Хасидские предания

Пришла к равви Израэлю, маггиду из Кожниц, некая женщина и со слезами на глазах рассказала ему, что уже двенадцать лет как замужем, но детей еще не имеет. «Что ты собираешься сделать для этого?» – спросил ее маггид. Женщина не знала, что ответить.

«Моя мать, – сказал ей маггид, – была уже в летах, но детей не имела. И вот она услышала, что в городе Апте, путешествуя, остановился Баал Шем. Она поспешила к нему на постоялый двор и стала умолять, чтобы он помолился о даровании ей сына. «Что ты собираешься сделать для этого?» – спросил ее цадик. «Мой муж – всего лишь бедный переплетчик, – отвечала моя мать, – но у меня есть одна прекрасная вещь, которую я подарю равви». Быстро, как могла, она последовала домой и взяла свою красивую шаль, «катеньку», бережно сохраняемую в сундуке. Но когда она вернулась на постоялый двор, то ей сказали, что Баал Шем уже уехал в Мезбиж. Моя мать тут же последовала за ним, а поскольку у нее не было денег, чтобы ехать, она со своей «катенькой» шла в Мезбиж пешком. Баал Шем, приняв от нее шаль, повесил ее на стену. «Хорошо», – сказал он. И моя мать пошла пешком обратно в Апт. А через год родился я».

Женщина воскликнула: «Я тоже принесу тебе свою прекрасную шаль, чтобы у меня родился сын».

«Ничего не выйдет, – сказал маггид. – Ты слышала историю. А моя мать пустилась в путь без всякой истории».

УЧЕНИЕ

Когда Израэлю было семь лет, он днем учился в талмудической школе (иешиве), а вечером ходил в Дом Учения (Бет–мидраш) и учился там самостоятельно. В первую ночь Ханукки отец не хотел отпускать его в Дом Учения, так как подозревал, что он там разыграется с другими мальчиками в их любимую игру. Но так как у них в доме не было ни книг, ни свечей, отец все же разрешил ему пойти, взяв обещание, что сын будет оставаться в Доме Учения, пока горит трехгрошовая свеча. Но то ли потому, что в Доме Учения горели и другие свечи, то ли потому, что ангелы, радуясь прилежанию мальчика, чудесным образом заставили гореть трехгрошовую свечу подольше, – как бы то ни было, мальчик сильно задержался в Доме Учения. Когда он пришел домой, отец побил его до крови.

«Неужели равви не мог сказать отцу, что все это время учился?» – спросили маггида, когда он рассказывал эту историю годы спустя.

«Конечно, мог, – отвечал маггид, – и отец наверняка поверил бы мне, потому что знал, что я никогда не лгу, но разве правильно использовать величие Торы, чтобы спасти свою шкуру?»

ЗНАНИЕ

Рассказывают, что в юности равви Израэль изучил восемьсот книг по Каббале. Но когда он впервые увидел маггида из Межрича, то понял, что не знает ничего.

ЕГО ТОРА

Говорил маггид из Кожниц: «Наши мудрецы очень верно заметили, что в первом псалме Тора называется «законом Господа», а затем – «его Торой». Ибо если человек изучает Тору ради самой Торы, то она ему дается и становится его Торой и он получает способность облекать в священную Тору все свои святые мысли».

МУЗЫКА

Говорил маггид из Кожниц: «Играй складно, пой много песен, – говорит Исайа Тиру, – чтобы вспомнили о тебе». Всегда поступай складно, и тебе будет дарована песня».

КАЖДЫЙ ДЕНЬ

Говорил маггид из Кожниц: «Каждый день должен человек исходить из Египта, уходить от нужды»*[247].

БОЛЬНОЙ СЫН

Когда заболел младший, любимый сын маггида из Кожниц и врачи утратили надежду спасти его, равви не спал всю ночь и не мог думать ни о чем, кроме своего горя. Когда приблизилось время утренней молитвы, он сказал: «Сказано: «И она оставила отрока ради беседы»*[248]. Беседы, беседы, великая беседа молитвы! Чтобы слово молитвы звучало радостно!»

