Играя в жизни 4

18. Неловкость

На утро Гаррета в квартире не оказалось. Я этому не удивилась, понимала, что у него куча других дел, куда важнее неожиданно появившейся жены. Второй день в браке был куда печальнее первого, и все из-за того, что я с головой погрузилась в пучину мыслей. Я даже не пыталась разобраться в том, что происходило в мире – в Столице, в Секторах, на Ристалище. Я была всего лишь букашкой, которая никак не могла глобально повлиять на исход борьбы корпорации и Семьи Основателей, но всем сердцем болела за победу Гаррета. То, о чем он говорил, что хотел изменить, было замечательным и лучшим исходом из имеющихся. Но если победит Рихан, то он ужесточит правила и законы. Секторантам придется еще сложнее, хотя, казалось бы, уже некуда. Мировые проблемы касались меня, но не так сильно, как личные. И я убила весь день на то, что бродила по квартире и думала про Чейза и Гаррета. Они мысленно тянули меня каждый на свою сторону. Разрывали на части. Но опять же все это было лишь моим больным воображением.

Мне нравилось, что Гаррет делился со мной всем, что делал, какие бы вопросы я ему ни задавала, всегда получала ответы. Чейз же большую часть времени скрывал от меня мотивы своих поступков. На то были причины, он меня не знал и не доверял, но и Гаррет меня тоже не знает, но принимает такой, какая я есть.

Я задавалась вопросом, как Гаррет, человек, которому больше трехсот лет, смог понять меня лучше, чем Чейз, мой современник? Хотя мне казалось, что Гаррета я знала намного дольше. Словно существовала иная жизнь, где мы были знакомы и более того, были близки.

Я слонялась по дому и пыталась вразумить себя в том, что я не сделала ничего плохого. Поцелуй с Гарретом, заигрывания с ним и даже брак никоим образом не касались Чейза. Если меня так потянуло к Гаррету, значит страница Чейза перевернута, а точнее, глава моей жизни, тесно связанная с ним, закончилась.

Я бродила по квартире и думала. Ела и размышляла. Умывалась и зависала на мыслях.

Гаррет вернулся вечером и нашел меня на крыше, я сидела на его кресле и смотрела на Столицу, слушала ее несмолкаемый гул и уже начинала сходить с ума.

– Поехали, – сказал Гаррет.

Я обернулась и, нахмурившись, спросила:

– Куда?

– Повидаемся с донной. И не только с ней.

Сердце сбилось с ритма, Гаррет прищурился. Я встала с кресла и, бросив, что мне нужна минута, побежала в комнату, схватила широкую спортивную кофту и натянула ее через голову. Казалось, что Гаррет неведомым образом узнал, о чем я думала в течение одного из самых долгих дней в моей жизни. Мне нужно было убедиться, что Чейз цел. Но самое главное, я хотела с ним поговорить и сказать, чтобы он больше не пытался сблизиться со мной. Если его попытки не прекратятся, то вероятнее всего от этого будет плохо и мне, и ему, и, возможно, Гаррету.

Мы ехали в тишине, Гаррет что-то делал в планшете, казалось, что он вообще не замечал моего присутствия. И я практически была уверена в том, что это намеренно, но не могла понять причину. Что я сделала не так? Или он уже передумал и жалеет о словах и действиях, которые были накануне? Неожиданно подняв взгляд и посмотрев прямо мне в душу, Гаррет спросил:

– Почему ты вчера не зашла ко мне?

Мне моментально стало неловко, я отвела взгляд в сторону. Гаррет отложил планшет и заговорил:

– Рэйвен, я не могу играть в игры. Недосказанности не приводят ни к чему хорошему. Я слышал, как ты пришла к двери, простояла там, явно думая о правильности своего решения, а потом вернулась к себе. Ты хотела прийти ко мне.

Я повернулась, и наши взгляды встретились.

– Хотела, – подтвердила я.

– Но не сделала этого. Почему?

Несколько секунд тишины скрылись в небытие.

– Мне кажется, еще не время.

Гаррет отрицательно покачал головой и сказал:

– Это ложь.

Я вспылила.

– Прекрати пользоваться своими способностями. Это нечестно. Мне нечего противопоставить этому.

Гаррет наклонился вперед и, гипнотизируя меня взглядом заговорил тихо, но твердо:

– Тебе и не нужны эти способности. Я не лгу тебе. Говорю только правду. Чтобы узнать что-то, тебе не нужно вглядываться в мои глаза, прислушиваться к сердцебиению или ловить движения тела. Тебе стоит просто спросить, и я отвечу.

