Хозяин Тайги

Глава 28

Правильно говорят, всему своё время.

Месяц назад Филипп был другим человеком. Он точно был не готов простить и понять свою мать. Но вчера смог это сделать. Пусть пока обида в душе до конца не рассеялась, да и вряд ли уйдёт совсем, но он был готов дать матери шанс, хотел общаться с сестрой, как минимум.

Но и вчера Филипп был совсем не тем человеком, что сегодня. Ещё вчера он оставался недолюбленным, брошенным ребёнком, который стремился получить только своё «хочу». Наверное, в этом он пошёл характером в мать. Она оба были совсем не идеальными. Так какое право он имел осуждать её, если сам долгие годы отворачивался от отца, единственного человека, которому остался нужен.

И, пожалуй, что вчера он был не готов простить Данилу. За то что смалодушничал, не удержал, дал уйти. И если бы Орлов появился прошлым вечером, кто знает, как всё повернулось бы. Но уже этим утром Филипп понимал, прощать Данилу не за что. Он, как и Филипп, имел право на сомнения, страхи, слабости. Но как же, чёрт возьми, сейчас было приятно видеть Орлова вовсе не таким каменно-непробиваемым как обычно. Как приятно было вообще видеть его на пороге своего дома, тут, в Москве.

Ведь если не любовь заставила его нарушить пятилетний мораторий на возвращение в столицу, то что? Если не чувства привели его сюда, то что вообще тогда такое эти чувства?

— Зайдёшь? — хриплым то ли со сна, то ли от волнения голосом спросил Филипп. Потому что сам Орлов так и стоял, пялясь на него, будто не виделись они целую вечность.

Данила кивнул и прошёл в квартиру. Он осматривался, и Филу вдруг впервые в жизни стало неловко за то, где он живёт. Совершенно бездушное жилище, в котором не было ни капли его индивидуальности. Одни бабки. Да и те его отца. Жалкое зрелище.

— Выпьешь что-нибудь? — к чему он вообще решил вести эту светскую беседу? Но на самом деле, несмотря на свои мысли, Филипп не собирался облегчать Даниле жизнь. Ему всё же хотелось услышать всё то, о чём он и сам догадался. Метафорические тиски, конечно, были под рукой, но пусть хотя бы попробует.

— Разве что, для храбрости, — усмехнулся Данила. — Потому что собираюсь делать то, чего никогда в жизни ещё не делал.

— А? — Филипп вскинул на него удивлённый взгляд. А Орлов, меж тем, приблизился и встал почти вплотную. — Даня…

— Мне нужно многое тебе сказать, — Данила вздохнул. — Но, чёрт, я не умею. Не умею говорить всех этих слов, мне это тяжело.

— Попробуй начать сначала, — Фил улыбнулся. Он чувствовал нервозность Орлова, и да, ему это немного льстило. Ладно, очень сильно льстило.

— Тогда уж с конца, — Данила покачал головой. Он по-прежнему стоял рядом, Филипп даже чувствовал его запах, уже такой привычный и родной. — Мои люди наконец поймали заказчиков покушения на меня и брата. Кате, Карине, да и мне больше ничего не угрожает.

— Ты поэтому при…

— Тшш, — Орлов приложил палец к губам Филиппа. — Дай мне сказать. Это тяжело, но я должен сам. — Дождавшись согласного кивка, Данила продолжил: — Только узнал я это, уже когда приземлился в Москве. Я очень сильно рисковал, но понял, что просто не смогу.

— Что не сможешь? — тихо, почти шёпотом спросил Фил.

— Без тебя не смогу, — выдохнул Данила болезненно. — Ты появился в моей жизни абсолютно внезапно. Наглый, развязный, совершенно неуправляемый. Ты меня дико бесил, — Филипп ухмыльнулся от этих слов. — Но я с первого же дня почувствовал, что меня дико к тебе тянет. А теперь представь, я пять лет живу в глухой тайге, скрываясь от убийц своего брата, я уже больше пяти лет не чувствовал влечения ни к кому, думая, что все мои чувства атрофировались, а теперь появился ты, и меня так шандарахнуло, что в пору выть на луну. И при всём этом ты — сын моего друга. Как тебе?

