Хрупкое желание

Глава 12

— София, Анна, мы опоздаем! — кричала мама.

Я поправила выбившуюся из хвоста непослушную прядь и посмотрела на свое отражение. Анна вошла в ванную и обняла меня сзади, положив подбородок мне на плечо.

— Ты в порядке?

Я улыбнулась.

— Да. Да, реально.

Она задавала мне один и тот же вопрос по телефону каждый день в течение последних двух недель.

Физически я была в порядке. Боль исчезла спустя пару дней. Хотя эмоции все еще были повсюду. Каждый раз, когда Данило присылал мне сообщение с вопросом о моем самочувствии, что случалось четыре раза за последние две недели, меня переполняли смешанные чувства. Наконец, гнев одержал победу, и я ясно дала понять, что не хочу, чтобы он продолжал беспокоить меня.

— Постарайся насладиться этим днём. Ты в течении многих лет, с таким нетерпением ждала покупку платья.

Я положила свою руку на руку Анны.

— Я наслажусь, не переживай. Платье для меня, а не для Данило. Не буду тратить на него свои мысли.

Но я все равно жалею, что мама не договорилась о покупке свадебного платья раньше— до вечеринки, до того, как я поняла, что мой жених совсем не такой, каким его представляли мои глупые надежды.

Мы уже опаздывали по стандартам свадебного распорядителя. За полгода до свадьбы волшебная дата для заказа платья, но мама настояла, чтобы мы подождали еще немного. У меня было такое чувство, что она суеверна, словно мы будем искушать судьбу, если купим платье слишком рано, будто история может повториться. Эмма уже купила платье за несколько недель до Рождества.

Анна приехала накануне вечером, и мы смотрели фильмы и разговаривали далеко за полночь, так что нам обоим было тяжело встать.

— София! Анна!

Мы с Анной схватили наши сумочки и направились вниз. Мама уже ждала, одетая в плотное зимнее пальто и выглядела нетерпеливой.

Мы надели наши собственные пальто, прежде чем направиться к машине на подъездной дорожке. За рулем сидел Сэмюэль. Карло и еще два телохранителя поедут за нами в отдельной машине.

Сэмюэль натянуто улыбнулся мне, прежде чем мы сели. Я присутствовала, когда Эмма выбирала себе платье, и надеялась, что моему брату оно понравится так же, как и мне. Было грустно, что Эмма не смогла сегодня приехать, но еще больше меня огорчало то, что Фины не было со мной. Всякий раз, когда я представляла себе этот день в детстве, мама и Фина были рядом. Теперь моя сестра находилась за тысячи километров от меня. Я не видела ее больше пяти лет, и теперь, когда приближался день моей свадьбы, я отчаянно хотела поговорить с ней.

Мы остановились перед лучшим свадебным салоном в Миннеаполисе.

Когда мы вошли в ярко освещенный бутик, моя печаль сменилась головокружением. Сотни платьев выстроились вдоль стен на двух уровнях, бесконечное множество различных оттенков белого. В прошлом я всегда видела себя в платье принцессы с кружевами, стразами и пышной юбкой. Прямо Диснеевская принцесса, как всегда говорила Анна, но я уже не была той наивной девочкой. Я знала, что прекрасного принца в реальной жизни не существует.

Консультант, пышная женщина лет пятидесяти с ярко-красной помадой и длинными ногтями того же цвета, встретила нас с подносом шампанского. Мама поджала губы, когда мы с Анной потянулись за изящными бокалами, но ничего не сказала. Консультант провела нас в отдельное помещение, где хранились только самые эксклюзивные платья, как она нас заверила.

— Почему бы вам не просмотреть платья и не выбрать пять или шесть полюбившихся, чтобы потом примерить? Не рекомендую выбирать больше, потому что в конце концов они просто начнут сливаться друг с другом, и вы будете ошеломлены. — с ослепительной улыбкой она удалилась, оставив нас наедине.

Мама и Анна повернулись ко мне.

— У тебя есть представление о том, как бы ты хотела выглядеть? — спросила мама.

— Элегантно. Я бы хотела фату, но ничего слишком яркого или пышного.

Мама удивленно переглянулась с Анной.

