Грифон на Рождество

Глава 4

Роуэн

Хардвик ответил на звонок после первого гудка.

— Кто это?

— Хардвик. Это я.

— Роуэн.

Несмотря на резкость в тоне босса, Роуэну показалось, что он уловил легкий намек на облегчение.

— Где ты был? Должен был дать знать о себе два часа назад.

«Ну, не стоит об этом».

— Извини, — ответил Роуэн, слегка поморщившись. — Я попал в шторм. Согнал плохо ловил. Мне пришлось найти другой телефон, чтобы позвонить.

Вероятно, ему лучше умолчать о некоторых более… красочных аспектах его ситуации. Например, ка кон проломил крышу сарая ничего не подозревающей женщины. И как совершенно ничего не подозревающая женщина потом оказалась его парой.

Честно говоря, он даже не знал как это все объяснить… особенно, последнее. Не знал, сможет ли подобрать нужные слова.

Роуэн не привык прислушиваться к собственному сердцу: его жизнь всегда связана с работой… с выполнением долга. Он никогда особо не задумался о том, чтобы найти свою пару, хотя, естественно, как и у всех оборотней, такое желание сидело где-то в глубине его сознания.

Просто из-за своей работы и всей мерзости, которую видел при ее выполнении, он никогда не верил, что сможет отодвинуть ее в сторону и вести тихую, семейную, нормальную жизнь.

Казалось, для кого-то вроде него не бывает пар… для того, кто привык рисковать своей жизнью при исполнении служебных обязанностей, кто редко видел красоту.

Теперь он понял, что его грифон понял, кто такая Эмилия, как только ее увидел. И пытался сказать в своей привычной, приводящей в бешенство манере… намеками и хитрыми рекомендациями.

Но его человеческой стороне понадобилось время, чтобы все понять. Где-то в глубине души он уже знал, что Эмилия особенная… просто не осознал, насколько, пока их пальцы не соприкоснулись.

Конечно, его грифон приставал к нему время от времени по поводу поиска пары, но Роуэн научился его игнорировать.

Однако, это нельзя игнорировать. Его грифон практически ползал по стенам с момента, как его пальцы коснулись спины Эмилии у нее дома… не говоря уже о момента в машине, когда они почти поцеловались.

Роуэн почувствовал, как тепло разливается по его телу по воспоминании об этом. Они были так близко… еще каких-то несколько дюймов, и они бы это сделали…

— Роуэн? Алло?

Голос Хардвика вернул его на землю.

— Прости. Я здесь. Что спрашивал?

Раздражение во вздохе Хардвика было ощутило даже по трескучей линии.

— Я спрашивал, добрался ли ты до Фэйрхилла.

— Да. Я здесь.

Роуэн посмотрел через весь зал, где Эмили, казалось, была поглощена беседой со своими друзьями.

— Хорошо. Ну, тебе лучше оставаться на месте… у нас появилось еще одно сообщение о том, что видели Уоттса, на этот раз в Северной Каролине.

Роуэн нахмурился.

— Это почти в тысяче миль отсюда.

— Да. Это так. — Хардвик сделал паузу. — Я послал Джерру Бостона проверить наводку.

Роуэн сглотнул. Он знал, что в борьбе чувств должен победить долг, и ему следовало уехать их Фэйрхилла немедленно и направиться на юг. Но вместо этого ощутил облегчение.

Видимо, он может остаться в Фэйрхилле еще ненадолго.

«Мы сможем остаться рядом с Эмилией», — пропел его грифон.

«Да. Я думал об этом, — сказал ему Роуэн. — Спасибо».

Грифон безмятежно взмахнул хвостом, излучая невозмутимость. Новость о том, что он может остаться здесь с Эмилией, очевидно, его успокоила.

— Я хочу, чтобы ты оставался там. где находишься сейчас, — сказа Хардвик. — Держи ухо востро там. Дай знать, если найдешь подтверждение зацепки или ее опровержение.

— Принято, — сказал Роуэн, кивнув.

— Но, ради Бога, будь осторожен, — сказал Хардвик. — Видишиь его — сообщаешь нам, понял?

— Понял, Хардвик, — Роуэн никогда не говорил настолько искренне, как сейчас. В прошлом он полностью заслужил свою репутацию за то, что бросался в атаку не раздумывая. Иногда вел себя безрассудно в погоне за преступниками, кидаясь на них в одиночку, хотя следовало дождаться подкрепления.

