И пришел доктор...

ГЛАВА 65 КЛАДОИСКАТЕЛИ

Нет, живая тёща точно лучше. Однозначно. Ведь у среднестатистического российского человека товарищей с родственными узами не так уж и много, чтобы ими разбрасываться направо да налево, аки просом. Кроме того, она всё же самый близкий родственник, после жены и родителей, разумеется. Так что в этом вопросе лучше лопатку-то зачехлить.

А вот иногда просто необходимо копательному инструменту дать работу. Особенно весной. На Севере это лопатное дело развито повсеместно, как нигде. Да я не про огороды говорю, где лопату используют вдоль и поперёк. И не про закопку другой родни, нет. Есть ещё кое-какое и другое занятие для неё, родимой.

С наступлением теплых весенних дней и появлением улыбающегося солнца наружу вылезает не только свежая растительность, пожухлая травка, червячки и прочая нечисть. Ещё вместе с ними на белый свет просыпается желание моряков походить по сопкам. Разумеется, не ради грибов и ягод (они появляются позже) и не ради спортивного интереса (он вообще никогда не появляется), а ради дополнительного заработка.

Желание пробороздить сопки вытекает из того случая, что земля Севера — явно славная земля. Во время Великой Отечественной войны здесь шли самые ожесточённые бои. Если Вы поедете по дороге, то увидите множество памятников храбрым русским защитникам родного Царства. Несметное количество наших дедов и прадедов было убито немецкими оккупантами. Жестокость схваток обуславливалась не только имеющимся оружием, но и природным холодом. Полагаю, далеко не каждый сможет хотя бы пару дней пролежать на снегу в условиях полярной зимы, обороняясь при этом от извергов.

Но тогда были другие времена, и рассуждать не приходилось. Вот и бились люди российского государства с нелюдями из другого. Как водится, от этих битв остались различные штучки: одежда, посуда, оружие и многое прочее. Вот и ползают по сопкам, в свободное от работы время, подводники. Ищут они остатки той безбожной кровавой жатвы.

Приз, по ценности номер один, — это чей-нибудь найденный скелетик. Лучше всего, если данный скелет будет принадлежать немецкому воину. Стоит он, официально, около десятка тысяч евро. Тогда можно телеграфировать в Германию: «Найден ваш трупик, опознавательный номер такой-то. Высылайте тугрики на расчетный счёт сякой-то, а мы вам ваши косточки».

Наши же воины мало кого волнуют: свалили в общую яму, написали: «Неизвестный солдат» — и привет. А у них всё учтено. Есть даже памятник в Печенге, где все фрицы с датой рождения и смерти записаны, а у нас — братская могила. Поэтому лучше, если скелетик будет «ихнего брата». Бабок получите до отвала.

Хуже, если Вы найдёте штык-нож. Это всего лишь пятьсот тугриков. В лучшем случае. Ну, а предметы обихода совсем не ценятся. Разве только в безвозмездный дар музею передать.

Вот так, одним чудесным тёплым днём, Лёлик решился отправиться на поиски. Поползать по сопкам, поворошить земельку, откопать скелетик. Его светлую докторскую голову даже посетила мысль купить металлоискатель, который сможет на трупиках медальоны улавливать. Лёлик крепко уверовал, что данный прибор с лихвой окупится, но всем знакомая тётушка Лень помешала ему заморочиться на данную тему: Лёлик вышел в сопки вооружённый лишь совковой лопатой.

Забравшись на нужный выступ, мой товарищ бросил взгляд на утренний городок. Мухосраньск спал. Заколоченные дома неподвижно стояли, прижавшись друг к другу. Вдалеке подводники волочились в базу. Памятник-пушка, воздвигнутый в честь Победы, казался не таким грозным, как вблизи. Асфальт дымился. От сиротинского города пахло убогостью. Дабы не стошнило от запахов, Лёлик повернулся к сопкам передом, а к пушке задом и немного наклонился.

Методом природного нюха и недюжинного обоняния мой товарищ сумел обнаружить возможное местоположение искомых останков. Сорок минут кропотливой работы с намокшей рубашкой — и Лёлик наткнулся на что-то твёрдое. «Вот он, драгоценный скелетик», — мелькнуло в голове юного психиатра. «Ща, как огребу немеренно бабла» — перед его мысленным взором шёл проливной дождь из денежных купюр Евросоюза.

Крайне осторожно разгребая ямку, дабы не сломать какую-либо косточку, он углубился на полметра в землю. Ощутив тепло, излучаемое предметом, Алексей понял: вот-вот один из останков той войны ляжет в его мягкие подушечки пальцев. Практически не дыша, он смахнул землю с найденного. То, что предстало перед его взором, было мало похоже на останки человека: Лёлик держал в руках половину фарфоровой тарелки….

Разочарование так и не успело посетить светлую голову моего друга полностью, поскольку только сейчас, на фоне горизонта, он заметил вереницу людишек, которые медленно удалялись в сторону прямо противоположную его местонахождению. Тяжело шагая, многие из них были вооружены именно тем, о чём так мечтал Лёлик, — металлоискателями.