36

Какая личность из живых или мертвых оказала на вашу жизнь наибольшее влияние и почему.

Университет Джорджа Вашингтона


Из того, что говорили люди, я понял, что материал показывали во всех новостях несколько еще недель после происшедшего. Там было заснято все от и до, но я не смотрел новости. Мне это было не нужно. Я сам был очевидцем.

На самом деле я не мог позволить себе бежать обратно, через наш квартал, но я побежал, заставляя ноги двигаться быстрее. Я пробегал мимо домов, которые знал всю свою жизнь. Домов, рядом с которыми я когда-то катался на велосипеде и куда доставлял газеты. Мимо знакомых почтовых ящиков и подъездных дорожек, деревьев и указателей. Я бежал, пока не добрался до своей улицы. Сейчас все выглядело иначе, даже мой собственный дом — так, будто я видел все чужими глазами. Казалось, я отсутствовал не десять часов, а намного дольше.

— Перри?

Моя мать отделилась от толпы и бросилась мне навстречу. Обняла меня, прижала к себе.

— Слава богу! С тобой все в порядке? Что у тебя с ногой?

— Долго рассказывать, — сказал я. — С Энни все в порядке?

— С ней все хорошо. Она у Эспеншейдов. Я думаю, она наконец уснула.

Я обернулся и посмотрел на дом.

— Где Гоби? Она уже вышла из дома?

На мамином лице промелькнуло такое выражение, словно она только что поняла что-то, что должна была понять уже давно.

— Нет, — сказала она. — Перри, а как ты добрался сюда из центра города?

— На вертолете.

— Она привезла тебя с собой? Кто она такая, Перри?

— Просто девушка.

— Энни сказала, что ты говорил…

— Забудь, что я говорил Энни, я ошибался. Я ничего тогда не знал о Гоби на самом деле.

Мама стояла рядом со мной. Она не говорила и не двигалась. Шло время. Наконец она тяжело вздохнула, словно хотела что-то сказать, но не нашла слов.

— Я получила сообщение от твоего отца. Он в «Сент-Винсенте», его уже хотели перевезти в отделение хирургии, но он отказывается и хочет, чтобы его перевезли в «Нью-Йорк Пресбитериан».

— Ты же знаешь, какой он упрямый.

— Да. А теперь…

В ее голосе послышалось раздражение, и разговор сразу стал больше похож на наш обычный.

— Полицейские не пускают нас в свой собственный дом. Сообщили, что в доме бомба, но они ничего не нашли, хотя обшарили все. Так что теперь они ушли, но хотелось бы знать…

— Подожди-ка минутку, — сказал я. — Они что, не нашли бомбу, заложенную в подвале.

— Ни в подвале, ни вообще где-то в доме, — сказала мама. — Они притащили с собой собак и все такое. Они все обыскали и ушли, но нас по-прежнему не пускают внутрь.

— Бомбы не было?

— Судя по всему, нет.

Потрясенный, я снова обернулся и посмотрел на дом.

«Поверь мне».

— Вот, мать ее… — сказал я.

— Что-что?

— Ничего. Так, значит, все это был блеф?! Она просто…

И в ту же секунду дом, в котором я вырос, полыхнул ярким пламенем и взлетел на воздух. Он взорвался, выбив стекла, брызнувшие в разные стороны, и озарив все вокруг. Секунду спустя крыша взмыла в воздух, стены разлетелись в стороны — и все это рухнуло вниз грудой полыхающих обломков.

Загрузка...