Идеальный план

Глава 6. Пол

Лампа прямого эфира вспыхнула красным цветом, оповещая о начале программы. Роман придвинулся к микрофону, смачивая горло напитком, которым его услужливо угостили на радиостанции. Горячий травяной чай с привкусом мяты. Как раз то, в чём он нуждался в пасмурное воскресное утро. Последний раз он находился в небольшой студии с акустическими панелями одиннадцать лет назад, рекламируя по поручению издательства свой второй роман «Чертоги гнева». Собственная неловкость принесла ему тогда немало мучений. Писать книги не то же самое, что давать интервью на радио. Все писатели в той или иной мере интроверты. Им бы сидеть в тиши кабинета с видом на озеро, стуча по клавишам печатных машинок, но читатель, помимо хорошей истории, хочет разобрать по косточкам личность автора. Что ж, это желание можно понять. Биографии своих любимых писателей Роман тоже читал как увлекательный детектив.

Книга с тех пор трижды переиздавалась, а он раздал десятки интервью, в том числе на телевидении. Потому, слегка крутясь в кресле на колёсиках, чувствовал себя уверенно.

– Доброе утро, любители острых ощущений! Вы слушаете радио «Сумерки» на волне 83.1 FM. В эфире ностальгически музыкальное шоу «Вселенная Марка». У микрофона Марк. На радийных ходиках одиннадцать часов тринадцать минут. После выпуска новостей вы прослушали незабвенный хит восемьдесят второго года «It’s Raining Again» группы Supertramp. В этом часе у нас в гостях гений отечественной литературы Роман Осипов. Автор таких литературных бестселлеров, как «Чужая зависть», «Печальные краски осени» и «Брачная полночь».

– Спасибо за тёплое приветствие, Марк. Лестные отзывы благотворно влияют на осанку.

– У нашего гостя превосходное чувство юмора, которым он без стеснения снабжает своих персонажей. Пользуясь случаем, я приволок в студию личные экземпляры книг, которые автор любезно подписал. Будет что продать на аукционе лет через тридцать.

– Я сообщу, куда перечислить мою часть прибыли.

– Я сказал это вслух? Какая досада. Когда ждать новый хит, Роман?

– Очередная книга в работе, – ответил писатель. – С возрастом… или, лучше сказать, с опытом рукописи начинают неприлично разрастаться. Что, конечно, влияет на сроки их сдачи издательству. Хочется погрузиться в мир героев, пожить их жизнями, рассказать как можно больше о тёмных сторонах персонажей.

Да простят ему читатели сию бессовестную ложь. Роман под рабочим названием «Глиттер-рок» о злоключениях начинающей группы музыкантов был дописан на шестьдесят процентов. Осталось свести воедино сюжетные линии, развязать завязанные в первых главах узлы, наказать негодяев, соединить любящие сердца. Подступиться к заключительной части мешало треклятое уныние, так некстати подорвавшее творческие способности. Могло пройти два часа, прежде чем на свет рождалась сносная строчка. Бывшая жена забрала с собой, кроме дочери, ещё и его созидательную потенцию. Чёртова стерва!

Разве жизнь – это не прыжок от проблемы к проблеме над огненной пропастью, Пол?

– О чём она будет, если не секрет?

– Если я раскрою сюжет, мне придётся вас убить, Марк.

– Вы меня заинтриговали.

– Это моя профессия.

– Всегда считал себя азартным человеком. Давайте попробуем.

– Обещайте хотя бы, что содержание сюжета не покинет стены этой замечательной студии.

– По рукам.

Роман улыбнулся своей фирменной улыбкой соседского парня, в которую, по словам Линды, она влюбилась в день их знакомства на поэтическом вечере в две тысячи пятнадцатом году.

– Я пишу книгу о музыкантах, – сказал он в диафрагму микрофона. – Первый тур в жизни. Старый автобус. Грязные клубы. Неразделённая любовь. Хитрый менеджер. При таких данных катастрофа лишь вопрос времени. Смогут ли юные таланты сохранить дружбу, пройти через искушения и не развалить группу? Это не столько книга о музыке, сколько о взрослении.

– История основана на реальных событиях?

– Ничто не ново под Луной, Марк. Ничего конкретного, собирательный образ рок-группы, приправленный больным воображением. Если книга будет принята благосклонно, я подумаю над продолжением. Слабость к красивой музыке не обошла меня стороной. К тому же мне нравится, как персонажи созвучны с моим внутренним подростком.

– Отличная новость. Обязательно приобрету книгу в твёрдой обложке. Я знаю, что по роману «Брачная полночь» сняли фильм. Когда его можно будет увидеть на киноэкранах?

– В начале осени.

– Вы выступили автором сценария?

– Да, продюсер и режиссёр доверили мне право адаптировать книгу для экранизации. Я провёл много приятных часов, безжалостно выбрасывая из сюжета всё лишнее. Меня даже пригласили выступить с вступительным словом перед премьерой. Дата и время будут объявлены ближе к концу лета.

– Ждём с нетерпением. Вы приготовили сюрприз нашим слушателям. Расскажите об этом.

Роман Осипов положил ладонь на стопку купленных на собственные деньги книг. Каждая обошлась в семьсот рублей, из которых сто вернётся ему в качестве роялти. Было в этой схеме что-то нездоровое. Что поделать, щедрость и издательство бесконечно далеки друг от друга.

– Я пришёл к вашим слушателям не с пустыми руками, Марк.

– Очень интересно узнать, с чем же.

– Первые пять слушателей правильно ответившие на мой вопрос получат подписанный экземпляр последнего на сегодня романа «Чужая зависть».

– Отличная новость, – повторил ведущий. – Напомню телефон студии, по которому можно присылать сообщения. Восемь девятьсот пятьдесят два тридцать один пятьдесят сто восемьдесят три двенадцать. Итак, ваш вопрос, Роман.

– В моём единственном сборнике коротких историй «Под знаком льва» девятнадцать рассказов. Вопрос – как называется фантастический рассказ, события которого разворачиваются в лабиринте Петергофа.

– Пока слушатели присылают ответы, послушаем «Hush» бесподобных Deep purple. Первым эту песню исполнил Билли Джо Ройял в шестьдесят седьмом. Спустя год «Тёмно-фиолетовые» записали свой ставший классическим вариант.