«Но теперь у меня появилась причина быть осторожнее, — подумал Роуэн, вновь бросая взгляд на Эмилию. — Теперь у меня есть нечто большее, чем только работа».

Если бы он только мог придумать способ сказать ей.

Он не думал, что это будет легко: большинство оборотней держали свои способности в строжайшем секрете. У Роуэна нет причин полагать, что Эмилия знала об их существовании. И нет причин думать, что она поверит его рассказу.

«Она поверит нам, — зарычал его грифон. — Мы ее пара. Она понимает, что мы никогда ей не солжем».

Роуэн предположил, что всегда может обратиться перед ней… но не хотел бы этого делать без предупреждения. Его грифон выглядел пугающим для неподготовленного сознания.

«Или даже для подготовленного».

— Ладно, Роуэн. — Хардвик в кои-то веки звучал уверенно. — Дождись перемены погоды, затем продолжи работу. Судя по прогнозу, надвигаются еще штормы. Если Уоттс там, то не сможет действовать, пока они бушуют. Так что наберись терпения.

— Ладно.

— Хорошо. — Хардвик внезапно рассмеялся, застав Роуэна врасплох. Он смеялся так редко, что слышать этот звук странно. — Используй это как предлог, чтобы отдохнуть денек.

— Ну, я постараюсь, — пообещал Роуэн. Хотя он подозревал, что попытка найти способ рассказать Эмилии о существовании оборотней и об обретении им пары в ее лице будет нелегкой.

«Дай мне большого преступника-оборотня в любой день, — подумал Роуэн, когда они с Хардвиком прощались. — По крайней мере, я знаю, что с ними делать».

Но Эмилия? Его родственная душа? Самая прекрасная женщина, какую он видел в своей жизни?

«Не будь глупцом. — Его грифон поднялся внутри него и начал ругаться. — Она наша пара! Она чувствует это душой. Возможно, еще не понимает причину, он тоже чувствует. Ты это осознаешь. Осталось просто ей сказать».

«Может быть и так, — подумал Роуэн, повесив трубку и направляясь назад, где Эмилия устроилась в кабинке, а Энтони ставил перед ней на стол два огромных бургера, а между ники корзинку с картошкой фри. — Но не тебе придется это делать».

— Я не была уверена, что тебе заказать, — сказала Эмилия с улыбкой, когда он сел напротив него. — Но невозможно ошибиться с бургерами, верно?

Роуэн рассмеялся.

— Тут я с тобой соглашусь.

Словно в подтверждении этой мысли его желудок громко зарычал, напомнив ему, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз ел, и сколько энергии потратил с тех пор. Как правило, метаболизм оборотней похож на котел… по его предположению, это связано с энергией, необходимой для оборота… но среди всего этого возбуждения, он не осознавал, насколько голоден.

Взяв бургер двумя руками и откусив кусок, он понял, насколько еда вкусная. Говядина оказалась сочной и ароматной, бекон хрустящим и восхитительным. Искусно положенный сыр, маринованные огурцы, листья салата и помидоры дополняли блюдо, как и кетчуп с майонезом. Роуэн с удовольствием прожевал, наслаждаясь вкусом.

— Какой хороший бургер, — сказал он, проглотив. Сколько времени прошло, с тех пор как он что-то другое, кроме того, что называл «высококалорийной пищей»… что угодно, что помогало ему перемещаться из одного места в другое самым эффективным способом? Другими словами, он выпивал много протеиновых коктейлей и ел кучу яиц. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз ел за столом, даже такое простое блюдо как бургер в закусочной.

И у него почти никогда не было компании.

Эмилия кивнула, с энтузиазмом жуя бургер.

— Джонатан гений… я не знаю, что он кладет в свои котлеты, но вкус потрясающий. Говорит, что это семейная тайна, передаваемая из поколения в поколение на смертном одре.

— Ну, если бы я был его конкурентом, то определенно бы волновался, — рассмеялся Роуэн, макая картофель фри в кетчуп. — Это потрясающе.

Эмилия улыбнулась.

— Я передам ему твои слова. Поскольку теперь, когда ты связался со своим боссом, тебе нужно двигаться дальше?

Она быстро откусила бургер, едва эти слова слетели с ее губ, словно жалела о том, что их произнесла. Роуэн почувствовал прилив тепла в животе.

«Я могу сказать ей, что остаюсь на несколько дней».

