Хозяин Тайги

Глава 21.

Это был потрясающий вечер.

Они просидели на берегу ещё не меньше часа, и Филипп получал искреннее удовольствие от происходящего. Так вот как себя люди чувствуют на настоящих свиданиях? Можно сказать, чувство оказалось совершенно новым. Таким искрящим, приятно щекочущим под рёбрами.

Влюблённость Филиппа, робкая, совсем ещё слабенькая, потихоньку начинала раскрываться, набирать обороты. И когда они поехали домой, едва начало темнеть, он всю дорогу смотрел на профиль Данилы, не в силах спрятать глупую улыбку.

Орлов периодически бросал на Филиппа красноречивые взгляды, которые обещали многое. Температура в машине, наверное, поднялась на пару градусов за время пути. Фил невольно гладил нижнюю губу, чуть распухшую от поцелуев, за которыми они скоротали последний час, и мечтал о том, что будет дальше.

А дальше они приехали домой, загнали машину во дворе, накормили тайгу и выпроводили её погулять. Потом сходили поочерёдно в душ, и пока Данила мылся вторым, Филипп решил не тянуть кота за яйца. Он скинул одеяла и пледы на пол, устраивая им настоящий траходром. Вообще, по-хорошему бы сдвинуть кровати вместе. Но это слишком нагло, да и к чему. У них тут не медовый месяц. А заняться сексом можно и на полу. Тут даже просторнее.

Пока Орлова не было, Фил решил немного подготовиться. Он уже пробовал в душе, но со смазкой дело пошло легче. Встав на четвереньки, он завёл руку за спину и протолкнул в себя сразу два пальца.

— Блядь, — запрокинув голову, он резко выдохнул. Это было чуть болезненно, но безумно приятно. Филипп прожил четверть века и понятия не имел, что анальный секс может быть таким кайфовым в принимающей роли.

Он, оказывается, был, как минимум универсалом, если не пассивом. Так бы и прожил всю жизнь, не зная радостей анального оргазма. Раньше ему и в голову не приходило стимулировать простату во время секса, а сейчас, надавливая на неё пальцами и чуть растирая, Филипп ловил перед глазами звёзды и чувствовал, как член уже твердеет.

— Решил начать без меня? — чуть хриплый голос Данилы заставил Фила вздрогнуть. Он обернулся через плечо и облизнул пересохшие губы.

Представив, какой вид сейчас открылся у Орлова перед глазами, Филипп вспыхнул, но скорее от возбуждения, чем от смущения. Данила скинул на кровать полотенце, которым обернулся после душа, и подошёл ближе. Его большой, тяжёлый член, ещё мягкий, свисал между ног, и Филиппу до опиздения хотелось его в себя. Или в рот, или в зад. Плевать куда.

Он задышал чаще и даже чуть прогнулся в пояснице, словно приглашая. Орлов опустился на колени позади него и огладил ягодицы ладонями, чуть развёл их в стороны, потом сжал.

— Ты такой готовый для меня, — Данила толкнулся бёдрами, проезжаясь уже начинающим твердеть членом по расселине. Филипп гортанно застонал. Он и так распалил сам себя, так теперь ещё и это. Хотелось до жути. — Так сильно хочешь?

— Блядь, да, — Фил опустил голову на руки, задирая задницу ещё выше. Совсем по-шлюшьи, но ему было плевать. Он делал так не с первым встречным, а с человеком, в которого впервые в жизни влюбился.

Филипп не был ханжой, но существовал ряд вещей, которые он бы никогда не стал делать. Например, вылизать кому-то задницу. Увольте. Да и минеты он не любил. А с Данилой был готов на всё. Вот что значит встретить своего человека. Того, с кем на сто процентов совпадёшь и в кинках, и в химии.

Орлов тем временем достал смазку и сейчас лил её Филиппу на раскрытую задницу. Фил чувствовал, как сжималось колечко сфинктера. Он дышал всё чаще, предвкушая. И как только длинные пальцы Данилы вошли в него, Ларин снова застонал. Несдержанно, громко.