Они вышли из прямого эфира на время звучания песни. Роман отхлебнул остывший чай. В два часа дня он должен выбраться за город, где дочь и бывшая жена проводили лето в коттедже её нового сожителя. Привозить Виолу к нему Линда категорически отказывалась. От Линды образа две тысяча пятнадцатого года или даже две тысячи двадцатого не осталось и капли. Чем хуже у него было на душе, тем лучше она себя чувствовала. К сожалению, ему попалась женщина, которая при разрыве отношений обесценивала мужчину насколько это возможно, несмотря на всё, что их связывало. За семь лет он ни разу не изменил ей. Смеяться с друзьями над пикантными шутками и заводить интрижки на стороне не одно и то же. Он так не умел. Линда смогла. О чём сообщила в пылу ссоры слякотным октябрьским днём. Они никак не могли определиться с отпуском. Он хотел съездить в Плёс, она в Тунис. Без моря она, по её словам, «чахла в этом мёртвом городишке». Никто не хотел уступать. В итоге он поехал с дочерью в Ивановскую область, стараясь переварить новость о конце брака. Линда же улетела на юг с любовником. Воспоминания о страшном периоде иногда возвращались в виде кошмарных снов.

Мог ли он не допустить измены? Потакать её запросам в ущерб своим желаниям, поехать в Сочи ради семьи, а потом съездить в Плёс. Маловероятно. Изменять она начала задолго до недоразумения с выбором маршрута для отдыха. Приснопамятные разборки являлись вершиной айсберга скопившихся противоречий. Ни ему, ни ей распутать клубок разногласий не хватило мудрости. Она искала причину для конфликта и всегда её находила. Ей было важно во всём его переиграть. Даже в окаянном сексе, превратившемся за год до развода в безвкусную возню голых тел.

От мысли, что, занимаясь с ним любовью, Линда думала о другом мужчине, Романа выворачивало наизнанку.

– Ответы пришли, – сказал Марк. Писатель кивнул. Он частенько слушал «Вселенную Марка» в поездках на автомобиле. Музыкальный нюх ведущего вызывал уважение. За прошедшие с их первой и последней встречи одиннадцать лет мужчина нисколько не изменился. Разве что голубые глаза поугасли. Бесполезно молить время о пощаде. Оно ему неведомо.

После завершения песни Марк нажатием кнопки вывел их в прямой эфир.

– В эфире «Вселенная Марка»! С нами в студии по-прежнему известный писатель Роман Осипов. Поздравляем участников быстрее других направивших правильные ответы. Повторите, пожалуйста, вопрос, Роман.

– Как называется рассказ из моего сборника про лабиринт Петергофа.

– И каков ответ?

– «Лабиринт времени».

– Один из лучших рассказов в сборнике, надо отметить. Заблудившийся в лабиринте человек попадает в разные эпохи. Особенно впечатляет сцена с перемещением во времена Великой отечественной войны. Поздравляем счастливчиков, чьи телефоны заканчиваются на триста восемьдесят три, сто шестнадцать, семьсот одиннадцать, семьсот шестьдесят три и четыреста один. Сергей, Артём, Марина, Павел и Светлана, вы можете забрать книгу с автографом автора на посту охраны при входе в студию, начиная с двенадцати часов. Спасибо всем за участие. В следующий раз удача обязательно найдёт тех, кто сегодня не выиграл.

– Спасибо. – Роман старался переключиться с бывшей жены на шоу. Выходило так себе.

– Слушатели прислали на нашу почту вопросы для вас, Роман Валентинович.

– С удовольствием на них отвечу.

– Иван спрашивает, в чём вы черпаете вдохновение.

– Хороший вопрос, Марк. Никто не спрашивал меня об этом раньше.

– Ваша ирония понятна. Отвечать на аналогичные вопросы из интервью в интервью непростая задача. Как часто вам задают одни и те же вопросы? Процентах в пятидесяти?

– Я бы сказал, в восьмидесяти.

– И что вы ответите сегодня Ивану?

– То же, к своему стыду, что и в предыдущие разы, когда мне задавали этот вопрос. Ремесло писателя не всегда основано на вдохновении. Чаще это тяжёлая рутина, когда слова приходится выдавливать на бумагу, как последнюю порцию зубной пасты из тюбика. Я много читаю, слежу за тенденциями, смотрю фильмы, выезжаю на природу. В том и не только черпаю энергию для творчества. Эмоции много значат. По гороскопу я рак. Заложенные природой сомнения и переживания, помноженные на развитую интуицию, дают острую смесь сверхъестественных фантазий. Гоняющий листья ветер может стать отправной точкой сюжета о серийном убийце, промышляющем в маленьком городке под личиной полицейского.

– «Скорбящие по будущему», – огласил Марк. – Прекрасная книга.

– Вероятно, Иван хочет связать свою жизнь с литературой, и вопрос больше относится к разряду «советы начинающим писателям». Кстати, вместо слова «писателям» можно вставить любое другое. Мой ответ будет универсальным – много читать, много писать, не отступать и не сдаваться. Горшки, как известно, не боги обжигают. Вера в себя имеет огромное значение. Вселенная будет проверять ваши стремления на прочность. Нельзя показывать ей, что вы готовы сдаться, едва на вас обрушатся первые неудачи. А они, поверьте, будут. Когда-нибудь линия нашей жизни оборвётся, и вопрос, который вы можете задать себе прямо сейчас, – как сильно я хочу воплотить мечту в реальность? Это тот путь, который я выбрал для себя? Если вы не можете оторваться от новой серии «Лучше звоните Солу», чтобы посвятить время мечте, то ответ очевиден.

Роман откинулся на спинку кресла. Линда больше не довлела над ним.

– Нина Геннадьевна задаёт вопрос о зависимостях. Творческие люди склонны к саморазрушению. Как вы справляетесь с бесами, Роман?

– Могу позволить себе немного виски или пива. Пожалуй, и всё. Турник и гантели отлично помогают не свалиться в порок дурмана. Мой отец прожил шестьдесят четыре года, сорок шесть из них он травил себя сигаретами и спиртным. В итоге получил заслуженную награду – мучительную смерть от туберкулёза на фоне приведшего к параличу руки и лица инсульта. Этот урок я усвоил на пять с минусом. Почему с минусом? Меня трудно назвать ангелом. Алкоголь в моей жизни всё-таки присутствует. Как и вредная еда. Но я не делаю из этого культа, держа своих демонов на строгой диете. Мир полон загадок. Мне куда интереснее расшифровывать их тайные смыслы, чем вести образ жизни сибарита.

– Вы поклонник «Битлз»?

– Эту любовь ничто не затмит.

– «Эбби Роуд» или «Сержант Пеппер»?

