Хозяин Тайги

Глава 6.

После душа и бриться Филипп почувствовал себя человеком.

Правда это отняло у него дохрена сил, если признаться. Как бы сегодняшняя ситуация не злила, но стоило признать — проблема существовала. Филипп откровенно себя запустил. Да, он не заплыл жиром из-за конституции своего тела, но его мышцы откровенно атрофировались без какой-либо физической нагрузки.

Потому и произошёл этот срыв. Но признание делу не помогло, Ларин бесился. Злился на отца, отправившего его сюда, злился на Орлова, припахавшего его ко всему что можно и нельзя. Злился и на себя, конечно, но не так сильно.

Себя хотелось немного пожалеть. Поэтому он добрёл до холодильника, достал себе пиво и демонстративно уселся за стол, ожидая еду. В конце концов, сегодня он её заслужил. И даже оплатил половину.

Данила, казалось, не обращал на него внимания, занимался готовкой. Резал салат, по-видимому, но за его широкой спиной ничего не было заметно толком.

Филипп сидел, откинувшись на спинку мягкого диванчика, и посасывал холодное пиво из бутылки. Дерьмо, если завтра ему привезут его лекарства, об алкоголе придётся забыть. Что ж, значит надо оторваться напоследок. Он разглядывал Данилу. У того были крепкие бёдра, мощные даже скорее, почти каменная на вид задница и довольно узкая для такого здорового мужика талия. Хорошая фигура. В своё время он явно не один год провёл в спортзале. А сейчас поддерживал форму физической активностью.

От созерцания красивого мужика мысли Ларина перетекли плавно к собственной ничтожности. Он снова разозлился. И теперь уже точно на себя. За то что по итогу выставил себя слабаком перед Данилой.

Да, этот мудила бесил. Именно поэтому хотелось доказать ему, что Филипп всё же чего-то стоил. Что он не беспомощный грудничок, каким его тут пытается представить Орлов. Да, ему не доводилось стирать или рубить дрова. Но он же не виноват в своей сытой жизни. Зато он…

А что, собственно, он?

Хорошо играл в футбол? Когда-то. Хорошо учился? Когда-то. Подавал большие надежды? Когда-то.

Когда-то, но не сейчас. Сейчас Филипп Ларин представлял собой абсолютно жалкое зрелище. Как вообще отец его терпел?

Осознание накатило резко и неприятно. Нет, такие мысли уже мелькали у Фила, конечно же. Но он успешно заталкивал их поглубже, заливал алкоголем, знакомствами с новыми людьми, тусовками и идиотскими поступками.

Ему казалось, он жил на всю катушку. А, похоже, просто существовал, чтобы быстрее сдохнуть.

Настроение испортилось. Пиво кончилось. Захотелось покурить.

Филипп поднялся из-за стола, выбросил бутылку в ведро под раковиной и, чуть пошатываясь от слабости в мышцах, вышел из комнаты. Ему надо было подышать. Данила, кажется, обернулся глянуть на него, но ничего не сказал.

Фил выбрался на улицу и сел на крыльцо. Уже давно стемнело, а ночи в тайге были тёмными-тёмными. Куда там Сочи до неё. Вокруг вроде бы стояла тишина, не было ни городского шума, ни детских криков, а всё равно природа имела свой звук.

Шелест крон деревьев, которые росли сразу за высоким забором, уханье совы, стрекот сверчков, зуд комаров. Всё это складывалось в одну объёмную картину, которая погружала в себя как в вакуум. Обволакивала, как и прохладный ночной воздух.

— Уф, — глухо то ли гавкнула, то ли ухнула рядом Тайга. Филипп сначала дёрнулся, испугавшись того, что не видит её, а потом пригляделся. Собака стояла в паре метров от него. Увидев, что её заметили, овчарка подошла ближе и растянулась у ног Ларина.

Просто легла, задев своей шерстью его голые стопы, словно хотела согреть. И правда стало теплее. Тайга молчала, но будто чувствовала, что Филиппу нужна была чья-то поддержка. Он ведь толком ни с кем не разговаривал никогда о своей травме и своём состоянии после.

От отца закрылся, а от Игоря отшучивался. Друг неоднократно пытался достучаться, но в конце концов бросил это дело, понимая, что Филипп слишком упрям.

А сейчас как-то накатило всё разом. Захотелось поделиться. Но не с Данилой же. Ему вообще Филипп предпочёл бы ничего не говорить. Но так уж случилось, что он узнал. И что теперь? Жалеть будет?

Жалость — тот самый страх, что толкал все эти годы Фила на самые дерьмовые и отчаянные поступки. Он боялся, он не хотел жалости к себе. Поэтому старался показать, что его ничего не задевает. И, кажется, где-то прокололся.

— Есть пошли, — голос Данилы вывел Филиппа из раздумий. Он вздрогнул и обернулся. Орлов стоял в полоске света из дверного проёма, сложив руки на груди и расставив ноги. Смотрелся такой громадиной с этой высоты.