– Гаррет, чего ты от меня хочешь?

– Правды. Какой бы она ни была. Ты не вошла ко мне из-за Чейза?

– Отчасти это так.

Гаррет кивнул и отстранился.

– Понял.

Он снова взял планшет и заговорил, уже не смотря на меня:

– После встречи с донной, можешь повидаться с Чейзом. Пойми, чего сама хочешь.

По тону голоса Гаррета было понятно, что он не ожидал комментариев. Это была констатация факта, я должна была увидеться с Чейзом. Хотела ли я этого? Да. Я хотела убедиться, что он жив и с ним все в порядке. Как бы я ни была на него зла, эта злость уже практически сошла на нет. Кроме близости, что была между нами, нас связывала история, команда и игры. Чейз не был для меня посторонним человеком, но так и не стал родным. Мог, но не сложилось.

Остаток пути мы провели в гнетущей тишине.

Мы приехали к арке, когда зашли под нее, там никого не оказалось. Точнее, разноцветных людей была тьма, они проходили мимо, а вот бродяг и проституток не было, и никто из тех, что ходят тут каждый божий день, даже не поняли, что кого-то не хватало. Если бы Рихан убил всех в Подполье Империи, то Столица бы этого не заметила. Насколько же мы слепы, не видим того, что находится у нас прямо под носом. Стоило мне об этом подумать, я посмотрела на Гаррета. Он не выглядел расслабленным, хотя это было его обычное состояние. Сейчас Гаррет Уорд был собран и даже немного зол.

– Ты на меня злишься? – спросила я.

– На себя, – ответил он.

Мы дождались, когда из скрытой двери появился мужчина, он кивнул Гаррету и исчез. Гаррет взял меня за руку, наши пальцы переплелись, и мы вошли внутрь. Мужчина шел перед нами, словно молчаливый призрак этих катакомб. В этот раз тут практически не осталось людей, за редким исключением. Мы шагали по воде, и я, если быть откровенной, опасалась, что сейчас сюда ворвутся люди Семьи Основателей и начнется очередная кровавая баня. Я сильнее сжала пальцы Гаррета, он повернулся и, продолжая идти, сказал:

– Не нервничай.

– Не могу.

– Я ничего ему не скажу. Захочешь, расскажешь сама.

Я остановилась, Гаррету тоже пришлось это сделать, да и нашему провожатому.

– Ты о чем? – спросила я.

– Если ты не понимаешь причину своих волнений, то я прекрасно ее знаю. Идем, нужно обговорить с донной, а уже потом будем заниматься делами разбитых сердец.

Я нервничала не из-за Чейза, но Гаррет решил, что из-за него. Я бы восприняла его слова за ревность, но это бы означало, что у Гаррета реально были какие-то чувства и планы на меня. Я старалась об этом не думать, потому что с подобными надеждами судьба постоянно меня обламывала. Неприятно возвращаться с небес на землю, а порой больно.

Пока я думала, мы дошли до двери, за которой скрывался кабинет донны. Гаррет постучал, и мы сразу вошли внутрь. Донна все так же сидела на своем месте, при виде Гаррета она улыбнулась и кивнула, потом перевела взгляд на меня и тоже кивнула.

– С новым званием, первая леди.

– Здравствуйте, донна.

Дальше глава Подполья перевела взгляд на Гаррета.

– Я не могу уехать, пока тут есть хотя бы один человек, а твои люди не желают отправляться вместе с моими. Они дисциплинированны, но упрямы. Особенно Диего, он рвется в бой.

– Мои люди не столь умны, как твои, – сказал Гаррет. – Я заберу их.

– Хорошо. Все начнется в день суда?

– Все началось уже давно, в день суда это закончится.

Донна кивнула и сказала:

– Люди пострадают.

– Да. Но в случае успеха, потери будут минимальными, в размере семи человек, так что можете не переживать.

– Ты действительно хочешь взять на себя эту ответственность? – спросила донна.

Я стояла и переводила взгляд с одного на другого и вообще ничего не понимала. Я осознавала, что Гаррет отсутствует в квартире не просто так, и что он готовит переворот, но не ожидала, что смена власти произойдет так быстро. Всего пара дней, и все? Я не стала вмешиваться в их диалог, но позже обязательно расспрошу Гаррета. Они разговаривали примерно двадцать минут, единственное, что я поняла из разговора, что донна будет выступать свидетелем со стороны Гаррета.

