Гробницы Немертеи

Подтверждение теории

Итак, звукозаписывающее устройство лежало на ладони Атлантиды. Археолог то сжимал ладонь, то разжимал. Звукоэлемент оказался не совсем таким, каким представлял его Платон. Элемент напоминал маленькую древнюю монетку; ведь было время, когда люди пользовались монетами из металла. Только этот кругляшок был не из металла, а из керамики. Из черной керамики с узором. И полый. А внутри у него была тончайшая золотая ниточка.

Звукоэлемент…

Атлантида его поцеловал… Впрочем, таких «монеток» на Ройке найдено множество. И большинство из них уничтожено как не представлявшие ценности. Помнится, долго искали казначейство. Но так и не нашли. А на самом деле это были звукоэлементы. Вот так! Однако для записи всей информации маловато монеток… Ну что ж, значит, главные открытия впереди. Итоги работы обнадеживали. Для человека, разгадавшего тайну цивилизации Немертеи, может найтись местечко и на Старой Земле. Атлантида уже представлял вытянутую физиономию профессора Брусковского. Маститый сытый ученый сидит в первом ряду, закинув ногу на ногу, покачивает лакированным ботинком и с брезгливой гримасой слушает доклад Платона Рассольникова. А докладчик стоит на кафедре из настоящего дуба, одетый в новый белый костюм с цветком «mamillaria blossfeldiana» в петлице, и, глядя на панорамный монитор, звучным голосом рассказывает:

— …и так у меня появилась мысль о том, что письмо на Немертее могло быть звуковым, и только звуковым. Так что до раскрытия тайн гуманоидной цивилизации звука осталось сделать один только шаг… А дальше…

Дальше Брусковский пожимает плечами:

— Мысль в принципе очень простенькая. Не больше вашего кувшина. Ну, было на планете звуковое письмо. И что из того? Что нового вы нам поведали? Мне это неинтересно.

Стоп! Что такое? Почему даже в мечтах профессор Буковский не может восхититься открытием профессора Рассольникова? Платон усмехнулся. Да потому, что даже в мечтах профессор Брусковский, который восхищается профессором Рассольниковым, — это нонсенс.

— Глайдер готов, — сукки Кай-1 похлопал Атлантиду по плечу, прерывая размышления археолога. — Можно лететь. Но только учти — машина не наша, и ты нам заплатишь за нее и еще за ту, которую угнал твой друг. А если не рассчитаешься ты, рассчитается Руфус.

— Разумеется, Руфус заплатит за все! В конце концов — все началось из-за него. И не забудь, мой дорогой Кай, — Платон постарался взять как можно выше, произнося имя своего приятеля-негуманоида, — как только ты найдешь золотых лошадок, больше похожих на свинок, сделанных из золота, сразу шли их нашему другу Руфусу. Он заплатит за твою посылку космические деньги.

Атлантида залез в кабину глайдера, и кресло автоматически застегнуло страховочные ремни. Машина рванулась в утреннее ярко-синее небо Ройка. Диск Ба-а даже за светофильтрами глайдера выглядел слепящим. Из артефактов Платон прихватил с собой только звукоэлемент. Эта штучка была дороже всего золота вертикальных гробниц Ройка. Одно смущало Атлантиду это поведение Ноэля. Этот тип быстренько повторял за профессором все его гипотезы, делая вид, что подобные идеи давным-давно роились у него в голове. За свою научную карьеру Платон встречал десятки таких умников, которые воровали чужие теории и тут же, слегка отлакировав заумными фразами, выдавали за свои. С некоторых пор Атлантида дал себе слово не произносить ни звука до появления статьи на защищенном сайте галактического Интернета. И вдруг — так прокололся. Что с ним случилось? Расслабился? Вообразил, что рядом друзья… Ну да, вообразил — а как же иначе! Ведь Ноэль и эти двое сукки спасли ему жизнь. М-да… глупо — он может утратить все права на открытие из-за бабской болтливости и нелепой сентиментальности.

А что сделает Ноэль в ответ на все обвинения? Невинно пожмет плечами… И скажет — я всегда, всю жизнь это знал — еще когда родился… История Немертеи передалась мне с генетической памятью от моего папы и моей мамы. Мало ли что может придумать подлец, оправдывая свои поступки. А ведь выглядит так аристократично. И Платон подумал — собрат… Но ошибся. Глупо теперь сетовать. Если аристократы подличают, то подличают со вкусом. У плебея никогда так не получится.