Фил сначала хотел сказать, чтобы тот засунул свой ужин себе в задницу. Тот Филипп Ларин, которым он был ещё два дня назад, так бы и сделал. Но тот Филипп Ларин, что сидел сейчас, больной и жалкий, на крыльце затерянного в тайге дома, не стал ничего говорить. Просто молча поднялся и пошёл есть.

Ночь прошла неприятно.

Филипп долго не мог уснуть, поскольку удобную позу найти оказалось нереально. Спина снова разнылась. К ней присоединились ещё и мышцы на руках, да и ноги не отставали. К утру он чувствовал себя настоящей развалиной, как и предсказывалось.

— Я в город за врачом, — предупредил Данила. Он стоял напротив кровати Фила уже одетый. — На, держи. Это довольно сильный обезбол. Должно помочь, пока не приедут твои лекарства.

Филипп спорить не стал. Но когда Орлов ушёл, прочитал название таблеток и присвистнул. Что ж такое было с Данилой, если он пил вот это. А то что без рецепта подобные препараты не продают, очевидно и ежу.

Минут через двадцать таблетки подействовали, Филипп смог встать с постели и хотя бы умыться. Он оделся и даже немного перекусил оставленными на кухонном столе бутербродами. Сил на мытьё посуды не было, Ларин надеялся, что Данила сделает ему скидку. Но тарелку в раковину он всё же убрал.

Старался быть хорошим мальчиком. Ведь плохие Орлову, похоже, не по душе.

Примерно час спустя он услышал шум мотора и радостный лай Тайги. Интересно, что за докторицу там привёз Данила. Наверняка тоже пускает слюни на этого угрюмого лесника. Филипп усмехнулся и сел на кровати, ожидая встречи.

Вот только радости от неё он не испытал. Его губы непроизвольно поджались, когда он увидел входящую в комнату вчерашнюю дамочку, которую обхаживал Орлов. Ту самую, в кардиганчике, от которой Данила ещё и отогнал Филиппа.

— Здравствуйте, я Лера, — поздоровалась женщина мягким голосом. На её плечи был накинут белый халат, а в руках оказался металлический чемодан.

— Лера? — хмыкнул Филипп, чувствуя, как против воли губы сами кривятся от злости. — Я бы предпочёл обращаться по имени отчеству, учитывая нашу разницу в возрасте.

Врачиха явно растерялась от его наглости, а Данила, вошедший следом, буквально испепелил Филиппа взглядом. Тот посмотрел в ответ прямо и нахально. Мол, и что ты мне сделаешь? Запретишь задевать эту старуху? Фил действительно ждал какого-нибудь выпада от Орлова, но тот лишь скрипнул зубами. Не хотел, видимо, показывать свой говнистый характер перед этой дамочкой. Ясно, пыль в глаза пускал.

Почему эта ситуация так задевала, Филипп предпочитал не думать.

Но сгладила всё, ой, как удивительно, сама женщина. Она улыбнулась и ответила.

— Конечно, зовите меня Валерией Михайловной, — повернувшись к Ларину, она попросила: — Данила Викторович, не покажете, где у вас ванная? Мне бы вымыть руки.

Стерва. Ещё и подъебнуть умудрилась. Она совсем не нравилась Филиппу. Но здесь утешало лишь одно, если мадам не знала расположение комнат в доме, значит, здесь она не бывала. Судя по всему, если у Орлова и был интерес, то каких-то шагов он не предпринимал. А это значит, у Филиппа по-прежнему есть шанс.

Филипп бесился.

Нет, он реально бесился с этой докторицы. Но самым поганым было то, что она оказалась нормальной. Не сучкой, проституткой венерической, а реально нормальной тёткой. Впрочем, и с возрастом Ларин загнул. Да, старше его лет на десять, но выглядела прилично. Из того типа нестареющих баб, которые до пятидесяти смотрятся на тридцать. А потом на «около сорока».

Разговаривала вежливо, щупала правильно, спрашивала нужное. Как будто это её специализацией прямо было. Да и с Орловым не общалась больше необходимого. А тот смотрел на неё ласково и мягко.

Видеть такой взгляд на суровом и хищном лице Данилы было жутко. Ну, и немного задевало. Потому что Филиппу такой взгляд не светил.

Разобравшись с назначениями, Лера выдала Филиппу необходимые лекарства.

— Держи, пришлось просить ночью машину из Томска. У нас таких рецептурных препаратов не держат. Хорошо, что Данила Викторович, — она оглянулась на Орлова и чуть заметно улыбнулась, точно стерва, — вовремя со мной связался. Успела заявку сделать. А то пришлось бы тебе дольше мучиться.

— Да сейчас нормально уж, отпустило почти, — ответил Фил, поджав губы. Докторша ему не нравилась. Ну вот вообще никак. Да, нормальная, да, помогла, да, вежливая. Но, сука, бесит. Да и показывать свою слабость и перед Орловым, и перед ней совсем претило.

— Это сейчас, — Валерия вздохнула. — Если не начать курс вовремя, сам ведь знаешь, что потом будет.

