Хрупкое желание

Глава 11

Я проснулась поверх одеяла. Сначала я не была уверена, где нахожусь, а потом все рухнуло. Вечеринка, мой флирт с Данило, секс… почти секс? Я даже не знала, как это назвать.

Легкая боль между ног напомнила мне о том, что это было, и вместе с ней пришли унижение, печаль и снова это маленькое пламя гнева, которое неуклонно росло в моей груди. Я заставила себя сесть. Я находилась в своей спальне в домике моей семьи. Меня затопило облегчение. Данило не забрал меня с собой в Миннеаполис. Я не переживала над тем, как меня накажут, я боялась беспокоить своих родителей, причинять им страдания, когда они и так уже достаточно настрадались.

Я скользнула на край кровати. Кто-то снял с меня каблуки и маску, но не одежду. Кожаные штаны неудобно облегали мое тело.

Я встала, подавляя поднимающиеся эмоции. Судя по полумраку снаружи, было еще рано.

Данило, должно быть, довез меня до домика охраны, внес в дом и положил на кровать. Новая волна смущения захлестнула меня.

Что насчёт Анны? Она вернулась? Должно быть, она очень переживает. Я подкралась к двери, собираясь отправиться на ее поиски, но затем вспомнила о своем костюме.

Я съежилась, глядя на себя и наряд, который выбрала, чтобы привлечь внимание Данило. Я не могла пройти с ним через домик охраны. Что, если меня увидели мои телохранители?

Что насчёт Данило? Он все еще здесь? Или вернулся на вечеринку? К девушкам, с которыми он флиртовал до того, как я подошла к нему. Я отбросила эти мысли и направилась прямиком в ванную. Увидев свое отражение в зеркале, я застыла, совершенно ошеломленная увиденным. Мои волосы были спутаны от ношения парика, а тушь размазалась под глазами от слез, но это еще не самое худшее.

Выражение моих глаз. Они были пусты и унылы. Я не узнала эту безнадежную тень девушки передо мной. Она мне не нравилась. Быстро приняв душ, я надела простые шорты и топ.

Я просто хотела вернуться домой и притвориться, что этих выходных никогда не было, но не была уверена, что смогу. Через несколько месяцев я должна выйти замуж за Данило. Сейчас же я даже думать об этом не могла. Больше никогда не хотела его видеть.

Я схватила с пола свою одежду для вечеринки, скатала ее в тугой комок и выбросила в мусорное ведро. Затем взяла свои брошенные каблуки и спрятала их в самый дальний угол шкафа, прежде чем выйти в коридор.

В доме было тихо и спокойно. Возможно, еще никто не проснулся. Я направилась вниз. Я боялась встречи со своими телохранителями или, что еще хуже, с Данило или Сантино. Не была уверена, что смогу выдержать конфронтацию. Мне необходимо было время, чтобы смириться с ситуацией. Но в доме было тихо, и я бы подумала, что осталась одна, если бы не запах кофе.

Прежде чем я успела решить, стоит ли мне идти на кухню, дверь открылась и появился Данило.

Наши взгляды встретились.

— Доброе утро.

Он говорил спокойно и сдержанно, но не выглядел таковым. Его одежда была помята, а лицо покрыто щетиной.

Я заглянула ему в глаза, надеясь увидеть, что он чувствует. Но его глаза были настороженными.

— Доброе утро. Спасибо, что привёз меня сюда.

Эта вынужденная вежливость казалась безопасной, будто прошлой ночи никогда и не было.

Данило кивнул.

— Хочешь кофе?

— Да.

Я последовала за ним на кухню. Он двигался так, словно это место принадлежало ему, будто ничего необычного не произошло. Это выводило меня из себя.

Я опустилась на стул у деревянного кухонного стола, пока Данило наливал мне кофе. Я сделала глоток, сжимая чашку так, словно это был мой спасательный круг. Какое-то мгновение он смотрел на меня так, что это можно было принять за нежность, но затем прочистил горло, и вежливая маска, которую я презирала, вернулась.

— Как ты себя чувствуешь?

Я не знала, как на это ответить. Не хотела думать ни о своих эмоциях, ни о стеснении в груди, ни о пустоте в животе.

— Разве тебе не нужно возвращаться в свой домик? — спросила я.

— София, — мягко произнёс он. — Отвечай на мой вопрос.

Этот человек передо мной не был тем, с кем я столкнулась прошлой ночью. Что-то промелькнуло на его лице, какая-то эмоция пыталась вырваться наружу, но этого не произошло.