Когда равви Леви Ицхак, живший тогда по соседству в городе Желехове, услышал о болезни сына маггида, он пошел в баню погружения и окунулся со святым помыслом изменить мысли маггида, чтобы он мог помолиться об исцелении сына. Это подействовало. Пока маггид молился, мысли его переменились, и он с великим рвением помолился об исцелении сына.

В тот же миг, как говорят хасидим, выздоровел не только маленький Моше, сын маггида, но и все больные дети в округе.

ЧЕРНЫЙ ОГОНЬ

Ежегодно маггид из Кожниц ездил на могилу отца в город Апт. Однажды во время такой поездки пришли к нему главы местной общины и попросили прочитать в синагоге субботнюю проповедь, как в прошлом году. «А разве подействовала на вас моя прошлогодняя проповедь?» – спросил маггид. Смутившись, главы общины ушли, и всех людей охватило уныние. Перед постоялым двором, где жил маггид, собралась толпа. Вдруг из нее вышел один ремесленник, вошел в комнату маггида и произнес:

«Равви сказал, что его прошлогодняя проповедь на нас не подействовала. Но это не так. Тогда из уст равви я услышал, что каждый сын Израиля должен исполнять реченное: «Всегда видел я пред собою Господа…»*[249] С тех пор я всегда вижу пред собою Имя Его: черный огонь в белом огне». «Если так, – отвечал маггид, – то я скажу вам проповедь».

САМОУМЕРЩВЛЕНИЕ

Пришел к маггиду из Кожниц некий человек, который – ради умерщвления плоти – не носил на голом теле ничего, кроме мешковины, и постился от субботы до субботы. Маггид сказал ему: «Ты думаешь, что Злое Начало удалилось от тебя? Нет, оно спряталось в твоей мешковине. Тот, кто говорит, что постится от субботы до субботы, но тайно вкушает пищу каждый день, духовно выше тебя, ибо он обманывает только других. Ты же обманываешь еще и себя».

ОТВЕРГНУТАЯ

Пришла к маггиду из Кожниц некая женщина и, плача, стала жаловаться ему, что муж охладел к ней и зовет ее уродиной. «Может, ты и вправду некрасива?» – сказал равви Израэль.

«Равви, – воскликнула женщина, – разве на свадьбе не казалась я ему прекрасной и желанной? Почему же теперь я отвергнута?»

Трепет охватил маггида. Он с трудом утешил женщину, обещав ей, что помолится о том, чтобы Бог вернул ей сердце мужа. Когда женщина ушла, маггид сказал, обращаясь к Богу: «Посмотри на эту женщину. Владыка мира, и посмотри на Израиль. Когда народ Израиля произнес у Горы Синай: «Все, что Господь сказал нам, мы сделаем». Ты избрал общину Израиля и обручился с ней и разве не была она для Тебя тогда прекрасна и желанна? Почему же теперь она отвергнута?»

ПИЩА БОГАЧА

Пришел к маггиду из Кожниц некий богач. «Что ты обычно ешь?» – спросил его маггид. – «Я довольствуюсь малым, – ответил богач, – хлеб с солью и вода – вот все, что мне нужно». – «Ты спятил! – воскликнул маггид. – Тебе следует есть жареное мясо и пить мед, как делают все богачи».

Маггид не отпускал этого человека, покуда он не дал обещание, что будет отныне поступать так.

Когда богач ушел, хасидим спросили маггида о смысле его странного требования.

«Покуда он не будет есть мяса, – сказал маггид, – он не поймет, что бедняк нуждается в хлебе. Ибо, покуда он сам ест хлеб, он думает, что бедняк может питаться и камнями».

ТРЕБОВАНИЕ

Рассказывают.

Пришел к маггиду из Кожниц некий поселянин с женой и стал просить его помолиться о том, чтобы Бог даровал им сына, поскольку они были бездетны. «Дайте мне пятьдесят два гульдена, – сказал маггид, – ибо таково числовое значение слова «бен», сын».

