Гуманистическая психотерапия: Рационально-эмоциональный подход

3. РАЦИОНАЛЬНО-ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД И ДРУГИЕ ВИДЫ ТЕРАПИИ

Рационально-эмоциональная терапия контрастирует с психоаналитической, бихевиориальной и другими видами терапии по теории, методам и эффективности. Психоанализ обращает пристальное внимание на опыт раннего детства, однако классический фрейдизм практически никогда не добирается до основополагающей причины эмоциональных нарушений человека. Если же психоаналитику это случайно удается, то он предоставляет человеку слишком мало информации для того, чтобы помочь ему устранить эту причину и, таким образом, стать по-настоящему спокойным и невраждебным и достичь максимальной самоактуализации. Хотя психоанализ утверждает, что лечит скорее глубинные проблемы человека, а не просто симптомы, он фактически действует наоборот, иногда давая человеку возможность снизить симптоматику. Однако психоанализ редко позволяет человеку понять и оказать сильное сопротивление своим глубинным, порождающим беспокойство стремлениям. Что еще хуже, он побуждает клиента сосредоточиться на огромном количестве не относящейся к делу информации о себе, поощряет его продолжительную зависимость от аналитика и внушает ему ряд очень сомнительных утверждений по поводу оснований и причин его поведения. Психоанализ уводит клиента именно от тех поступков, которыми он может помочь себе — от работы над научным исследованием и оспариванием своих иррациональных установок относительно самого себя и мира и от стремления вести себя иначе, а не в той снисходительной и распущенной манере, как он позволял себе делать в прошлом и позволяет делать в настоящем.

Психоанализ не вносит большого вклада в терапию. Вместе с наивным бихевиоризмом он предполагает, что события и переживания имеют величайшее значение в жизни человека, что человек не может избежать травматического состояния, вызванного неприятными событиями раннего детства, и что если он полностью понимает происхождение этих событий, он преодолеет их пагубное влияние. На самом деле, как продемонстрировал Эпиктет около двух тысяч лет назад, люди не беспокоятся о событиях, которые происходят с ними, а беспокоятся относительно своего взгляда на эти события. Люди имеют для внешних стимулов особый вид воспринимающего аппарата, что позволяет им создавать радости или травматические переживания в связи с событиями, которые они переживают. Фактически, их «жизненный опыт» содержит и стимулы, и ответные реакции. Если бы люди были, скажем, марсианами или жителями Венеры, а не Земли, они бы без сомнения обладали совсем другим «жизненным опытом», а не таким, как в условиях приучения к пользованию горшком, при отвержении матерями или при угрозе неодобрения со стороны отцов.

Человек изначально является реагирующим или творческим индивидуумом. Он не только воспринимает внешние и внутренние стимулы, но он при этом размышляет или выдвигает общие идеи относительно них. Кроме того, человек находится во власти своих собственных выводов и принципов и он воспринимает последовательные стимулы (или, если хотите, «жизненный опыт») в искаженном и индивидуально интерпретированном виде. Таким образом, он постоянно осуществляет свои собственные ответные реакции. Конечно, они не полностью принадлежат ему самому (так как его подталкивает или мотивирует в некоторой степени природа самих стимулов), но частично проистекают из его собственной предрасположенности к сильному предубеждению (или к тому, что многие психологи иногда относят к «эмоциям» человека).

Более того, когда человек испытывает серьезные психологические расстройства, то он едва ли чувствует себя обеспокоенным, потому что он рождается с чистой психикой, которая затем травмируется событиями его раннего детства. Наоборот, кажется, что человек рождается с различными способностями, в том числе и со склонностью к размышлению и необдуманным поступкам и, таким образом, к превращению себя в плохо адаптированного индивида. Эти врожденные биологические и социальные способности включают в себя, помимо многих других, склонности к сильному гедонизму, гипервнушаемости, величию, сверхбдительности, экстремизму, чрезмерному обобщению, принятию желаемого за действительное, инертности, неэффективному сосредоточению внимания и трудностям в установлении различий. Кажется, что практически все люди сильно обременены этими склонностями; и не важно, как их воспитывали, они едва ли могут помочь себе, испытывая беспокойство или тревогу. Хотя Фрейд отмечал этот факт, особенно в своих взглядах на «принцип удовольствия», он почему-то упускал его явную связь с эмоциональными нарушениями, которые он упорно продолжал связывать с событиями и переживаниями раннего детства человека, вместо того чтобы связывать эмоциональные нарушения с ранними или более поздними интерпретациями этих переживаний человеком.

Наивные бихевиористы совершают ту же самую ошибку. Они рассматривают ряд стимулов и «обусловленные» реакции, которые следуют за предъявлением этих стимулов (8). Однако они делают неверное заключение, что стимулы вызывают ответные реакции. Очевидно, что более важной «причиной» является способность реагирующего человека к обусловливанию. Если бы он не был способен действительно реагировать на 81, 82, 83 и т. д., тогда бесконечное количество предъявлений стимулов едва ли повлияло бы на него. Даже знаменитая собака Павлова, когда она слышала звук колокольчика, предшествующий ее кормлению, не приобрела бы обусловленную реакцию слюноотделения только потому, что у нее была врожденная способность реагировать на пищу. Очевидно, она также имела врожденную способность слышать звук колокольчика и связывать звук с другими стимулами, которые ей предъявлялись. Если бы она была глуха или если бы она не имела врожденной способности связывать звук колокольчика с запахом пищи, она едва ли сослужила бы Павлову хорошую службу.

Значит, и люди, и собаки привносят что-то важное в свой обусловленный «жизненный опыт». Это относится и к наиболее общим формам эмоциональных расстройств — таким как чувства неадекватности, ничтожности и чрезмерной враждебности. Не только отвержение или жестокое обращение родителей с ребенком заставляет его чувствовать себя несчастным. Скорее, его собственная природная уязвимость, чувствительность к критике и боли и его собственная врожденная способность интериоризировать негативные оценки других по отношению к нему и заниматься самокритикой и осуждением других долгое время после того, как изначальные мучительные раздражители исчезли.

Другими словами, люди очень внушаемы, впечатлительны, ранимы и доверчивы. И они разговаривают с собой, внушают себе идеи и стимулируют себя сами. Конечно, они нуждаются в некотором влиянии окружающей среды, чтобы развиваться во внушаемых индивидуумов, так как они нуждаются во внешней стимуляции, чтобы вообще развиваться. Но при наличии большего разнообразия стимулов от посторонних людей и событий, они, тем не менее, будут склонны к исключительной ранимости и самовнушению.