Надо признать, Ноэль обвел Атлантиду вокруг пальца. А впрочем, почему Платон так стонет? Откуда столько горечи, к чему столько воплей? Если тебя обидели — дай по физиономии. Если сподличали крупно, так, что не дотянуться до морды — мешает охрана и тысячи парсеков расстояния, — то пошути как можно удачнее и пройди мимо. О собственной глупости не стоит сокрушаться, потому что она своя, родная; чужой подлостью не стоит возмущаться, потому что она не твоя — чужая. Свою глупость отбрось, как старые ботинки, а чужая подлость пусть останется при владельцах, не брать же ее себе. Да, рассуждать легко… Но когда у тебя из-под носа крадут твое лучшее открытие! Атлантида в ярости стукнул кулаком по собственной коленке. Больно! Лучше бы Ноэль свистнул у него тысячу кредитов… Хотя он и так обошелся Платону не в одну тысячу, а в целых пять. И еще украденный глайдер… Вот-вот, доброта — это очень дорогое удовольствие. Старая истина.

Хватит нервничать. Надо немного посмеяться. Поиронизировать…

Пошутить…

Не шутилось.

Сейчас стоит подумать о проблемах и о том, как их решить. А какие проблемы? Если Ноэль выдаст теорию Платона за свою, то у профессора Рассольникова останется только одна проблема — закрытый счет в банке «Лионский межпланетный кредит».

Аристократизм его трещал и осыпался штукатуркой со старой кладки. Бывает в археологии такое: расчистишь какую-нибудь удивительную фреску на стене полуразрушенной виллы, роспись — будто вчера сотворенная, краски свежи, рисунок совершенен. Уберешь песок и почву и любуешься. Но чуть подует ветерком, чуть смочит дождичком — и нет уже ни живописного слоя, ни штукатурки — осталась лишь пошлая кирпичная кладка.

А над Атлантидой пролился очень даже сильный дождь… Да еще с дурным запашком. Ни краски, ни штукатурка не выдержат. Хорошо, если кирпичи сдюжат. Глина, она ведь универсальна… Глина, из которой лепят горшки не боги.

Надо поскорее вернуться на Немертею.

Платон долгохонько ползал по паутине новостной системы — информация о звукоэлементах, о связи цивилизации Демертеи и Ройка, о нуль-порталах нигде не мелькала. Ничего из тайн, известных Ноэлю, которыми он мог поделиться с мировой общественностью гораздо раньше, чем Атлантида.

Объяснений напрашивалось два. Первое — Ноэль не выбрался из пустыни. Второе — беглец почему-то не хотел публиковать информацию… Было, правда, еще одно: Ноэль не собирался перебегать дорогу Платону и благородно уступил профессору право сообщить миру о своих открытиях. Это третье объяснение не устраивало Атлантиду. Слишком благородно. А в бескорыстное благородство — даже благородство аристократов — Рассольников не верил. Сам был слишком аристократичен. Но и первые две гипотезы тоже нельзя назвать удачными. Итак, ясно одно: право первооткрывателя Платон сохранил за собой. Выяснив это, археолог немного повеселел. Первым делом связался по тахионной связи с профессором Биттнером и заявил, что у него есть информация по Немертее, причем чрезвычайно интересная. После чего, заказав все возможные системы охраны, выслал краткий конспект своей статьи по немертейской цивилизации для немедленной публикации на собственном сайте и на сайте новостей МГАО — пусть только профессор Брусковский попробует помешать! После этих, приятных, по сути, хлопот, Платон, чтобы еще больше поднять настроение, отправился в ближайший бар и заказал стаканчик текилы. Грызя дольку ядреного лимона, Атлантида пришел к выводу, что Ноэль слишком торопился на Немертею и не собирался тратить время на столбление «участка» на сайте новых открытий. Так что Платону тоже стоило поторопиться с возвращением. Но, даже очень спеша, нельзя забывать об имидже. Пришлось потратить целый час на поход в лучший магазин Ройка и покупку двух белых костюмов. Затем Атлантида зафрахтовал челнок для полета на Немертею, закупил дополнительное оборудование. И сдал найденный звукоэлемент в камеру хранения под десятым шифром сложности. Что-то он еще не сделал, что-то упустил…

Он направился в музей вертикальных гробниц и оставил записку для Кати. «Буду в день голубого цветка. Целую. Будем есть псевдоскунса». После чего из центра связи связался с Немертеей. К его удивлению, ему сразу ответили. На экране появилась физиономия Андро. И как всегда, на глазах слезы.

— Платон, ты жив? Какое счастье!

— А ты меня похоронила?

— Мы с Кресс не знали, что и думать. Ты исчез вслед за Ноэлем. Мы связались с Ройком. Но там о вас ничего не знали.