Он ждал и ждал. Тишина грозила задушить меня. Он снова выглядел уравновешенным и сдержанным, без той агрессии, которую излучал прошлой ночью. Ничего такого, что указывало бы на произошедшее между нами не было. И что на самом деле произошло между ним и мной? Он думал, что я была кем-то другим, и хотел, чтобы кто-то другой был Серафиной.

— София.

Нетерпение прозвучало в его голосе, и я не выдержала. Я не могла притворяться, что ничего не произошло. Не могла, не хотела дать ему отпущение грехов, которого он, вероятно, желал.

— Больно, — хрипло прошептала я. — Между ног, в груди, везде. Я должна тебя ненавидеть.

Данило коротко кивнул, затем, наконец, его взгляд остановился на мне. Хотелось бы знать, о чем он думает, но, возможно, это и к лучшему.

— Я не знал, что это была ты.

Разве он не понял?

Я сжала губы вместе.

— Поверь мне, я знаю.

Он снова кивнул, будто понял, но я сомневалась что он понял. Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Послушай, я послал Сэмюэлю сообщение, что застал тебя и Анну на вечеринке и привез обратно сюда.

Я замерла.

— Что?

Его глаза стали умоляющими.

— Я хочу быть уверен, что твой брат будет присматривать за тобой до нашей свадьбы, пока я не смогу защищать тебя.

Меня захлестнуло чувство унижения.

— Сколько… — мой голос дрогнул.

— Я не все ему рассказал. Я сообщил, что узнал тебя, как только ты приехала на вечеринку, и немедленно отвез обратно. Я попросил его никому не говорить.

Я сглотнула. Сэмюэль, конечно, умеет хранить секреты, но станет ли?

— Он, вероятно, все еще в отключке, так что не думаю, что он приедет раньше полудня.

Я почти не слышала его. Мне просто хотелось свернуться калачиком и заплакать.

Данило наклонился ближе ко мне, его голос был успокаивающе нежным.

— София…

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Анна. Ее глаза сфокусировались на мне. Она бросилась ко мне и крепко обняла. Отстранившись, она внимательно посмотрела мне в лицо.

— София, что случилось?

Я судорожно сглотнула. Сантино вошел на кухню, одетый только в шорты. Он свирепо взглянул на Данило, который ответил ему тем же пылким взглядом. Слезы начали расти в моих глазах. Анна, конечно, заметила это и опустилась на стул рядом со мной. Она прищурилась, глядя на Данило.

— Что ты сделал?

Я схватила ее за руку и сильно сжала, чтобы остановить. Она захлопнула рот, но я видела, что это ей дорого обошлось.

— Мне нужна твоя свежая одежда, — сказал Данило Сантино. — Мы примерно одного роста.

— Пойдем, — пробормотал Сантино.

Данило последовал за ним, но прежде чем вышел из кухни, он обернулся и сказал:

— Я должен попрощаться, прежде чем уеду. Держись подальше от неприятностей.

Я ничего не ответила. Мне хотелось ударить его, хотелось разозлиться и закричать, но я не была таким человеком. Потом они с Сантино наконец исчезли.

Анна встряхнула меня.

— София, поговори со мной!

— Мы можем прогуляться? — спросила я, поднимаясь на ноги.

Схватив наши пальто, Анна последовала за мной к озеру. Мы молчали несколько минут, пока шли к берегу. Наше дыхание затуманилось в холодном утреннем воздухе. Наконец я остановилась и посмотрела на озеро.

Лицо Анны исказилось от беспокойства.

— Что случилось? Данило сделал тебе больно?

Как я должна была ответить на этот вопрос? Боль не могла скрыть те страдания, которые я испытывала.

— София, скажи мне, что случилось прямо сейчас, или я пошлю Сантино за Данило.

Сомневаюсь, что Сантино что-нибудь предпримет, что бы там ни говорила Анна. Теперь мы все были связаны общим секретом.

Так что, я рассказала всё Анне, хотя мои щеки пылали от стыда. Мне нужно было сбросить это с себя, и не было никого, с кем я могла бы поговорить об этом.

Анна дала мне выговориться, а потом заключила в объятия. Я почувствовала себя немного лучше после того, как избавилась от всего этого, но все еще не была похожа на себя. Но когда в последний раз я была самой собой? Сейчас не время искать дорогу обратно к ней. Сначала мне нужно привести себя в порядок, и я это сделаю.