Если это так, то следует, что чувство собственной ничтожности произрастает не из отношений, которые сложились у ребенка с родителями, а из его склонности воспринимать эти отношения слишком серьезно, переносить их в свой внутренний мир и закреплять их с годами. Если он должен победить такие чувства, то терапевт едва ли сможет помочь ему, показывая и утверждая, что причиной слабости эго у него в настоящем является то, что родители наказывали его. Инсайт, который таким образом дается ему посредством психоаналитической терапии, возможно, является частично правильным; но он не действует достаточно глубоко или долго. Для того чтобы чувствовать себя лучше и оставаться в таком состоянии, он нуждается в понимании того, что каким бы ни было поведение его родителей, ему больше не нужно принимать их серьезно, соглашаться с их критикой относительно себя и продолжать наказывать себя.

Чтобы решить проблему своей собственной ценности, человеку следовало оценить свою собственную склонность к преувеличению значимости отношения к нему других и ясно понять, что он может активно подвергать сомнению, оспаривать, изменять и минимизировать свои искаженные представления о себе и других. Даже лучше, если он понимает, что все меры измерения собственной ценности являются тавтологическими, определительными и, в сущности, мистическими. Хотя он рождается и воспитывается со стремлением измерять и оценивать себя, он не должен поддаваться этому стремлению. На самом деле человек может серьезно и эмпирически оценить только свои черты и поступки, а не свое существование или свое Я, и таким образом действительно прекратить превращать себя в бога или дьявола.

Психоаналитические методы концентрируют свое внимание, главным образом, на событиях прошлого, а не на мышлении человека, которое придает значение этим событиям; они косвенно, пассивным образом и неэффективно обучают клиента, как работать над изменением своих вызывающих беспокойство состояний. Тревога, депрессия, враждебность и другие симптомы расстройств вызываются не его прошлыми неправильными интерпретациями поведения и отношений его родителей, а его нынешним продолжением этих интерпретаций; и пока с остатками его старых когнитивных ошибок не будут интенсивно и упорно бороться, существует малая вероятность того, что клиент значительно изменится.

Психотерапия в этом смысле более эффективна, поскольку терапевт исходит из предпосылки, что его клиенты имеют эмоциональные расстройства из-за дефектов в их мыслительных механизмах. Клиенты меняют свои эмоциональные реакции на внешние стимулы, прошлые и настоящие, если им помогают изменить мышление. РЭТ-терапевты значительно увеличили эффективность работы по сравнению с ранее применяемыми аналитическими, ориентированными на клиента, и другими видами терапии. Некоторые из них обратились к рациональному подходу потому, что получили почти сразу лучшие результаты, особенно когда они опробовали рационально-эмоциональный подход с клиентами, которые не реагировали на другие виды терапии. Также было обнаружено, что если психоаналитические техники помогают лишь в небольшом количестве случаев, то всем клиентам можно помочь рационально-эмоциональным методом, включая людей с расстройствами, чертами которых являются навязчивый гомосексуализм, психопатии, шизофренические реакции, умственная недостаточность и другие симптомы, которые обычно плохо под даются большинству терапевтических методов.

Более того, основная часть РЭТ — схема А-В-С личностных нарушений — может эффективно применяться не только терапевтами рационально-эмоционального подхода, но и терапевтами других школ, которые хотят включить ее в свои собственные системы. Таким образом, терапевты психоаналитического направления, бихевиористы, экзистенциальные, семейные психотерапевты и терапевты различных других направлений часто следуют принципам РЭТ. Они показывают клиентам, что каждый раз, когда они реагируют нарушением эмоционального состояния (на этапе С) на активизирующее событие (на этапе А), их нарушения вызываются непосредственно не самим событием (А), а их системой убеждений (В). Затем клиенты могут (на этапе О) разумно и активно обсудить и оспорить свои иррациональные убеждения и, таким образом, значительно изменить или исключить свои эмоциональные нарушения.

Конечно, многие терапевты все еще интенсивно противятся РЭТ и настаивают на том, что она слишком уж проста, перенасыщена словесно, слишком интеллектуальна и авторитарна. На самом деле РЭТ не является таковой, но она довольно философична, быстро проникает в бессознательный и невербальный материал, имеет дело с основными эмоциями человека и реально помогает ему изменить и свое поведение, и свои мысли. Она скорее авторитетна, чем авторитарна, и нацелена на то, чтобы побуждать людей быть менее внушаемыми и более независимыми в своих мыслях.

Одним из самых приятных аспектов развития теории и практики рационально-эмоциональной терапии было открытие, что многие другие психотерапевты, изначально психоаналитики по своему мышлению, независимо угадывали и применяли похожие принципы в своей собственной работе¹.

В наличии имеется большое количество данных, подтверждающих основные гипотезы РЭТ. Например, фундаментальный тезис РЭТ, состоящий в том, что человеческое мышление является основной причиной эмоций, а здоровые и нездоровые эмоциональные реакции находятся под значительным влиянием изменений в представлениях людей, был экспериментально подтвержден многими психологическими исследованиями².

Научные исследования, которые экспериментально подтверждают, что рационально-эмоциональная терапия и похожие когнитивные терапии действительно работают, также появляются в психологической литературе все чаще³. Что касается клинических открытий, то они имеются в громадном количестве⁴.

Является ли РЭТ формой бихевиориальной терапии? В некоторых отношениях, да. Ганс Айзенк (Hans Eysenck) включает ее в «другие методы» в своей книге «Эксперименты в поведенческой терапии». Джеральд Дэвидсон (Gerald Davidson) включает ее в техники, которые рассматриваются в курсах для специалистов, уже имеющих докторскую степень по различным модификациям поведения, в Государственном Университете Нью-Йорка. Арнольд Лазарус (Arnold Lazarus) в своей книге «Поведенческая терапия и вне ее» показывает, как он применяет ее в своей собственной практике. Аарон Т. Бэк указывает на то, что РЭТ является одним из основных когнитивных подходов, которые представляют важный аспект фактически всех поведенческих терапий. Никого не нужно убеждать в истинности этих мнений.