— Почему бы тебе не показать нам, чтобы мы знали, что искать? — сказала мама.

Я подошла к платьям справа от меня и достала белое, как слоновая кость, платье с открытыми плечами и длинными рукавами. Я посмотрела на платье, потрогала шелковую ткань и поняла, что должна немедленно его примерить.

— Например это, — прошептала я.

— Примерь, — настаивала Анна, практически подталкивая меня к примерочной, будто чувствовала, что это может быть именно то платье.

Я и подумать не могла, что найду свое платье с первой попытки. Это было похоже на судьбу, и по сей день судьба не была по-настоящему добра ко мне или моей семье.

Консультант присоединилась ко мне в примерочной, чтобы помочь одеться, затем ушла за узкой юбкой под неё, которая будет держать тонкую, струящуюся юбку подальше от моих ног, чтобы я не наступила на нее. В примерочной не было зеркала, и все же платье казалось идеальным, словно оно было сшито специально для меня.

Как только я вышла из-за занавески, мама и Анна прекратили свои занятия и уставились на меня.

Мое сердце бешено колотилось, пока я пробиралась к маленькому пьедесталу и окружающим зеркалам. Увидев себя, я не сомневалась, что нашла свое платье. Ткань была воздушная, сеточкой из тонких слоев. Дизайн с открытыми плечами был смелым. Кружево отделывало лиф, который обвивался вокруг моего тела и опускался ниже, открывая плечи, ключицы, плечи и грудь. Легкий вырез в форме сердечка подчеркивал мою грудь. Рукава заканчивались на середине моих предплечий, а широкая юбка элегантно обтекала мои ноги.

— Идеально, — выпалила мама.

Анна кивнула. Наверное, это был первый раз, когда я видела ее безмолвной.

Консультант появилась с простой, элегантной фатой, которую она прикрепила к моей голове украшенной драгоценными камнями прически.

Мама глубоко вздохнула, когда фата упала на мое лицо. Если бы у Фины была возможность пройти к алтарю, она бы надела фату, похожую на эту, как это было принято в нашей семье.

— Данило будет потрясен, — прошептала мама.

— Мне нравится, — просто ответила я.

Анна коснулась моего обнаженного плеча.

— Тогда ты должна его взять. Ты невеста, и все, что имеет значение, это то, что ты любишь это платье… и себя тоже.

Последние слова были произнесены очень тихо.

Я улыбнулась.

— Это мое платье. Мне не нужно больше ничего примерять. Я люблю себя в нем.

Я не видела Данило с той ночи, и не видела Анну с тех пор, как мы ездили за моим свадебным платьем. Я почти ежедневно разговаривала с Анной по телефону, но Данило перестал интересоваться моим здоровьем после очередного отрывочного ответа от меня вскоре после покупки платья. Я не хотела его беспокойства, потому что не была уверена, было ли оно искренним или вызвано чувством вины.

Мне необходимо было время, чтобы примириться с произошедшим, и найти нужные силы, чтобы ожесточиться против чувств, которые вызывал во мне Данило. Моя влюбленность в него не исчезла волшебным образом, но я пообещала себе, что больше не отдамся этому увлечению. Вместе со своими родителями я стала свидетельницей того, что такое настоящая любовь, постоянная отдача и принятие. До сих пор Данило не давал этого, но я нуждалась в нем. Я не сделаю больше ни шагу. Теперь была его очередь.

Я вышла из ванной и направилась в спальню, где Анна раскладывала косметику на мой туалетный столик. Она и ее семья приехали в Миннеаполис вчера. Это дало нам возможность вместе подготовиться к моему восемнадцатилетию— одной из самых важных дат для девушки в нашем кругу.

Анна повернулась ко мне, когда я вошла, и у нее отвисла челюсть.

— Вау! Что, черт возьми, на тебе надето?

Анна проклинала только тех, кого хорошо знала и кому доверяла, тех, кто не стал бы на нее доносить. Мне нравилось, что она знала, что я одна из них.

Я посмотрела на себя сверху вниз.

— Платье. По крайней мере, так сказала продавщица. — я усмехнулась.

Анна встала, закатив глаза.