– Оба, конечно, – удивился Роман. Всё равно что спрашивать, какого ребёнка вы больше любите.

Скучал ли он по дочери? Безусловно. Виолетта подарила ему множество прекрасных минут, искрясь очаровательной невинностью. Годы и люди испортят её, но это произойдёт нескоро. В пять лет цинизму попросту негде поместиться в крохотном сердце.

Он не думал, что будет способен когда-нибудь простить Линде предательство.

Ну вот, она опять вернулась к нему в голову.

Ведущий подал знак надеть наушники. Дома он часто работал в наушниках, врубая сборник гитарной музыки в качестве барьера от внешнего шума.

– Давайте примем звонок. Нельзя оставлять наших слушателей без возможности вживую пообщаться с известным земляком.

– В следующую среду у меня встреча с читателями в книжном магазине «Читай-город». Автограф-сессия, рукопожатия, блиц-ответы. Ничего особенного. Подробности можно узнать на сайте издательства ЭКСМО, чьим автором я являюсь с начала своей творческой деятельности.

– Дружно заходим на сайт, друзья мои, – в словах ведущего звенел задор. – А до нас дозвонилась Яна. Слушаем вас.

В плотно прижатых наушниках раздался ласковый женский голос.

– Здравствуйте. Рома, это Яна Трошева, твоя одноклассница.

Он уставился на монитор, вытаскивая из памяти образ худощавой девочки в джинсах псевдобренда «Монтана». Детская любовь не переросла во что-то серьёзное, навсегда оставшись в стенах родной школы. Он так и не выяснил, догадывалась ли она о его чувствах на изломе пятого-шестого классов. Лет до тридцати автор бестселлеров считал, что женщин занесло на Землю с другой планеты. У них с Яной не было ни одного шанса сойтись. После окончания средней школы их пути разошлись. С тех пор он её не видел.

– Здравствуй, Яна. – Он снял очки и протёр глаза. – Я не слышал твой голос… сколько? Двадцать один год. Из года в год время только разгоняется.

– Прости, что врываюсь в эфир. Не удалось найти тебя в социальных сетях. В издательстве давать твои контакты отказались.

Вот как, она его искала?

– Если ты вдруг не знаешь. – Она волновалась. Почему-то это приятно грело душу. – На следующей неделе наша школа отмечает юбилей. Пятьдесят пять лет. Может быть, ты захочешь приехать на встречу выпускников? Ты у нас знаменитость.

У нас? Яна, милая, Яна. Он отпил из пустой кружки. Пятьдесят пять лет пятьдесят пятой школе. Как символично.

– Я… – колебание длилось меньше секунды. – С большой охотой, Яна. Спасибо. Пришли, пожалуйста, информацию на студийный телефон. – Он посмотрел на Марка. Тот едва уловимо кивнул. – Ты права, у меня нет профиля в интернете. Соблюдаю цифровую гигиену. Для моей нервной системы полезно ограждать себя от излишней публичности. Моя жизнь в основном протекает внутри самого себя.

– Понимаю. – Теплом её голоса можно было обогреть стадион. – Вдруг не увидимся, знай, я очень рада за тебя.

– Спасибо, Яна.

Она отключилась от эфира. Надо бы не забыть просмотреть школьные фотографии. Оживить имена, к которым не возвращался два десятка лет. Свойственная ему ностальгия относилась скорее к раннему детству, чем к возрасту полового созревания. Старшие классы останутся в памяти периодом прыщей и сальных волос вкупе с ужасной зажатостью.

– Прекрасный эфир сегодня, – мягко произнёс Марк. – Давайте примем следующий звонок. Слушаем вас, Борис.

Горло звонившего словно ошкурили наждачной бумагой. Роман даже приподнял наушники.

– Ты, очкастая сволочь, своровал у меня идею! Иск уже…

Марк оборвал входящий звонок, качая головой с печальным выражением лица:

– Давайте обходиться без грубостей и вести себя культурно.

– Никогда не опускался до прямого плагиата. – Роман посчитал нужным ответить не столько вульгарному мужчине, сколько остальным слушателям. – Новые идеи в литературе исчезающая редкость. Основные темы любого искусства – любовь и смерть в различных вариациях. Эпоха неважна, герои не имеют значения. Одну и ту же историю можно поместить и на борт космического корабля, и в средневековый замок. Всё крутится вокруг чувств и эмоций. Сюжет имеет вторичное значение. Будь то путешествия во времени, история с привидениями или детектив о крутом сыщике. Нет ничего странного в совпадениях при таком раскладе. И, да, беззаветная любовь к чтению не прошла бесследно. Вот уже второй год морально готовлюсь к операции на глазах. Не сомневайтесь, я найду силы перешагнуть через свой маленький пунктик.

– Речь не мальчика, но мужа, – процитировал Марк фразу Марины Мнишек из трагедии «Борис Годунов» Пушкина.

Роман согласно кивнул. Он мог многое рассказать о том, как из закомплексованного глиста превратиться в успешного писателя с обаятельной улыбкой и пропорциональным телосложением. Именно победа над мучительной неуверенностью позволила сочинять истории, разошедшиеся по миру восьмимиллионным тиражом.

– Не страха нужно бояться, – сказал он. – Отсутствие желания противостоять страху гораздо страшнее самого страха. Вот ключ к решению многих проблем.

– До нас дозвонилась Елена. Слушаем вас.

– Добрый день.

Раздавшееся из наушников подземное эхо заставило обоих мужчин стиснуть зубы.

– Убавьте, пожалуйста, радиоприёмник, – попросил Марк.

– Простите. – Что-то щёлкнуло. Противный отзвук исчез. – Милый Рома, как я рада побеседовать с вами. Знали бы вы, сколько приятных вечеров я провела в вашей компании, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие.

Неестественно приторный голос женщины вынудил Романа потянуться к кружке. На образных выражениях он съел не одну собаку. Речь, конечно, шла о книгах. Семь предыдущих лет он спал только с одной женщиной. И та улетела искать счастье в объятиях другого мужчины.

– Больше всего я мечтаю хотя бы разок прикоснуться к вам, выразить признательность за счастливые мгновения, которые я смогла прожить благодаря вам. Я сделаю для вас всё, что пожелаете. Всё, что пожелаете.