Хотя РЭТ основана на предположении, что люди рождаются со склонностью выучивать один набор реакций легче, чем другой, она также допускает, что специфические паттерны нарушений заучиваются и что (хотя и не без труда) от них можно отучиться. Поэтому РЭТ не только показывает клиенту, каковы его принципы, де лающие его неприспособленным к жизни, но и непосредственно и активно побуждает его бороться, оспаривать и работать против этих принципов и учить себя размышлять и действовать более эффективно. Она применяет многие проверенные временем образовательные и воспитательные техники, включая дидактическое объяснение, ролевые игры, подкрепление, десенсибилизацию, убеждение, повторение, практику, моделирование и домашние задания. РЭТ также содержит профилактическое обучение и, возможно, по этому может по-настоящему называться, вместо закрепленного медицинского термина психотерапия, изменением поведения или обучением. Хотя РЭТ выходит за рамки обычных методов реципрокного торможения Джозефа Уолпа (Joseph Wolpe) и оперантного обусловливания Б. Ф. Скиннера (В. F. Skinner), хотя она работает с глобальными состояниями эмоциональных расстройств, а не (как часто делают эти методы) с ограниченными симптомами, она законно включает многие техники, предложенные Ллойдом Е. Гоммом (Lloyd Е. Homme) и Дэвидом Примэком (David Premack). Некоторые из основных иррациональных идей, в которые клиент имеет тенденцию сознательно или неосознанно верить, и с которыми приходится работать терапевту, перечислены ниже.

1. Для взрослого человека крайне необходимо быть любимым или.одобряемым фактически любым значимым человеком в своей жизни.

2. Каждый должен быть совершенно компетентен, адекватен и иметь достижения во всех возможных отношениях, чтобы считать себя ценным.

3. Некоторые люди — плохие, злые и подлые, и что они должны быть жестоко наказаны за свою подлость.

4. Ситуация ужасна и катастрофична, когда события происходят не так, как хотелось бы, чтобы они происходили.

5. Человеческие несчастья вызываются внешними причинами, и что люди не способны или способны в малой степени контролировать свои страхи и расстройства.

6. Легче избежать жизненных трудностей или собственных обязанностей, чем справиться с ними.

7. История прошлого опыта человека является самой важной детерминантой настоящего поведения, и из-за того, что однажды что-то сильно повлияло на жизнь человека, оно должно бес конечно влиять на нее.

Предполагая, что клиент, создавая свое собственное расстройство, придерживается одной или нескольких иррациональных идей, терапевт в рамках рационально-эмоционального подхода внимательно изучает его чувства и ответные реакции и ищет особые приемы, с помощью которых клиент обрабатывает себя, что и вызывает его нарушенные состояния. Затем он показывает клиенту, что всяким его дисфункциональным эмоциям или действиям предшествует такая ненаучная и эмпирически необоснованная гипотеза, и как эта необоснованная предпосылка неизбежно вызывает его неэффективное поведение.

Другой способ решения этой проблемы: терапевт показывает клиенту, что всякий раз, когда он испытывает эмоциональные расстройства, он неизменно искренне верит в какую-нибудь мистическую, неподтверждаемую гипотезу: что что-нибудь ужасно; что оно не должно существовать; что для того, чтобы быть чуть-чуть счастливым, он вынужден что-то изменить. Для клиента не существует способа какого-нибудь обоснования или признания недействительными этих мистических предположений, так как ужас является неопределимым термином с излишним значением (в противоположность затруднению или несчастью, которые могут быть определены по отношению к эмпирическим ссылкам). Если не существует никаких абсолютных должен или не должен во Вселенной (хотя существует много желательного и нежелательного), то единственная реальная причина, по которой он должен иметь что-то для того чтобы быть чуть-чуть счастливым, это то, что человек думает, что он должен иметь это.

Реакция человека с расстройствами проистекает из нелогичного и иррационального превращения желаемого индивидуумом в необходимое; из его предположений, что что-нибудь является скорее неприкасаемым, чем привлекательным; из его обожествления или отстранения от некоторых своих сторон, или сторон других людей, или Вселенной, окружающей его; из его отчуждения от эмпирической реальности и логико-дедуктивного метода научного мышления и обращения к абсолютным, мистическим, догматическим, совершенно бездоказательным предположениям, которых он затем некритично придерживается. Теория и практика рационально-эмоционального подхода считает, что если вместо этого человек строго придерживается в своем мнении о себе и о Вселенной научного метода, у него, вероятно, никогда не будет никаких эмоциональных проблем, хотя, несомненно, будет много реальных проблем. Или, другими словами, он будет иметь жизненные проблемы; но у него не будет проблем относительно наличия проблем, а он будет заинтересованно браться за сегодняшние и завтрашние проблемы и получать удовольствие от решения проблем этого типа.

Терапевт активно пытается продемонстрировать клиенту, что тот склонен пользоваться той же самой уменьшающей собственную ценность мудростью во многих аспектах своей жизни: профессиональных, социальных и спортивных. Клиенту помогают понять, что он обычно преувеличивает свою несостоятельность. Если он должен избавиться от сексуальной импотенции и уменьшить свою тревожность, то ему следует изменить свою жизненную позицию в целом. Ему нужно понять, что никакое невезение на самом деле не является ужасным и что он никогда не сможет оказаться совершенно ничего не значащим индивидом, не важно сколько раз ему не везло.

Побуждая клиента обобщать философские источники своих настоящих и будущих симптомов, РЭТ становится холистическим типом психотерапии, которая помогает клиенту минимизировать тревожность и враждебность фактически во всех отношениях. Более того, такой подход является одним из самых гуманных методов эмоционального воспитания, так как учит людей принимать самих себя и других как неизбежно подверженных ошибкам людей и не ожидать, что во всех случаях он сам или любой другой человек будет совершенен, далек от заблуждений и будет представлять собой сверхчеловека. Когда я внушаю себе, что являюсь сверхчеловеком, я становлюсь тревожным и угнетенным; когда я ожидаю этого от других, я становлюсь враждебным; когда я ожидаю, что мир совершенен, я испытываю жалость к себе и перестаю действовать. Если я на самом деле человек и не ожидаю ничего, кроме человечности от других, я практически никогда не буду расстраиваться ни по какому поводу.

Обобщенный, холистический, гуманистический аспект РЭТ также является профилактическим. Терапии, которые обращают внимание на устранение симптома, являются ограниченными. Случается, что симптомы могут постепенно или внезапно снова проявиться после окончания лечения, хотя, как утверждал Джозеф Уолп, они обычно не возникают снова в терапии нарушения приспособительных реакций. Кроме того, если симптом не возникнет снова, то могут проявиться симптомы другого порядка. Таким образом, человек, которому сейчас оказывают помощь по поводу его страха езды в автомобилях, может впоследствии приобрести боязнь самолетов, новых городов, встреч с незнакомцами, невезения на своей работе и прочего.