— Это не платье. Это ответственность.

— Ответственность?

Она ходила вокруг меня, разглядывая, будто я была куском мяса.

— Ты представляешь опасность для любого мужчины с сердечным заболеванием.

Я фыркнула.

— Верно.

Я была в восторге от реакции Анны. Когда я впервые увидела это платье в моем любимом бутике, я думала, что оно будет идеально смотреться на Анне или Фине, но потом собралась с духом и решила, что оно будет хорошо смотреться и на мне тоже. Так оно и было. Я никогда раньше не носила ничего столь дерзкого. Платье было с низким разрезом, доходя до ямочек над моей попы. Красивые, замысловатые цепочки из кристаллов Сваровски скрепляли ткань. Платье обтягивало мое тело, как вторая кожа. Вырез был высоким, достигая моих ключиц, что только добавляло очарования. На платье с левой стороны был ещё один разрез, открывая большую часть моей ноги, чем я обычно показывала. Когда я впервые надела его, я не была уверена, что смогу его снять, но теперь я была рада, что купила его. Я выглядела потрясающе.

— Данило сойдет с ума при виде тебя.

Я улыбнулась ей, но мы обе знали, что это была фальшь. Я старалась не думать о встрече с Данило. Это было бы неловко.

— С тобой все будет в порядке?

Я решительно кивнула. Я пообещала себе, что буду сохранять самообладание рядом с Данило. Больше не буду себя стеснять.

— Позволь мне сделать тебе макияж. Ты должна выглядеть эффектно.

Я последовала за Анной к туалетному столику и позволила ей воспользоваться своей магией. Как только она закончила, мои волосы спадали на плечи гладкими локонами, а глаза казались больше из-за накладных ресниц, которые она приклеила к моим векам. Я никогда раньше не носила накладные ресницы на наших светских раутах, но мне нравилось, как они подчеркивали мои глаза. Они не были слишком пышными или экстравагантными, как те, которые я надела для костюма женщины-кошки, но они добавили приятный штрих.

Я усмехнулась.

— Идеально.

Анна выглядела великолепно в темно-фиолетовом платье.

— Анна, гости вот-вот приедут, — крикнула Валентина снизу.

— Мое присутствие необходимо, чтобы приветствовать ваших гостей, — сказала Анна с оттенком раздражения.

Сколько я себя помню, Анне приходилось брать на себя представительские обязанности. Это просто то, что ожидалось от дочери Капо.

— Почему сегодня даже не мой день рождения, а я все еще чувствую себя хозяйкой? — она поморщилась. — Ты, должно быть, ненавидишь дружбу со мной. Я действительно не хочу привлекать к себе все внимание.

Я схватила ее за руку и крепко сжала.

— Анна, ты дочь Капо. Люди всегда будут смотреть на тебя, если ты на вечеринке. Я не против. Я знаю, что тебе это не нравится. Это дает мне время собраться с мыслями, прежде чем я направлюсь к своему большому выходу. — я подмигнула ей.

— Анна!

Анна закатила глаза и выскользнула из комнаты, оставив меня одну. Я снова посмотрела на свое отражение. Мне понравилось увиденное. С годами открытые сравнения с Финой стали менее частыми, но я знала, что некоторые люди все еще сравнивают меня с моей сестрой. Но сегодня, возможно, впервые, я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы не обращать внимания. Я была не меньше ее, определенно не утешительный приз.

Я схватила свою любимую сумочку — маленький клатч с серебряной цепочкой, чтобы могла перебросить его через плечо — и вышла из своей комнаты, чтобы также спуститься вниз. Дверь справа от меня распахнулась, и Леонас вышел, едва не столкнувшись со мной.

— Осторожно, — предупредила я.

— Ого!

Я покраснела.

— Хороший костюм, — сказала я, скрывая свою реакцию.

Леонас самодовольно улыбнулся.

— Леонас — крикнула Валентина шепотом, явно на пределе терпения.

— Мое присутствие необходимо, — сказал он с тем же раздражением, что и Анна ранее.

Они всегда настаивали на том, что являются полными противоположностями и ежедневно дерутся, как кошка с собакой, но у них было много общих черт характера.