Данила навалился на него сверху, глубоко насаживая на свои пальцы, а сам шептал на ухо какую-то откровенно пошлую чушь. Услышь её Филипп при других обстоятельствах или с другим человеком, он бы только посмеялся. Но сейчас это пиздец как заводило.

Он распалялся всё сильнее, дышал чаще и прогибался глубже. Старался сжать чужие пальцы в себе покрепче, давая понять, как будет хорошо в нём и члену.

— С ума меня сводишь, — выдохнул Данила и, поцеловав в шею напоследок, отстранился. Только лишь затем, чтобы в следующий момент войти в Филиппа уже своим охуенным членом.

— Боже, да, ещё, — Фил почти завыл. Ему было безумно хорошо, но он знал, что это только начало.

Данила трахал его сильно, немного грубо, но им сейчас так хотелось обоим. Глубоко, с оттягом, то наращивая, то замедляя скорость. Он постоянно менял угол проникновения, пока Филипп не замычал, кусая собственную руку. Так сильно его прострелило удовольствием. Найдя простату, Данила его уже не щадил.

Через несколько минут, когда Филипп уже чувствовал, что вот-вот, осталось совсем чуть-чуть, Орлов вдруг перевернул его набок, согнул ногу в колене и резко вошёл снова. Они продолжили.

Филипп совсем перестал сдерживаться, да и кого тут бояться? Тайгу? Ну так она уже привыкла, спасать не бежит. Хотя в первую ночь, кажется, подвывала за дверью.

Каждый толчок Данилы вырывал хриплый вскрик из горла Филиппа. Они двигались недостаточно быстро, чтобы кончить, но безумно хорошо.

— Я уже почти всё, — признался Фил, чувствуя, что снова подкатывает. Ему надо было чуть сильнее, и Данила понял.

Он опять их перевернул, уложив Филиппа на спину. На этот раз даже не выходил из него, так и оставался внутри. Они уставились друг другу в глаза, и Фил почувствовал, что готов кончить от одного только этого факта.

Его размазало как влюблённую школьницу.

А потом Данила заставил его забыть нахер вообще обо всём. Он перехватил руки Филиппа, зафиксировав их своей ладонью над головой, закинул обе его ноги себе на плечи и начал быстро-быстро вколачиваться, с каждым точным ударом попадая в простату.

Филипп уже выл на одной ноте, это было слишком сильно. Он жмурился, чувствуя, что из глаз бегут слёзы, и не мог дышать от переполнявших его ощущений. Удовольствие было подобно яростному урагану, сносящему всё на своём пути. И в момент оргазма он едва не ревел, настолько хорошо, буквально болезненно хорошо ему было.

Данила кончил следом и навалился сверху. Он был тяжёлым, и Филиппа под ним распластало как лягушку. Но двигаться не хотелось обоим.

Утром они ожидаемо проспали.

Поэтому собирались в спешке. Точнее, Филипп собирался, а Данила полусонный и полуголый, почёсывая живот, варил кофе. Он выглядел таким уютным на кухне, что у Фила защемило сердце. И уже во второй раз промелькнула мысль, а может бросить к чертям Москву и остаться здесь?

Но «здесь» ему никто не предлагал остаться. Вообще-то формально они были друзьями с привилегиями. Как бы тупо это ни звучало, учитывая хотя бы их вчерашнее свидание. Филипп решил, что время ещё есть, они смогут обсудить всё позже.

В итоге на занятия он опоздал, поэтому проверить телефон забыл. Вспомнил о нём уже только в обед. Устроившись в кафе за тарелкой солянки, Ларин достал свой айфон и наконец прочитал сообщения Игоря.

До него не сразу дошла суть. Мозг буксовал и не хотел верить в написанное.

«Я надеюсь, ты там в своего Орлова не втюрился»

«Потому что у него есть жена и ребёнок, Фил»

«ДА ПРОЧИТАЙ ТЫ УЖЕ, ПРИДУРОК!»