Ага, связались! А у Платона связи не было — хоть тресни!

— Хорошая связь? — не без злорадства поинтересовался он. — Ты выходишь с моего компа или со своего?

— Со своего. — За спиной у нее маячил какой-то однообразный голубоватый фон. Интересно, где она сейчас находится?

— Ясно. — На самом деле никакой ясности не было. — Наверняка каналы наложились — мой заблокировали, как неуплаченный, а ты благоденствуешь, красавица.

Андромаха пропустила замечание мимо ушей.

— А где Ноэль? Он с тобой?

— Он смылся. Я ему не нянька, — зло ответил Платон.

— Кресс расстроится, бедняжка.

— Не стоит. Он был жив-здоров, когда я видел его в последний раз. К тому же можешь передать Кресс — у него вновь отросли волосы.

— Так быстро?! — Андро удивилась.

— Да, такая шикарная серебряная растительность…

На прилагательное серебряная она не прореагировала. Может, поняла как синоним «седой»? Или давно знала, что волосы у Ноэля серебряные. Атлантида спешно отключил связь — в этот момент ему пришла очередная блестящая идея. И рядом очень кстати не оказалось Ноэля, тот непременно бы заявил, что именно так он и думал уже много-много лет подряд.

Платон помчался назад в музей вертикальных гробниц.

— Я — профессор Рассольников, веду раскопки на Немертее, — он немедленно кинулся в атаку на какую-то сухопарую дамочку в холле. — Мне срочно надо проверить одну догадку. Я должен осмотреть волосы мумий.

Ученая дама изумилась. Трудновато было ей втолковать, что для проверки своей теории ему необходимо знать состав волос хранящихся в музее останков. Однако имя профессора Рассольникова что-то еще да значило. Хотя бы на окраине Галактики. В хранилище музея его допустили. У покойных обитателей Ройка (или Немертеи?) оказались самые обычные волосы — черные, рыжие, иногда светлые. Чуть толще, чем у землян, но довольно близкие по строению — те же роговые производные кожи, связанные с потовыми и сальными железами. Серебряных не было ни у кого.

Атлантида вернулся в холл. Подумал о Кате. Но Катя здесь не работает. Работает Катрин. Что, если это в самом деле связная Бродсайта, как утверждал Чистюля? Платону почему-то не хотелось подозревать толстушку. Он всегда немного жалел некрасивых женщин. Так — исключительно из великодушия аристократа. Аристократ должен обращать внимание на женщин и животных. И потому может их немного жалеть — именно немного, чтобы не выглядеть смешным.

— Я могу увидеть Катрин? — спросил он все ту же тощую особу.

— Да вон же она!

Атлантида глянул на стоящую возле стенда с новыми экспонатами женщину. Перед ним была Катя… Нет, не она, конечно, эта ростом пониже. И лицо покруглее, а в остальном — его черноволосая черноглазая красотка. Белая искусственная кожа, черные пряди, волной спадающие на плечи.

— Вас сегодня не узнать! — почти искренне восхитился археолог.

— Я же запретила вам приходить сюда! — напомнила Катрин, но без прежнего гнева, и даже кокетливо пригрозила Платону пальчиком. Видимо, внешность скорректировала и характер.

— Если бы я не пришел, то не увидел бы, какой вы стали красавицей.

Она кокетливо хихикнула.

— Ну конечно, я же сделала биокоррекцию! Это самый популярный облик в этом сезоне. Салон «Клеопатра» — очень стильный и не такой уж дорогой.

— Вы очаровательны. Позвольте поцеловать ручку. — И он галантно чмокнул маленькую ладошку. — Теперь я верю, что мы с вами обедали в ресторане. — Хотя на самом деле в это не верил.

— Вы опять хотите меня пригласить?

— У вас на Ройке великолепные рестораны, — Платон попытался дипломатично ускользнуть от ответа.

— Да, у нас замечательно… Все самое лучшее. И если бы всякие сукки не путались под ногами, мы бы давно превратили нашу планету в рай. А сукки губят наши замечательные звездные облака.

— Сукки здесь жили всегда. Это люди в облаках — пришельцы.

— Ну и что? Нас теперь в три раза больше, чем негуманоидов. И мы обустроили эти планеты. Так что они должны нас благодарить. А они вместо благодарности воруют самые лучшие экспонаты. Вы бы видели их К-7! Убожество.