Дважды повторенная фраза исключала толкования. Марк бросил на Романа язвительный взгляд, многозначительно улыбаясь. Тот закатил глаза. Слабости к экзальтированным поклонницам он не испытывал. Бесплатный секс с фанатками не вызывал у него восторга. Эйфория – не лучший материал для строительства многолетних отношений. Другие Роман, исповедующий старомодные нравы, попросту не рассматривал. Стезя Альберта не прельщала романтическую натуру писателя.

– Какой вопрос вы хотите задать нашему гостю, Елена?

– Два письма в месяц. Ровно столько я отправляю в издательство на протяжении трёх лет. Стихи, фотографии, выражение искренней любви. Моё сердце принадлежит вам, Ромочка, – сообщила женщина с придыханием, от которого писателю стало неловко. – Ваше общение с почитателями ограничено редкими встречами в книжных магазинах и библиотеках, к чему я созрела только сейчас. Что мне сделать, чтобы вы обратили на меня внимание? Поверьте, я вас не разочарую.

– У вас хороший вкус в литературе.

Роман провёл ребром ладони по шее. Видеотрансляция из студии не велась, и он мог не беспокоиться по поводу того, что о нём подумают. Елена повышала градус общения с каждым словом. Не за горами эротические фантазии. «Клубничка» в прямом эфире, разумеется, поднимет рейтинги шоу, однако Роскомнадзор восторгов продюсеров радиостанции не разделит.

Он представил дородную даму в неглиже на усыпанной лепестками роз кровати. По опросам сайта «ЛитРес» женщины составляли шестьдесят семь процентов читателей его романов.

Ведущий сжалился над ним:

– Спасибо за звонок, Елена. У нас остаётся совсем немного времени до окончания эфира. Людмила интересуется вашей личной жизнью, Роман. Насколько я знаю, вы давно счастливы в браке.

«Вот и настал час икс», – подумал писатель. Он никогда не оглашал до начала бесед на радиостанциях или где бы то ни было список запрещённых вопросов. Подобные нравы невкусно пахли высокомерием. Считать себя лучше других – сладкая пища для гордыни.

Он инстинктивно дотронулся до безымянного пальца. Фантомная привычка крутить обручальное кольцо до сих пор не выветрилась из сознания.

– Моя личная жизнь похожа на морской штиль, – изысканно ответил он. Никто не сможет поймать его на лжи. Никто. – Спасибо близким за поддержку. Без неё я бы не справился с нелёгкой ношей ответственности. Писать хорошие книги ой как непросто. Помощь родных как глоток прохладной воды в раскалённых песках пустыни. Берегите семьи, развивайте сочувствие и читайте книги. Это прекрасный способ ускользнуть от чуждой реальности. Мнимая действительность литературы доказала право на существование. В вашем смартфоне или на книжной полке собраны тысячи ярких миров, и они всегда с вами, стоит только захотеть к ним прикоснуться. Они дарят эмоции, прося взамен мизерную плату – чуточку вашего внимания. Без книг моя жизнь стала бы невыносимо пресной.

– Спасибо за интервью. Приходите ещё. Ну а мы слушаем «Duran Duran», после чего уходим на рекламный блок и новости. Это радио «Сумерки» на волне 83.1 FM. Оставайтесь с нами.

Роман снял наушники и пожал ведущему руку. Отведённый на шоу час закончился.

Небо над городом заволокли бесформенные тучи, Лобовое стекло «Киа Соренто» с автоматической коробкой передач пока оставалось сухим. На случай, если дождь всё-таки хлынет, он спланировал обложиться мороженым и до посинения смотреть с дочерью мультфильмы или играть в домино, попутно обсуждая всё на свете.

Он собрался с мыслями и позвонил бывшей жене, включив в салоне громкую связь. Довольно долго никто не брал трубку, и он уже стал потихоньку отчаиваться, как неожиданно услышал детский голос.

– Алло?

– Привет, ребёнок, – сказал он дочери. – Мамы нет дома?

– Пливет. Она с дядей Мишей иглает в билялд.

Так она и сказала: «билялд».

– Папа уже близко. – Впереди маячил коммунальный мост через реку. Правый крайний ряд двигался медленнее других. Когда у тебя впереди вечность, можно позволить себе не спешить. – Поедем на ипподром.

– Ипподлом? А это что?

Он представлял, как она стоит в шортах и маечке, сведя вместе пальцы ног и накручивая волосы на указательный палец. В разговоре с ним она часто испытывала неловкость. Хотел бы он знать, какие слухи распускает о нём её мать.

– Это место, где живут лошадки. Мы возьмём одну и покормим её морковкой. За это она нас покатает. Позови, пожалуйста, маму.

Он услышал, как его дочь крикнула:

– Мама, тебя папа зовёт!

Целую минуту он с улыбкой на губах слушал сопение дочери в трубку. Потом Линда Золотарёва взяла телефон. Девичью фамилию она вернула себе сразу, едва высохли чернила на решении мирового судьи о разводе.

– Слушаю. – Нежности в её голосе он не нашёл, как ни старался. Зачем он вообще старался?

– Здравствуй, Линда.

– Здравствуй, Рома.

– Ориентировочно через двадцать минут. На мосту непонятные пробки.

– Во сколько ты её привезёшь?

– Завтра после обеда. – Лихач на «Весте» подрезал «Киа» самым наглым образом. Пришлось нажать на клаксон.

– Как завтра? Мы не договаривались, что дочь едет к тебе с ночёвкой.

– С этим какие-то проблемы? – озадаченно спросил он. – Почему моя дочь не может провести у меня ночь?

Спокойнее, Пол. Не дай ей то, чего она хочет. Будь умнее.

– Сегодня мы ночуем у родителей Михаила. И вообще это наше внутрисемейное дело.

Он так и не привык к её враждебности. По сей день не хотел признавать, что она уже не его жена, подруга, девушка и любовница. Злой призрак прошлого. Мать ребёнка, не более. Привычки порой не отпускают нас, даже если мы хотим этого всем сердцем.

– Я привезу дочь завтра, – отчеканил он, сосчитав до пяти. – Пожалуйста, не устраивай сцен. У меня на дочь такие же права, как и у тебя.

– Ничего подобного. Дочь живёт со мной. Мой график важнее твоего.

– Ну ты и вредина, – не сдержался он.

– Прекрати так со мной разговаривать! Моя фамилия давно не Осипова.

– Ты не даёшь мне об этом забыть.

– Ты вернёшь дочь до восьми вечера, – твёрдо сказала она. Неведомым образом он почувствовал исходящий от неё холод сквозь расстояние. – В противном случае я ограничу твоё общение с ней. Это будет полностью твоя вина.