В висках резко закололо, а перед глазами поплыли тёмные пятна. Филипп потёр виски, пытаясь прийти в себя, но ему не становилось лучше. Что за дерьмо? В смысле, жена и ребёнок? Как так? Данила ведь рассказывал об аварии, о племяннице. Он поделился таким и скрыл собственную семью? И как вообще это сочетается с тем, что Орлов живёт в Тайге уже пять лет? Он их просто бросил?

Это всё не укладывалось в голове. Филипп чувствовал себя не то чтобы преданным, Данила ему ничего не обещал в конце концов, но чертовски использованным. Он сжал до боли телефон в руке, потому что первым порывом было позвонить Орлову и потребовать объяснений. Но потом Ларин заставил себя успокоиться.

Разборки подождут до вечера. Сейчас Филипп нёс ответственность за дюжину мальчишек и просто не мог их подвести из-за проблем в личной жизни. Хотя какой там личной жизни. Они ведь, блядь, просто друзья. С ебучими привилегиями.

Как ни старался отпинывать от себя эти мысли, Филипп то и дело возвращался к ним.

Он понимал, что по факту не имел права обижаться, но всё равно чувствовал себя преданным. И самое дерьмовое, если он сейчас предъявит претензии Даниле, то фактически признает, что выведывал про него информацию. Впрочем, Орлов и так это, наверное, понимает. Ведь знал, что про Стаса Фил уже вынюхивал.

Так, стоп. Если Данила это знал, то не мог не понимать, что рано или поздно Ларин узнает и про семью. Даниле было настолько похрен? Как-то это всё не укладывалось в голове.

Да и вообще, всё произошло так не вовремя. Жил бы Филипп себе в сладком неведенье до своего отъезда. Хоть немного насладился бы подобием отношений. А так… Что уж теперь. За своё любопытство придётся расплачиваться собственным счастьем.

— А я вчера про тебя в сети ролики нашёл, — Димка, один из мальчишек, отбился от своих на перерыве и подошёл к Филиппу. — Ты реально крутой.

— Сочту за комплимент, — Ларин усмехнулся. — Если будешь много тренироваться, у тебя тоже есть шанс стать таким.

— А ты почему футбол бросил? Я там видел, что вроде как из-за травмы? — любопытный пацан задавал назойливые и неприятные вопросы. Но, странно, Филипп реагировал на них уже куда спокойней, чем ещё несколько дней назад. — Видос даже нашёл, как ты навернулся тогда. Уфф, на это даже смотреть больно было.

— Угу, я потом год ходить не мог, — пробормотал Филипп. — Давай, чеши. Перерыв окончен.

Он потрепал мальчишку по волосам, и тот убежал к кучке друзей. А сам Филипп полез за телефоном. Он никогда не видел ролика, о котором сказал Димка. Слышал, что это слили в сеть, но сам не смотрел. За прошедшие годы так и не нашёл в себе сил.

Сейчас же… Ещё утром он был достаточно уверен в себе, чтобы столкнуться с этим лицом к лицу и пережить снова. Но теперь… Чёрт. Он и не думал, что его душевное и моральное состояние так зависели от Орлова.

Филипп не смог. Он спрятал телефон обратно, дав себе обещание, что обязательно посмотрит, как только вернётся в Москву.

Эмоции брали над ним верх.

Филипп надеялся, что сумеет чуть успокоиться к концу дня, и ему это даже почти удалось. Но стоило выйти из школьного двора и увидеть чёрный Брабус, как мрачное настроение снова вернулось.

— Привет, — Данила, о Боги, потянулся и поцеловал его в щёку в знак приветствия. Что за дерьмо? Что нашло на Орлова?

Устраивать разборки в дороге Фил больше не решался, но не удержался и уколол:

— Не стоит вытворять такое перед школой. Даже тонировка стёкол не освобождает от ответственности в пропаганде гомосексуализма.

Орлов странно на него посмотрел, хмыкнул и ничего не ответил. Решил, видимо, что у Филиппа был плохой день. Ну да, такой себе вышел. Ларин потянулся и включил магнитолу, показывая, что болтать у него настроения нет.