Леонас направился к лестнице, будто у него было все время на свете. Судя по тону Валентины, это не так. Покачав головой, я сделала шаг, чтобы пройти по коридору, когда Сэмюэль вышел из своей комнаты. Первоначально он планировал переехать в Чикаго после свадьбы Фины и работать под началом Данте несколько лет, прежде чем вернуться в Миннеаполис, чтобы помогать отцу. Но после похищения они с папой решили, что его присутствие здесь необходимо для нашей защиты. Хотя он уже владел особняком в нескольких домах от нашего, он не переедет туда, пока не женится на Эмме. Увидев меня, он замер.

— София, — сказал он, будто не узнал меня.

— Да? — спросила я.

Он подошел ко мне, изучая с головы до ног.

— Когда ты успела так повзрослеть?

Я не могла удержаться от смеха.

— Наверное, это случилось в последние три-пять лет, я полагаю.

Я едва удержалась, чтобы не сказать: «Пока ты был занят прошлым». Я не хотела сегодня никакого конфликта.

Он усмехнулся, но в его взгляде все еще была настороженность.

— Часть меня хотела, чтобы ты осталась маленькой девочкой, которую я мог бы называть божьей коровкой.

— Ты все еще можешь называть меня божьей коровкой, когда рядом никого нет. И это хорошо, что я выросла, иначе моя свадьба с Данило через два месяца стала бы проблемой.

Глаза Сэмюэля посуровели, губы сжались.

— Два месяца, — повторил он, словно забыв, как скоро состоится свадьба.

Время от времени я ловила себя на том, что потрясена приближающимся днем свадьбы. Раньше я с нетерпением ждала дня свадьбы, но теперь все больше склонялась к страху.

— Не забудь о своей собственной, — поддразнила я, разряжая обстановку.

Сэмюэль женится на Эмме всего через две недели после моей свадьбы.

Как обычно, лицо Сэмюэля стало настороженным, когда я попыталась заговорить с ним об Эмме. Я не давила на него. Фина как-то упомянула, что он редко говорит с ней о девушках. Он просто был очень скрытен с этими вещами.

В последние месяцы я часто ловила себя на том, что думаю о Фине, почти так же часто, как и в те дни, когда она сбежала с Римо Фальконе.

— Сэм, — нерешительно начала я. В его голубых глазах появилась настороженность. — Ты все еще общаешься с Финой?

Его лицо закрылось, но я схватила его за руку прежде, чем он успел уйти.

— Пожалуйста, Сэм. Мне нужно поговорить с ней до свадьбы. Мне нужно покончить с этим, прежде чем я смогу начать этот новый этап в жизни.

Сэмюэль отвернулся от меня.

— Ты действительно думаешь, что так будет лучше? Я обнаружил, что это только усложняет дело.

— Значит, ты все еще поддерживаешь с ней контакт?

Насколько я знаю, он не видел ее с тех пор, как пять лет назад присутствовал на ее свадьбе в Лас-Вегасе.

— Нам надо спуститься вниз. Мама с папой уже ждут.

Мои пальцы сжались вокруг его запястья.

— Сэм, пожалуйста. В качестве моего раннего свадебного подарка.

Сэм вздохнул.

— Я не разговаривал с ней несколько месяцев. И ты прекрасно знаешь, что всякий раз, когда я это делал, Данте был в курсе этого. Я не предам Наряд ради Серафины, не тогда, когда она теперь часть Каморры.

— Может, ты дашь ей номер моего мобильного, чтобы она могла позвонить мне, если захочет? Не то чтобы я могла рассказать ей что-то важное. Я ничего не смыслю в бизнесе.

Сэмюэль долго смотрел на меня.

— Если кто-нибудь узнает, это может вызвать переполох. Данило будет очень зол. Не то чтобы наши родители или Данте намного счастливее.

— Они ничего не узнают.

— Я дам ей твой номер телефона. А теперь нам действительно пора спускаться.

Я сжала его руку.

— Спасибо.

