно. — Вот что я скажу: при условии, что буря утихнет в следующие пару часов, я отвезу тебя в город. Ты сможешь позвонить оттуда, если захочешь.

— Я был бы действительно признателен за это, — сказал он. — При условии, что не доставлю лишних хлопот.

— Неа, — ответила Эмилия. — Я все равно собиралась туда съездить. — Она слегка скривилась. — Ну… не совсем. В это время все сходит с ума из-за Рождества. Просто предупреждаю.

— Предупреждаешь? — Роуэн удивленно на нее посмотрел. — Тебе не нравится Рождество?

Это было неожиданно. Он думал, что все люди любят Рождество.

— Это… длинная история, — сказала Эмилия после секундного замешательства. — И совсем не веселая. Просто скажу, что это не мое любимое время года.

В ее тоне прозвучала печаль, которая подсказала Роуэну не давить, независимо от того, насколько ему любопытно… и несмотря на внезапное желание утешить ее, возникшее внутри.

«Возможно, стоит», — сказал его грифон, прихорашиваясь.

«Или, — парировал Роуэн, — возможно, мне стоит заняться своими делами».

Хотя не мог отрицать, что испытывал странные чувства. Мысль о том, что Эмилии грустно или одиноко… особенно в то время, когда он верил, что все люди окружены своими близкими… кольнула его сердце, словно игла.

— Эй, смотри, — сказала Эмилия, указывая в окно. — Кажется, беря начинает стихать… по крайней мере, я снова вижу деревья в своем дворе.

— Так быстро? — Слова вырвались изо рта Роуэна, прежде чем он сдержал их. Ему пришлось признать, что был удивлен…. и разочарован.

Что абсолютно нелепо.

У него долг. Роуэну следовало радоваться, что может к нему вернуться, а не сожалеть, что больше не сможет пообщаться с Эмилией, независимо от того, насколько она красива или какой уютный у нее дом.

— Думаю, тогда нам пора собираться, — сказала Эмилия. — Перемены в погоде непостоянны.

— Ты права, — сказал Роуэн, отбросив сожаление. — Полагаю, нужно идти.

— Не забудь свое… мое… пальто, — сказала Эмилия, поворачиваясь к нему с улыбкой. — Ты можешь замерзнуть только по дороге к машине.

Роуэн рассмеялся.

— Могу поверить.

Когда он потянулся к куртке в ее руке, их пальцы соприкоснулись. Контакт длился всего миг, но все же, было ощущение, словно кто-то тронул его проводом под напряжением. Электрический разряд пробежался по его телу, заставив сердце бешено колотится в груди, и его грифон встал на дыбы, словно в триумфе, и издал громкий рык.

«Наша пара. Она наша пара».

У Роуэна закружилась голова.

«Неудивительно, что я принял ее за ангела».

Внезапно все обрело смысл: странное поведение его грифона, его нежелание покидать Эмилию, необычное чувство комфорта, которое он испытывал, просто находясь рядом.

Он задавался вопросом, может ли она каким-то образом тоже это почувствовать, хоть и является человеком. Возможно, именно поэтому она чувствовала себя обязанное ему помочь и поверила его несуразной истории о том, как он оказался в ее сарае… или, по крайней мере, поняла, что он не представляет для нее опасности.

И теперь она смотрела на него с широко открытыми темными глазами и приоткрытыми розовыми губами.

«Она тоже это чувствовала?» — ошеломленно спросил Роуэн. Почувствовала ли она искру между ними, хотя и не была оборотнем?

Мгновение она смотрели друг на друга, словно застывшие статуи.

Воздух между ними потрескивал от напряжения… затем Эмилия моргнула и закрыла рот.

— Я… Я пойду подгоню машину, — пробормотала она, заикаясь, прежде чем повернуться и спешно выйти из комнаты, оставив Роуэна смотреть ей вслед.