Хронум Книга I

Глава 2

Бормотание фанатиков прекратилось. Они опустили руки и сошли с тумб. Когда я увидел на чем они стояли, облегченно выдохнул. Обычные люди, может быть даже не одаренные. Оставалось решить вопрос с их идейным вождем. На минуту воцарилась тишина. Все, включая нашу троицу, уставились на пса. Молчание нарушил главарь этой сектантской шайки:

— Люцифер! Люцифер восстал в образе пса! Склоните головы перед нашим спасителем, братья!

Все, как один, рухнули на землю и склонили перед псом головы. Главный также замер в благоговейном экстазе.

— Вы кажется меня не услышали. Говорю вам, трахнутые ублюдки, нет его дома.

Воспользовавшись этой ситуацией, мы зашли за спины фанатиков, скинули невидимость, и бесшумно подбирались к своим жертвам. Я — к главному сатанюге, соратники пошли по души ничего не подозревающей дюжины.

Пес молча наблюдал за нашими действиями. Я приложил палец к губам, давая ему понять, чтобы тот сохранял наше инкогнито. Он коротко кивнул, глаза нездорово заблестели. Позже разберёмся с этим существом, сейчас меня интересовал их главный, по виду очень сильный одаренный.

На последних метрах я сделал рывок вперед и, вмиг очутившись возле него, с размаху ударил ему по шее своими острыми, как кинжалы, когтями. Он взревел от боли и завалился на бок. Не давая ему встать, навалился сверху и нанёс череду быстрых ударов по корпусу и груди. Прочное тело гравера восьмого ранга (а это был именно он — сильный физик) не позволило нанести ему серьезных увечий. Только из шеи продолжала сочиться кровь, которая высыхала прямо на глазах.

Гравер пытался сопротивляться, ставил вполне удачные блоки. Очередным взмахом лапы ему удалось вырвать из меня кусок плоти.

От боли я невольно взревел. Но тут подоспела помощь, откуда я совсем не ждал. Пес преисподней вцепился в голову гравера и начал ожесточенно рвать его маску.

Вскоре маска была сорвана, а на лице явно огорченного таким поворотом событий одаренного, застыл немой вопрос: «Ну как же так, собака? Ты должен был помогать мне, своему верному служителю, а не этому ублюдку». Позже до него дошло, что избивает его никто иной, как сам дьявол.

— Хозяин, это вы? Но за что⁈

Он смиренно опустил руки, позволив мне расправиться с ним. Когда я вбивал его голову в брусчатку набалдашником хвоста, он жалобно поскуливал и непрестанно твердил одно и то же: «Я верно служил вам, хозяин!».

Ага, мне ты служил, кусок сатанинского дерьма. Ошибся с адресатом.

Однако мое миропонимание рушилось. Я всегда был атеистом, но сегодня мне открыли глаза: ад все же существует. А если есть абсолютное зло, то должно быть и абсолютное добро, то есть рай. Стану ли я после этого примерным христианином? Вряд ли. Но вера останется со мной навсегда.

Когда трепыхания гравера закончились, я вернул себе человечье обличье и сел голой задницей на брусчатку. Если долго находиться в образе хронума, организм запросит громадную порцию калорий, и если их не дать, у меня будет нехилый откат и ломота в теле: организм сам будет пожирать себя. Вначале переработает излишки жира, а если его будет недостаточно, возьмется за мышечную массу. Поэтому мое мускулистое накачанное тело не имело на себе никаких излишков жировой ткани. Я держал себя достаточно строго.

— Хозяин, как же я рад, что нашел вас!

Пес склонил голову, ожидая от меня какой-то, ведомой только ему реакции, а я не знал, как себя вести. В бою против гравера он казался обычным псом, никакой заемной силы не использовал. Значит, в случае необходимости, я с ним справлюсь легко. Только вот агрессии от демонической твари не было.

— И что нам с ним делать? — спросил брат.

Зверь зарычал:

— Нам⁈ Поумерь пыл, смерд! Я служу только своему хозяину!

Я невольно запустил ауру хронума и зло посмотрел на высокомерную тварь. Надо же, «смерд»… откуда столько высокомерия⁈ Пес вновь смиренно опустил голову.

— Ты ошибся пес…

— Стивен.

— Ты ошибся пес Стивен, я тебе не хозяин. Отправляйся туда, откуда прибыл. Стоп! Стивен? Это кто же вам дает такие имена? — проявил я неподдельный интерес.