При удачном результате РЭТ клиент, в сущности, учится понимать, что на самом деле ничего не может быть ужасным, тяжелым или очень страшным, что его никогда нельзя оценить как ничтожного и что никого нельзя на законных основаниях осудить, что бы он ни сделал. Следовательно, у клиента, «излеченного» при помощи РЭТ, вероятно, не будет повторного возникновения старых симптомов или вспышки новых, что так характерно для «вылеченных» другими методами людей. Более того, так как он изучает научный метод решения личностных проблем, который он может использовать на протяжении всей своей жизни, он сможет, если будет продолжать применять этот метод, стать еще более здоровым и добиться больших успехов после того, как закончит курс терапии. Это не значит, что у клиентов, которым значительно помогла РЭТ, никогда не возникают рецидивы. Но основная цель терапии — помочь людям избавиться от всех возможных эмоциональных нарушений и показать, как они могут радикально изменить свои жизненные принципы, которые и вызывают нарушения.

Помогает ли РЭТ клиенту понять причины его нарушений и суть методов лечения? Да, и я полагаю, что на более глубоком уровне, чем обычные динамические психотерапевтические подходы. Эти техники помогают клиенту установить предположительные причины его поведения и часто побуждают его (ошибочно!) обратить внимание на истоки этих причин (если их на самом деле можно по-настоящему узнать). РЭТ помогает ему разобраться в конкретных причинах и осознать три важных момента относительно своего поведения.

Во-первых, клиенту в процессе РЭТ объясняют, что его дисфункциональное поведение не только имеет априорные причины в прошлом, но что эти причины все еще существуют и оказывают на него влияние в данный момент. Во-вторых, клиент осознает, что его расстройства продолжают существовать потому, что он сейчас активно действует, закрепляя их. В-третьих, клиент понимает, что у него нет других способов стать лучше, кроме постоянного наблюдения за собой, оспаривания собственной системы убеждений и упорной работы по изменению своих собственных иррациональных убеждений посредством вербальной и моторной активности, преодолевающей сложившиеся условные рефлексы.

Эти три момента (если хотите, три истины РЭТ) дают клиенту понимание философских причин своего нарушенного поведения и даже содержат руководство к действию. Большинство психотерапевтических подходов, включая психоанализ и другие «глубинно-центрированные» методы, дают клиенту нечто, ошибочно называемое «интеллектуальное познание» своих проблем (если более точно — знание клиента о том, что он поступает плохо, и его желание исправиться). РЭТ предоставляет клиенту так называемое «эмоциональное познание», означающее решение клиента много и усердно работать с использованием своего «интеллектуального познания» с целью окончательно и бесповоротно измениться.

Присутствуют ли отношения переноса в рационально-эмоциональной терапии? Обычно нет — по крайней мере, не в том смысле, в котором перенос трактуется в психоаналитической терапии. Терапевт рационального подхода иногда поддерживает клиента, когда тот значительно преуменьшает свою ценность; он часто служит в качестве хорошей модели для клиента, когда сам пытается следовать разумной жизненной философии и остается спокойным и доброжелательным независимо оттого, что происходит во время терапевтических сессий. Терапевт может показать клиенту, что если тот испытывает сильную потребность в его одобрении, то он, вероятно, нуждается (или думает, что нуждается) в принятии себя другими, а если клиент очень требователен и враждебен по отношению к терапевту, то он, вероятно, выдвигает такие же незрелые требования и к другим окружающим его людям. Терапевт, таким образом, применяет некоторый опыт терапевтических отношений, чтобы помочь клиенту разобраться в своем поведении.

Однако терапевт рационально-эмоционального подхода не считает, что все значимые эмоции клиента являются неосознанными переносами его отношений с родителями в раннем детстве, и что все, что клиент совершает во время сессии, является функцией такого рода переноса. Такой подход не вызывает беспричинных фантазий и свободных ассоциаций, потому что терапевт рационального подхода разговаривает с клиентом разумно и не использует сессии для экзистенциальных споров (которые он считает неподходящими для человека, который пришел к нему за помощью). Более того, РЭТ обычно проводится в обстановке лицом к лицу и так стремительно, как только может выдержать клиент, поэтому маловероятно, что между терапевтом и клиентом возникнут эмоциональные отношения, которые могут возникнуть во многих других видах терапии.

Когда реакции переноса возникают в РЭТ на самом деле, терапевт быстро показывает клиенту не только то, что он поступает сегодня так, как он был склонен поступать несколько лет назад, но что он все еще имеет такие же иррациональные убеждения, которые вынуждали его поступать таким образом в прошлом. Следовательно, клиент должен изменить, а не просто признать свои убеждения неверными. Таким образом, клиенту, который ненавидит терапевта, так как тот напоминает его авторитарного отца, к которому он, возможно (сознательно или бессознательно), питал отвращение, когда был ребенком, необходимо продемонстрировать нелогичность и неуместность его враждебных чувств. Во-первых, его первоначальная ненависть к своему отцу была неуместна, даже если последний вел себя как тиран. Хотя клиент мог не одобрять поведение своего отца, с его стороны было нелогично делать заключение, что его отец признается виновным как человек за проявление такого поведения. Во-вторых, все враждебные реакции являются результатом нелогичного и моралистического мышления. В-третьих, он не должен осуждать кого-либо, например, своего отца, за совершение поступков, которые были сделаны. В-четвертых, он по глупости принимает терапевта за своего отца, хотя очевидно, что они являются разными людьми. Другими словами, в РЭТ обнаруживаются не только отношения переноса, но и их философские причины, и с последними интенсивно ведут борьбу до тех пор, пока клиент не заменит их более прочными отношениями к другим людям в прошлом и настоящем.

Используется ли неосознаваемый материал в рационально-эмоциональной терапии? Несомненно! Хотя существует мало доказательств, что большинство мотивирующих сил человека являются глубоко скрытыми из-за того, что они были когда-то осознаны и затем подавлены человеком, который не мог встретиться с ними лицом к лицу, тем не менее, многие идеи, которые люди внушают себе, являются предсознательными или находятся чуть ниже уровня сознания.

