Хозяин Тайги

Глава 27

В первую секунду Филипп испытал жуткое разочарование.

Совсем не этого человека он рассчитывал увидеть на своём пороге. Да, он наивно верил, что Данила полетел за ним следом, и именно Орлов должен был сейчас стоять на этом пороге. Но это был не он.

— Ты? — Филипп ухватился за дверной косяк, потому что ноги как-то резко перестали слушаться. Марину Евгеньевну Ларину он не видел почти пятнадцать лет. Но, казалось, она совершенно не изменилась.

Его мать была по-прежнему красива, стройна и явно жила хорошей жизнью. Она не была изуродована страшной аварией или болезнью, она не спилась под забором. Объективно у неё не было ни одной причины бросать собственного сына.

— Филипп, — только голос у матери изменился. Будто все эти пятнадцать лет она плакала каждый день. Глупость, конечно, но Фил обратил внимание. — Я могу войти?

— Это не мой дом, — Филипп пожал плечами и посторонился. Он пребывал в каком-то странном состоянии. Всё происходящее казалось ему сном. Осознание всё не укладывалось в голове.

Они прошли в гостиную, куда вышел из кухни Роман. От Филиппа не укрылось, что виделись они явно не впервые. Это что же получается?.. Голова резко начала болеть, и Фил почти упал на диван.

— Ром, принеси воды, пожалуйста, — попросила мама, и отец, кивнув, вышел из комнаты. — Филипп, дорогой, мне так много нужно тебе сказать…

— Зачем ты вернулась? — это был главный вопрос, который волновал Ларина. Не почему она ушла, а зачем вернулась именно сейчас.

— Я вернулась как только смогла, — Марина вздохнула. Она приняла из рук отца стакан с водой и сжала его длинными, тонкими пальцами. — Три недели назад.

— И вы решили ничего мне не говорить? — Филипп с некоторой обидой и злостью посмотрел на отца. Они ведь общались по телефону, чёрт возьми.

— Мы с папой посчитали, что тогда ты был ещё не готов. Ты бы просто возненавидел меня, даже не дав оправдаться.

— А с чего ты взяла, что сейчас я стану тебя слушать? — вспылил Фил. — Что, по-вашему, поменялось?

— Я знаю о твоих отношениях с Данилой, — сдержанно ответил отец. — Он звонил мне какое-то время назад.

— Отношениях? — Филипп покачал головой, не в силах переварить услышанное. Орлов звонил отцу? Нет, конечно, они друзья, это нормально. Но, блядь. Что? — Нет у нас никаких отношений.

— Ты не знаешь всего…

— Да я заебался не знать всего! — Фил вскочил на ноги. — Ты, — он наставил палец на мать, — ты просто исчезла из моей жизни, бросив как ненужную игрушку. А ты, — он повернулся к отцу, но не нашёлся, в чём его обвинить. Спазм сдавил горло, и Филипп жалко всхлипнул.

Он чувствовал, будто его выворачивают наизнанку. Он чувствовал себя сейчас также хреново, как тогда, когда впервые услышал диагноз врачей. Это всё было слишком.

— Давай я расскажу всё по порядку? — голос матери дрожал, кажется, она тоже норовила вот-вот разреветься. Похоже, это у них семейное.

— А я налью нам выпить, — решил Роман.

Отец оставил их вдвоём, сам закрывшись в кабинете.

После бокала виски Филиппа немного отпустило. Истерика прошла, и они с матерью действительно смогли поговорить.

— Мы с твоим папой встретились совсем ещё подростками, — Марина грустно улыбнулась. — Нам казалось, что это первое чувство — оно навсегда. Но со временем мы поняли, что влюблённость прошла, мы ещё молоды, впереди вся жизнь, а как её жить с человеком, который стал просто другом?

— Но папа все эти годы тебя любил, — Филипп покачал головой.

— Милый, я тоже люблю твоего отца. Он близкий мне человек. Но мы с ним любим друг друга не как мужчина с женщиной. Как семья, как друзья. Понимаешь?

— Ты встретила другого? — догадался Фил. Он пока не мог понять, что чувствует. Решил, что проанализирует всё позже.

— Хочу, чтобы ты знал, — мама посерьёзнела. — К тому моменту, как это случилось, мы с твоим отцом уже фактически не были супругами. Не это стало причиной нашего расставания. И ещё, если бы я знала, как всё сложится, я бы никогда не сделала того, что сделала.

— Что ты имеешь в виду? — Филипп нахмурился. Марина глубоко вдохнула и продолжила:

— Я полюбила человека другой религии. Мусульманина. Да, это так банально, — она горько усмехнулась. — Стала одной из тех «Наташ», над которыми потешаются турки. Но я полюбила всем сердцем, меня любили в ответ, и я будто бы потеряла голову. И мне поставили условие. Я уезжаю с новым супругом в другую страну, оставляя тебя здесь, с отцом. Конечно, я не поверила, что это всерьёз. Думала, что через месяц-другой смогу снова с тобой общаться. О, как я была наивна.

Филипп похолодел. Да, он понимал, что мать фактически его бросила. Но с этим он смирился давно. Но по всему выходило, что её практически похитили.