«Мы можем дать тебе только десять гульденов», – произнес в ответ поселянин, но маггид отказался их принять. Тогда этот человек пошел на рынок, стал просить милостыню и спустя какое–то время вернулся с мешком медных денег. Он высыпал все деньги на стол. Их насчитали двадцать гульденов. «Смотри, как много денег!» – воскликнул поселянин, обращаясь к равви. Но маггид не захотел отступать от своего требования. Тогда поселянин рассердился, забрал свои деньги и сказал жене: «Пойдем отсюда. Бог поможет нам и без молитвы маггида».

«Он вам уже помог», – произнес им вслед равви. И оказался прав.

ИСПЫТАНИЕ

Рассказывают.

Когда князь Адам Чарторыйский*[250], друг и советник царя Александра, много лет женатый и не имевший детей, приехал к маггиду из Кожниц и попросил его помолиться за него, то молитва подействовала и у князя родился сын. На крестинах отец рассказал о ходатайстве маггида перед Богом. Брат Адама, присутствовавший среди гостей со своим молодым сыном, уже юношей, лишь посмеялся над тем, что он назвал «суеверием князя». «Давай съездим к твоему чудотворцу, – предложил он, – и я покажу, что он не способен отличить правого от левого».

Вместе они поехали в город Кожницы, находившийся недалеко. «Я прошу тебя, – сказал маггиду брат Адама, – помолиться за моего больного сына».

Маггид склонил голову и молчал. «Сделаешь ли ты это?» – не унимался гость.

Маггид поднял голову. «Поезжай, – сказал он, и Адам заметил, что он с трудом выговаривает слова, – поезжай скорее, может быть, еще застанешь его живым».

«Ну, что я тебе говорил», – произнес, смеясь, брат Адама, когда они садились в экипаж. Адам же всю дорогу молчал. Когда они приехали домой, то узнали, что юноша умер.

ЗАПЕКАНКА

Пришел как–то к маггиду из Кожниц человек из простонародья и сказал, что хочет развестись с женой. «Почему?» – спросил маггид.

«Всю неделю я много работаю, – ответил тот. – В субботу же хочу получить удовольствие. А в субботу за трапезой жена подает мне сначала рыбу, потом лук и основное блюдо. И когда доходит очередь до запеканки, я уже сыт и больше не хочу есть. Всю неделю я мечтаю об этой запеканке, а когда мне ее подают, то не чувствую никакого вкуса и удовольствия. Много раз просил я жену, чтобы она подавала запеканку сразу после благословения над вином (Киддуша). Но нет! Она говорит, что поступает по обычаю».

Обратился маггид к женщине: «Готовь теперь две запеканки. Одну подавай сразу после благословения над вином, а другую – в конце обеда, как прежде».

Согласились с этим и муж и жена и ушли от маггида довольные.

В тот же день сказал маггид своей жене: «Готовь теперь две запеканки. Одну подавай сразу после благословения над вином, а другую – в конце обеда».

Это правило вошло в доме маггида в обычай и сохранилось у его детей и внуков. Запеканку же, которую подавали после благословения над вином, называли «мир–в–доме».

ДОЛЯ АДАМА

Рассказывают, что однажды во время молитвы к маггиду из Кожниц явился Адам, первый человек, и сказал: «Ты отмолил свою долю в моем грехе. Теперь, прошу тебя, отмоли в нем и мою долю».

КАНТОНИСТ НА СЕДЕРЕ

Рассказывают.

В те времена в России было в обычае вербовать еврейских мальчиков на военную службу, где они должны были находиться до шестидесяти лет. Таких людей называли кантонистами.

Как–то накануне Пасхи приехал в Кожницы один человек, по форме кантонист, и попросил маггида о встрече. Увидевшись с равви, он стал просить его о разрешении присутствовать на Седере, и маггид разрешил ему.