Сэмюэль обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в макушку. Он протянул руку, и я положила ладонь на его кожу, а затем позволила ему вести меня вниз по лестнице. Послышался тихий гул разговоров. Фойе уже было заполнено нашей семьей и прибывшими гостями. Анна и Леонас покорно стояли рядом с родителями, приветствуя гостей, а Беа топталась в нескольких шагах позади них, выглядя безумно скучающей. Мама с папой были в первых рядах встречающих, а Кавалларо за ними. Для семьи Капо было традицией также приветствовать гостей.

Мой взгляд скользнул в дальний конец фойе, где появились Данило и Эмма, вероятно, потому что они воспользовались задним входом для инвалидных колясок.

Данило сначала не заметил меня. Его внимание было приковано к моим родителям и семье Данте, когда он подошел поприветствовать их. Анна одарила его улыбкой, граничащей с невежливостью, а затем послала мне предостерегающий взгляд. Ее беспокойство было беспочвенным. Даже если бы я потерпела неудачу в своих собственных планах раньше, я бы не попала в ловушку своего прошлого поведения сегодня.

Сэмюэль легонько коснулся моей спины, и я подпрыгнула. Я совсем забыла о его присутствии. Он насмешливо изогнул бровь. Мне нужно было взять себя в руки. Никто не мог узнать, что произошло. Сэмюэль уже был вне себя от беспокойства и гнева, потому что думал, что я пыталась попасть на вечеринку. Если бы он знал, что произошло на самом деле, то слетел бы с катушек — и, скорее всего, попытался бы убить Данило.

— Пошли.

Я кивнула. Но тут Эмма заметила меня и улыбнулась. Конечно, Данило проследил за взглядом сестры. Я приготовилась к неизбежному. Его глаза встретились с моими и вспыхнули от волнения. Удивления? Шока? Его пристальный взгляд блуждал по моему телу, будто это было откровением, прежде чем он вернул свое выражение к обычной холодной маске.

Вспышка триумфа наполнила меня. Его шок был как бальзам для моего беспокойства. И все же я почувствовала легкую настороженность, и мои ладони вспотели. Даже теперь, когда он снова выглядел как настоящий джентльмен, я не могла забыть его поведение той ночью.

Анна практически просвечивала меня рентгеном с другого конца фойе, и я нашла силу в ее взгляде. Я обещала ей, что буду сильной, и, что более важно, я дала это обещание себе. На этот раз я не сломаюсь.

За эти годы было несколько долгих периодов времени, когда я не видел Софию. Я почти не думал о ней, когда наши пути разошлись. Но на этот раз все было по-другому. С тех пор как я высадил Софию в домике ее семьи после нашей встречи на вечеринке, я не мог перестать думать о ней. Это главным образом было беспокойство за ее благополучие, но не только. Впервые я увидел в ней нечто большее, чем просто девушку, занявшую место своей сестры. Она была молодой девушкой с формами, которые привлекли меня. Этого нельзя было отрицать.

Чувство вины, опять же, было очень заметным спутником, когда я воспроизводил произошедшее. Встретив Пьетро и Сэмюэля спустя семь дней после вечеринки в Чикаго по случаю посвящения Леонаса, я на мгновение подумал, не рассказать ли им. До свадьбы София была их собственностью, которую они должны защищать. Даже если бы я не знал, что это была она, я нарушил свою клятву, кодекс, поддерживаемый поколениями. То, что я сделал, было непростительно.

Когда я увидел Софию, спускающуюся по лестнице, выглядевшую совершенно умопомрачительно в облегающем, но элегантном платье, мне захотелось повернуть время вспять. Я потратил так много времени, сожалея о прошлом и о том, что было потеряно, что не сосредоточился на том, что судьба подарила мне.

София была великолепна сверх всякой меры.

— У тебя есть еще два месяца, прежде чем ты сможешь смотреть так на мою дочь, — предупредил Пьетро, пожимая мою руку сильнее, чем это было необходимо.

Я стиснул зубы и улыбнулся.

— Не волнуйся. Я буду чтить Софию так, как она того заслуживает.

Это то, что я пообещал себе после вечеринки. Я не мог исправить произошедшее, но постараюсь сделать лучшее, и надеялся, что София даст мне шанс. То, как она избегала смотреть мне в глаза, давало мне мало надежды на это. Подарок, который я ей принес, впился мне в бедро через карман.