Анализируются ли в РЭТ защиты и сопротивления клиента? Да, они обнаруживаются — и против них борются и уничтожают их, а не только «анализируют». Клиенту показывают, что он рационализирует, отрицает, делает проекции, подавляет или использует другие виды защит. Но ему также показывают, в каких иррациональных идеях он себя убеждает, чтобы создать этот вид защиты, и как он может изменить свои установки.

Является ли РЭТ исключительно кратковременной формой лечения? Нет, не обязательно. Обычно терапия занимает от одной до двадцати сессий при индивидуальной терапии или от двадцати до восьмидесяти сессий при групповой терапии. Следовательно, многих клиентов наблюдают сравнительно короткие периоды времени. В идеале, однако, клиентов следует наблюдать в течение двух лет, на протяжении которых они получат приблизительно двадцать индивидуальных и семьдесят пять групповых сессий, которые занимают значительно меньше терапевтического времени, чем в психоаналитической терапии. Некоторые терапевты рационально-эмоционального подхода, такие как Максим Ф. Янг (Maxim F. Young), способны достигать необычайно хороших результатов, работая с клиентами в течение десяти—двадцати сессий.

Для того чтобы показать, как РЭТ работает с типичным клиентом, позвольте мне обрисовать вкратце лечебные процедуры, которые применялись в случае с Родой С., 35-летней женщиной-врачом, которая пришла на терапию из-за того, что не могла поддерживать любые продолжительные отношения с мужчинами, хотя и говорила, что жаждет замужества. До рациональной терапии она лечилась посредством психоанализа в течение четырех с половиной лет, достигла небольших успехов в своих эмоциональных отношениях и, в основном, ей говорили, что она чересчур привязана к своему отцу, ищет мужчин, которые напоминают его, боится подобных кровосмешению романов с ними и на самом деле является скрытой лесбиянкой. Хотя она в целом принимала эти интерпретации и находилась в теплых взаимоотношениях со своим аналитиком, который был мужчиной, она все-таки была абсолютно фригидной со своими приятелями и бежала от них, когда ее привязанности становились довольно сильными.

Во-первых, мы работали с Родой над ее специфической проблемой фригидности. Казалось, ей не нравилось заниматься сексом с женщинами, но она была чрезвычайно обеспокоена тем, чтобы добиться успеха у мужчин. Она продолжала внушать себе идеи, которые она переняла от своих соседок по комнате в колледже: если она не сможет достигнуть оргазма — это невыносимое расстройство; в ней и в ее «женственности» существует нечто ущербное и позорное, если она не испытывает оргазма.

В течение первой сессии РЭТ происходил диалог, частично приведенный ниже.

Терапевт: Допустим, что ситуация является фрустрирующей, когда вы близки, но не достигаете оргазма, почему существует что-то по-настоящему дурное в вас из-за отсутствия оргазма?

Клиент: Потому что это нехорошо — в моем сексуальном механизме есть что-то неправильное и с моей стороны глупо и нереалистично не признавать этого.

Т.: Верно. Что-то не в порядке с одним из видов деятельности. Вы же предполагаете, намного более холистично, что в сущности что-то не в порядке с вами. Как вы знаете, будучи врачом, можно иметь дефективную конечность или внутренний орган, но не являться нездоровым в целом. Тогда почему не может быть, что вы неэффективны в сексуальном плане, но в остальном у вас все в порядке?

К.: Я полагаю, что вы правы. Такое возможно. Но я все ещё чувствую, что со мной вообще что-то не в порядке, если я никогда не достигаю оргазма. Как мне быть?

Т.: Хорошо, прежде всего, вы совершаете обычный для людей поступок — путаете всю себя с вашей частью, которая функционирует недостаточно хорошо. То есть, вы слишком обобщаете. Но, возможно, вашему чрезмерному обобщению способствует другое заблуждение: идея о том, что если вы, как целое, вели бы себя плохо и несли ответственность за такое поведение — так как вы теоретически имели бы некоторый выбор в данной ситуации и не сделали бы его ради вашей собственной пользы — вы были бы достойны порицания.

К.: Если бы я могла достигнуть сексуального удовлетворения, скажем, посредством усердной работы для его достижения, и если бы я была настолько ленива или небрежна в этом отношении и поэтому не достигала того, чего могла бы, неужели я тогда не была бы достойна порицания?

Т.: Нет, конечно, нет. Вы сами обманывали бы себя и были бы глупы. Но вы вряд ли были бы грешницей или недостойным существом из-за своей глупости. Вы были бы человеком со своими недостатками. Но это не превратило бы вас, за исключением произвольного, моралистического определения, в Неудачницу с большой буквы, которая заслуживает продолжения саморазрушения и которая не смогла бы действовать любым неразрушающим способом в будущем.

К.: Но неужели я не была бы обречена на дальнейшие неудачи, если бы я и пальцем не пошевелила, чтобы помочь себе добиться успеха?

Т.: Да, в объективном понимании то, что вы не шевелите и пальцем, чтобы достигнуть успеха, в большинстве случаев заставило бы вас пожинать плоды своего бездействия, то есть повторяющиеся неудачи. Но не в том понимании, что Вселенная устроена таким образом, что всякий, кто уклоняется от работы, должен оставаться несостоятельным и должен быть наказан существующими силами за свое бездействие.

К.: Вы имеете в виду, что существует высокая вероятность того, что я продолжала бы не достигать оргазма, если бы я не пробовала различные методы его достижения, но что не существует причин, почему я должна продолжать оставаться несостоятельной, потому что какой-то рок или Бог предписывает, что я должна оставаться таковой?

Т.: Да, именно это я имею в виду. На самом деле, велики шансы, что вам не повезет в сексуальном или в любом другом плане, если вы не будете работать для достижения цели. Но это не обязательно, что вам не повезет. И, конечно, мы знаем, что многие женщины, которые вообще не пытаются достичь оргазма, с легкостью достигают его, а другие женщины, которые, подобно вам, исступленно пытаются осуществить это, часто никогда не достигают оргазма, Итак, не существует жесткой связи между попытками и достижением цели, хотя есть небольшая вероятность существования такой связи между этими двумя переменными. Более того, мы в достаточной степени уверены в том, что не существует ни божественного рока, ни провидения, наблюдающего за вашим (или чьим-то другим) поведением и подтверждающего, что хорошие работники вознаграждаются, а бездельники — нет. Вы можете выдумать такой рок или провидение для себя, но это не доказывает их объективного существования.