– Моя вина?! – поражённо воскликнул он. – Ты сошла с ума!

– Заведи, наконец, подружку, пусть она родит тебе трёх дочерей. Может, тогда ты успокоишься.

– Твой шантаж неуместен, Линда.

– Я бросаю трубку, Рома.

– Виола приедет завтра! – вскрикнул он и отключился первым.

Какая муха её укусила? Неужели на олимп обрушилась буря? С трудом в это верилось. Чтобы не упустить денежный мешок, бывшая жена проглотит самую горькую пилюлю. Не задумываясь, наступит на горло собственной гордости и при этом будет комфортно себя чувствовать. Промолчать здесь, вовремя улыбнуться там. Нет, дело в другом. Её раздражало, что он вообще приезжал. Своим присутствием он портил идиллию, которой она себя окружила. Фрагмент старой жизни не встраивался в новый пазл, вот и весь секрет.

В первый раз дорога до коттеджного посёлка заняла у него сорок минут. Во второй раз он уложился в полчаса. Теперь он ехал по маршруту в шестой раз.

По обеим сторонам моста темнели угрюмые воды. Колёса проглатывали стыки дорожного полотна, издавая ровное «буп…буп…буп». Концентрированное внимание за рулём не мешало получать от вождения удовольствие. Он проехал полицейский пост, свернул направо и открыл окно. В эфире радио «Сумерки» шла передача о сёрф-роке. Солнечные песни «Бич-бойз» сменялись шумными для шестидесятых годов прошлого века инструментальными композициями, вроде сумасшедшей «Wipeout» The Ventures.

Листок с присланной Яной информацией о сборе выпускников 11-го «Д» покоился вместе с номером её телефона в заднем кармане брюк. Нет, он не будет ей писать. Он ничего о ней не знает. С их последней встречи каждый прожил целую жизнь. Неправильно ассоциировать тридцатисемилетнюю женщину с угловатым подростком. Пусть и завёрнутым в тёплые воспоминания юности.

На изрезанном трещинами асфальте лежал обильный слой пыли. В салон вместе с ней влетал бередящий ноздри запах смородины. Нельзя позволить грусти владеть им как марионеткой. Нет зверя страшнее писательской меланхолии (разве что бывшая жена). Поэтому он прибавил громкость мультимедийной системы, вдавив педаль газа в пол. Стрелка спидометра взметнулась до девяноста километров. Обнесённые забором коттеджи замелькали вдоль дороги с завидной скоростью.

Завтра он намеревался посетить вечернюю службу в церковном приходе. Мама всегда повторяла, что принимать слепо даже такую светлую религию, как христианство (православное её ответвление), недостойно думающего человека. Поэтому в бога он до определённой поры не верил. Крестили его по настоянию отца в младенчестве. Он разделял посыл матери о том, что предки придумали религию не для бездумного поклонения божествам, а с целью познания самих себя. При этом ни в коей мере не отрицал существование некой Высшей силы, к разгадке которой человечество не приблизилось ни на миллиметр. Это было бы чересчур наивно для человека с упоением прочитавшего работу профессора Хэнзела[1] об экстрасенсорном восприятии и ряд других книг о непознанной материи. Просто религии оказалось под силу заткнуть образовавшуюся в нём после развала семьи дыру.

За чередой облепленных частными владениями изгибов, показались высокие ворота, обрамлённые серебристым вензелем «К».

«Выпендрёжник», – в который раз подумал писатель, въезжая на подъездную дорожку. – Мнит себя графом, если не маркизом».

Заглушив двигатель, он вышел на свежий воздух. Плотную облачность пробивали редкие лучи лимонного солнца. В тёмном бору дремали реликтовые сосны. Вдоль обочины ласково шепталась трава, которой так не хватало в центре каменных джунглей, где он проводил большую часть времени в добровольном одиночестве.

Он набрал Линду и коротко произнёс:

– Я подъехал.

Спустя несколько минут открылась калитка. Девочка бросилась к отцу, сжимая в руках бумажный пакет. Он подбросил её вверх.

– Привези её не позже восьми. – Линда скрестила руки на груди, обозначая свою неприязнь. Они находились в зазеркалье, где изменившая женщина держала обиду на мужчину, ни разу ни повысившего на неё голос. Невероятный цинизм почти не задевал его чувств.

– У меня всё хорошо, спасибо, что спросила.

Куски раскрашенной ткани едва покрывали загорелую кожу женщины. Оголённые бёдра были так же хороши, как и семь лет назад. Он отвёл взгляд, прижимая дочь к груди. Никаких сомнений, что вызывающий наряд был призван вызвать у него ревность.

Вместо ревности надменная мысль вызвала кривую ухмылку. Не лопни от важности, Пол. Зариться на прелести бывшей жены – занятие с отрицательной пользой. Когда приведёшь нервы в порядок, твоя женщина непременно появится на горизонте.

Не утраченная способность к самоиронии вселяла сдержанный оптимизм.

– Дудки, дорогая. Она проводит с тобой и твоим толстосумом всё своё время, а мне ты выделяешь семь часов. Этого недостаточно.

– Привези её в восемь, Рома.

– И не подумаю.

– В таком случае она никуда не поедет.

Он сосчитал в уме до десяти. И только затем сказал:

– Это и моя дочь. Ты не имеешь права ограничивать наши встречи. – Он открыл заднюю дверцу и посадил Виолу в детское кресло.

– Рома…

– Что?! Почему именно в восемь? Почему чужие родители важнее родного отца? Скажи мне.

– В восемь, Рома. Ни минутой позже.

– Почему?! – Он был уверен, что недоумённый возглас слышен по ту сторону забора.

– Родители Миши хотят посмотреть с ней сказку перед сном.

Он прислонился к автомобилю и стёр со лба испарину. На языке вертелись отборные ругательства.

– Ты понимаешь, что говоришь, – сказал он, стараясь не впасть в ярость. – Понимаешь?!

– Давай не будем сейчас об этом. Ты отец, и это никто не оспаривает…

– Ну, спасибо.

– …но я и Миша заботимся о Виоле. Она прекрасно с ним ладит. С его родителями тоже.

– Сколько вокруг охотников до маленькой девочки.

– Зачем ты так?

– Представь себя на моём месте. Неужели ты так хочешь выслужиться перед господином Железная Дорога, что готова вписать его имя в графу «отец» в свидетельстве о рождении нашей дочери?

– Не называй его так.

– Он вроде на грузоперевозках состояние сколотил, если интернет не врёт.

– Господи, какой же ты невыносимый.

