Хрустальный шар моих желаний

Глава 40 Бой с нежитью…

Велунд ловко приземлился на четыре лапы, он оскалил зубы в улыбке, шерсть на его загривке встала дыбом, острыми, как лезвия когтями, он провел по земле, оставляя на той борозды. Ведьмаки остановили свой натиск и задрали головы, смотря пустыми глазницами на свою королеву. Чупакабра сплюнула откушенную кисть руки одного из ведьмаков и уставилась на вновь прибывших.

— Тетушка Матильда, закричала Этель и бросилась к ведьмам.

Но Белинда была быстрее, она мелькнула черной тенью, когтистой огромной летучей мышью, схватила бедняжку за волосы. И вот уже стоит вдали от круга и цепкими когтистыми ручонками держит девушку за плечо. Бедная Этель стала бледнее полотна, волосы ее разметались, в ее глазах ужас, кровь застыла в жилах, тело покрыли мурашки, как будто на дворе суровая зима, а она раздетая.

— Приятная, вкусная, свежая кровь, — пропела скрипучим голосом Белинда.

— Отпусти ее ведьма! — рычит Велунд.

— Отдайте мне его, и может быть, отпущу ее, — Белинда пальцем указывает на Максима. — Не отдадите мне его, я высосу вашу ведьму досуха.

Белинда рукой в сторону отодвигает волосы Этель, обнажая ее тонкую шею, на которой бьется маленькая голубая венка. Вампирша смотрит на Велунда, медленно выпускает клыки и склоняет голову к маленькой пульсирующей жилке. Волк поджался, мышцы его напряглись и стали как стальные канаты.

— Я иду к тебе, ведьма, отпусти ее, — и Максим делает шаг в сторону Белинды, пустые глаза ведьмаков загораются огнем, они медленно поднимают мечи, прошла секунда, никто и не успел подумать, как нежить бросилась в бой.

Велунд пробивался к Белинде, в его глазах была ярость, ведь ведьма покусилась на его женщину, такую сладкую и желанную. Его душа не ведает страха, он горяч и могуч, он сильнее вампира, но даже он не сможет убить Белинду. Чупакабра же бросились на защиту ведьм, что стояли держась друг за друга в центре полянки на вершине холма. Они рвали зубами плоть, раздирали доспехи ведьмаков, нежить орала в предсмертных муках, но как только падал один, вместо него на гору взбирались еще десять. И вскоре все пространство на холме было занято ведьмаками.

Через полчаса Велунд понял, что им не пробиться к Белинде и не защитить ведьм, что стояли в кругу.

— Чупакабра, перекинь ведьм в другое измерение, — крикнул он.

Та повернула клыкастую морду, в ее зубах была оторванная нога нежити, кивнула и открыла портал.

Яркой вспышкой портал открылся, втянул, как пылесос, в себя ведьм, проход захлопнулся, отбрасывая ведьм в другой мир.

Ведьмы оказались на улице, в ледяном городе, где дули пронизывающие ветры и шел снег, вокруг спешили люди, торопясь куда-то по своим делам, изрыгая дым, мчались машины, водители сигналили друг другу, нервно перестраиваясь из ряда в ряд. Обычная кутерьма обычного города, где люди разучились смотреть по сторонам и удивляться. Нестройные ряды пешеходов огибали группу странно одетых женщин, то есть почти раздетых для суровой зимы, не обращая на тех внимание, ну мало ли, вдруг сегодня ведьмы решили организовать шабаш.

— Сержант Неумывайло, — представился возникший как из-под земли служивый, — ваши документы, откуда гражданочки будем, вы чего — цыганки…

— Шел бы ты своей дорогой, касатик, — зло огрызнулась Хелен, сверкнув глазами на сержанта.

— Какой красивый и молоденький ….- пропела Хильда, в этом мире ей вернулся прежний облик старушки, и сейчас она стояла на холодном заснеженном тротуаре в белой тоге, перекинутом через плечо кусочке ткани, красиво подпоясанном золотым ремешком. Поэтому из ее уст эти слова прозвучали странно, она призывно вильнула одрябшими бедрами и подплыла к сержанту, тот выпучил глаза и испуганно сглотнул слюну. У него и в мыслях не было пококетничать с престарелой красоткой.

— Чего это с ней? — удивленно спросила Хелен.

— Слишком быстро нас перекинули через портал, перегрузки сказались, — ответила Матильда. — Видимо она последние мозги потеряла.

— Дамочки, вы тут мне фокусы не показывайте, если нет документов, то проедем в отделение, — прохрипел испуганно сержант.

— Касатик, ты зачем бабушек пугаешь? — удивленно спросила Матильда.

— Кааааасааатик! Я поеду с тобой хоть на край света, — пьяно пропела Хильда, она снова вильнула бедрами, подняла руки и обвила шею сержанта.