— Погоди, брат, не горячись. Ты много говорящих щ-щенков видел?

Олег произнес это слово «щенок» в уничижительной форме, на что пес оскалился и бросился на него, ухватив за остатки лоскутов одежды.

— Аааа! Сука, больно же! А ну, отстань от меня!

— Я кобель! — зарычал еще свирепее пес Стивен, на что получил от меня хороший щелчок по носу.

Он мгновенно ослабил хват, заскулил и снова припал на одну лапу, склонив голову.

— Хозяин, прошу меня простить.

Я потер виски, которые начинали пульсировать от боли.

— Да отстань ты от меня! — досадливо отмахнулся от Стивена. — Денис, у тебя есть закурить?

Ситуация бредовая. Да, я раньше не видел говорящих собак, но мне оно (быть хозяином Стивена) зачем? Кто знает, что у этой твари на уме? Кто даст гарантии, что ночью я могу спать спокойно и не бояться, что проснусь с перерезанной глоткой, а Стивен не будет жадно пожирать мою плоть?

Что за напасть такая с этими бродячими псами? Стоило мне выйти за порог дома, как тут же ко мне подбегала какая-нибудь собака и ластилась, будто я ее хозяин. Да, в детстве меня спасла собака, бросившись в воду, где я тонул, но я почему-то считал, что так поступила бы любая псина. Ан-нет, я действительно их притягивал. А сейчас на меня преданными глазами смотрел сквернословный пес, явно ждущий от «хозяина» некой команды.

Пока я думал, что делать, пес, по-хозяйски подняв лапу, начал все метить. Ну не бред ли? Или против природы не попрешь?

— Над трупами то зачем издеваться? — не выдержал Денис.

— Пфф, ты то откуда знаешь, ничтожество, что такое издеваться над трупами? Тебе когда-нибудь вставляли раскаленный докрасна шомпол в задницу? А в глазницу? А в член? Нет? Тогда закрой свой ублюдочный рот, мясо!

— Стивен, паскуда! Еще раз назовёшь моего друга мясом, ублюдком или еще кем-то, пожалеешь! Ты меня понял?

— Да, хозяин. Как скажете.

Я снова скривился, как от зубной боли, от обращения псины.

Скрыться с места массового убийства мы не успели — заявилась полиция. Хах, как вовремя-то, когда все страшное уже произошло.

Пока нас вязали, дал команду Стивену держать свой собачий язык за зубами и катиться в свой ад.

Следом за полисменами прибыла бригада скорой помощи. Из разговоров стало понятно, что девушка жива и находится в коме (ну и слава Богу!). Нас можно было назвать героями. Правда правоохранители считали иначе…

— Хм, Лев Константинович Ахматов, верно? — задумчиво рассматривал мой паспорт старший грандмейстер Полунин Вячеслав Викторович.

— Ну вы же сами все видите. К чему эти вопросы? Чтобы получать очевидные ответы?

— А ты мне не дерзи, гребаный наркобарон! — как-то резко он перешел на «ты».

Что ж, к полицейским у меня претензий не было, в отличие от большинства аристократических родов. Министерство абы кого к себе не набирало. Люди были проверенные, преданные своему делу. Взятки они не брали, а если и брали, то не беспредельно. Поэтому я их уважал, но в то же время были и к ним вопросы…

— Вот как? Наркобаро-о-он, говорите? А позвольте у вас спросить, уважаемый Вячеслав Викторович, кто по-вашему уничтожил нарколабораторию в Выборгском районе? Кто завалил шайку Гены Питерского и всех его подельников и бегунков? Почему в столице впервые за долгие годы наблюдается резкое падение наркотрафика? Если быть точным, на двадцать шесть процентов снизился товарооборот. Не знаю уж, как вы считаете эти цифры, но они таковы. Да-да, не удивляйтесь, я видел ваши отчеты. Как думаете, они ко мне попали?

Грандмейстер был чернее тучи. Его брови съехались так близко друг к другу, что кожа на переносице собралась мятым шариком. Он взял ручку и блокнот и начал записывать.

— То есть, вы утверждаете, что под вашим руководством была совершена серия нападений в Выборгском, Приморском и Василеостровском районах города Санкт-Петербурга? Смотрите пожалуйста в камеру, когда будете отвечать, Лев Константинович.