Собственно, в таком молчании и прошла дорога домой. Там же Филипп первым выскочил из машины и ушёл во двор.

— Тайга, девочка! — он раскинул руки, и собака, радостно виляя хвостом, кинулась к нему в объятия. Она, встав на задние лапы, была даже выше Филиппа.

Тот зарылся лицом в густую шерсть и чуть слышно вздохнул:

— Как же мне плохо, знала бы ты, моя хорошая. Как же плохо.

— О чём шепчетесь? — Данила успел загнать машину во двор и неслышно подошёл к Ларину со спины.

— Да так, рассказываю Тайге, что все мужики козлы, — Филипп криво усмехнулся. Он отпустил собаку, но та не спешила уйти. Тёрлась у его ног, словно чувствовала настроение и состояние.

— Что случилось? — Орлов нахмурился и сунул руки в карманы брюк карго. Фил оглядел его с ног до головы. Данила был хорош. Он как произвёл на него неизгладимое впечатление в их первую встречу, так ничего и не поменялось. Шикарный мужик, с шикарным телом, вот только душа у него, похоже, была такой же чёрной, как его крутые штаны.

— Да так, — Филипп тоже засунул руки в карманы шортов, так ему было проще удержаться и не съездить Орлову по лицу. — Птичка на хвосте принесла, что ты у нас примерный семьянин. Жена, ребёнок…

— Блядь, — Данила выругался и пнул попавшийся под ногу камень. — Ну на черта ты в это полез? Хотя чего я ждал от Ромкиного сына.

— Надеялся, что я никогда не узнаю, а ты просто продолжить меня поёбывать, пока не придёт время сплавить обратно в Москву? — собственные слова горечью оседали на языке. Филипп понимал, что они друг другу ничего не должны, но менее паршиво от этого не становилось.

— Ты идиот, Филипп, — Орлов покачал головой. — А твоя птичка случайно не сказала тебе для пущего эффекта, что я женат на вдове брата?

— Что? — Филипп охренел от услышанного. Это было уже как-то слишком. Получается, они сразу после аварии… — Катя твоя дочь?

— Де-юре — да, — Данила кивнул. — Де-факто, за кого ты, блядь, меня принимаешь?

— Я уже ни черта не понимаю! — рявкнул Ларин, у которого действительно вот-вот грозила взорваться голова от всей свалившейся информации. — Ты можешь объяснить нормально?

— Да что тут объяснять? — Орлов с шумом втянул воздух через нос. Он походил на разъярённого быка. Нашёл, блядь, себе корриду тут. — После покушения и смерти Ильи мне пришлось срочно принимать решения о безопасности Кати и Карины, её матери. Мы оформили фиктивный брак и опеку, чтобы снять с них хотя бы часть угрозы в охоте за наследством. Сейчас они в Европе, в безопасности.

— Чёрт, — Филипп соображал довольно туго. Но самое главное, что до него дошло, Данила был свободен. Нет, понятное дело, что о семье погибшего брата он продолжал заботиться, но это ведь совсем другое. У него так сильно отлегло, что даже ноги чуть покачнулись, и если бы не Тайга, Ларин точно свалился бы на землю. Слишком много эмоций. Слишком много переживаний из-за этого чёртова дровосека. — А ты, ты сам был когда-нибудь женат по-настоящему?

— Твоя птичка хреново работает, — Данила криво усмехнулся и посмотрел в сторону леса, уведя взгляд. — Я гей, у меня никогда не было семьи, кроме брата и племянницы.

— Получается, меня ты отталкивал не потому, что весь из себя такой натурал, беспокоящийся за свою натуральную жопу? — до Филиппа постепенно начинало всё доходить, а мозаика складывалась в цельный рисунок. — А потому, что не хотел впутывать во всё это?

— Я тебя отталкивал потому, что ты был несносной задницей, — фыркнул Данила и добавил чуть слышно: — А твой отец, похоже, или дурак, или чёртов старый сводник.