И пришел доктор...

ГЛАВА 44 КАК СТАТЬ АДМИРАЛОМ

Чтобы вот так вот, спокойно ездить, принимать курсовые задачи и пробовать молодую клубничку, надо стать хотя бы самым морским моряком на море. А чтобы стать самым морским моряком на море, надо залезть в шкуру кого-то вроде злодея или даже негодяя. Зачастую, именно негодяям, в наши дни, открыт прямой путь в высшие эшелоны власти.

Чтобы стать самым морским моряком на море, вовсе не надо «пахать» с утра до вечера, как проклятый, или учить специальность круглосуточно. Нет необходимости и трудиться напропалую, изо всех сил. И иметь отца адмирала также не обязательно (правда, честно говоря, положив руку на сердце, лишним это никогда не бывает). Ничего этого не требуется.

Достаточно лишь жениться удачно на красавице. И тогда пойдут звания в рост не по дням, а по часам. Точнее по минутам. По минутам, которые жена начнёт проводить с весомыми товарищами. Весомыми не в смысле их телесной массы, а в смысле имеющими весомые посты и должности.

Или вот, ещё более удачный и короткий вариант — это систематически делать мелкие пакости или запороть какое-нибудь крупное дело. И тогда, будьте покойны, Вас поставят подальше от моря и всего, что с ним связано. А экипаж откажется от такого человека и попытается выпихнуть его с лодки. А куда ты такого отщепенца денешь? Только на повышение или учёбу. А после учёбы классность увеличивается и опять получается карьерный рост. Только так.

Жил у нас в базе один капитан N-го ранга по автомобильной фамилии Фаркоп. И захотелось ему, ни больше, ни меньше, стать адмиралом. Скромное желание. Но, чтобы стать адмиралом, надо встать на соответствующую должность. А чтобы встать на соответствующую должность, надо иметь хоть один выход в море на лодке. Хоть один! Однако у Фаркопа таковых не имелось, поскольку сидел он длительное время в тылу, точно крыса в ржавом загашнике.

Деваться некуда: тыловик пошёл на железо. Не знаю, с какими чувствами, но пошёл. Тяжело ему, бедолаге, было. С титаническим трудом, словно жирный боров на льду, поднялся он по трапу. Выдохнул грузно. Но дальше трудностей только прибавлялось. В корпус Фаркоп залез уже со скрипом и лязгом. То есть я хотел сказать, что спускался будущий адмирал с некоторыми трудностями.

Во-первых, для тех, кто не ступал на атомную лодку и вряд ли когда-то ступит: дырка, в которую надо спуститься, довольно узкая (кто сомневается, милости прошу в глобальную Сеть, там есть все необходимые фотоснимки). А Фаркоп в то время уже был откормлен не на шутку. Его пупок уверенно удалялся от позвоночника, хвостик стремительно приближался к тазу, а сам он ежегодно округлялся.

Во-вторых, в первый раз на субмарине очень тяжело ориентироваться, тем более, если ты про эту самую субмарину ни разу, ни единого грамма, не прочёл, пусть, даже, хоть какой-нибудь умной технической литературы. Единственно знакомую вещь увидел кандидат в адмиралы — отличную противопожарную систему «ЛОХ», о которой знает и ребёнок (даже Вы, уважаемый читатель, ни разу не побывав на военном море, и то слышали о данной системе, могу поспорить).

Узнал Фаркоп её лишь потому, как в институте получил отработку по этой самой теме, и ему пришлось открывать литературу ДСП (для служебного пользования) и штудировать различные умные книжки, типа «РБЖ 82-го года выпуска» и прочие интересные вещи. Тут, чтобы хоть как-то блеснуть умом, без пяти минут адмирал стал вслух оглашать все характеристики «ЛОХа» и инструкцию по её использованию, чем убил целых двадцать минут рабочего времени. Исчерпав тот незначительный запас знаний, который залежался в его лёгкой по весу черепушке, он двинулся дальше, в центральный отсек.