Я посмотрел на него с легкой иронией.

— Вы это сейчас серьезно, грандмейстер? А медаль неравнодушному прохожему, что помог министерству избавиться от гнойника на теле столицы, не положена? Или вы выражаете благодарность сознательным гражданам империи перспективой неба в клеточку? Если так, то вы плохой мотиватор, Вячеслав Викторович. В следующий раз подумайте, прежде чем задавать такие вопросы.

— Кем ты себя возомнил⁈ Да я засажу тебя и всю твою кодлу!

Как легко Ахматов смог вывести из состояния равновесия матерого законника. Полунин брызгал слюной, буквально выплевывая каждую свою фразу. Лицо налилось синюшностью. Еще немного, и уже немолодой старший грандмейстер схватится за сердце.

Я придвинулся ближе и посмотрел грандмейстеру в глаза.

— Знаете, что сейчас будет? С минуты на минуту в этот кабинет заявится кто-то выше вас по званию. Кто-то в должности старлея или даже мейстера. Он похвалит вас за отличную работу, скажет, что вы заслужили награду, может быть, новую петличку на воротник. Затем он прикажет вам отпустить меня и всю мою… Как вы назвали моих друзей? Кажется, кодла? И прикажет отпустить всю мою кодлу.

— Да я тебя!

Не успел он договорить, как в дверь постучали. Я одарил грандмейстера напоследок своей фирменной белоснежной улыбкой.

Некоторое время я находился в допросной один. Запустил «пелену времени» и провалился в события текущего дня: Голицын, Мышкин, барон Фон Таубе, арбитры, встреча с сектантами и невероятное появление адского пса Стивена (!) из портала.

Уж не знаю, адреналин ли в крови был тому причиной или после долгого странствия по чудным землям Америки чувства несколько притупились, но сейчас я с ужасом осознавал: ад существует. Ад, мать его, есть, и Стивен прямое тому подтверждение!

Через несколько минут в допросную вошел Полунин. Его лицо выражало глубокую задумчивость, а когда он вспомнил, что кроме него здесь есть еще и ненавистный ему с недавних пор Ахматов, поджал губы и сухо заявил:

— Можешь быть свободен. Вещи заберешь у дежурного.

— И вам не хворать, Вячеслав Викторович. Не скажу, что встреча была приятной, но уж как получилось. За сим удаляюсь. — Я театрально развел руками.

В фойе я дождался своих товарищей. Денис шел бодрым шагом и был весел, на Олеге лица не было, будто по нему прошлись катком.

Я подорвался с места, едва сдерживая ауру хронума, но вовремя спохватился, вспомнив, где нахожусь.

— Какого черта, брат? Кто это с тобой сделал? Назови имя!

Олег ответил мне широкой улыбкой, обнажив поредевшие зубы.

— Я фам финофат, брат. Не удерфалфся и ударил ф челюфть наглому фледаку.

После его слов, гнев сошел на нет. Зная Олега и его нрав, можно было предположить последствия. Все же, мне следовало узнать имя той суки, что прошлась по лицу моего младшего брата, чтобы другим неповадно было.

У ворот полицейского участка нас ожидал Валентиныч со Стивеном. Валентиныч нежно чесал его за ухом — дурацкий пес был наверху блаженства. Даже глаза зажмурил от удовольствия. С виду обычный пес. Но когда он учуял мое появление, припал на одну лапу и проникновенно так сказал:

— Хозяин вернулся.

Услышав это, дедушка-водитель схватился за сердце и сполз по стеночке.

— Бестолковая ты псина, — осуждающе покачал головой Олег.

Стивен отреагировал моментально:

— Трахнутый кожаный мешок!

— Во-оды, — прохрипел водитель.

Денис достал из-за пазухи фляжку и протянул ее деду. Тот сделал большой глоток, звучно прокашлялся и швырнул ее обратно моему другу.

— Шутники, блин! Смерти моей хотите⁈ Не дождетесь! — погрозил им кулаком.

Напиток возымел действие, потому как от якобы стукнувшего деда инфаркта не осталось и следа. Не успел я ступить на порог, как меня опередила псина. Тяжело вздохнул, провожая взглядом его мохнатую задницу с виляющим хвостом.

— Лев Константиныч, мне это не мерещится? Пес говорящий! — шепотом обратился он ко мне.

