Хроники бездны - 3

Сияние. Глава 3

Щербин поместил бокс с образцами в стеклянный шкаф, включил режим повышенной изоляции (это означало, что никто не сможет войти в лабораторию, пока он сам не введёт изнутри код) и взялся за пульт управления манипуляторами.

Тонкие, похожие на членистые конечности насекомых, металлические «пальцы» задвигались по ту сторону стекла. Они открыли замки бокса и подняли крышку. В остановленном сверху зеркале отразились подобранные на перевале камни. Щербин достал их и положил на специальный поднос так, чтобы камеры могли снимать образцы со всех сторон.

- Семён Михайлович, как дела? - раздался голос Рудера в динамике закреплённого в правом ухе передатчика.

- Неважно, - ответил Щербин, сделав увеличение и вглядываясь в один из экранов.

- Почему?

Коллеги микробиолога находились в комнате охраны и наблюдали за ним по мониторам, поддерживая голосовую связь.

- Я не вижу пыль, - ответил Щербин.

- Совсем?

- Да.

- Может, её трудно разглядеть из-за искусственного освещения? - предположил Руслан. Его голос слегка дрожал от напряжения. Было слышно, как лаборант порывисто дышит. «Должно быть, он не отрывал глаз от экрана», - отстранённо подумал Щербин.

- Попробую создать диффузию, - сказал он, включая осветительные приборы.

Через несколько минут микробиологу пришлось сообщить товарищам, что радуга вокруг камней не возникла, под каким бы углом он их ни поворачивал, и какие бы спектры ни использовал.

- Кажется, пыль просто исчезла, - сказал он.

- Или стал не видна, - возразил Рудер. Ему явно не хотелось признавать, что материя способна просто растворяться в воздухе.

Как только эта мысль пришла в голову Щербину, он решил убедиться, что этого действительно не произошло.

Если пыль растаяла - то есть, перешла в другое состояние - то она по-прежнемудолжны находиться внутри стеклянного шкафа.

Прежде всего, Щербин убедился в отсутствии газов, отличных от тех, которые наполняли помещения базы. Затем провёл спектральный анализ на наличие твёрдых частиц. Все без толку!

- Куда она могла деться, - донёсся до него голос Луговской, но, кажется, вопрос был обращён не к нему.

Ничего не ответив, Щербин продолжил исследование. Он применял один метод за другим, но каждый раз получал один и тот же результат: ничего!

- Надо разбить камни, - предложил Руслан, когда микробиолог поделился проблемой с коллегами. - Может быть, искры… впитались в них.

- А это идея! - оживился Рудер. - К тому же, больше им быть, вроде, негде.

На то чтобы распились камни на несколько частей, ушло около десяти минут. Щербин исследовал срезы, но и там следов странных искр не обнаружилось.

- Уступите-ка мне место, - сказал Рудер. - Я всё-таки химик. Может, что-нибудь обнаружу. Обещаю быть осторожным, так что не беспокойтесь. Вытаскивать образцы из шкафа я не стану.

- Уж пожалуйста! - расстроено буркнул Щербин, убирая руки с пульта управления манипуляторами. - Как известно, ничто не исчезает просто так. Эти чёртовы искры где-то здесь, мы просто не можем их обнаружить.

- Значит, они были и на скафандрах, и в гравитанте, когда мы вернулись на базу, - сказала Луговская. - Хоть мы ничего не нашли. Так что, если эти… в общем, если они опасны, то…

- Меры предосторожности никогда не помешают, - прервал её Щербин, хотя считал так же.

Когда Рудер явился в лабораторию, Щербин сидел на стуле и делал записи в журнал. Хотя записывать было особо нечего: таинственное вещество не было не только не исследовано, но даже не обнаружено. И всё же это было какое никакое открытие. Да и потом, группа, которая прибудет на базу следующей, должна знать про эти искры.

- Я подумал и пришёл к выводу, что вещество не опасно, - сказал химик, подойдя к стеклянному шкафу и глядя на образцы.

- Почему это?

- Судите сами, Семён Михайлович: если искры перестают быть видны в темноте, но никуда не исчезают - по закону сохранения материи - значит, они существуют и ночью, когда мы берём образцы. Следовательно мы и наши предшественники множество раз притаскивали их на базу, но не знали об этом. А насколько я понимаю, ни с кем ничего страшного не случилось.

Щербин пожал плечами. Он не был в этом уверен. Последствия контакта с неизвестным веществом могли не бросаться в глаза - как и оно само, так сказать - или проявиться позже.

