Хронум Книга I

Глава 11

— Этот человек предал вас! Ваш доблестный командир, ваш друг, брат, боевой товарищ, собрался бросить вас на растерзание своим врагам, — обратился я к бойцам Всеволода.

— Лев, что ты несёшь? Парни, поехали отсюда!

Не обращая внимания на опешившего Всеволода, я продолжил свою пафосную речь.

— Вы храбро сражались со мной. Знаю о ваших заслугах перед отечеством. Ценю вашу преданность и мужество. Поэтому предлагаю вам другую работу. А самое главное, гарантирую безопасность ваших близких.

Нужно отдать должное, бойцы ЧВК не шелохнулись, оставаясь верными своему командиру.

— Не слушайте его! Вы же мои братья! Ахматов нагло врет, чтобы переманить вас к себе.

Но я уже успел разослать компромат на Всеволода. Увидев неопровержимые доказательства предательства Всеволода бойцы возмутились:

— Подлый предатель!

— Твои обещания лишь пустые слова!

Всеволод вначале не знал как реагировать, но когда дула автоматов его товарищей уставились на него, он мгновенно трансформировался. Бойцы обрушили на него шквал огня, но он не смог причинить граверу никакого вреда.

Меня же хотели было увести в усадьбу, но я лишь самодовольно ухмыльнулся и принял облик хронума.

Всеволод попытался бежать. Его бойцы начали массово обращаться граверами. Они устроили погоню за бывшим командиром, беспрерывно паля по нему. Очередная граната, взорвавшаяся под ногами Всеволода, уронила его на землю. Здесь его и настигли граверы. Сверху навалились самые крупные граверы, принялись его рвать. Но где уж этим слабым одаренным справиться с гигантом.

Я, воспользовавшись ситуацией, мощным ударом хвоста припечатал голову гравера к асфальту. Он поплыл. Наши взгляды перекрестились, и вот уже высокоранговый одаренный не может оторваться от моих глаз.

Всеволод перед «исповедью» все же попытался сопротивляться, но мне помогли его же товарищи, придавив к земле тело своего командира.

Это были долгие минуты даже для меня. Всеволод не был сволочью, как другие, попавшие под карающую длань хронума. Он был отличным бойцом, хорошим командиром, немного трусом, но никак не сволочью. Где-то на задворках моего сознания мелькнуло сожаление о потере такого бойца, но тут же улетучилось, когда я увидел очередной эпизод с участием моего друга Дениса.

Я прочувствовал его эмоции в тот момент: Всеволод наслаждался казнью беспомощного друга, вымещая на нем злость поражения в той битве.

Крики жертвы стихли. Иссушенное тело перестало дергаться, а бойцы ЧВК продолжали избивать своего мертвого командира.

Тут же подкатили тележку с крематорием, и каково же было мое удивление, когда бывшие товарищи Всеволода сами занялись уничтожением улик.

Спустя время эмоции утихли. Ко мне выдвинулась одиночная фигура статного мужчины в боевой экипировке.

— Лев Константинович, если ваше предложение в силе, прошу заняться нами немедленно.

Ого, такого быстрого отклика я не мог ожидать.

— Но нам нужны будут гарантии для наших семей.

— Я уже сказал, что ваши близкие будут в безопасности. Назови свое имя.

— Василий Иванов, заместитель командира… Бывшего командира.

— Ты говоришь за всех?

— Так точно!

Как раз в этот момент шумно подъехали Олег, Марина и Стив.

— Брат, а что здесь происходит? Стрелка? — оживился Олег.

— Уже все, — глазами указал на еще теплый крематорий.

— А кто все эти люди?

— Наши новые бойцы.

В это время выскочил Стив с головой директора одного из приютов и принялся играть с ней на траве, как с мячиком.

— Чего вылупились, кожаные?

— Стив, паскуда ты этакая! Говорил тебе держать язык за зубами!

Отобрал у него «игрушку» и бросил в руки ошеломленного Василия Иванова. Тот ловко ее подхватил, передал в руки другому подчиненному, и голова пошла в печь.

Что сказать? Обнадеживающее начало знакомства с новыми бойцами.

— Все еще хотите ко мне?

Бойцы ответили утвердительно. Я передал новоиспеченных сквадовцев Марине, а сам с братом удалился разгребать текущие дела, не забыв прихватить Стивена.