В центральном отсеке двоечник, на секунду, задержался у бака, наполненного чистой питьевой водой. На баке крупным шрифтом неизвестным автором была выгранена окаймлённая рамкой надпись:

НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ, А ТО ПОЛУЧИШЬ В ДЫШЛО

Прочитав данную догму внимательно, кандидат в адмиралы шмыгнул носом и своим круглым задом занял место командира лодки

Между прочим, по морскому этикету место командира лодки никто не может занимать, даже сам Верховный Славнокомандующий с Царём-Черномордом вместе взятые. А вот Фаркоп смог, демонстративно плюхнув свою пятую точку в чёрное кожаное командирское кресло.

Разместилась по периметру вся команда. Задраили внешние люки и отсечные переборки. Продулись. Всё было как обычно. Только у командира корабля от затылка до пяток пробежали букашки, и сильно зажгло под ложечкой. Командир подумал, что это ему почудилось… Но на всякий случай решил перекреститься, хоть и в Бога не верил. В отсеке воцарилась тишина. Подводники готовились к выходу в море.

Фаркоп схватил в руки штурвал, вздохнул полной грудью и, как заправский капитан, по громкой связи вскрикнул: «Полный вперёд!». Закрутились мощные лопасти винтов, содрогнулись синие воды Баренцева моря, и лодка пошла вперёд…

Когда лодка идёт вперёд — зрелище неописуемое. Точно скальпель режет она своим носом толщу вод солёного моря, а винты создают поистине колоссальные вихревые потоки. Бурление вокруг стоит ошарашивающее. Будто целая скала сдвинулась с насиженного места. Со стороны на это посмотреть стоит. Но, только со стороны.

Итак, лодка, управляемая «заправским капитаном», пройдя 25 метров (или 82 фута, если кто привык в этих единицах) и достигнув края глади, с успехом выпрыгнула на каменистый берег, так как будущий адмирал совсем забыл отойти от пирса. Мелочь, а всё же немного неприятно. Всколыхнувшись от такой неудачи, Фаркоп стал судорожно искать какой-нибудь тормоз или что-нибудь отдалённо на него похожее. Он давил на все имеющиеся кнопки, дёргал упругие рычаги и повизгивал в рупор, как будто его собираются резать зубчатым кинжалом, с последующим прижиганием ран, чтобы не умер от потери крови. В центральном отсеке всё, что могло упасть, послушно повалилось на пол. Мирно стоявший бак с питьевой водой разлился и, тяжело грохоча, подкатился к ногам капитана N-ro ранга, подставив под обзор лишь часть выграненной надписи: «Получишь в дышло». Фаркоп, не зная, что «дышло» значит «грудная клетка с двумя лёгкими и мечевидным отростком в придачу», хмуро покосился. Лодка, не в силах больше бороздить берег, встала.

В сложившейся суете никто так и не понял, каким образом из атомохода удалось вылететь ракете. Или это главный моряк её запустил, или удар о берег спровоцировал «побег» оружия, но людям, наблюдавшим всё такое чудачество в непосредственной близости на берегу, подобные подробности были не особо интересны. Они, как олимпийские чемпионы, схватили «руки в ноги» и помчались так быстро, что ни одна собака их догнать не сумела.

Единственное, мне немного обидно, что в столь звёздный час рядом отсутствовали независимые наблюдатели, иначе в книге «Рекордов Гиннеса», в разделе «Запредельные возможности человечества», прибавились бы фамилии отечественных быстроногих мореплавателей. Как бы то ни было, а ракета, пролетев через штаб эскадры, молча плюхнулась в сопки…

Фаркопа назначили на желаемую должность в самые короткие сроки. Звание он также получил, но «слава» его единственного выхода в море обрела статус бессмертной и прожила ещё не одну тысячу полярных дней и ночей.