Хелл

Глава 9

Я больше не могу.

Мы уже не живые, мы в капкане.

Мы увязли во Мраке и в кокаине.

Мы шляемся по злачным местам восточных окраин, по кварталам, о существовании которых до того даже не подозревали, мы погрязаем в нечистотах других, мы насыщаемся отвратительными испарениями, пустопорожними встречами и той вездесущей гнилью души, которую находят только ночью, и мы стремимся к ней помимо своей воли.

Мы играем комедию жизни, но мы скорее мертвые, чем живые.

Живые трупы.

Я задыхаюсь… я не хочу все это продолжать.

Я больше так не могу…

Я принимаю очередную дозу.

Каждый день я вижу, как опускается мужчина, которого я люблю, как он тычется подбородком в столешницу, как дрожат его руки, раскрывающие пакетики с коксом, как он делит порошок на дозы, и они мгновенно исчезают, когда он неверной рукой подносит их к носу, чтобы вдохнуть, это полностью заполняет его жизнь, в которой я уже лишняя.

Нос забит, глаза пустые.

Мы даже не занимаемся больше любовью.

У меня в горле постоянный привкус металла, я не чувствую десен, каждое утро у меня из носа идет кровь.

Это захлопнувшаяся калитка, автаркия. Звоним мы теперь только своему дилеру.

Мы стремимся испытать все. Вчера мы накурились крэка.

Перевернутый стакан, белоснежные кристаллики, скрученная купюра. Он перенял у меня дурную привычку пользоваться купюрой.

И в этом мы каждый сам по себе.

Мы таскаемся по каким-то гнусным местам, мы кутим с самыми отчаявшимися бедолагами.

Шесть часов утра, мы где-то в Восемнадцатом округе, мусорные баки и какие-то люди. Кажется, уже занимается день. Но это ночь, навеки ночь.

Только я одна знаю это.

Возможно, он тоже знает, я его не спрашиваю, мы совсем не разговариваем больше.

Усталым движением он открывает дверцы машины. Я словно во сне сажусь в нее.

Мы слушаем «Аэродинамик» группы «Дафт Панк», и музыка вызывает у меня желание куда-то идти, уйти очень быстро и очень далеко. Мы мчимся по пустынным набережным, на спидометре двести, и все, что остается позади, вдруг освещается словно вспышкой молнии, и я твержу себе, что мне хочется умереть, умереть именно в этот миг в Париже, на скорости двести, умереть рядом с Андреа, одурманенной коксом и бешеной гонкой, умереть под громкие звуки гитары «Дафт Панк», насытившись окружающей красотой, броситься с моста Искусств, потому что в наших остекленевших глазах мелькает наша судьба, влететь в Квадратный двор Лувра, к подножью обелиска, промчаться под Триумфальной аркой, по площади Виктора Гюго, вышибить дверь музея Мармоттан, чтобы вместе с родственной душой пролить слезы перед шедевром — картиной Моне «Впечатление. Восход солнца» — и испустить последний вздох…

Я вдруг осознаю, что у меня из носа идет кровь, что звонят колокола, что мы приехали…