По словам Олега, ситуация с двумя оставшимися приютами была не так критична, как в приюте Светланы Борисовны. Редкие случаи присвоения средств, но в малых размерах, некачественное питание в столовой, своевременный ремонта зданий — вот типичные нарушения полномочий заведующих приютами. В принципе, не критично. Златан не успел запустить туда свои руки, хотя его люди и выходили на руководство учреждений с различного рода предложениями.

На вопрос: «Почему тогда приехала голова директора одного из приютов, раз там все в порядке?», Олег покосился на Стива. Мол, тот неправильно понял команду и, не разобравшись, оторвал ему голову.

Как?

А вот так. Подпрыгнул и лапой снес башку бедолаге директору. И теперь требуется отправить на Утопию еще трех работников приюта, что невольно стали свидетелями.

— А еще дети передавали тебе привет и открытки. В машине целая коробка лежит.

Упоминание о детях согрело мне душу. Вот ради чего стоит жить. Пока в мире есть дети, мир не так уж плох.

— Стив, — перевел я стрелки на пса, — скажи мне, горячо любимая собака, какого хера у меня в саду ведется незаконная стройка?

Собакен непонимающе уставился на меня. Впрочем, Олег тоже.

— Олег, ты представляешь. Заглянул я в будку Стива, а там натуральное подземелье размером с нашу гостиную. Кости разбросаны, тухляк, вонь такая, что задохнуться можно. А самое странное — это его обитатели. На вот, посмотри.

Повернул к нему монитор ноутбука, на котором транслировалась картинка из подземелья.

— Мляяять! — беззлобно протянул Олег. — Гребаное ты сатанинское отродье! Что будем делать с этими веселыми животными? В крематорий?

— Кормить будем. Они падалью питаются. Стив, ты меня слышал? Накажи своим подопечным, чтобы все прибрали там. Отныне кормежка — твоя забота.

— Но хозяин! Ты слишком добр к поганым кошкам!

— А где ты там видел кошек, изувер⁈ Без разговоров! Впредь кормишь их нормальной едой! И я буду следить. А еще в гости наведываться. И если мне пожалуется вот этот, — указал пальцем на бригадира монстриков, — что ты их обижаешь… Богом клянусь, конфет тебе больше не видать!

Явно недовольный таким поворотом событий пес спешно покинул мой кабинет.

Мы остались с Олегом вдвоем. Я рассказал про Всеволода и про его откровение насчет Златана. Брат пребывал в долгом молчании, анализируя наше положение дел. Наконец, он сказал:

— Нам нужны деньги. Много денег.

Сидеть перед монитором компьютера и наблюдать, как увеличивается твоя позиция, было непередаваемым ощущением. При начальном депозите в сто двенадцать миллионов рублей, я довел сумму до ста шестидесяти миллионов. А ведь сейчас был ещё обед.

На открытии биржевых рынков мировую общественность облетела новость о разрушении четырех элеваторов с зерном. Три из них находились за рубежом, четвертый — в порту Новороссийска, принадлежал «бедному» предпринимателю Ахматову. И мировые котировки зерновых фьючерсов взлетели в воздух.

Изначально план строился на диверсии в портах Стамбула, Копенгагена и Лиссабона, но Аликперов убедил меня, что для отвода глаз потребуется пожертвовать и своими активами.

Мой элеватор в момент взрыва был практически пуст, пострадало в основном здание. Ущерб миллиона на два-три, не больше. Но оно того стоило!

На открытии торгов я закупил зерновых фьючерсов на всю «котлету». Это была лишь первая стадия моего торгового плана на день. В течение дня ожидалось множество новостей на этом фоне и заявлений высокопоставленных лиц.

В бизнес центре «Ахмат» кругом располагались мониторы, благодаря которым мы узнавали последние новости рынка. Я работал в команде с десятком грамотных трейдеров. Их задача — следить за новостями и оперативно принимать решения о покупке или продаже активов. Среди трейдеров выделялся один — «умник»:

— График рисует вторую волну Эллиота, и на проторговке возможен откат.

— Держим позиции в покупках! — опровергал я его анализ, по которому требовалось закрывать сделки и начинать продавать.

— Но мы достигли первого уровня сопротивления. Следует крыть позиции…

— Сегодня твой анализ идет нахер! Следи за новостями и выброси из головы все свои индикаторы и трендовые линии!

И ведь я оказался прав. Котировки остановились лишь на полчаса, после чего снова поползли вверх.

— Внимание, выступает глава Европейской ассоциации сельхозпроизводителей! — кричал один из возбужденных трейдеров.