— Не хотел бы я оказаться на твоём месте, — усмехнулся Филипп, это был нервный смешок, потому что его всё ещё немного сковывало напряжение. Но он уже понимал, что всё хорошо, поэтому мог слегка расслабиться.

— Видит Бог, я пытался тебя оттолкнуть, — Данила чуть слышно застонал. — Мне не нужны были лишние проблемы. Но ты чёртова заноза, от которой было никак не избавиться. И когда ты обвёл меня вокруг пальца, впутав Максима, у меня совсем сорвало крышу. Мне до сих пор стыдно за наш первый раз. Этому нет оправданий. Тшш, молчи, — он снова надавил пальцем на губы Филиппа, который дёрнулся возразить. — Нет этому оправданий. Я действовал импульсивно, зло. Я себе такого никогда в жизни не позволял. И тогда я понял, как сильно встрял. А тут ещё и ты начал меняться. Я ведь видел всё. Как ты оттаивал под своей коркой изо льда. Как ты становился человечнее, как боролся со своими страхами и проблемами. И это… это заставляло меня увязать в тебе всё сильнее. Но ты по-прежнему был сыном моего друга, а у меня по-прежнему имелась куча проблем.

— Даня, — выдохнул Филипп от переполнявших его чувств. Ему так хотелось услышать всё это, но он оказался не готов. Так много чужих эмоций обрушилось на него за последние сутки. Сначала отец, потом мать, теперь… теперь его любимый человек. Если поначалу Фил забавлялся, то сейчас понял, что предательский ком снова подкатывал к горлу. Не хватало ещё разреветься теперь и перед Орловым.

— Прости, я должен договорить, — Данила произнёс это и нахмурился. — Нет, просить прощения должен совсем за другое. За то, каким упёртым трусом и болваном был, да?

— Ага, — фыркнул Филипп, у которого уже щипало в носу. — Не помешало бы.

— Ты тоже был не подарок, — Орлов закатил глаза, за что получил тычок под рёбра. — Прости, я… Чёрт, это сложно. Я совсем не горжусь, что предложил тебе быть друзьями, но мне было сложно признать свои чувства даже перед самим собой.

— А они есть? — Филипп едва ли дыхание не затаил, задавая этот вопрос. Он уже не боялся услышать отказ, но, наверное, ещё не мог до конца поверить. — У тебя есть чувства ко мне?

— Какой же ты, — Данила цокнул языком. — Ни минуты терпения. Но именно такого тебя, порывистого, импульсивного, эмоционального, я и полюбил.

— Блядь, — неожиданно для себя самого выругался Филипп. Он сжал переносицу и запрокинул голову назад, пытаясь остановить бегущие слёзы. — Дерьмо. Пиздец.

— Признаться, немного не такой реакции я ожидал…

— Да пошёл ты, — всхлипнул Филипп со смешком. — Сам сказал, я эмоциональный.

— Можно тебя обнять? — Данила коснулся его плеч, притягивая к себе. Фил что-то промычал в ответ и прижался к нему. За прошедшие сутки его столько раз обнимали, сколько не случалось и за десять лет. Но всё же самые важные объятия случились сейчас. — Прости, что довёл ситуацию до предела. Я боролся со своими чувствами. Я не хотел, чтобы твоя жизнь, которую ты только-только начал налаживать, проходила под снайперским прицелом или в глухом, маленьком городке. А будучи рядом со мной, здесь или там, ты так или иначе подвергал бы себя опасности.

— Почему ты решил за меня? — Филипп не то чтобы злился, но блядь, да, немного злился. — Почему не рассказал мне, почему отталкивал?

— А если бы я тебе объяснил, но попросил уехать, что бы ты сделал? — с горькой усмешкой спросил Данила.

— Остался бы, — вздохнул Ларин, признавая его правоту, но тут же сорвался, вспоминая свою обиду и боль: — Но это, чёрт возьми, всё равно было жестоко! Я думал, что я для тебя пустое место! Ты хотя бы представить можешь, каково мне было в ту ночь?