От этой мысли его сердце вновь запылало. За эти несколько дней он может узнать ее получше, а затем рассказать, кем являлся на самом деле… и кем они были друг для друга.

— Вообще-то, я остаюсь, — сказал он. — По крайней мере, на несколько дней.

Эмилия посмотрела на него снизу вверх широко открытыми глазами.

— Это здорово! — сказала она, прежде чем быстро покачать головой. — Я хотела сказать, что Фэйрхилл такое замечательное место, но здесь редко бывают приезжие. Было бы здорово показать кому-то окрестности. То есть, если тебе это по душе.

Она моргнула, ее голос внезапно задрожал.

Роуэн улыбнулся, чувствуя, как внутри разливается тепло.

— Я бы очень этого хотел.

Щеки Эмилии очаровательно порозовели, и она опустила глаза, пряча их под темными ресницами. Роуэн поймал себя на том, что пялится, не в силах сдержаться, и задался вопросом, знает ли она, насколько красива с волнами темных волос, розовыми щеками и губами и изгибами, которые невозможно спрятать даже под зимней одеждой.

Она была совершенно очаровательна, и Роуэн знал, что вскоре поцелует ее… Эмилия была совершенно очаровательна. Взывала к нему, как песнь сирены, более соблазнительная, чем все, кого он встречал в жизни.

— Итак, — сказал Роуэн, беря из корзинки еще одну картошку фри. — Что предлагаешь сделать в первую очередь?

Эмилия нахмурились, раздумывая.

— Ранее ты сказал, что не прочь окунуться в атмосферу Рождества. А сейчас, по моему мнению, более всего пропитано духом Рождества городская площадь. Поскольку погода улучшилась, нам, наверно, повезет.

— Повезет? — спросил Роуэн.

— Ага. Возможно, они вновь установят грот Санты. Ты сможешь сфотографироваться с ним, сидя у него на коленях, если хочешь. — Эмилия усмехнулась. — При условии, что ты был милым.

— Полагаю, зависит от твоего определения милого, — задумчиво произнес Роуэн, приподнимая бровь и усмехаясь, когда она вновь покраснела. Эмилия краснела чаще, чем любой ранее встречающийся ему человек… возможно, она тоже чувствовала их влечение друг к другу.

Роуэн не знал никого другого, кто бы мог послать пульсирующий жар по его венам, никого, кто бы заставлял его желудок сжаться от возбуждения.

Тяжело сглотнув, он попытался вернуться мысленно в настоящий момент.

— И ты готова отбросить свое отвращение ко всему рождественскому, чтобы показать мне окрестности?

Эмилия покачала головой, в ее глазах плясали искорки смеха.

— Думаю, что смогу, на пару часов. Но только на пару.

Роуэн не смог удержаться от смеха. Он так и не узнал, почему Эмилия не любит Рождество, но, если она предлагает отстраниться от этого, тогда он согласен. Рождество оставалось тем, в чем у него мало опыта, но ему было любопытно…. и если он изучит его больше с Эмилией, так даже лучше.

Они вместе дожевали остатки своих бургеров в счастливом молчании. Когда Эмилия закончила, то по очереди слизала с каждого пальца остатки соли и кетчупа, издавая после каждого счастливое мычание.

Роуэн обнаружил, что его взгляд постоянно возвращается к ее рту… ее пухлым красным губам, едва виднеющемуся розовому язычку, пятну кетчупа на щеке…

Он улыбнулся и указал на ее лицо.

— У тебя тут кое-что есть.

— О, Боже, — пробормотала Эмилия, потянувшись за салфеткой. — Прости. — Она вытерла, но безрезультатно. — Все?

Роуэн покачал головой.

— Все еще там.

Эмилия поморщилась и снова вытерла.

— А теперь?

— Даже не близко. — Рассмеявшись, Роуэн сам взял салфетку и наклонился вперед. — Позволь мне.

Роуэн действовал чисто инстинктивно… только когда его рука коснулась нежной кожи на щеке Эмилии, и он вновь ощутил разряд энергии, то понял, что сделал.

Ощущение жара снова охватило его, сосредоточившись прямо в паху. Ему пришлось подавить желание громко застонать… жар горел в венах, заражая желанием.

И один взгляд на лицо Эмилии сказал ему, что она чувствует то же самое.

Ее глаза горели темным огнем, щеки раскраснелись, полные губы слегка приоткрылись. И хотя его поразила ее красота еще при первой встрече, Роуэн подумал, что никогда она не видел ее более сияющей, чем сейчас.