Сержант покраснел и выпучил глаза став похожим на рака, которого отварили к обеду.

— Она что пьяная?

— Нет, от перегрузки процессоры сгорел…

Хильда стала заваливаться на сержанта, продолжая висеть у того на шее.

— Эээээ, дамочка, бабушка, тетенька….- сержант усиленно пытался расцепить ее руки, но та упорно льнула к нему.

— Какаяяя я тебе бабушка? — строила она глазки сержанту. — Я очень молодая девушка….

Эта бабушка была ведьмой, и хоть стояла на морозе в белой обтягивающей тоге, бесстыдно открывающей часть ее уже не молодого тела, но Хильда обладала поистине великой любовной магией, она уставилась в глаза сержанту и тот поплыл….

Глаза его осоловели, он нежно обнял ведьму за талию, и потянулся к ней губами.

— Действительно девушка, — глупо улыбаясь пухлыми губами, лепетал сержант. — Красивая девушка….

Он наклонился и поцеловал ведьму.

— Ооооооо, мой герой, я так люблюююю тебя… — лепетала ведьма, продолжая висеть на его шее.

— Ну, началось, — Матильда сплюнула. — Вот как теперь ее от него оторвать и как вправить ей мозги.

Ведьма в засос целовалась с Неумывайло.

— Неумывайло, а ты что с бабкой целуешься? — из завесы снега выныривает второй полицейский.

— С бабкой? — удивленно спрашивает сержант, отрываясь от Хильды. — С какой бабкой?

— Со старой! — ржет второй.

Сержант словно проснулся, в его глазах появляется осознанность, и он с ужасом отскочил от Хильды.

— Девочки, вы откуда? — на стоящих в кучке ведьм и двух полицейских наткнулась Мария Ильинична, что совершенно случайно шла в это время из магазина, хотя случайность в этой истории не случайность.

Она шла из магазина и еще издали заметила странно одетых не по сезону и моде здешнего населения женщин. Подойдя ближе вдруг поняла, кто это, а значило только одно, что портал снова открылся, пропуская в этот мир гостей из мира ведьм, это означило только одно — война началась.

— Мария? — удивленно хором спросили ведьмы.

— Мария Ильинична? — Неумывайло еще с прошлой их встречи помнил тумаки, коими наградила его неугомонная старушка, когда он запер в отделении ее внучку.

— Сержант, ты опять зверствуешь, это мои сестры! — она рявкнула на сержанта так, что у того портки намокли.

— Что вы, что вы, Мария Ильинична, вы свободны, — кивнул он ведьмам, а сам поспешил скрыться за пеленой снега и забыть горячие поцелуи, коими наградила его ведьма.

— Пошлите быстрее, а то замерзнете тут на ветру.

И они посеменили за неугомонной старушкой.

Перед дверями подъезда их уже встречал кот Кузьма.

— Оооо, у нас сегодня снегопад ведьм, — потянувшись и отряхивая с себя снег, спросил кот.

— Вам здравствуйте кот- Баюн, — пропела Матильда.

— Первая ведьма, которая меня узнала, — на морде лица Кузьмы улыбка Чеширского кота.

Кот привстал, увеличиваясь в размерах, и как заправский лакей, с поклоном открыл перед ведьмами обшарпанную подъездную дверь.

— Прошу вас дамы, — промурлыкал кот, и ведьмы, отряхиваясь от налипшего снега, засеменили по старой потертой лестнице в сторону квартиры Марии Ильиничны.

В квартире было светло, хотя за окном шел снегопад и стоял пасмурный день. Пахло ванилью и корицей, в камине потрескивал огонь. Ведьмы прошли на кухню, потирая озябшие руки. Хозяйка уже накрывала на стол.

— Нам нужно зеркало, чтобы вернуться, — сказала Матильда.

— Сначала расскажите, что привело вас сюда.

И ведьмы поведали свою историю, рассказав, в чьих руках (смысле когтях) сейчас внучка Марии Ильиничны.

Она вспомнила, что в свое время ее спасли от проклятых ведьм, ей дали шанс выжить, и она не вернулась, не стала бороться, теперь ей все вернулось сторицей. Теперь ей надо было бороться за жизнь своей единственной внучки, только так она смогла отплатить черным ведьмам, что выгнали ее с родины.

Пока ведьмы грелись и пили чай, Марии Ильиничны не стала откладывать в долгий ящик, а начала готовиться к битве, хочешь мира — готовься к войне, и она вытащила из сундучков и баночек разные смеси, раскладывая их по кармашкам свой обширной юбки. Порошки насыпала в салфетки и перевязывала те суровой ниткой. В ход пошли свертки, и странные манускрипты, запечатанные красной сургучной печатью.

Вот и закончены приготовления!

На пол Матильда поставила огромное старинное зеркало в раме и начала колдовать.