— Тебя удерживали силой? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Я оказалась в чужой стране, толком не зная языка, без денег и документов. Всё было у нового мужа, — Марина рассмеялась, но веселья в этом смехе не было. — Очень быстро я осознала, что живу в плену. Золотая клетка — очень точное название. Я могла свободно передвигаться по городу. Но за мной по пятам следовала охрана. У меня был телефон, но звонить по нему я могла лишь внутри страны. Знал бы ты, сколько раз я умоляла, сколько просила, сколько пыталась взять его измором, ультиматумами, хитростью… Ничего не выходило. Шли годы, я понимала, что ты растёшь и забываешь меня, — мать всхлипнула, и Филипп не выдержал.

Он почувствовал, как слёзы снова потекли по щекам. Да что за день сегодня такой. Как ему всё это выдержать? Он порывисто обнял маму и стиснул её в объятиях. Как отец несколько часами раньше, так и он теперь хотел стать для неё защитой и опорой.

— Что случилось? Как ты смогла уехать? — спросил Филипп, когда они вдвоём немного успокоились.

— Мой муж умер, — холодно и довольно цинично произнесла Марина, и Фил понял, что вдова явно не скорбела над гробом. — На самом деле, когда я не смогла родить ему наследника, Эман ко мне охладел. Он завёл вторую жену, а меня оставил в качестве украшения. Как куклу. Совсем не такую сказку я рисовала себе, когда влюбилась. Какой же дурой я была.

— Ты была очень молода, — Филипп вытер тыльной стороной ладони слёзы с лица матери. — Я тоже натворил много дичи, за которую теперь стыдно.

— Но ты не бросал собственного ребёнка, — Марина покачала головой. — Поэтому я не ищу себе оправданий. Такому нет прощения. Я лишь хотела объяснить, почему не могла приехать и попробовать как-то наладить общение. Тем более, у тебя есть сестра. Возможно, с ней вы можете подружиться.

— Сестра? — Филипп удивился. Нет, это логично и нормально, у его матери во второй браке тоже появился ребёнок. Фил не ревновал, скорее… обрадовался? — Как её зовут? Где она?

— В отеле, с моим, — Марина замялась, — молодым человеком.

— Мама, — Фил ахнул и рассмеялся. Его, кажется, наконец отпустило. — А ты времени даром не теряешь?

— Это начальник охраны моего мужа, — мама смутилась. — Он помогал мне все эти годы. Мы долгое время дружили. Но в последние пару лет чувства перешли на другой уровень. Я долгие годы была вдовой при живом муже. Так что не чувствовала себя предательницей. Хотя бы здесь, — добавила она шёпотом. — А твою сестру зовут Эмине. Она очень похожа на тебя, особенно строптивым характером.

Фил усмехнулся. Ему действительно хотелось познакомиться с ней.

— Вы надолго в Россию?

— Надеюсь, что навсегда, — Марина вздохнула. — Яман сейчас решает вопросы с бизнесом. Твой отец помогает нам. И, думаю, что в течение месяца мы точно переедем окончательно. В той стране меня ничего не держит. Я не жила плохо, но и свои хорошие воспоминания могу пересчитать по пальцам.

— Спасибо, — Филипп выдохнул, окончательно освобождаясь от внутреннего напряжения. — Спасибо, что всё же приехала и рассказала мне. Это сковывало меня долгие годы, как бы я ни отрицал очевидное. Когда-то я малодушно считал, что лучше мне не знать правду, вдруг я просто тебе надоел. Но знаешь, даже если бы это было так, лучше знать. Пережить это и двигаться дальше.

— Милый…

— Всё нормально, мам. Вы с отцом были правы. Тогда, три недели назад, я действительно ещё не был готов к правде. Теперь же она помогла мне стать свободнее.

— Не хочешь поделиться, что с тобой случилось за эти три недели? О каких отношениях сказал Рома?

Филипп вздохнул. Что ж, кажется, пришло время выговориться и ему.

После выматывающего разговора с матерью Филипп на такси поехал к себе.

Они проговорили несколько часов. Потом ещё и все вместе с отцом. Это было уже не так больно, скорее просто эмоционально. Но это действительно помогло Филиппу, кажется, впервые за долгие годы почувствовать себя цельной личностью.

Да, его мать совершила ошибку в молодости. Доверилась чувствам, предала своего ребёнка. Но за все эти годы она сполна искупила вину. И Филипп был готов двигаться дальше, навёрстывать упущенное. Он был чертовски рад, что наконец-то вновь обрёл семью.

А ещё после разговора с мамой Филипп понял, что за своё счастье надо бороться. Если Данила такой дундук, что из него реально нужно тянуть всё клещами, то Филипп возьмёт чёртовы клещи, поедет обратно в Тайгу и вытащит из Орлова всё наружу.

Мама сказала, что в той стране её больше ничего не держит, поэтому ей некуда возвращаться. Но у Филиппа всё было совсем по-другому. Его держала там школа, тренерская работа, команда мальчишек, его держали там Лера, Макс, Никитич. Его держала там Тайга. И, конечно же, совершенно точно, стальными канатами его держал там Данила.

Их последний разговор вышел корявым и неправильным. Он не был завершающим. Им определённо есть что обсудить. Поэтому Филипп намеревался вернуться.

Но все его планы нарушил звонок в дверь рано утром. Как был, в одном белье, небритый и лохматый, он пошёл открывать. И если накануне Филипп действительно глупо ждал появления Данилы на пороге квартиры отца, то сейчас совершенно не ожидал увидеть его у себя дома.

p.s. простите, обманула, хотела всё одним куском написать, но поняла, что эпилог получается очень большим)) так что самый главный разговор всё же завтра