Когда во время службы на Седере дошли до слов «Пасха празднуется правильно», гость попросил, чтобы и ему позволили петь, и получил разрешение. При последних словах песнопения: «…педуйим лецион берина», что означает: «Освободим Сион с радостью», кантонист воскликнул по–русски: «Пойдем!» Маггид поднялся и голосом, полным ликования, произнес: «Мы готовы идти на Сион». Но гость куда–то исчез.

ЧЕЛОВЕК, УДАРИВШИЙ ПРОРОКА

Рассказывал внук маггида из Кожниц: «Однажды пришел к святому маггиду – да защитит нас память о нем – одержимый и попросил об избавлении от случившейся с ним напасти. Маггид вызвал мучившего этого человека духа и заставил признаться в совершенных грехах. Дух сказал: «Когда пророк Захария предсказал упадок народа, я был первым, кто вышел из толпы и ударил его по лицу. Только после этого на него набросились другие и забили до смерти*[251]. С тех пор я вынужден странствовать из одной души в другую и нигде не находить успокоения». Когда же святой маггид начал изгонять духа, соприкасая кисти на молитвенном одеянии, дух нагло засмеялся и сказал: «В мои времена это могли делать даже портные и сапожники». «Если ты такой умный, – произнес в ответ маггид, – то почему допустил, чтобы пророка убили?» Дух отвечал: «По закону скрывающий в себе свой пророческий дар приговаривается к смерти. Также говорят, что пророк, не произносящий своих пророчеств, становится ущербным пророком. Но для Захарии было бы лучше молчать и таким способом принести себя в жертву за общину. Вот почему мы его убили». Святой маггид сказал: «Сообщить это – вот какова причина, по которой ты пришел сюда к нам». И завершил исцеление одержимого».

Так рассказывал эту историю внук маггида из Кожниц. Но говорят также, что когда маггид услышал слова духа, то не смог завершить исцеление одержимого, и тот был вынужден пойти к равви Ишшахару Баэру из Радошича, чудотворцу, который его и исцелил.

ДУХ СЕСТРЫ

Рассказывают.

У маггида из Кожниц была сестра, рано умершая. Но в высшем мире ее духу дали разрешение оставаться в доме брата.

Когда делали одежду для бедных сирот, маггид всегда прибегал к ее помощи: к нему приходили торговцы, чтобы продать материал для одежды, и маггид говорил им: «Я спрошу у сестры, подойдет ли эта ткань». И та всегда отвечала верно.

Она следила за всем, что делали слуги, и если кто–нибудь из них воровал кусочек хлеба или мяса, она тут же сообщала об этом брату. Маггиду не нравилось это доносительство, но он был не в состоянии отучить от него сестру. «Почему бы тебе не отдохнуть немного?» – спросил он ее однажды, когда терпение его лопнуло. С тех пор дух сестры исчез из дома.

ДУША МУЗЫКАНТА

Рассказывают.

Однажды в полночь в комнате маггида раздался рыдающий голос: «Святой Израэль, сжалься над несчастной душой, уже десять лет бесприютно блуждающей!» – «Кто ты, – спросил маггид, – и чем занимался, когда жил на земле?» – «Был я музыкантом, – ответил голос, – играл на цимбалах и грешил, как все бродячие музыканты». – «А кто послал тебя ко мне?» Голос застонал: «Я играл на твоей свадьбе, и ты хвалил меня и хотел слушать снова и снова, и я играл, чтобы угодить тебе». – «А помнишь ли ты ту мелодию, что играл, когда меня подвели к свадебному балдахину?» Голос напел ту мелодию.

«В грядущую субботу ты получишь свое искупление», – сказал маггид.

Накануне субботы, стоя перед амвоном, маггид запел «Иди, мой друг, к невесте» на мотив, которого никто не знал и певцы не сумели повторить.