- Вы боитесь заражения? - спросил, отвернувшись от шкафа, Рудер. - Я не думаю, что эта штука органическая, но вам виднее, вы же микробиолог.

- Она убила Свена, - напомнил Щербин.

- Вступив в реакцию с жидкостями его организма. Получившееся «стекло» не похоже на живую материю.

- Откуда нам знать, что на этой планете живое?

- Ну, мы изучили флору, и она явно отличается от этого «стекла». Растения на Нереиде ближе к земным.

Щербин знал, что химик прав. Но от мысли, что неизвестная сверкающая пыль может находиться повсюду на территории базы, оставаясь невидимой, его охватывал настоящий страх!

- Представь, что мы натащили сюда кучу искр, - сказал он. - Вероятно, они находятся и на наших телах.

- И что? - спросил Рудер. - Они наверняка и раньше там были, но никто ведь от этого пока…

- Это потому что мы находимся внутри базы, - перебил Щербин.

- Но здесь светло, - возразил химик.

Микробиолог почувствовал, как некая мысль мелькнула у него в голове. Она была очень важная, и её необходимо было в что бы то ни стало поймать! Рудер продолжал что-то говорить, но Щербин больше не слушал.

Наконец, он понял!

- Тихо! - прикрикнул он, и химик замер с открытым ртом, не закончив фразы. - Тихо! Я знаю, в чём дело!

- Да? - выдавил из себя Рудер, с опаской глядя на вскочившего со стула коллегу.

- Всё дело в свете!

- Это понятно, однако…

- Нет, не в любом свете. Разве ты не догадался? - сейчас всё казалось Щербину настолько очевидным, что он поражался, как не понял этого раньше. - Свет Гипериона! Вот что делает искры видимыми.

Микробиолог подбежал к шкафу и прильнул к нему, всматриваясь в распиленные образцы. Конечно, вещество было там! Но оно «исчезало», когда его убирали из-под лучей местного солнца. Поэтому ночью искр никто и не видел. Поэтому электрический свет не преломился, образовав по краю камней радугу.

- Предлагаете вынести их наружу? - с сомнением спросил Рудер.

- Нет. Поднесём образец к окну.

- А как? Ведь если искры появятся, мы окажемся в опасности.

- Нужен герметичный сосуд.

- Думаю, у меня есть подходящий.

- Отлично! Несите. Не будем терять время.

- Стоп! - двинувшийся было к двери Рудер остановился. - Ничего не выйдет. Если на базе полно этой пыли, она проявилась бы там, куда падает свет из окон.

- Чёрт! Вы правы, - был вынужден согласиться Щербин. - Тогда остаётся только одно. Придётся вынести камни на улицу.

***

Гиперион достиг своего зенита, и теперь всю поверхность, исключая редкие места, погруженные в тень, заливал красный свет умирающей звезды.

Щербин сделал пять шагов от двери базы и поставил бокс на землю. Он посмотрел на Рудера и Руслана - они сопровождали его в этом эксперименте. Лиговская осталась в комнате охраны и наблюдала за ними при помощи камер.

- Готовы? - спросил микробиолог.

Ответом ему были дружные кивки.

Он присел и поднял крышку, так, чтобы она заслоняла камни от лучей Гипериона. Затем взял один из осколков и поднял над собой.

Прошло секунд десять, и образец вспыхнул искрами, а вокруг его абриса появилась семицветная радуга.

В динамике шлемофона раздался чей-то возглас. Щербин невольно улыбнулся. Теперь он кое-что знал об этих странных искрах.

- Давай стакан, - микробиолог повернулся к Рудеру.

Химик поставил на землю обычный стакан, наполненный до середины водой.

Щербин выбрал из бокса самый маленький осколок, оставшийся после распила, и осторожно опустил в стакан.

Тотчас же вода закипела и вдруг застыла. Камень, погруженный в неё, больше не блестел.

Рудер достал длинную металлическую палочку и дотронулся ею до поверхности воды. Потыкал в неё с тихим звоном.

- Твёрдая! - объявил он. - Превратилась в стекло.

Щербин поднял стакан и посмотрел на свет. Камень оказался вплавленным в прозрачное вещество, образовавшееся в результате реакции искр с водой. Радуги вокруг него не было.

- Похоже, эти искры есть только на горных породах, - заметил микробиолог. - Хотя, может, и нет. Чтобы это узнать, нужно совершить дневной тур по планете.

- Мы не можем себе этого позволить, - заметила Луговская.

- Знаю. Какие ещё у нас есть жидкости?

Рудер достал приготовленную подборку мензурок. В течение следующих двадцати минут образцы были опущены во все имевшиеся в распоряжении группы жидкости, и со всеми вступили в реакцию.