— Самый что ни на есть настоящий, Валентиныч. Сам не в восторге.

— А откуда он?

Я пожал плечами:

— Откуда-откуда. Из ада.

Дед снова схватился за сердце и закатил глаза. Говорить ему, чтобы он держал язык за зубами не имело смысла. Он был из тех людей, кого на лоскуты будут резать, но тайны не добудут.

— Куда поедем? — спросил он, едва оклемавшись.

— В «Пьяную вишню».

— Так ночь уже поздняя. Поди и Волшебница Герда спит, — усмехнулся водитель, поглаживая левый ус, сразу позабыв о Стивене.

— Эх, накрылся наш вечер. Вези в усадьбу, дед.

— Во сто шуб одет! — огрызнулся Валентиныч. — Да я свою жинку так порой извожу, что вам, молодым и не снилось. Дед я вам!

— Только давай без подробностей, как ты мучаешь Нонну Владленовну своим вялым стручком! Как представлю картину, так вздрогну! И не стыдно тебе тыкать в живого человека?

— Да ну вас! Так куда едем?

— Брат, может в баньку? Расскажешь наконец, что в Америке было, — предложил Олег.

— А, давай! — улыбнулся я, и мы отправились в баню.

Была в общественных банях некая магия. Они пользовались популярностью местных жителей, и даже поместное дворянство не пренебрегали ими. Мы поехали в отреставрированную Петровскую баньку, славящуюся особой атмосферой. В купальнях Петровской стояли вычурные статуи, потолок украшали красочные фрески. Бойкие подручные подавали еду и выпивку для всех гостей заведения.

Для обычных горожан цена за вход составляла пятнадцать рублей, с аристократов брали шестьдесят. Вот такая ирония. Ну и, конечно же, маргиналам всякого рода вход сюда был заказан.

Мы мчались по опустевшему городу с ветерком. Адский пес Стивен, внешне ничем не выдавал свое адское происхождение. Обычная вертлявая собака. Высунул пасть в окно, хватал воздух и по-щенячьи восторгался:

— У-ух, мать моя дьяволица! Э-ге-гей! Ну как же круто! Как мне здесь нравится!

— Чего вылупились, человеческое отродье? Говорящего пса не видели? — кричал он немногочисленным прохожим.

Пришлось пнуть его по заду, чтобы он знал свое место и не лаял на прохожих понапрасну, расист хренов.

— Я тебе говорил на людях вести себя тихо!

— Прости, хозяин! Эмоции. В аду сам знаешь, какая тоска. Ты же поэтому сюда сбежал? Чтобы веселиться?

Я проигнорировал вопрос. Спросил другое:

— И надолго ты сюда? Когда уже оставишь меня?

— А зачем? — искренне удивился пес. — Мне тут хорошо. Я ведь пригожусь тебе.

— И чем же ты можешь пригодиться?

— Буду мерзких кошаков от тебя отгонять.

Очередная порция табачного дыма пошла не тем путем и я закашлялся.

— Ты сам посуди, хозяин — Стив удобно уселся напротив и стал загибать свои собачьи пальцы. — Глисты, блохи, конъюнктивит, одержимость «погаными» и вдобавок ко всему мерзкий вид.

С трудом загнул пятый палец-отросток, что торчал уродским рудиментом сверху.

Валентиныч все это время посматривал в салон через зеркало. Даже штору забыл опустить или просто не захотел. Все косился на Стивена, но уже без ужаса. Просто праздный интерес.

— А что ты ешь? — наконец не выдержал он.

— Печень люблю, сердце, но только выжатое от крови, жареные задницы грешников, ммм, — просто объедение!

Перечисляя «деликатесы», поминутно облизывался. Олег же попросил остановиться посреди улицы. Открыл дверь, вывернул содержимое желудка, и мы поехали дальше.

— У Голицына что-то хватанул со стола. Похоже оленина была не свежая.

— Ну-ну, так всем и говори.

— А конфеты ешь? — снова спросил дедок.

— Отравить меня хочешь, старый мешок с костями?

Валентиныч бросил карамельку в салон.

— На вот, попробуй, несчастная ты собака.

Стив обнюхал ее, неуверенно лизнул, потом еще раз и заглотил мгновенно.

— Ммм, вкусно! Точно остаюсь!

— Ну, Валенти-и-иныч! Что за подставы-то?

Дед самодовольно хмыкнул и бросил еще одну.