Я все еще чувствовала боль, и моя грудь болела так, как после похищения Фины, будто мое сердце было буквально разорвано в клочья.

Анна выглядела так, словно ей ничего не хотелось больше, чем выследить Данило, но она просто крепко держала меня, ее глаза остекленели.

— Ты должна прекратить, София. Ты…

— Знаю, — ответила я.

Ее глаза расширились от удивления. Анна годами твердила мне, что я должна прекратить пытаться завоевать Данило, убедить его в моей ценности. Но я так жаждала его одобрения, его внимания, признания. Хотела, чтобы он увидел, что я больше, чем утешительный приз, что я так же достойна его, как и Фина. Я менялась всякий раз, когда он был рядом, пытаясь приспособиться к его поведению, пытаясь предугадать его желания. Пытаясь быть той, какой он хотел меня видеть.

Чтобы стать той, как я думала, он хотел меня видеть, я потеряла себя. Я продала себя, отказалась от своей гордости. Думая, какой гордой была мама, я почувствовала стыд за свои действия.

Теперь это прекратится. Я была гордой девушкой Мионе, и пришло время вести себя так же. Будь проклят Данило.

— Кажется, я потеряла себя.

— Она все еще здесь. Ты просто слишком часто ее запираешь. Выпусти ее. До случая с твоей сестрой люди любили тебя такой, какая ты есть. Почему бы им не сделать то же самое сейчас?

Слезы горели в моих глазах.

— Я уже не уверена, что знаю, кто я такая. Все, что я делала последние несколько лет, было сделано для того, чтобы угодить другим. Я отошла на задний план, давая маме и папе место для их грусти. Никогда ни о чем не просила Сэмюэля, потому что не хотела, чтобы он думал, что я занимаю место Фины. Всегда приспосабливалась ко всему, что меня окружало. Я была такой глупой.

— Тогда прекрати. Прошли годы с тех пор, как Фина ушла. У всех было достаточно времени, чтобы оплакать ее, скучать по ней. Пора двигаться дальше, жить настоящим. Какой смысл жить прошлым? Ты не можешь этого изменить.

Я кивнула. Даже если мне было стыдно признаться в этом, я почти не скучала по Фине и частенько забывала о ней — пока кто-нибудь не напоминал мне. Обычно Сэмюэль, Данило или мои родители.

Я хотела жить дальше без багажа памяти о моей сестре, но всегда чувствовала себя ужасно при попытке, потому что моя семья, очевидно, не хотела того же самого.

— Хоть раз будь эгоисткой, София. В этом мире у нас, женщин, так мало выбора, так мало свободы. Нам приходится хватать счастье за шиворот и тащить его за собой. Мы не можем надеяться, что счастье прыгнет нам на коленки. Будь эгоисткой. Ты это заслужила.

Я сплела наши руки. Я хотела быть счастливой.

— Пойдём дальше.

— Ты уверена, что тебе не нужно обратиться к врачу? — спросила Анна, когда я вздрогнула.

— Уверена, — твердо сказала я.

— Сантино мог бы отвезти нас к врачу, которому не пришлось бы ничего говорить ни моему отцу, ни твоему. Он знает достаточно людей.

— Я не нуждаюсь в враче, — повторила я.

До этого Сантино выглядел так, словно готов был кого-то убить. Я сомневалась, что Анна сможет шантажом заставить его сделать что-то еще, что бы она ни имела против него.

— Что мне действительно нужно, так это горячий шоколад.

Анна бросила на меня взгляд.

— Хочешь, я принесу тебе горячего шоколада?

— Да, — ответила я с легкой улыбкой. — Упражняюсь в эгоизме.

Анна закатила глаза, но улыбнулась.

— Просить меня принести горячий шоколад после всего, через что тебе пришлось пройти, нельзя считать эгоизмом. Думаю, нам нужно больше тренироваться.

Мы вернулись в домик, и я устроилась перед камином, поджав под себя ноги и завернувшись в пушистое одеяло.

— С мини-зефиром, — крикнула я.

Моя улыбка медленно угасла. Дотронувшись до живота, я вспомнила все, что произошло вчера. Как я ожидала, что этот день пройдет, когда утром мы с Анной обсуждали наш план, и как далеко он ушел от намеченного курса. Я думала, что прошлая ночь закончится большим откровением: Данило поймет, что я желанна, и перестанет искать копию Фины. Вместо этого все закончилось осознанием того, что я пожертвовала собой, чтобы угодить кому-то другому, и что каким бы человеком ты ни был, это всегда будет меньше, чем то, чем ты можешь быть на самом деле.