Когда их беседа подошла к концу, мы попрощались с донной и вышли. Гаррет уверенно двигался среди катакомб, я шла рядом. У него не возникало ни единой заминки, он сворачивал уверенно, не останавливался, значит, уже был здесь не один раз.

Мы вошли в помещение, где одновременно располагались четыре настила, три из них были заняты. Хант и Чейз сидели на соседних и разговаривали, Диего лежал на третьем и смотрел в потолок. Увидев нас, он протянул:

– Ну наконец-то.

Когда Чейз обернулся, и наши взгляды встретились, Гаррет отступил на шаг от меня, скорее я даже не увидела это, а почувствовала. И это мне не понравилось.

Чейз поднялся и медленно пошел в мою сторону, он не отрывал взгляда от моего лица. Когда между нами практически не осталось никакого пространства, он обнял меня, сжал и прошептал:

– Я так скучал.

Я обняла его в ответ и сказала то, в чем была уверена на все сто процентов:

– Рада, что ты цел.

Чейз отстранился, но не выпустил меня из объятий, мне пришлось завести руки назад и самой разорвать окутывающее меня кольцо. Чейз словно не замечал ничего, он так проникновенно смотрел на меня, что я испытывала максимальный уровень неловкости.

– Сейчас мы уедем отсюда, – сообщил он. – Гаррет обещал безопасное место до дня суда, нам нужно многое обсудить.

Я несколько раз пыталась прервать его и вставить хоть пару слов, но Чейз был так увлечен планами, которые составил для нас двоих. Когда он замолчал, мне пришлось сделать ему больно, но по-другому я не могла. Не умела.

– Чейз, я не поеду с тобой, – сказала я, смотря ему в глаза.

Тишина оглушала. Я чувствовала неприятный вкус на своих губах, словно слова, что я сказала, были отравлены.

Я отступила на шаг назад, Чейз перевел взгляд мне за спину, посмотрел на Гаррета, потом снова на меня. Не описать словами, насколько мне было некомфортно в подобном положении. Почему я чувствовала будто предавала Чейза? Это ведь не так. Я не сделала ничего предосудительного. Неожиданно раздался голос Диего:

– Хант, пошли.

– Только самое интересное началось.

– Пошли, я сказал.

Хант и Диего вышли, я слышала это по звукам шагов по воде, не могла оторвать взгляда от Чейза. Он смотрел на меня, как на предателя. Мы остались втроем, но никто ничего не говорил. Я протяжно выдохнула и, обойдя Чейза, села на край одной из лежанок. Пальцы тряслись, я не думала, что разговор будет таким тяжелым. Я делала больно себе, хотя не должна была испытывать этого тянущего отвратительного чувства внутри. Чейз сел напротив, а Гаррет так и не сдвинулся с места. Он не сказал ни единого слова. Я посмотрела на него и поймала безразличный взгляд. Я повернулась к Чейзу и повторила:

– Я не поеду с тобой.

– Я понимаю, что все пошло под откос из-за меня, но пока я находился здесь, без тебя…

– Не договаривай, – попросила я. – Не надо. Никакие слова уже ничего не изменят.

– Я сделаю все, чтобы…

– Чейз, ты меня не слышишь.

– Не обрубай все так.

Гаррет прервал наш диалог:

– Да дай ты ей договорить.

Мы с Чейзом повернулись в сторону Гаррета, он смотрел на Чейза, не на меня. Чейз злился, казалось, что я видела всполохи злости, кружащие вокруг него, и все это было направлено на Гаррета. Чейз перевел на меня потухающий взгляд и сказал:

– Извини. Просто я не хочу услышать, что все закончилось. Что больше ничего нельзя исправить.

Я сглотнула горечь и прошептала:

– Но так и есть.

Чейз отрицательно покачал головой, со злостью потер шею сзади и снова устремил на меня непреклонный взгляд:

– Все еще можно изменить.

– Есть вещи, которые я никогда не смогу простить. Измена – одна из них.

– Мы можем поговорить без его присутствия? – спросил Чейз.

– Я не хочу, чтобы Гаррет уходил, – я сказала это прежде, чем подумала. Черт.

Чейз печально улыбнулся.

– Я был прав тогда? Да? Между вами что-то есть?