Атлантида поморщился — он терпеть не мог подобных споров, тем более с фанатиками. Меньше всего его интересовала политическая структура Ройка и других обитаемых планет Магеллановых облаков. Его интересовали нуль-порталы. И золото. Но о колодцах, судя по всему, Катрин не знала. И тут Платон приметил на ее белой блузке красное крошечное пятнышко. Точь-в-точь такое же оставил Бродсайт на лацкане пиджака… Проклятое пятнышко, оно всякий раз появлялось через несколько часов после чистки. Якобы кровь консультанта. «Жучок!» Как Атлантида сразу этого не понял?! За ним следили. Так вот откуда пышка Катрин была прекрасно осведомлена обо всех перемещениях Платона и о блюдах, заказанных в ресторане. И вот почему Ал с легкостью нашел его и возле колодца, и в убежище у сукки Кая-1. А потом, когда археолог оставил пиджак под тучей песка — сбился со следа. Спасибо, песчаный охотник, услужил!

— Вы принадлежите к экселентистам? — поинтересовался Атлантида.

— Что… — она растерялась.

Попятилась, споткнулась, плюхнулась в кресло. Дорогая биокоррекция исправляет походку и манеру двигаться. Но вряд ли господин Бродсайт сильно расщедрился, оплачивая новый облик своей сторонницы.

— Да, принадлежу, а что? Я этим горжусь! Нас, людей, насилуют, и мы должны защищаться! Я не позволю сукки себя изнасиловать!

— Вы обольщаетесь — сукки не привлекают антропоморфные существа.

Она не ответила, скрестила руки на груди. И сразу превратилась в дурнушку, как будто и не делала никакой биокоррекции.

— Значит, вы знакомы с Алом Бродсайтом? — уточнил Платон.

— Конечно. Его все знают. Он — единственная надежда нашего облака.

Профессор Рассольников придирчиво осмотрел лацканы. Нет ли вновь какого-нибудь подозрительного пятнышка?.. Пятен не было. Как хорошо, что Атлантида успел приобрести новый костюм.

— Наши облака плывут в небе над Старой Землей. И я бы хотел на них посмотреть.

Насколько совершенным был «жучок», подсаженный Бродсайтом? Видимо, одна из последних разработок служб безопасности — ведь Ал прежде имел доступ к секретным источникам. Странно только, что он использовал цветовое пятно. Ведь есть и абсолютно бесцветные «жучки»… Или ему нужен был некий знак, клеймо? Как толстушке Катрин понадобилась биокоррекция, чтобы сравняться с красавицей Катей. Черные волосы, черные глаза… Знак принадлежности… Максимальная достоверность лжи, которая пытается стать доминантой. Эффектный жест, без которого даже победа имеет привкус поражения. Обычно историки эти жесты выдумывают после побед. А участники событий легко принимают выдумки на веру и очень любят читать о себе в толстых монографиях. Занятый подобными мыслями, Платон не заметил, как подкрался к нему вездесущий Бродстайт.

Атлантида стоял в холле космопорта, ожидая объявления о посадке, и вдруг случайно заметил отражение консультанта в зеркале. Тот был уже рядом… Почти. И держал наизготовку то ли бластер, то ли мощный станнер. Платону некогда было разбираться — он спешно нырнул за багажные капсулы. И очень вовремя. Высверк разряда — шипение плавящегося пластика, грохот рухнувшей секции. В ответ — вспышки сразу нескольких выстрелов. Похоже — кто-то открыл стрельбу по Тимуру. Бродсайт не струсил и отстреливался.

— Всем оставаться на своих местах! — загремел голос портового компа. — Силы безопасности Лиги Миров ведут операцию по ликвидации группы боевиков-экселентистов. Всем оставаться на своих местах в целях безопасности.

Сверху на Атлантиду упал защитный экран. Комп, отсканировав скрюченного за багажными капсулами человека и не обнаружив оружия, накрыл его зонтиком безопасности. Платон мысленно порадовался, что реквизированные у Чистюли трофеи запаковал и отправил на челнок, зная, что появляться с оружием в космопорте запрещено. Два разряда бластера силовой зонтик выдержит. Ну а третий расплавит защиту вместе с человеком. Платон свернулся калачиком силовой колпак автоматически уменьшил площадь. Теперь хватит энергии отразить и третий разряд.

— А мне! — кричала какая-то женщина, захлебываясь от ужаса. — Где мой зонтик! Я не экселентистка! Дайте зонтик! Я плачу налоги! Зонтик!

Но компьютер космопорта, по каким-то причинам исключивший женщину из объектов, подлежащих защите, оставался равнодушен к ее воплям.

— Всем гражданам, не получившим защиту, встать на четвереньки, голову держать опущенной. Оружие отбросить на расстояние не менее 500 миллиметров. Всем гражданам… — равнодушно твердил комп.