Я всегда считала себя верным человеком, но при первой же возможности ударила себя ножом в спину, бросила свое истинное «Я» ради образа, которым, как мне казалось, я должна была быть, и куда это меня привело?

Данило определенно не выглядел так, будто внезапно увидел мою ценность. Он выглядел виноватым и, что еще хуже, жалел меня. Из всех вещей, которые я хотела от него, жалость не была одной из них. Но я полагала, что это то, что я заслужила за то, что была такой идиоткой.

Даже если прошлая ночь раздавила мою гордость своим жестоким сапогом, даже если мои действия могли погубить меня в глазах нашего общества, я получила ценный урок. Данило не был рыцарем в сияющих доспехах, каким я его себе представляла. Он не был тем джентльменом с разбитым сердцем, который ищет утешения у этих блондинок. Прошлой ночью он вел себя как охотник, стремящийся удовлетворить свои низменные потребности. Похоть, месть и все остальное преследовало его.

Но я больше не искала оправданий его действиям, не пыталась быть той, кого он хотел, в ком нуждался, потому что до сегодняшнего дня он не сделал ничего, чтобы заслужить мою доброту или привязанность.

Анна была права. Впервые за много лет мне нужно было постоять за себя, не только против Данило, но и против своей семьи. Мне нужно было заставить их понять, что, потеряв Фину без выбора, они добровольно отказались от меня.

Переодевшись в одежду Сантино, я побрился и отправился на поиски Софии, чтобы попрощаться. Мне нужно было вернуться в свой домик, пока Марко не разгромил его в гневе.

Конечно, это была не единственная причина, по которой я стремился покинуть домик Мионе. Мне необходимо было убраться подальше от Софии. В голове у меня был полный кавардак, и нужно было понять, что я чувствую, прежде чем снова ее увижу. Прошло достаточно времени, когда я так облажался. Надеюсь, это в последний раз.

Я нашел Анну и Софию в просторной гостиной, они пили горячий шоколад перед камином. Прочистив горло они вскинули головы. София избегала встречаться со мной взглядом, но у Анны не было проблем с тем, чтобы метать в меня кинжалы.

— Мне нужно ехать. Сэмюэль только что написал мне, сообщая, что уже в пути.

— Хорошо, — ответила София.

Анна, очевидно, не намерена дать нам побыть наедине.

— Я приеду на твой день рождения, чтобы мы могли обсудить любые свадебные вопросы, если они возникнут в последнюю минуту.

София кивнула. Когда стало ясно, что она больше ничего не скажет, я ушел. Карло снова заверил меня, что не оставит Софию одну.

Я уже собирался сесть в машину, когда подъехал Порше Сэмюэля. Он практически вылетел из машины, уже не в своем костюме ковбоя. Он, шатаясь, направился ко мне, будто намеревался убить меня.

— Где она?

— Внутри, у камина. С ней все в порядке. Я вернул ее в целости и сохранности, и у нее не было шанса попасть в беду.

— Нахуй все это! — прорычал Сэмюэль. — София не из тех, кто пробирается на вечеринку.

Я горько улыбнулся.

— Анна, кажется, да, и Сантино не очень-то помогает делу.

— Блядь. Я должен сообщить Данте.

— Ты должен держать рот на замке, иначе это плохо отразится на Софии. Ты же знаешь, как это бывает. Анна и Кавалларо выйдут из этой ситуации невредимыми, а наши семьи останутся страдать. Ничего не произошло, так что не делай из мухи слона.

Сэмюэль стиснул зубы.

— Мне это не нравится. Я хочу, чтобы Сантино был наказан.

— Из того, что я могу сказать, он наказан обязанностью охранять потомство Данте. Давай на этом и остановимся. — я сел в машину, и Сэмюэль отступил назад. — Может, тебе стоит постараться не попадать в дерьмо так часто. Надеюсь, тебя не стошнило в моем доме.

— Как насчет того, чтобы перестать трахать блондинистых цыпочек?

Я проглотил свой гнев. Он был прав. И после прошлой ночи мои тщетные поиски мести закончились.

— Не переживай, я покончил нахуй с этим. Я сосредоточусь на работе до свадьбы с Софией.

Сэмюэль нахмурился в сомнении, но мне было наплевать. Я захлопнул дверцу и уехал.