– Вот только не надо затыкать мне рот. – Он поцеловал ребёнка в лоб. – Извини, дочка. Мама и папа не должны ругаться при тебе. Скоро поедем.

– Всё холошо, пап.

– Ты чудо. – Покончив с ремнём безопасности, он прикрыл дверцу. В споре о праве дочери ночевать с отцом пришла пора ставить точку.

– Ты предаёшь меня, и моя жизнь идёт враздрай. Прекрасно, дорогая, как я за тебя рад. Будь счастлива, бла-бла-бла. Отнять у меня дочь? Почему нет? Отличная идея! Я и это стерплю. Спляшем на его могиле? На могиле этого идиота? Да, чёрт подери! Он и это проглотит.

– Перестань кривляться. – Линда завела волосы за ухо. Когда-то этот жест приводил его в пьянящее возбуждение.

– Ты и твой ненаглядный хотите унизить меня. Добраться до меня через дочь. Он так привык играть, да? Зачем ему это? Он забрал всё, что у меня было. Ему этого мало? Он хочет раздавить меня, лишить и без того редких свиданий с дочерью.

– Ты преувеличиваешь, – устало вздохнула она. – Он не намерен вмешиваться в твои с ней отношения.

– Он уже это делает. Ты или не видишь этого, или не хочешь видеть.

У него пересохло в горле. Так было всегда, когда он нервничал. Сдаваться без боя, вот так просто опустить руки и удрать, поджав хвост, он не собирался. Дочь была единственным близким ему человеком на всём земном шаре.

– Дай мне поговорить с ним, – сказал он.

– Он не будет с тобой разговаривать.

– Откуда ты знаешь?

Она стояла в проёме ворот, всем видом показывая, каким жалким он выглядел в её глазах. Ни миллионы проданных тиражей, ни тысячи поклонников, ни известность на одной седьмой части суши планеты не стоили для неё и ломаного гроша.

– Твоя проблема в том, что все поступки ненавистных тебе людей ты воспринимаешь как заговор. Возомнил о себе бог весть что. Виола навсегда останется плодом наших отношений, но я смотрю в будущее, а ты застрял в прошлом. – Она уклончиво махнула рукой. – Я составлю график ночей, когда дочь будет ночевать у тебя. Попробую учесть твои интересы, хоть тебе и невозможно угодить. Если мои предложения тебя не устроят, один из нас обратится в суд.

– Передай ему, что из его затеи ничего не выйдет.

– Не давай ей слишком много сладкого. Она уже ела сегодня конфеты.

– Завтра в обед, Линда. – Он сел за руль. Включил заднюю скорость и поехал прочь. Этот раунд остался за ним. Война, которой никто не хотел, набирала обороты.

– Мама положила нам молковку. – Виола показала через зеркало заднего вида свёрнутый пакет.

– Пони будут очень довольны.

– Би-би, папа!

– Би-би, зая.

Автомобиль ехал прочь от коттеджного посёлка. По радио крутили Фрэнка Синатру.

– Всё в порядке?

– Да, пап.

Его дочь сжала кулачок и оттопырила вверх большой палец.

– Ты научилась этому в детском саду?

– Так часто делает дядя Миша.

Он откинулся на сиденье, вцепившись в руль так крепко, что побелели костяшки пальцев. В церкви он собирался зажечь свечу и попросить всевышнего дать ему сил не сорваться в пропасть. Ходить по острию лезвия становилось всё труднее.

Путь до ипподрома прошёл в разговорах об игрушках, мультфильмах и прописях, к которым дочь шаг за шагом подступалась. Общение с ней возвращало ему утерянное в бессонных ночах спокойствие. Тревожность исчезала как стравленный из колеса прокисший воздух.

Ипподром имени Якова Бутовича держался на плаву за счёт пожертвований и полученных от проката лошадей средств. Владельцы животных вносили арендные платежи за стойла и имели возможность вести бизнес на территории, равной тридцати гектарам.

Виола выбрала пятнистого пони с гордо трясущейся пышной гривой и грустными глазами. Пони проявлял любопытство ко всему новому и носил прозвище «Пончик». Им разрешили дать ему немного моркови. Он жадно глотал овощи, словно боялся, что их отберут.

Виолетта забралась на послушное животное и не слазила с него следующие полчаса. Да и слезла только для того, чтобы сделать пи-пи. Она осталась довольна поездкой.

Пообедав в кафетерии, они долго гуляли в расположенном неподалёку от ипподрома парке. Дочь увлечённо рассказывала о присущих детям наблюдениях. Крошечный мир пятилетнего ребёнка был совершеннее мира взрослых. В нём отсутствовала бесконечная суета и предопределённость. Он ещё не успел разочаровать своей алчностью, заботливо охранял, не превращая годы в безжизненный прах.

– Пап?

– Что? – «Соренто» двигался в плотном потоке. Выходные подходили к концу, люди возвращались в город.

– Почему ты не живёшь с нами? С мамой и дядей Мишей.

Осторожно, Пол, ты ступаешь на непрочный лёд.

– Твоя мама хочет, чтобы мы жили отдельно друг от друга.

– Отдельно? А вот у Маши мама и папа спят вместе.

– Маша, это твоя подруга?

– Нет. Она вледная.

– Вот оно что.

– Да! Я с ней не длужу. – Виола прижимала к груди купленного им львёнка. Крупный нос и яркая шевелюра придавали игрушке забавный вид. – Хочу, чтобы ты был со мной каждый день.

– К сожалению, я не смогу, ребёнок.

– Но почему?

– Ну, во-первых, у меня много работы, – соврал он. – Во-вторых, мне… – отвечать на детские вопросы было чересчур сложно. – Ты можешь жить или со мной, или с мамой. Мы с твоей мамой больше не вместе. Когда подрастёшь, сможешь приезжать ко мне сама.

– Так нечестно.

– Ты не дружишь с Машей, а твоя мама не дружит со мной. Теперь её друг дядя Миша, – пояснил он. – Мы вернёмся к этому вопросу, когда ты станешь старше. Помни, я и мама любим тебя. Кстати, я написал для тебя рассказ.

– Да? – отвлечённо спросила девочка. Её нежный мир дал первые трещины. Что он мог поделать?

– Называется «Волшебная палочка». Он ждал тебя несколько лет. Думаю, пришло время прочитать его. Надеюсь, тебе понравится.

На лобовое стекло приземлилась крупная капля. Природа таки решила разродиться дождём. Спасибо, что позволила им отлично провести время вдвоём.