Я скомандовал:

— Закрываем сделки! Сейчас же!

Депозит вырос до ста семидесяти трех миллионов.

— Продаем фьючерсы! Живо, живо! Промедление смерти подобно!

Мне не требовалось слышать политикана. Все вполне предсказуемо: да, элеваторы взорвались, но их количество, как и количество зерна, подвергшегося уничтожению, ничтожно мало в сравнении с общемировыми активами рынка зерновых.

— Теперь твой выход, умник, — обратился я к самому ретивому трейдеру из своей банды. — Найди мне сильную линию поддержки.

— Она должна быть ниже цены открытия?

— Верно, — улыбнулся я его смекалке.

Как и ожидалось, после заявления Европейского политика, цены устремились вниз бешеными темпами. Достигнув начального значения, они устремились ниже, ведомые волей «толпы».

— Достигло, Лев Константинович! Цена фьючерсов уперлась в сильную «поддержку».

— Кроем позиции! На сегодня торги окончены! Все молодцы! Всем спасибо!

Кабинет, казалось, взорвался от ликования. Целая группа счастливых людей обнималась, поздравляла друг друга с победой.

Я вышел из кабинета, смахнул испарину со лба и закурил сигарету. А чуть позже меня накрыли эмоции:

— Да! Сука! Да! Да! Да! Выкусите, волки с Уолл Стрит!

Во дворе уже светила луна, а на моем счету находилось двести девяносто семь миллионов рублей! За день на спекуляциях рынка мне удалось увеличить свое состояние более чем вдвое.

Находясь в возбужденном состоянии, я и не заметил, как со спины подошла Карелина

— Я в шоке. Можно мне тоже сигаретку?

Я щёлкнул зажигалкой, помогая ей прикурить ароматную сигарету.

— Как, млять, такое возможно⁈ Это просто разрыв мозга! Бу-у-ум! — картинно подкрепила слова жестами рук.

— Наша жизнь — игра. Кто-то играет по-крупному, другие довольствуются малым. Ну а третьи организуют эти игры, — философски изрек я. — Что у нас с трудоустройством бывших ЧВКашников?

— Двести двадцать бойцов к нам присоединилось. Из них двести четыре гравера третьего-пятого рангов, четыре туманника и остальные стихийники.

— Отлично-отлично.

— Что теперь делать с моими людьми? Я ведь пообещала, что Ахматов возьмет их на работу.

Я наморщил лоб, не понимая о чем она говорит.

— Ну вы же давали мне задание набрать сильных одаренных. Вот я и набрала.

— Кого?

— Граверов, туманников, лекарей.

— А, ты про одаренных седьмого ранга? Забудь. Вроде умная девушка, должна была понимать, что столько сильных одаренных не найти.

— Но я же нашла.

— Кого?

— Одаренных. Седьмого, восьмого, девятого рангов. Лекарь десятого ранга и два гравера десятого.

— Ты смеешься надо мной или правду сейчас говоришь?

— Что не так? К чему эти вопросы? — девушка явно была обескуражена.

— Хрен с ним, показывай. Чувствую, диалог зашел в тупик.

— А вот с этим проблема. Ехать надо за ними.

— За лекарем десятого ранга хоть на край света! Нужны доказательства его существования.

Карелина хмыкнула, достала телефон и показала мне видео. На нем мужчина в шаманском одеянии оживлял дерево после пожара. Это было красноречивей тысячи слов. На такое был способен лишь высокоранговый лекарь.

Я полистал фото. Там было еще много фотографий с граверами вокруг костра, а также улыбающаяся Марина, делающая селфи на фоне горной речушки в окружении бугаев.

— Я же говорила, а вы мне не верили, — надула губки студентка.

— Моя-то ты родная!

Тряхнул ее за плечи и крепко прижал к себе. Завтра к вечеру закажи билеты. Куда ехать, кстати?

— В Хакасию. На мою малую родину.

— Испытательный срок закончился! Ты глава сквада! Поздравляю тебя!

— Спасибо, — расплылась в улыбке Карелина.

Сегодня мы закатили банкет прямо в бизнес-центре «Ахмат». Не банкет — банкетище! Столы ломились от обилия блюд, алкоголь лился рекой прямо в глотки обезумевших от победы трейдеров, половины бойцов сквада (кому посчастливилось вытянуть длинную спичку) и вообще всем присутствующим.

Ближайшие дома «терпимости» вышли на незапланированные выходные, а их обитатели в карнавальных костюмах наводнили «Ахмат» под веселую музыку и фанфары. Среди прочих появилась и сама Волшебница Герда.