— Тшш, маленький, — Данила прижал его к себе сильнее. — Прости меня, прости. Я знаю, что это было глупо. Но тогда я думал, что поступаю лучше для тебя. Когда утром я увидел, что ты ушёл, я чуть на стену не полез. Но считал, что так правильно. Думал, что ты сразу уедешь. Но нет. Ты остался, что ещё раз подтвердило то, как сильно ты изменился и вырос за эти недели. Я старался присматривать за тобой со стороны. Но на матче не выдержал. И снова вёл себя как придурок. Хотел сказать, что приеду за тобой сразу же, как только решу свои проблемы. Но подумал, а захочешь ли ты тогда ещё меня видеть?

— Я бы послал тебя на хрен, если бы ты приехал только через месяц или год, — выдохнул Филипп. Его голос заглушался шеей Данилы, в которую он уткнулся лицом. — Но у тебя бы не было месяца или года. Я уже и так решил ехать обратно. Ещё до того, как ты явился. Весь такой красивый и печальный.

— Что? — настала очередь Данилы удивляться. Он хотел было отстраниться, но Фил не позволил, вцепившись в него намертво. — Ты правда решил вернуться?

— Ну, конечно, болван, — Филипп несильно стукнул его по спине. — Я бы задолбал тебя, взял измором.

— Тебе бы не пришлось, — Орлов тихо усмехнулся. — Потому что я не выдержал и суток. Вчера метался весь день, не зная как поступить. Понял, что не смогу я без тебя. Не смогу снова ждать неизвестно сколько. Уже не смогу. Потому что ты не только изнился сам, но и изменил меня. Заставил чувствовать. И я не соврал, это действительно впервые в жизни. Я ещё никогда никого не любил. Ты не представляешь, как страшно любить впервые почти в сорок.

— Как будто я влюблялся каждый год, — буркнул Филипп. Он присмирел и пригрелся. Его израненная душа окончательно успокоилась после их такого сумбурного объяснения. И теперь хотелось просто наслаждаться друг другом. — Не одному тебе было страшно.

— Ты куда храбрее меня, — Данила покачал головой, помолчал, а потом заговорил снова: — После нашего разговора первым моим порывом было поехать за тобой, но я всё равно вернулся домой. Мне нужен был совет, и я не придумал ничего лучше, как позвонить твоему отцу. Решил прийти с повинной, так сказать. Не скажу, что разговор был лёгким, и Ромка остался в восторге от избранника своего сына, — Орлов усмехнулся. — Но мы всё обсудили. Он был готов помочь с дополнительной охраной, если мы с тобой решим остаться в Москве.

— Ты был готов переехать в Москву ради меня? — Филипп наконец отстранился и посмотрел Даниле в лицо. — А как же Тайга? Как же Лера?

— Лера — всего лишь мой друг, у неё своя жизнь, — Орлов провёл костяшками по щеке Филиппа, заставляя того чуть ли не таять от этой неожиданной ласки. — А Тайге пришлось бы привыкнуть. Я мог бы купить здесь частный дом, в конце концов. Да и она была бы рада поехать хоть на другой конец света, лишь бы за тобой. Слишком уж привязалась и тосковала.

— О, так ты приехал за мной только из-за неё? — Фил рассмеялся. Он рассчитывал, что Данила подыграет и тоже отшутится, но тот неожиданно серьёзно произнёс:

— Нет, я приехал, потому что сдох бы без тебя. Понял, что не могу ждать ни дня. Наплевал на безопасность, наплевал на те пять лет, что потратил на то, чтобы скрываться, наплевал на устроенную жизнь. И просто поехал за тобой.

— Я очень хотел остаться, — признался Филипп. — Не только ради тебя. У меня там появились люди и цели, ради которых стоило задержаться. Просто подумал, что не справлюсь, если вдруг ты… Если ты кого-нибудь найдёшь.

— Никогда, — Данила буквально стиснул обеими ладонями его лицо и смотрел в глаза каким-то бешеным, сумасшедшим взглядом. — Никогда не смей думать, что я найду кого-то ещё. Если бы ты послал меня к чёрту, я бы так и остался один. Мне не нужны были отношения до тебя. И мне не нужны они без тебя. Я вообще не хочу это как-то называть. Что за слово дурацкое «отношения»? Я просто хочу, чтобы ты был со мной. Чтобы бесил меня. Чтобы смеялся, улыбался, чтобы был счастлив. А я был бы рядом, как верный пёс. Я не хочу вешать никаких ярлыков. Я так не умею. Мне просто нужен ты.