Когда она и Сэмюэль остановились перед нами, все внимание переключилось на нас.

Улыбка Софии была яркой, но в ее глазах не отражалось прежнего восторга. Они были осторожны, никаких признаков застенчивого увлечения прошлым. Сэмюэль отпустил ее и резко кивнул мне, прежде чем поздороваться с несколькими Капитанами. Я слегка коснулся бедра Софии и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

— С Днем Рождения, София.

Она напряглась от моего прикосновения, но не отодвинулась.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она.

Я искал ее взгляд, но с десятками зевак было трудно создать приватный момент.

— Можно мне уйти с тобой на минуту? — тихо спросил я.

Обычно сначала мне приходилось спрашивать ее отца, но после его «Да» София была обязана дать мне тот же ответ. Я хотел, чтобы это зависело от нее.

Она нервно провела языком по губам, привлекая мое внимание к своему рту. Я практически трахнул ее, прислонив к дереву, но еще не поцеловал. Я исправлю это, как только мы поженимся — если она мне позволит.

— Если мой отец даст согласие, — сказала она.

Я повернулся к Пьетро, и он дал свое согласие. Никто из гостей не обидится, если я на минуту уведу от них свою невесту. Она могла бы принять их поздравления с Днем Рождения позже.

София повела меня в кабинет своего отца. Я открыл перед ней дверь и легонько коснулся ее спины, приглашая войти. Ощущение ее кожи пробудило во мне первобытное желание, но я подавил его.

София отшатнулась от моего прикосновения. Теперь, когда мы остались наедине, ее тело переполняло нежелание быть рядом со мной. Если бы не публичная обстановка, она бы, наверное, сбежала. Я закрыл дверь, моя грудь сжалась от настороженности в ее прекрасных глазах.

— Я извинился, София. Я думал, что это все уладило.

Она покачала головой, сжав губы. Ее отсутствие общения расстраивало меня. Я не привык к молчаливому обращению и ненавидел интеллектуальные игры. И тут мне кое-что пришло в голову. Может, она не помнит моих извинений? Я попытался вспомнить ту ночь. Я не был силен в извинениях, но даже если бы я не сказал настоящих слов, София, должно быть, поняла, что я выразил свои искренние сожаления иными способами.

— Все в порядке, — быстро сказала она, но это было явно не так.

Она не отстранилась, но и не расслабилась.

— Я бы не прикоснулся к тебе, если бы знал, что это ты.

На самом деле мне было слишком трудно произнести слово «прости». Это была дурная привычка, от которой я никак не мог избавиться.

София посмотрела на меня с натянутой улыбкой.

— Я знаю.

Я не знал, что и думать о ее реакции. Расстроенный своей неспособностью нормально общаться с ней, я достал маленькую коробочку с ее подарком, надеясь таким образом спасти ситуацию.

— Это тебе, — сказал я, протягивая ей маленькую коробочку.

Она приняла ее и открыла. Я выбрал замысловатую золотую подвеску с подвеской в виде капли, усыпанное бриллиантами. Инес сказала мне, что София уже давно положила глаз именно на это изделие.

— Оно великолепно. Откуда ты узнал?

— Твоя мама сказала мне.

София кивнула.

Я достал подвеску.

— Помочь тебе надеть его?

Она повернулась и подняла волосы, затаив дыхание, когда мои пальцы коснулись ее кожи, когда я застегивал подвеску. Она обернулась.

— И?

— На тебе оно смотрится идеально.

Ее глаза, казалось, сверлили меня, будто она пыталась заглянуть за пределы очевидного. Я не был уверен, что именно она искала. Я мог бы сказать, что подарок не совсем произвел тот эффект, на который я надеялся.

— Может, нам стоит вернуться на торжество? — предложила она, отступая от меня.

— Конечно, — сказал я, следуя за ней обратно в гостиную.

Весь вечер София держалась от меня на расстоянии, вежливом расстоянии, к которому я не привык. Именно такого поведения я хотел, когда она была моложе, но теперь, когда день нашей свадьбы был близок, ее новое нежелание близости беспокоило меня.