Не обошлось без эксцессов. Валентиныч, старый хрен, подпив, подкатывал к молоденькой барышне, что обслуживала наш столик. Так показалось Нонне Владленовне. Под тяжелой рукой тетушки, дед согнулся пополам и ему потребовалась помощь лекаря. Я на всякий случай поинтересовался, не одаренная ли тетушка, ведь Катя была одаренной, а дар передавался по наследству. Но тетушка на это лишь рассмеялась.

Я покосился на Залевскую, которая загадочно мне подмигнула. Поймал себя на грустной мысли, что сегодня не мой день, и Волшебница Герда будет забавлять кого-нибудь другого.

В тот день в моем кабинете произошло страшное…

Поддавшись эмоциям, я поцеловал Катю, но одного этого было достаточно, чтобы случилась привязка. Та самая, когда души двух сплетаются, отдавая частичку себя другому. Отныне я больше ни на кого не мог смотреть. Только Залевская была объектом моего желания. Но в то же время я не хотел торопить события. Это было не свойственно мне. И это было странно.

А Катя была просто великолепна. Антрацитово-черный цвет ее платья с неглубоким вырезом, подчеркивал точеную фигуру, похожую на песочные часы. Стройные ножки украшали красные туфли на тонкой шпильке. Ниточка жемчуга на шее завершала образ девушки. Я уверен, собиралась она наспех. Но природный шарм и обаяние заставляли чаще биться сердца многих мужчин.

А мне только и оставалось смотреть, восхищаться, ревновать эту воздушную царевну Грезу, будто явившуюся с картины Врубеля.

— Брат, что ты мнешься? Подойди к ней, пригласи на танец, — шептал мне на ухо Олег, держа под руку Герду.

Через минуту он удалился с ней на улицу, и я попросил телохранителя отправить за ним бойцов сквада, приглядеть. Не нравился мне его дикий взгляд и расширенные зрачки.

Следующей заиграла мелодия Карлоса Гарделя «Рor una Cabeza». Наверняка проделки моего брата. Я затушил окурок в пепельнице, встал и направился к Залевской. Приблизившись вплотную, нежно поцеловал ее руку и спросил:

— Могу я ангажировать вас на танец?

Слегка смущенная девушка ответила мне коротким кивком, и мы направились в центр зала.

— А правду ли говорят, что характер женщины проявляется в том, как она танцует? И тут уж не притворишься?

— Да, бывает… Но, впрочем, так же, как и мужчины, — ответила Нонна Владленовна своему мужу, на лице которого красовалась обширная гематома.

Женщина не сводила взгляд с танцпола, на котором происходило волшебство танца. Это был атлетический секс, стремящийся к совершенству, но не интересующийся любовью.

Ахматов был великолепен в каждом своем движении. Его резкие, четкие, выверенные движения рук, ног, головы вызывали восхищение. Катя была ему под стать. Но ее танец отличался плавностью и женственностью, а вместе они были целым организмом, чутко реагировавшим на мелодию танца.

Музыка становилась все ритмичнее, экспрессия танца двух молодых людей заставляла зрителей затаить дыхание. Здесь все были зрителями. После появления четы Ахматов-Залевская танцпол вмиг опустел, отдавая им все свое пространство.

— Боже! Как красиво! — не выдержал кто-то.

Нонна Владленовна на секунду вышла из оторопи и с удивлением обнаружила, что у нее потекла тушь с ресниц, а муж промакивал уголком платка невольные слезинки.

— Ну что ты, маленькая моя? Совсем расклеилась?

Музыка закончилась — мы застыли в финальном движении, обнявшись. Огонек ауры погас, и мне неимоверно захотелось поцеловать ее в губы.

— Оу… Скажи, что в кармане у тебя завалялась бутылка, а не то, о чем я думаю.

Я улыбнулся своей фирменной ослепительной улыбкой и потянул ее на себя. Зал взорвался овациями. Поклонившись публике, мы направились к своим местам.

В кармане завибрировал телефон. Я взглянул на экран и увидел сообщение от анонимного абонента следующего содержания:

«Мы знаем о спекуляциях на рынке, благодаря которым ты поднял крупную сумму денег. Если не хочешь, чтобы Регуляторы обратили на тебя внимание, и чтобы тебя не обвинили в диверсиях на зернохранилищах, переведи двадцать миллионов рублей на этот счет».