— Просто, — Филипп задохнулся от переполнявших его эмоций, — просто поцелуй уже меня.

Данила, кажется, немного расслабился от этих слов. Его ощутимо отпустило, он улыбнулся и действительно поцеловал Филиппа.

Им многое ещё предстояло обсудить. Но важным оставалось лишь одно — они просто были нужны друг другу. Без ярлыков, без названий, без условий. Без сожалений и страхов. Теперь уже совершенно точно.

Несколько дней спустя.

Входить в школьный двор оказалось немного страшно.

Филипп всё ещё чувствовал вину за то, что уехал не попрощавшись. Да, он тогда сильно переживал о своём разбитом сердце, но дети есть дети. Для них это было важно. Оставалось надеяться, что он сможет вернуть их доверие. Потому что планы на этих пацанов у него имелись грандиозные.

Данила не уехал высадив его, а остался стоять у машины, откуда открывался вид на школьное поле. Фил знал, что его мальчишки сегодня тренируются. Говорил накануне с Никитичем.

Вообще они с Орловым вернулись ещё позавчера, но занимались собственным бытом. Теперь, когда Филипп окончательно перебирался в Тайгу, нужно было много решить, что-то докупить, например, нормальную кровать, что-то перевезти. Дел накопилось много. Да и не закончили они ещё всего. Данила, например, настроился делать ремонт в доме и расширять его. Сказал, что хочет поставить стиральную машинку. Филипп посмеялся, ответив, что Орлов просто может стирать дальше сам. Но тот хотел пристроить ещё одну комнату, чтобы превратить дом в более комфортный и просторный.

Признаться, Фил был ему благодарен за это. Да, он согласился жить и в тех условиях, что были сейчас, но забота о его комфорте чертовски льстила. Особенно радовался Ларин шикарной двуспальной кровати, которая занимала теперь половину комнаты.

Проходя мимо школы, Филипп заметил в окне Никитича. Тот улыбнулся и махнул ему рукой. Чем ближе Фил подходил к полю, тем сильнее чувствовался мандраж внутри. Пожалуй, даже разговор с Даней в Москве внушил ему меньше страха.

Наконец он вывернул из-за угла и оказался на открытом пространстве. Димка заметил его первым. Он застыл, как вкопанный, отчего в него сходу врезались сразу трое.

— Вы посмотрите, кто вернулся! — закричал парень. — Столичная профурсетка!

Мальчишки стали оборачиваться и громко галдеть. Филиппу в пору было бы обидеться на такие слова, но он их, кажется, заслужил. Смеясь, он почти бегом приблизился к полю и тут же принял в объятия подлетевшего Саню. За ним следом на Филиппе повис ещё один мальчишка, затем второй, третий. В итоге его просто-напросто повалили в траву. Один только Димка стоял, возвышаясь над ними и уперев руки в бока.

— Ты надолго? Снова подарочки подаришь, как воскресный батя, и свалишь?

У него, как и у всех пацанов, было полное право обижаться. Но Филипп знал, что и Димка тоже счастлив его возвращению. Ларин покачал головой и рассмеялся.

— Нет, больше никаких подарочков. Только муштра, увеличенные нагрузки и игра с ФК «Томь»* в октябре.

— Чего? — удивился Димка, да и все остальные стали поднимать головы, вопросительно глядя на Филиппа. — С настоящей командой?

— Вы тоже настоящие, — улыбнулся Филипп. Он протянул Димке руку, чтобы тот помог ему подняться. — Ну так что, вы в деле?

Вместо ответа Димка принял его руку и потянул на себя. Они все были в деле.

Филипп, продолжая улыбаться и смеяться вместе с беснующимися от счастья мальчишками, обернулся к воротам, за которыми стоял Данила. С такого расстояния он не видел его лица, но знал, что тот тоже улыбается. Что гордится, что тоже счастлив. Впереди было ещё много сложностей, передряг, наверное, и ссор тоже. Но Филипп обрёл главное — уверенность.

Всё у них получится.

Конец

*юношеский футбольный клуб Томска