После кипячёного молока с сахарным печеньем и чистки зубов Виола залезла на кровать, которую Роман делил с Линдой до того вечера, как она призналась в измене. Теперь он спал на бежевой ортопедической кровати один. Или с дочерью, в те редкие ночи, что она у него гостила. Распотрошённая детская комната превратилась в хранилище ненужных вещей. Спустя годы подросший ребёнок захочет уединения. Обязательно захочет, ведь в её жилах течёт и его кровь. Так что он будет вынужден засучить рукава, включить хиты Queen и навести в комнате порядок.

Надо отдать Линде должное, её умение успешно себя инвестировать вызывало восхищение, подпорченное тем не менее торчащим из спины Романа ножом предательства. В мире наживы расчётливость скорее достоинство, чем порок. Правда моральная сторона вопроса всегда оставалась в тени. Но что ей до нравственности, когда на кону четыреста миллионов рублей. Именно в такую сумму журнал «Национальный бизнес» оценивал состояние владельца компании, соблазнившего бывшую жену модного писателя.

Доходы Романа были на четыре порядка скромнее. До трети гонораров уходили на благотворительность. Линда его стремление делиться деньгами с нуждающимися людьми никогда не разделяла. Деньги не грели ему душу так же сильно, как возможность творить. Он писал не ради денег, хотя и они имели значение. Никакие богатства не могли сравниться по степени волшебства с хорошо рассказанной историей.

Пятикомнатная квартира, автомобиль да одиннадцать миллионов рублей на банковском счету – всё, что он смог выручить за годы писательского труда. Не самого лёгкого, надо сказать. На начало декабря в банке хранилось двадцать миллионов рублей. Половину Линда забрала при разводе, великодушно оставив нетронутым остальное имущество, на которое имела право. Деньги предназначались на пригородный дом мечты с террасой. Теперь мечта повисла в воздухе. Помимо денег Линда забрала с собой безмятежность, которую он опрометчиво доверил ей, ставя подпись в акте о заключении брака. Она показала дочери пример, что семья – это такое же временное явление, как и всё остальное. Нанесённая подсознанию травма обязательно аукнется их ребёнку во взрослой жизни.

Он прикоснулся к носу дочери указательным пальцем:

– Ну что, кнопка, доверишь папе почитать тебе сказку перед сном?

– Не знаю, – честно призналась Виола, теребя рукава пижамы с изображённой на груди Лисичкой – персонажем детского мультсериала «Ми-ми-мишки». Непонятное слово «доверие» ещё не полностью закрепилось в детском лексиконе.

– Тогда поехали.

Он устроился на подушке, сжимая в ладони распечатанную стопку листов. Свет настольной лампы падал на текст, облегчая глазам задачу. Рассказ под названием «Волшебная палочка» не подлежал публикации. История о девятилетней девочке и её младшем брате выбивалась из того, что он обычно писал. Почему он решил вытащить рукопись из архива именно сейчас, а не через четыре года? Потому что не хотел так долго ждать. Непредсказуемость жизни диктовала свои правила. К тому же брату героини суждено навечно застрять на страницах рассказа в виде вымысла. Семьи больше нет. Грандиозные планы на совместное будущее, связанные в том числе с рождением второго ребёнка, превратились в невесомую мглу.

Писатель прогнал подступившую к горлу жалость и начал читать.

– Ну как? – спросил он, закончив читать первую главу, в которой дети нашли волшебную палочку и создали кучу проблем своими непродуманными желаниями. Во рту пересохло. Сочинять истории и читать их вслух не одно и то же.

Он ждал от дочери обратную связь. Верный пёс, предвкушающий, когда ему почешут за ушком. Раньше роль первого читателя выполняла Линда, однако с её уходом привычный порядок вещей расстроился. Опять-таки, нехватка «домашнего критика» смягчалась отсутствием законченных черновиков. Работа над «Глиттер-рок» двигалась черепашьим ходом. Любовь к музыке не в полной мере пробивала стену апатии, а с ней привычная скорость письма возвращалась слишком медленно. Ещё месяц бесплодной вялости, и он попросит невролога дать ему рецепт на антидепрессанты. Может быть, волшебные пилюли вернут потерянный внутренний комфорт.

– Нолмално, – ответила Виола. – Я бы тоже хотела волшебную палочку.

Реакция самого маленького и самого любимого читателя вызвала у него улыбку.

– И что бы ты загадала?

– Ну там моложеное или куклу.

– Сладости и игрушки. Это все твои желания?

– Ну нет. Палочка может помилить тебя с мамой?

Он покачал головой:

– Не всё на свете поддаётся ремонту, солнышко.

Если Линда захочет вернуться, – что невозможно представить, – он не сможет принять её даже ради дочери. Она отдалась другому мужчине, перечеркнув своим поступком семилетние отношения. У доверия одноразовый пароль, а жить без самоуважения всё равно, что своими руками лишить себя причинного места.

– А куклу я тебе в следующий раз подарю. Большую, страшную, с горящими по ночам глазами. Проснёшься, а она стоит у твоей кроватки и смотрит, смотрит.

– Папа!

Телефон на прикроватном столике разразился звуком входящего сообщения. Эл прислал в их небольшой дружный чат сделанную украдкой фотографию подружки, скидывающей туфли с обтянутых чулками ног. Лицо девушки скрывали спадающие до плеч волосы. Страшно представить, сколько в чате побывало подобных снимков. При переизбытке распущенности, Эл никогда не переступал рамок приличия, выкладывая на обозрение фото только с подростковым рейтингом, неизменно исчезающие ровно через один час. Ни откровенных частей тела, ни лиц легкомысленных девиц, попадавших в расставленные им сети. Лишь слабый налёт эротизма в виде изящных фигур или оголённых спин.

Вот кого ни одна женщина не способна лишить сна. В мире Эла женщины – такой же расходный материал, как, прости Господи, туалетная бумага. Но их это нисколько не отталкивало от эгоистичного красавчика. Может, это и есть секрет успеха у женщин?

Он отключил звук на телефоне. Дождь за окном закончился, не успев начаться. Жара одерживала победу снова и снова.

– Продолжаем чтение или ты хочешь спать?

– Плодолжаем!

– Тогда держись крепче!