Он зачарованно наблюдал, как ее язык облизнул губы, увлажняя их и заставляя сиять. Он хотел ее поцеловать… больше, чем хотел чего-либо за всю свою жизнь. Но знал, если начнет сейчас, то вряд ли сможет остановиться, а они сейчас совсем не наедине…

— Роуэн, — прошептала Эмилия. Ее голос был мягким, но громко звучал в его ушах… единственное, что мог услышать сквозь пульсирование собственной крови.

Он решил, что ему нужно остаться с ней наедине, пока не сошел с ума. Роуэн не знал, как долго еще сможет сопротивляться своему влечению к ней.

«Она нужна мне».

Ничто и никогда не было более правдивым в его жизни. По призванию он был защитником, но тяга, которую испытывал к Эмилии, не была похожа ни на что другое.

Чары разрушились, когда дверь закусочной внезапно распахнулись и большая шумная семья ввалилась внутрь, дети возбужденно смеялись, а взрослые переговаривались друг с другом.

Встряхнувшись, Роуэн спустился на землю, вытирая остатки кетчупа с щеки Эмилии. Тяжело дыша, она моргнула, ее щеки все еще пылали.

— Теперь ничего нет, — сказал ей Роуэн. — Выглядишь презентабельно.

Однако его мысли при взгляде на нее, совсем такими не являлись.

— Спасибо, — ответила она, когда семья, все еще громко разговаривая, заняла кабинку напротив них.

— Что скажешь, если мы уйдем отсюда? — спросил Роуэн, наблюдая, как она сглотнула, прежде чем с энтузиазмом кивнуть.

— Ага. Думаю… думаю, это замечательная идея.

Роуэн решил, что осмотр достопримечательностей придется отложить на другой день. Не то чтобы он не хотел увидеть все, что Эмилия могла показать ему в своем родном городе, который явно любила… просто прямо сейчас они явно оба настроены на совсем другое.

— Как вам все? — спросил Энтони, когда они подошли к стойке.

— Великолепно, как всегда, — ответила Эмилия.

— Лучший бургер в моей жизни, — согласился Роуэн, потянувшись за бумажником.

— Ну, в таком случае, давайте назовем это бесплатным образцом, — сказал Энтони. — Мы достаточно уверены в нашей еде, чтобы понимать, что ты не остановишься на одном.

— Уверен? — спросил Роуэн, колеблясь. Если жизнь его чему и научила, так это тому, что бесплатной еды не существует.

— Конечно, — беспечно сказал Энтони. — На самом деле… не волнуйся об этом. Назовем это товаром-приманкой. Ты вернешься.

Роуэн рассмеялся.

— С такими вкусными бургерами ты, возможно, прав.

— Ладно, дети. Наслаждайтесь остатками дня. — Энтони улыбнулся и помахал им, когда они уходили.

Холод шокировал его разгоряченную кожу, зато перестал идти снег.

Роуэн взглянул на Эмилию и ясно смог прочесть в ее глазах: «Давай вернемся ко мне».

Он кивнул и увидел, как улыбка тронула ее губы, а в глазах читался голод.

«Я должен сказать ей перед тем, как все зайдет дальше, — подумал Роуэн, когда они направились к ее машине. — О том, кто я такой. И кто мы такие друг для друга».

Однако заводить такой разговор лучше в уединенном месте, а не посреди парковки у закусочной. Вернувшись к ней, он сможет обратиться и показать ей своего грифона. Она сама сможет решить, что чувствует по этому поводу… если все хорошо, то может принять брачные узы.

Только тогда они скрепят свою связь. Роуэн был намерен оставить финальное решение за Эмилией, независимо от его желаний. Возможно, ей потребуется какое-то время на обдумывание, и он готов это принять. Но надеялся, что она сможет почувствовать их связь также сильно, как и он… и сможет принять его таким, каков он есть.

«Конечно, сможет, — промурлыкал его грифон. — Она же наша пара. Она идеальна».

Они подошли к машине, и он уже хотел открыть дверь, как внезапный звук заставил его повернуть голову.

Звук довольно узнаваемый: крик ребенка, попавшего в беду.

Его грифон повернул голову, отслеживая звук своим чувствительным ухом.

«Кому-то нужна наша помощь».

— Роуэн? — сказала Эмилия. — Что случилось?