Филипп знал и повторения не хотел. Был один рецидив, когда он почти на месяц выпал из жизни. Думал, что снова вернулся в тот год, что провел на больничной койке.

— Через неделю я приеду, проверю тебя, хорошо?

Филипп ничего не ответил, только раздражённо кивнул. Зато Орлов тут же поднялся навстречу засобиравшейся докторице.

— Спасибо, Лер. Может, чаю с нами выпьешь?

— Прости, Даня, дел сегодня много, приём через два часа начинается.

— Хорошо, если что нужно, сразу говори, — и Орлов сжал её предплечье. Ларин аж зубами заскрипел. Вот же павлин, обхаживает. Но ничего, Филу бы только на ноги встать, а там он повоюет.

— Всё в порядке, не забывай делать Филиппу массаж. Главное, регулярно.

Ларин уже представлял, как Данила станет делать ему массаж, и внутренне усмехался. Ну а что? Отличная тема для сближения. Тем более, всяких Валерий под ногами шляться не будет.

— Кстати, сколько я вам должен? За лекарства, — Фил вспомнил о главном. Таблетки стоили дорого, вряд ли в этом захолустье их давали просто так.

— Данила уже расплатился, — ответила Валерия, опустив отчество. Вышла из образа. — Отвезёшь меня? Или я могу вызвать такси.

Она общалась с Орловым как со старым знакомым, и это дико бесило. Да, Филипп всё ещё бесился. Ему уже стало неинтересно, чем там кончился их разговор. Он просто уткнулся в свой телефон и стал смотреть старые фотографии. Надо бы завтра созвониться с Игорем, узнать хоть, как он там, да совета спросить.

Орлов и докторица ушла. Наверняка, уломала его отвезти её. Впрочем, ладно, пусть порадуется напоследок. Потому что за эту неделю Филипп собрался совратить своего хмурого лесника.

Данила вернулся часа через четыре.

Филипп успел начать беспокоиться. Ну а вдруг его там медведь задрал, или машина сломалась, или ещё что. Поэтому первым делом, когда Орлов вошёл в дом, Фил потребовал:

— Дай мне свой номер телефона. Я думал, что ты сдох, а мне тут оставаться лежачим и с твоей собакой.

Данила поставил на стол несколько пакетов, видимо, снова заезжал в магазин, и хмуро посмотрел на Филиппа.

— Ещё раз нахамишь Лере, полетишь в Москву. И не на самолёте, а от пинка под зад, понял?

— Тёлка твоя, что ли? — Филипп посмотрел на него исподлобья. — Ой, простите, девушка. Или правильнее сказать — женщина?

— Не твоего ума дело, — Орлов разве что зубами не клацнул. Мудила. — Для тебя она в первую очередь врач, который помогает.

— Кстати об этом. Сколько я тебе должен?

— В конце счёт выставлю, — отмахнулся Данила и принялся разбирать покупки. — Всё равно здесь сети нет, не переведёшь.

— Ладно, — быть должным Филипп не любил, но в словах Орлова был резон. — Как ты вообще справляешься без интернета? Тут же сдохнуть от скуки можно.

— Книги, — Орлов пожал плечами. — Советую, хорошая вообще вещь. И музыка.

— И на чём ты её слушаешь? — Фил закатил глаза. А потом увидел, как Данила подошёл к комоду и достал из него какую-то коробку. Внутри находился проигрыватель пластинок. Не совсем допотопный, конечно, но и явно не тот модный, что стоял в квартире у самого Ларина. — И какой репертуар? Лещенко, Кобзон?

— Дорс, Пёрпл, Элвис, Синатра, — перечислял Орлов, доставая альбомы из закромов, а у Филиппа глаза на лоб лезли. — Что тебе поставить?

— Какой сервис, — Филипп быстро взял себя в руки. — Давай Дорс.

— Слушаешь такую музыку? — Данила искоса посмотрел на него, словно бы с интересом. И это был первый нормальный взгляд за сегодня, к слову. — Я удивлён.

— Во-первых, у тебя не такой уж и большой выбор, — хмыкнул Филипп, он сказал это из вредности. — А, во-вторых, я умею удивлять.

— Ну-ну, — неопределённо ответил Данила. Он поставил пластинку и вернулся к покупкам.

Филипп лежал на кровати, наблюдая за ним, и думал о том, какой всё-таки Орлов красивый мужик. Пусть хмурый, пусть грубый. Но его мужественной красоты это не отменяло. И даже шрам не портил общего впечатления. На самом деле, Фил порой вообще его не замечал, когда смотрел на Данилу. Хотя шрам буквально пересекал половину его лица. Как у Жоффрея Де Пейрака. Когда Филипп был маленьким, мама любила смотреть эти сказки про Анжелику. И у Ларина образ темноволосого, чуть пугающего алхимика с отметиной на лице надолго врезался в память. Тогда Фил его боялся, сейчас же — хотел получить себе.

И никакие там Валерии точно не помешают.