К.: Таким образом, даже если мне не удастся достигнуть оргазма, вы говорите, что я заслуживаю счастья в жизни, которого я могу достигнуть, и что мне не следует наказывать себя.

Т.: Верно! Было бы намного мудрее, если бы вы работали не исступленно и обдуманно для того, чтобы получить сексуальное удовлетворение. Но даже если вы не будете так поступать и, следовательно, никогда не достигните оргазма, вы не являетесь незначимым человеком — а только умной девочкой, которая в этом случае поступает глупо. И если вы поймете это и не будете осуждать себя как личность за такие действия, то тогда есть большая вероятность, что вы исправите свое поведение в будущем и в должной мере обратите внимание на наслаждение сексом (вместо доказывания того, каким замечательным партнером вы можете быть) и действительно будете получать от него удовольствие. Если вы никогда не достигните таких результатов, это плохо, но не катастрофично, и это не уменьшает вашей ценности.

К.: Вы утверждаете, что я на самом деле смогу получить удовольствие от секса, если не буду осуждать себя за отсутствие успеха?

Т.: Да, существует вероятность, что так и будет. Возможно, и нет, но вы определенно увеличите свои шансы на успех. Когда вы сосредоточены на мысли «Какое я ничтожество из-за того, что я не пытаюсь надлежащим образом достигнуть успеха!», вы становитесь несексуальной. Если вы забудете эти глупости и сосредоточитесь на сексе, на наслаждении им, рано или поздно вы, вероятно, достигните цели.

Вот что произошло в действительности. Я побудил Роду сосредоточиться на сексуальном наслаждении вместо ухода в мысли о своей собственной ничтожности, и она вскоре начала испытывать более близкие к оргазму ощущения и через несколько недель достигла его в первый раз в жизни. Сначала она была вынуждена использовать несколько странные, мазохистские фантазии, чтобы достигнуть кульминационного момента оргазма, но после некоторой практики она смогла сосредотачиваться на своем возлюбленном и на своих собственных ощущениях и легко достигала оргазма.

Затем мы решали ее эмоциональные проблемы с мужчинами. Вскоре мы установили, что она не была глубоко вовлечена в отношения, потому что она все еще была травмирована отвержением своего жениха, которое произошло за десять лет до ее терапевтических сессий. Он, казалось, очень любил ее, но становился все более и более обеспокоенным с приближением дня их свадьбы. Он впал в состояние, подобное панике, за несколько дней до церемонии и пошел к психиатру, который посоветовал ему ни на ком не жениться, пока он настолько страдает от своей нерешительности. Она чувствовала себя совершенно подавленной его согласием с мнением психиатра (чьи взгляды она совершенно не разделяла), и они никогда больше не видели друг друга. С того времени она оставалась настолько напутанной вовлечением в отношения с кем-либо, кто мог бы отвергнуть ее в подобных обстоятельствах или кто мог бы жениться на ней и затем отдалиться от нее эмоционально, что она имела несколько сексуальных связей, но без глубокой эмоциональной привязанности к мужчинам.

В течение шестой терапевтической сессии произошел такой диалог.

Т.: Чего вы на самом деле боитесь в замужестве?

К.: Кажется, отвержения. Того, что меня оставят одну после того, как я выстрою большие надежды на долгую совместную жизнь с мужчиной, как было в случае с моим бывшим женихом.

Т.: Это поверхностное объяснение, которое на самом деле ничего не объясняет. Во-первых, вас постоянно отвергают, потому что вы выбираете мужчин, которые не созданы для брака или которым вы отказываете в женитьбе. Следовательно, ваши надежны на длительную, интенсивную привязанность постоянно разбиваются — отвергаются. Во-вторых, вы все время в действительности отвергаете саму себя. Так как вы предполагаете, что если бы вас снова отверг какой-нибудь мужчина, как однажды уже случилось, вы — слабое существо, вероятно, не смогли бы вынести этого! Это абсолютное признание неуверенности в себе. Поэтому вы действительно отказываетесь принимать себя такой, какая вы есть. Вы хотите находиться в абсолютной безопасности.

К.: Но неужели не лучше находиться в безопасности, чем страдать?

Т.: Вы подразумеваете, не лучше ли никогда не любить и не терять?

К.: Хорошо. Но если потеря настолько ужасна, не лучше ли никогда не терять?

Т.: Но почему потеря должна быть настолько ужасной?

К.: О, одиночество. Отсутствие того, чего ты хочешь.

Т.: Но неужели вы не одиноки, живя так, как вы живете? Имеете ли вы сейчас то, что хотите?

К.: Нет, не имею. Но я также не получаю того, чего я очень не хочу.

Т: Частично. Но не в такой степени, как вы думаете.

К.: Что вы имеете в виду?

Т.: Во-первых, я имею в виду то же, что и вы: что вам не нравится быть отвергнутой (да и кому это, черт возьми, нравится?) и что вы избегаете этого нежелательного события, просто не пытаясь быть принятой. Во-вторых, я подразумеваю, что вам на самом деле не нравится больше всего не сам отказ, так как он является закономерным в вашем случае, и не одиночество, а убеждение, что такое одиночество делает вас ничтожной личностью.

К.: О, но мне действительно не нравится, и не нравится очень сильно сам отказ. Я ненавижу быть отвергнутой, и в таком случае мне приходится самой отвергать себя.

Т.: Частично. Но предположите, что вы завоевали любимого мужчину, а он умер, и вы потеряли бы его при таких обстоятельствах. Заставило бы это вас чувствовать себя так же плохо, как если бы вы завоевали его, он был бы жив и затем отверг вас?

К.: Нет, я думаю, что не заставило бы.

Т.: Ага! Вы понимаете, что я хочу доказать?

К.: На самом деле это не утрата человека, который мне интересен, а его отвержение меня.

Т.: Именно! Это не утрата его, а потеря себя. Это то, о чем вы в действительности беспокоитесь. Если вы теряете человека из-за его смерти или отъезда или чего-нибудь подобного, вам это не нравится: в таком случае вы не получаете того, чего хотите, и испытываете фрустрацию. Но даже если вы теряете мужчину не из-за его смерти, а потому что он отвергает вас, в таком случае вы не только испытываете фрустрацию, но и ошибочно приходите к заключению, что если он отвергает вас, вы должны отвергать себя. То есть вы теряете себя так же, как и его. По крайней мере, это способ, посредством которого вы упорядочиваете события у себя в мозгу — это ваше заключение, ваш источник беспокойства. И то, что вы называете «одиночеством», — не просто одинокое существование (которое, я допущу, является раздражающим и причиняющим беспокойство), а ваше одинокое существование плюс ваше неверное убеждение, что вы нехороши из-за того, что находитесь в этом состоянии.