- Я удивлён, что на Нереиде есть растения и океан, - проговорил Рудер, собирая отработанные материалы. - Здесь всё должно быть превращено в стекло.

- Думаю, это вещество, которое мы называем искрами, действительно находится только в горах, - ответил Щербин. - Если бы оно попало в водные источники планеты…

- Это невозможно, - возразил Руслан. - Простите, Семён Михайлович, что перебиваю, но подобная изоляция исключена. Рано или поздно за миллионы лет хоть одна искра да должна была попасть в воду. И она наверняка вызвала бы цепную реакцию.

- Подземные воды, - кивнул, Рудер.

- Значит, причина в другом, - сказал Щербин. - В любом случае, нам пора возвращаться.

На базе исследователи собрались в столовой, чтоб всё обсудить, а заодно и подкрепиться, поскольку настало время обеда.

- Я вот что думаю, - начал химик, размешивая ложкой суп, приготовленный автоповаром из замороженных овощей. - Либо в воде Нереиды есть вещество, препятствующее реакции с искрами, либо это стекло, которое образуется от контакта, потом растворяется.

Все направили на него вопросительные взгляды.

- То есть? - проговорил Руслан.

- Тает.

- Хочешь сказать, если бы мы не разбили Свена, он мог бы… ожить? - недоверчиво спросила Луговская.

- Кто знает.

- Это исключено. Его органы… мозговая деятельность… в общем, бред!

Рудер примирительно поднял руки.

- Спокойно, коллега! Я просто хочу сказать, что возможна обратная реакция. Может, Свен и не ожил бы, но оттаять вполне мог.

- Почему бы нам это не узнать? - спросил Щербин.

- Что? - спросил Рудер.

- Давайте пойдём и взглянем на тело. Может, оно уже оттаяло. А если даже и нет, то кто знает, не произойдёт ли это позже?

- Прямо сейчас пойдём? - спросил Руслан.

- Нет уж, давайте поедим! - запротестовала Луговская. - Боюсь, после вида того, что осталось от Свена, остекленевшего или нет, я не смогу закончить обед.

- Ладно, потерпим, - согласился Щербин.

- Если обратная реакции возможна, - задумчиво проговорил Рудер, - растения и воды Нереиды должны периодически превращаться в подобие стекла. Странно, что ни одна из групп этого не заметила.

- Вероятно, потому что все исследования проводились по ночам, - напомнил Руслан. - Как раз в то время, когда всё оттаивает. Если, конечно, теория верна.

- Давайте хоть на стакан посмотрим! - не выдержал Щербин. - Ты ведь его в темноту поставил? - обратился он к Рудеру.

- Да. Сейчас взгляну. Сидите тут.

- Подожди! - остановила вставшего химика Луговская. - Только не доставай его из контейнера.

- Само собой. Не волнуйся.

Рудер вернулся в столовую через пять минут, сияющий, как начищенный пятак.

- Чёрт! - проговорил он, плюхаясь на стул. - Всё верно: стекло снова превратилось в воду! Во всяком случае, она стала жидкой. Надо обследовать её, чтобы понять, не произошло ли с ней каких-нибудь изменений.

- И что стало с искрами, - добавил Щербин. - Придётся снова вынести стакан на улицу. Возможно, искры будут плавать в воде. Возможно, реакция повторится.

- После обеда, - строго сказала Луговская. - Давайте закончим его.

Рудер закатил глаза. На лице его сияла широкая улыбка.

- Зов плоти сильнее науки, да? - усмехнулся он, подмигнув врачу. - Ладно, как скажешь. Вода уже никуда не денется. Теперь мы с этими искрами разберёмся.

- Надо отправить в центр отчёт, - сказал Руслан.

- Не спеши, - покачал головой Щербин. - Нам пока особенно нечем похвастаться. Сначала надо разобраться, что это за вещество.

- Но есть же правила, - смутился лаборант. - Мы должны докладывать обо всех…

- Руслан! - прервал его микробиолог. - Как только мы сообщим о нашем открытии, появится куча желающих самим заняться изучением этого феномена. Возможно, сюда прибудут новые люди. Ты хочешь этого?

Лаборант медленно покачал головой.

- Мы открыли эту штуку, - сказал Щербин. - И мы же её исследуем. Это дело нашей группы, и ничье больше. Согласны со мной? - он обвёл взглядом своих коллег.

Все, кроме Луговской, кивнули.

- Вот и отлично! - подвёл итог дискуссии Щербин. - Тогда закончим обед и за дело.