— Ты это слышишь? — спросил Роуэн, когда грифон определился с источником крика — справа, примерно в ста ярдах.

Эмилия нахмурилась, прежде чем наклонить голову и прислушаться. Ее глаза расширились, едва она услышала плач и следующий за ним женский голос, выкрикивающий чье-то имя.

— Мы должны выяснить, не нужна ли им помощь, — сказала она, торопливо обходя машину сбоку.

— Ты читаешь мои мысли, — подтвердил Роуэн, и они вместе направились к источнику звука.

Им не потребовалось много времени, чтобы найти ребенка и его мать, даже без усиленных чувств грифона.

Мальчик и его мама стояли на краю темного леса, который окружал Фэйрхилл с северо-западной стороны и располагался между городом и домом Эмилии. Он был обманчивым, и Роуэн мог догадаться, что туристы регулярно терялись в нем.

Маленький мальчик в слезах… ему, наверно, пять или шесть лет, а его мама выглядела отчаявшейся. Его грифон мгновенно насторожился. Здесь какая-то опасность? Кто-то им угрожал?

«Мы разберемся с этим», — зарычал его грифон. Если бы кто-то нарушит покой в Фэйрхилле, ему придется иметь дело с Роуэном.

— Джорджия, — позвала Эмилия, когда они приблизились. — Что случилось?

Женщина, Джорджия, повернулась к ним, и облегчение появилось на ее бледном лице.

— Боже, Эмилия. Я так рада, что ты здесь. Ты всегда умела обращаться с животными.

— Что-то произошло? — вновь спросила Эмилия с замешательством.

Джорджия поморщилась, покачав головой.

— Я идиотка, только и всего. Я подарила Логану щенка на Рождество. Но… ну, ты же меня знаешь. Но не могла заставить его ждать до рождественского утра, поэтому отдала сейчас. — Она вздохнула. — Я говорю «щенок», но, поскольку последовала твоему совету взять из приюта, это, скорее всего, небольшая собака. Я отдала Логану поводок ненадолго и, ну…

— Он убежал, — со слезами прервал их Логан. — Пошел туда.

Маленький мальчик указал в темную заснеженную глубину леса.

— Наверное, он за чем-то погнался, думаю, за кроликом, не знаю, — сказала Джорджия. — Но внезапно просто сорвался с места и вырвал поводок из рук Логана. Мы звали и звали его, но не думаю, что он уже привык к своему имени…

Роуэн повернулся к лесу, его грифон не терял бдительности, хотя это совсем не так чрезвычайная ситуация, к которой он готовился.

В лесу было много звуков и запахов животных… но благодаря обостренным чувствам У Роуэна больше шанса найти потерявшуюся собаку, чем у кого-то еще. Его грифон уже осматривал деревья, отделяя свежие следы от старых, выделяя запах собаки из запахов других животных, обитавших в лесу.

— Мы поможем вам с поисками, — сказал он, повернувшись лицом к маме мальчика.

Джорджия выглядела так, словно вот-вот расплачется.

— Правда? Я понимаю, что это только моя вина, мне нужно было быть осторожнее, но…

— Не говори глупостей, конечно мы тебе поможем, — прервала ее Эмилия. — Помимо всего прочего ты не можешь бродить по лесу с Логаном за компанию. И скоро совсем стемнеет. Оставайся здесь, на случай, если он вернется. Роуэн и я посмотрим, сможем ли отыскать его среди деревьев.

— Ты действительно спасительница, — сказала Джорджия, и из ее глаз потекли слезы. — Не знаю, что бы я делала.

— Это не проблема, — заверил ее Роуэн. Так и было. Он понимал, что с помощью своего грифона отыщет щенка в рекордные сроки.

— Помню, вы сказали, что он может не отзываться на свое имя, но как вы его назвали? — спросила Эмилия.

— Фредди, — сказал Логан, его слезы высохли.

— Это черный лабрадор, — сказала Джорджиа. — Логан так любил твоего Купа, и я захотела подарить ему похожую собаку.

— Мы найдем Фредди, обещаю, — сказала Эмилия, улыбнувшись Логану. — Он вернется раньше, чем ты успеешь соскучиться.

Логан слегка кивнул.

— Спасибо, мисс Лопез.

— Пожалуйста, — ответила Эмилия с улыбкой. Затем взглянула на небо, прежде чем повернуться к Роуэну. — Пойдем, пока еще светло.