МИР МУЗЫКИ

«Иегуди», цадик из Пжиши, узрел однажды умными очами, что маггид из Кожниц смертельно болен и может умереть. Тут же сказал он двум своим хасидим, которые были прекрасными певцами и музыкантами, идти в Кожницы и порадовать сердце равви Израэля своей музыкой. Они сразу же отправились в путь и в пятницу достигли дома маггида. Их с радостью приняли и сказали, чтобы в субботу они приходили петь и играть. Когда в субботу музыка и пение этих людей донеслись до комнаты, где лежал больной равви Израэль, он стал внимательно слушать, и лицо его прояснилось. Дух его возрос, жар спал, лихорадка исчезла. Когда музыка кончилась, маггид выглядел так, словно только что проснулся. Он сказал: «Иегуди» видел, что я прошел через все миры. Единственным миром, где я еще не был, был мир музыки. Поэтому он послал мне двух проводников, которые провели меня по этому миру».

МЕЛОДИЯ АНГЕЛОВ

Ходил слух, что мелодию, на которую часто пел маггид из Кожниц, он услышал из уст ангелов, певших во славу Бога. Но один из учеников маггида говорил, что это не так, что это ангелы услышали мелодию из уст равви. Позднее, когда об этом рассказывал сын того ученика, он прибавлял: «То были ангелы, родившиеся от благодеяний святого маггида».

ОДИН ВЗГЛЯД

В субботу за третьей трапезой молодой Цви Элимелек слышал, как его учитель, равви Мендель из Рыманова, говорил: «Кто живет в эпоху маггида из Кожниц и ни разу не видел его лица, не сможет взирать на лицо Мессии, когда он придет».

Когда на стол ставили светильник, Цви Элимелек незаметно ушел; он взял трость, повесил за спину дорожный мешок и всю ночь и весь следующий день торопливо шел к маггиду, ибо кто знает – вдруг Мессия придет уже на этой неделе? Когда он пришел в Кожницы, то пошел прямо в Дом Учения маггида, никуда не заходя и не оставив на постоялом дворе свои трость и дорожный мешок, ибо кто знает – вдруг Мессия придет в этот самый час? Цви Элимелека провели в маленькую комнату, где вокруг постели маггида толпилось много людей. Он отошел к стене и, опершись одной рукой о трость, а другой – о какого–то человека, приподнялся над толпой и разок взглянул на лицо маггида. «И одним взглядом, – сказал он себе, – можно обрести грядущий мир».

ОТСРОЧКА

В старости равви Израэль говорил: «Есть цадиким, которых – когда они исполняют все, что им было назначено в земной жизни, – призывают удалиться из этого мира. И есть цадиким, которым – когда они исполняют все, что им было назначено в земной жизни, – дают новое задание, и они живут, покуда не исполнят и его».

КАМНИ

В год, когда Наполеон воевал в России, приехал к маггиду из Кожниц на праздник откровения равви из Апта. Гость застал маггида больным, в постели, но заметил, что лицо его полно решимости.

«Что с тобой?» – спросил он. «Теперь я воин, – сказал маггид. – Пять камней юный Давид взял для своей пращи, идя на Голиафа Филистимского, – эти пять камней лежат теперь в моей кровати!»

В первую ночь праздника, в два часа пополуночи, маггид пошел в Дом Молитвы, взошел на кафедру, стоял там до утра, затем прочитал утреннюю молитву, фрагменты из Писания, праздничную службу и закончил молиться только в три часа пополудни.

ПЕРЕД КОНЧИНОЙ

Когда маггид из Кожниц, смертельно больной, за месяц до кончины молился перед Ковчегом накануне Йом–Кипура, то перед словами «Сказал Господь: «Я милую» обратился к Богу с такими словами: «Владыка мира. Ты один знаешь, сколь велика сила Твоя и сколь велика слабость тела моего. Но также знаешь Ты: все время этими устами, день за днем, я молился перед Ковчегом не ради себя, но ради народа Израиля. И я вопрошаю Тебя: если так легко было для меня возложить на себя бремя народа Твоего и нести его на своем больном теле, то разве сложно будет тебе, всемогущему, сказать пару слов?» Затем равви запел песню радости и громко воскликнул: «Сказал Господь: «Я милую».