Виола заснула на первой трети рассказа. Мальчик по имени Влад попал в зачарованный лес, а сестра отправилась его спасать. Писатель укрыл дочь одеялом, прикоснувшись губами к тёплому лбу. По крайней мере, история обладала эффектом снотворного. Когда он сочинял её, дочь ползала по гостиной в подгузнике, изредка вставая на ножки и непременно плюхаясь. Снятое Линдой видео он пересматривал после развода двести четыре раза. Чёртова сентиментальность заживлению ран не способствовала. Создавать новую семью в преддверии сорокалетия не то же самое, что в тридцать лет. Завоешь тут. Больше никакого брака, хватит с него. Порванная душа просила нежного родства с хорошим человеком.

До прошлого года он и бывшую жену таковой считал. В игре под названием «отношения» проигравших гораздо больше, чем победителей.

Интервью и прогулка с дочерью истощили его. Бросив листы на столик, он отправился в душ. За день известный писатель ни разу не притронулся к компьютеру. Скоро между словами «известный» и «писатель» появится необходимость добавлять уточнение «в прошлом».

Стуча зубами под струями холодной воды, Роман размышлял над оправданием завтрашнего бездействия. На худой конец, в отсутствие подходящих идей он всегда мог напиться. Влечение к литературному труду это не воскресит, зато поможет скоротать в компании с телевизором унылый вечер.

Он проехал вызывающий отвращение мост, заранее скиснув от расставания с Виолой. Видеозвонки отчасти подпитывали отцовский инстинкт, если бы не навязчивое желание Линды и здесь насолить ему. Она держала отца ребёнка на голодном пайке, позволяя дочери выходить на связь не чаще раза в неделю. Он собирался проконсультироваться у специалиста в области семейного права. Идти в бой с голыми руками не самая лучшая идея. Бывшая жена затеяла грязную игру, надеясь ослабить между ним и дочерью связь. Не имело значения, сама она додумалась до этого или с подачи любовника. Эта парочка скорпионов стоила друг друга.

Она из тех, кто карабкается на вершину, попутно сбрасывая других вниз. Он из тех, кто не любит проигрывать и всегда получает что хочет. Что, конечно, одно и то же.

Дочь не должна стать разменной монетой в стремлении «дяди Миши» затмить собой фигуру настоящего отца. Если у Линды получится запудрить Виоле мозги, он проклянёт обнаглевшую мисс поэтичность на веки вечные.

– Это «Битлз», – сказал он, тыкая в экран мультимедийной системы. Сегодня Виола сидела на переднем пассажирском сиденье. – Великая группа. Обязательно переслушай все их альбомы, когда подрастёшь. Песня называется «Let it be».

Дожидаясь зелёного сигнала светофора, он отправил Линде сообщение, что они подъезжают. Каждый звонок ей оставлял у него во рту неприятное послевкусие.

– Приехали, ребёнок, – сказал он, заруливая на бетонный пятачок перед воротами. – Почему ты плачешь?

– Я не хочу, чтобы ты уезжал. – Виола шмыгнула носом. Львёнок в её руках сохранял невозмутимое спокойствие.

– Мы увидимся через несколько дней. – Чтобы закрыть сердце от эмоций ему понадобилась вся сила воли. Не хватало ещё окончательно расклеиться самому. – Папе нужно хорошо поработать.

– Пошли со мной.

– Я не могу.

– Но почему?

– Так надо, родная. Мы с твоей мамой расстались. Теперь она любит другого человека. Ты всё поймёшь, когда будешь готова. Не плачь, пожалуйста. Неделя пройдёт быстро, мы снова увидимся.

Он помог ей выбраться из машины, проводив до калитки под неусыпное внимание камеры наружного наблюдения. Как же ему хотелось показать в объектив средний палец, наплевав на приличия.

– Папа, плочитай мне пло волшебную палочку.

– Ты уверена? Читать на улице не слишком удобно.

– Плочитай, пожалуйста. Немножко.

Он поскрёб щёку. Линда вот-вот должна выйти за ней. Что ж, поездки за дочерью отнимали у него время, которое имело неочевидную для бывшей жены ценность. Ничего страшного, если и мама подождёт дочь, пока папа читает ребёнку книгу.

– Хорошо. Две главы. Остальное дочитаем в следующий раз. Садись обратно в машину.

В салон залетело несколько комаров. Детский рассказ содержался в облачном хранилище. Он поправил очки и пролистал текст до нужного места.

Линда вышла наружу, сжимая в руке стакан свежевыжатого апельсинового сока. На помятом лице отпечатались последствия вчерашних возлияний, которые она постаралась скрыть за солнцезащитными очками.

Роман позволял себе промочить горло у Эла, никогда не напиваясь до неприличного состояния. Брак с Линдой можно было назвать безалкогольным. Они не посещали бары, не держали в квартире запасы бутылок, снимая стресс с помощью более безобидных вещей. Линда заявляла, что спиртное плохо на неё влияет. Выпив, она могла отдаться любому, кто будет рядом. Он об этой особенности жены предпочитал не думать, полагая, что она преувеличивает влияние зелья на свою психику.

Не эта ли её червоточина способствовала измене?

Он опустил окно и, не здороваясь, произнёс:

– Пять минут, Линда. Дочь выйдет к тебе, как только мы закончим читать.

– Ты издеваешься? – Она резко остановилась, пролив на землю часть сока. Виола помахала матери рукой через лобовое стекло.

– Давай не будем препираться, – спокойно сказал он и растопырил ладонь: – Всего пять минут. Оставь калитку открытой, она зайдёт сама.

– Не надо мне указывать, Рома. И вообще, переставь свой автомобиль, ты загораживаешь выезд.

– Я кому-то мешаю?

– Просто сделай это!

Двигатель под капотом огрызнулся. Он включил заднюю скорость, и отъехал на обочину, примяв придорожную траву.

– Теперь ты довольна? – зачем-то спросил он. Парковка не стоила споров. А вот переходящее в гордыню самолюбие требовало отмщения.

– Не понимаю, как я терпела тебя столько лет, Осипов. Ты невыносим! Научись, наконец, слушать не только себя! Ты не умеешь уважать женщин, не способен ценить женскую красоту!

Лишившись дара речи, он выразительно цокнул языком. Вот, значит, как.

Разве есть на свете счастливые браки? Произнести свой вопрос вслух он при дочери не решился. Пусть ей повезёт сохранить семью до последнего вздоха едва начавшей расцветать жизни.

– Всё будет хорошо, – обратился он к дочери, закрывая окно. – Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю! – воскликнула девочка. Детские слёзы успели высохнуть. Грусть уступила место сдержанной радости. Это помогло ему вытеснить стычку с Линдой на задворки сознания.

– Тогда вперёд!