К.: Видимо, в этом отношении я поступаю совершенно так же, как я поступала в отношении секса. Я осуждаю себя за недостижение цели, что намного ухудшает дело по сравнению с простым отсутствием успеха.

Т.: Снова верно! Именно так вы вынуждали себя к сексуальным неудачам, потому что были слишком озабочены достижением цели и обращали внимание на то, как вы действовали, вместо получения удовольствия от того, что вы делали. Вы заставляете себя испытывать сильное отвержение посредством определения себя в качестве ничтожного человека в случае, если у вас не складываются эмоциональные отношения. Фактически, вы не только вызываете чувство отвержения таким образом, но вы, может быть, вызываете само отвержение. Так как если мужчина, которого вы находите желанным, обнаруживает, что вы испытываете сильную тревогу относительно его одобрения, он, возможно, посчитает вас слишком сумасшедшей для того, чтобы увлекаться вами, и из-за этого он оставит вас.

К.: Я боюсь, что это как раз то, что происходит на самом деле во многих случаях. Кажется, сначала я произвожу впечатление на мужчин, я имею в виду хороших мужчин. Но потом они, кажется, смотрят на меня по-другому и теряют интерес.

Т.: Да. Вероятно потому, что вы смотрите на себя совершенно по-другому. Сначала вы сосредоточены на них и их чертах, так как вас интересуют критерии, по которым вы можете считать их хорошими или плохими. Но как только вы находите то, что, по вашему мнению, вы ищете, далее вы сосредотачиваетесь на себе: сколько у вас промахов, как вы на самом деле фальшивы, насколько он уверен, что узнает вас вскоре. Затем вы становитесь настолько тревожной и в такой незначительной степени сконцентрированной на нем, что он понимает, что что-то не так, и в конце концов отвергает вас. Конечно, в таком случае вы принимаете это отвержение как «доказательство» того, что вы на самом деле плохи. В действительности это доказательство того, что вы думаете, что вы плохи, и что отвержения возникают чаще, если вы смотрите на себя в таком негативном ракурсе. И порочный круг замыкается.

К.: Вы, кажется, описываете мой случай с чрезвычайной точностью. Но что я могу сделать?

Т.: Разве это не очевидно? Вашим основным симптомом является эмоциональная неадекватность, а несколько недель назад была сексуальная неадекватность. Однако вашей основной проблемой является боязнь отвержения, как раньше — боязнь неудачи. А что вы сделали относительно той боязни и что вы можете снова сделать по отношению к этой?

К.: Я полагаю, я поняла, что ситуация не была ужасной, хотя она была все же очень неприятной, раз у меня были затруднения в сексе. И я сосредоточилась на совершении всего возможного, чтобы наслаждаться сексом, вместо строгой критики в свой адрес в случае неудач.

Т.: Верно! Почему вы не можете совершить то же самое по отношению к завязыванию более глубоких эмоциональных отношений с мужчинами?

К.: Вы имеете в виду, что надо обратить внимание на получение удовольствия от моих отношений с ними вместо выведения себя из равновесия по поводу того, что один из них отвергает меня?

Т.: Да. И, как вы сказали секунду назад, по отношению к сексуальным неудачам, убедить себя, что ситуация очень нежелательна, но не ужасна, если вас действительно отвергают. Другими словами, убедить себя, что вы, очевидно, будете обездолены, но ни в коей мере не ничтожны, если один из достойных мужчин отвергает вас.

К.: Значит, ситуация на самом деле такая же, как та, в которой я действовала до этого. Только объемнее и труднее!

Т.: Да, объемнее и труднее — но все-таки та же основная проблема и все-таки далеко не безнадежная. Почему бы не попробовать разобраться в ней и понять ее?

Снова Рода действительно пыталась работать над своей проблемой определения себя как ничего не значащей личности в случае, когда ее отвергал любимый мужчина. У нее было больше проблем с этим, чем при решении проблемы фригидности, потому что ей не так легко было найти подходящих мужчин для испытания себя. В течение следующих восьми месяцев она все-таки нашла двух вполне достойных кандидатов и смело бросилась сначала в пылкие взаимоотношения с одним из них, а потом со вторым, когда ничего не удалось с первым. Хотя ни одна из этих связей не привела к замужеству — одна была явным отвержением со стороны мужчины, которым она была увлечена, а другая связь была жестоким разочарованием, потому что она выбрала не тот тип мужчины, — она на этот раз отказалась от наказания себя за свои неудачи и сумела испытать сильные чувства к этим мужчинам. В результате этих испытаний она с надеждой и с нетерпением ждала более удачных любовных отношений в будущем, уже после окончания терапии. Приблизительно через три года она вышла замуж и с тех пор, насколько мне известно, посвятила себя мужу и работе.

Вся психотерапия, включая РЭТ, имеет свои определенные ограничения. Люди практически никогда не бывают в абсолютной степени терпимыми или невиновными. Даже когда им в значительной степени помогает психотерапевтический процесс, они имеют склонность возвращаться к своим старым паттернам недисциплинированного и сверхэмоционального поведения. Для того чтобы оставаться в одинаковой степени довольно рациональными и не использовать защиты, они должны работать долго и усердно, а они часто не могут продолжать действовать таким образом. Некоторые из них — например те, которые имеют серьезные умственные недостатки или в исключительной степени психотическое поведение, — кажется, не в состоянии значительно помочь себе. И хотя большинство из них действительно самоактуализируются и имеют возрождающие способности, как показали Абрахам Маслоу и Карл Роджерс, нет гарантии, что даже при помощи наиболее эффективных форм психотерапии они будут постоянно использовать свои способности к росту и приобретению опыта.