Атлантида из-под своего силового колпака пытался рассмотреть, что происходит в зале. Основную часть обозримого пространства загораживали секции багажных капсул и замерший меж ними робот погрузчик с торчащими вперед сочленениями манипуляторов.

Но зато в зеркальной стене напротив Платон видел отражение центральной части зала. Пол был усеян скрючившимися фигурками, накрытыми колпаками зонтиков. Женщина, исключенная из списка безопасности, стояла на четвереньках, выпятив солидные ягодицы, обтянутые ярко-розовым трикотажем. В нескольких метрах от нее в такой же позе застыл пожилой мужчина. Лицо у него было красное и мокрое от пота. Между лежащими людьми приставными крадущимися шагами двигались представители Сил безопасности Лиги Миров в хамелеоновой форме, в этот момент зелено-голубой, делавшей их почти незаметными на фоне окон космопорта. Лиц эсбэшников за зеркальными забралами шлемов было не разглядеть. Злополучную тетку и пожилого мужчину быстро увели. Рейнджеры еще несколько секунд скользили между рядами, наставляя то на один зонтик, то на другой хищные прицелы бластеров, потом, получив какой-то приказ, разом покинули здание. Защитные зонтики схлопнулись и опали рядом с застывшими на полу людьми бесцветными шкурками.

— Разрешается встать. Отбой тревоги. Куратор космопорта просит прощения на причиненные неудобства. Просим выслушать объявление. В секторе семь готовится к старту челнок на Немертею… Пассажира 70 008 просим пройти к ангару. До посадки осталось двенадцать минут.

Вообще говоря, такие объявления высылают лично пассажиру, но сейчас произошел сбой в работе космопорта, и голос грохотал на весь зал. Атлантида посмотрел на свой пропускной жетон. К старту готовился именно его челнок. Как вовремя!.. А не то корабль улетел бы на Немертею без него. Такое вполне могло статься — если тревогу объявили только по пассажирскому сектору. Хотя нет, конечно, не могло… Компы — они ведь умные. В отличие от людей.

Но как объявил компьютер — до старта двенадцать минут — и археолог завернул в блок тахионной связи.

— Если у вас какие-нибудь неполадки, оставьте заявку, — сообщила ему дамочка средних лет, очень похожая на Катю и Катрин. Черные волосы, вздернутый носик, губки бантиком.

— А вас случайно не Кэтти зовут? — поинтересовался Платон.

— Вы почти угадали. Кэт… — Произведение имидж-салона «Клеопатра» жеманно хихикнуло.

— Вы мне должны помочь, ангелочек! Не могу выйти на связь с планетой Немертея.

— Я же сказала — оставьте заявку. — Она подтолкнула в его сторону комп на антигравитационной подставке.

— Говорите, — сказал комп точно таким же голосом и с теми же интонациями, что и живая Кэт.

— Проверьте связь с моим исследовательским компом и с маяком на Немертее.

— Все будет исполнено — не успеете вы прибыть на планету, как связь восстановят.

На экране возникло изображение чьих-то улыбающихся губ и ослепительно белых зубов. Стальные слезки на зубах так и сверкали.

— Рад… — рассеянно буркнул Атлантида.

Ему не нравилось, что Бродсайт вновь чуть его не сцапал. А ведь Платон избавился от костюма. Разумеется, Катрин могла рассказать о приходе профессора Рассольникова. Не надо было вообще с ней встречаться: тут Атлантида слишком был неосторожен. А впрочем — причем тут осторожность? Нетрудно догадаться, что Платон вернется на Немертею. Значит — надо поджидать его здесь, в космопорте.

Атлантида весьма смутно представлял организацию общества экселентистов. Прежде он даже считал, что экселентистами называют тех, кто призывает сидеть на своей планете и не высовываться. Потом узнал, что это — изоляционисты. А экселентисты считают, что планеты должны управляться только людьми или, в худшем случае, гуманоидами. Всяких там разумных насекомых, ящеров и остальных не пускать по служебной лестнице выше уборщика мусора. Поговаривали, что в Совете Лиги Миров есть несколько влиятельных экселентистов, и потому на выступления этих групп Служба безопасности смотрит сквозь пальцы. Значит, Бродсайт из их компании. Ну что ж, экселентисты всегда вели себя нагло, а им почему-то стеснялись дать отпор. Будто они малые дети, и их запрещено обижать. А то расплачутся, узнав, что они не самые умные и, увы, не самые духовные.

Но в этот раз Служба безопасности встревожилась.