РЭТ является необыкновенно эффективной для клиентов, которые признают, что у них есть эмоциональные проблемы, и которые готовы работать над пониманием и изменением своего мышления и поведения. РЭТ часто приносит пользу людям со средними и серьезными расстройствами, страдающим от фригидности и импотенции, с семейными проблемами и имеющим профессиональные трудности. Другим людям — особенно тем, которые не признают своих проблем или которые будут отказываться от терапевтической работы, с нарушениями характера или явными психотическими реакциями, — можно помочь посредством РЭТ, и им часто помогают; но оценки улучшений у этих клиентов ниже, чем у более готовых к сотрудничеству клиентов. Подобно большинству других видов психотерапии, РЭТ максимально эффективна при работе с молодыми клиентами и с клиентами с ярко выраженной индивидуальностью; но ее также успешно применяют для умственно отсталых людей, тех, кому за шестьдесят, для людей, имеющих низкий доход, алкоголиков, наркоманов, для которых большинство форм психотерапии дают низкие оценки улучшений.

РЭТ успешно применяют в работе с детьми, хотя первоначально она была разработана для работы со взрослыми. В «Школе жизни», частной школе для нормальных детей, которой управляет Институт исследования рациональной терапии, принципы РЭТ преподают учащимся начальной школы, пытаясь предотвратить усвоение учениками многих эмоциональных расстройств, которые часто приобретаются детьми в нашем обществе.

Обычно РЭТ достигает наилучших результатов, когда ее применяет энергичный, активно-директивный, общительный терапевт, который сам готов идти на риск и не предрасположен беспокоиться по поводу одобрения со стороны своих клиентов. Однако терапия может успешно применяться менее общительными терапевтами при условии, что они достаточно активны в оспаривании иррациональных идей своих клиентов и настаивают на обучении этих клиентов научному методу наблюдения за собой и миром и борьбы со своими собственными идеями. Яркий и заинтересованный терапевт (включая непрофессионалов) может изучить основные правила РЭТ за сравнительно короткое время и начать практиковать ее и на себе, и на других. Даже клиенты, имеющие расстройства, которые проходят РЭТ, часто могут помочь своим друзьям или родственникам, применяя некоторые методы терапии по отношению к этим людям. РЭТ также использует библиотерапевтические материалы, записанные сообщения, магнитофонные записи и программы наряду с регулярными индивидуальными и групповыми терапевтическими сессиями.

Когда-нибудь исследователи-бихевиористы проверят эффективность разных типов терапии: психоаналитической, клиент-центрированной, экзистенциальной, рационально-эмоциональной и других при помощи больших групп выбранных случайным образом клиентов. До того времени, кажется, простительно повторить снова то, что я уже говорил в 1957 году о рациональной психотерапии: «Психотерапия, которая содержит большое количество рационального анализа и реконструкции... окажется более эффективной при работе с более разнообразными типами клиентов, чем любые нерациональные или полу-рациональные терапии, широко применяемые сейчас; и что значительная часть или, по крайней мере, соразмерная часть рациональной терапии станет фактически единственным типом лечения, которое может устранить основные неврозы (которые отличаются от поверхностных невротических симптомов) многих клиентов, и особенно у тех, для которых другие виды терапии уже оказались неэффективными».

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Адлер (1927); Бэк (1967); Берн (1964); Дорси (Dorsey) (1965); Франкл (1955); Гинно (Ginott) (1965, 1969); Глассер (Glasser) (1965); Хели (Haley) (1963); Келли (1955); Лазарус (1971); Леки (Lecky) (1943); Филлипс (1956); Ротгер (1964); Сатир (1967); Стекел (Stekel) (1950); Стипер и Уинер (Stieper and Wiener) (1965) и Торн (Thome) (1950) -все они разрабатывали теории и практические методы психотерапии, частично совпадающие с РЭТ.

² Такие сведения содержат исследования Бэка и его сторонников (1959,1970); Беккера и др, (Becker et. al.) (1960,1963); Брезнина (Breznitz) (1967); Карлсона и др. (Carlson et al.) (1969); Дэвис (Davies) (1970); Дэвисона (Davison) (1967,1968); Дина (Deane) (1966); Фрица и Маркса (Fritz and Marks) (1954); Гарфитьда и дцэ. (Garfield et al.) (1967а); Тира и др. (Geer et al.) (1971); Гласса и др. (Glass et al.) (1969); Джонса (Jones) (1968); Джордана и Кемплера (Jordan and Kempler) (1970); Лэнга и др. (Lang et al.) (1967); Нисбепа и Шехтера (Nisbett and Schacter) (1966); Римма и Литвака (Rimm and Litvak) (1969); Шехтера и Сингера (Singer) (1962); Тафта (Taft) (1965); Валинса (Valins) (1966); Валинса и Рея (Ray) (1967); Фельтена (Velten) (1968) и Зингле (Zingle) (1965).

³ Успешные исследования в этом отношении были проведены Бейкером (Baker) (1966); Бекхедом (Burkhead) (1970); Кунсом и Макйхер-ном (Coons and McEachern) (1967); ди Лорето (di Loreto) (1969); Гевирцем и Баером (Gewirtz and Baer) (1958); Глидманом и др. (Gliedman et al.) (1958); Густавом (Gustav) (1968); Хартманом (1968); Камией (Kamiya) (1968); Карстом и Трекслером (Karst and Trexler) (1970); Криппнером (Krippner) (1964); Молтсби (Maultsby) (1970 б); Натманн (Nuthmann) (1957); О'Коннеллом и Хенсоном (O'Connell and Hanson) (1970); Шапиро и др. (Shapiro et al.) (1959,1962): Шарма (Sharma) (1970) и Стеффи и др. (Stelly et al.) (1970). Научные исследования, которые явно подтверждают эффективность этого типа терапии в виде десенсибилизации или домашних заданий, которые постоянно применяются в рационально-эмоциональной терапии также последовательно появлялись в литературе, включая исследования Гарфильда и др. (19676); Литвака (1969а, 19696); Риттер (Ritter) (1968) и Зайонка (Zanjonc) (1968).

⁴ Таким образом, удачные доклады о лечении методами рационально-эмоциональной терапии были опубликованы Ардом (Ard) (1967, 1968, 1969); Каллаханом (Callahan) (1967); Даймондом (Diamond) (1967а); Гейсом (Geis) (1969); Гликеном (Glicken) (1966, 1968); Гринбергом (Greenberg) (1969); Гроссаком (Grossack) (1965 а); Гулло (Gullo) (1966а, 19666); Харпером (Harper) (1960); Хоком (Hauck) (1966,19676, 1968); Лафферти (Lafferty) (1965); Лазарусом (1971); Молтсбайем (1968, 19706); Шерманом (Sherman) (1967); Вагнером (Wagner) (1966) и Уэстоном (Weston) (1964,1970) и в некоторых моих собственных трудах.