Я посмотрела на Гаррета, я не знала, что сейчас сказать. Вроде между нами действительно что-то было, но что именно, я еще не разобралась, но одно знала наверняка. Вернув взгляд на Чейза, я призналась:

– Есть. Мы муж и жена.

Чейз соскочил с места.

– Что? Да вы с ума сошли.

Он расхаживал из стороны в сторону. А потом остановился перед Гарретом.

– Зачем тебе это? – спросил Чейз.

– Что подразумевается под «это»? – ответил вопросом на вопрос Гаррет.

– Рэйвен. Она очередной твой план? Такой же, как суд? Ты ее просто используешь. А когда она перестанет быть тебе нужной, то избавишься. Я знаю таких, как ты. Мой отец такой же. Рихану плевать на всех, кроме него самого и его трона.

– Не думаю, что я должен перед тобой отчитываться о своих намерениях.

– Ты ей должен.

Они разговаривали так, словно меня тут и вовсе не было. Я встала и пошла в сторону выхода. Я не хотела присутствовать при их разговоре. Тем более Чейз говорил вещи, о которых я раньше не думала, а теперь на душе стало невообразимо погано. А что если он прав, и я для Гаррета очередной план? В груди стало сдавило стальными цепями.

– Куда ты? – спросил Гаррет.

Я остановилась и посмотрела на него, ничего не сказала, пыталась прочитать в его глазах, правдивы ли догадки Чейза или нет. Мне не удалось ничего прочитать или рассмотреть, Гаррет сам направился к двери и сказал:

– Поговорите вдвоем.

Он ушел, я вернулась к лежанке и рухнула на нее. Сил не было. Чейз расхаживал из стороны в сторону. Около пяти минут мы молчали. Я вроде бы уже все сказала, но мы так и не пришли к общему знаменателю. Чейз перестал ходить, снова сел напротив и заговорил:

– Рэйвен, я понимаю, что больше нет смысла говорить про то, насколько сильно я сожалею о случившимся, о том, из-за чего ты перестала смотреть на меня так, как делала это раньше. Но я прошу тебя, не доверяй Гаррету.

– В тебе говорит ревность.

– Она вопит во мне. Но дело не в этом. Я не хочу, чтобы тебе снова сделали больно. Я себя за это ненавижу, а Гаррета убью, если он сделает что-то…

– Не надо. Чейз, у нас с тобой много общего. Мы потеряли друзей, прошли через многое, я хочу запомнить только то, что нас сплотило, а не то, что развело. Понимаешь? Я не хочу злиться на тебя или ненавидеть. Но и помощь твоя… я больше не могу ее принимать.

Около минуты Чейз молча смотрел на меня. Так и не сказав больше ни единого слова, он встал и подал мне руку, я приняла ее, поднялась и оказалась в крепких объятиях.

А потом он отпустил меня и вышел из помещения. Он не обернулся, а я не окликнула.

Я была истощена. Меня только что прокатили на моральной карусели. Ненавижу карусели.

Через двадцать минут мы все вместе ехали в одной машине, тишина настолько давила на перепонки, что захотелось выть от бессилия. Вчерашнее настроение пропало, будто ничего хорошего и не было. Я была рада, когда Диего нарушил тишину:

– Рэйвен, я благодарен тебе за помощь на поляне.

Я вскинула на него взгляд.

– Мы помогали там друг другу, – напомнила я.

Диего протянул руку, и я ее пожала. На этой прекрасной ноте мы добрались до дома, где высадили Чейза и Ханта. Диего поехал с нами. Ему не было смысла прятаться, он работал на Гаррета по закону.

Мы прибыли домой, и я тут же ушла к себе в комнату, отправилась в душ, хотела смыть с себя неприятный разговор. Даже оставшись одна, я испытывала неловкость. Прокручивая разговор с Чейзом на замедленной пленке, я осознала, что мое былое желание исполнилось. Когда я узнала про его измену, то желала, чтобы и он испытал то, что испытала я. С моей стороны не было подобного предательства, но тем не менее, Чейзу было больно.

Подставив лицо струям воды, я старалась стереть из памяти все, что сегодня было. Сердце ныло. В голове была неопределенность.

Я была одна, когда это мне было совершенно ненужно.

Я все еще стояла под струями воды, когда услышала стук. Я понимала, что это Гаррет, кроме нас в квартире больше никого не было. Я выглянула из-за стеклянной перегородки и крикнула:

– Минуту.

Возможно, я бы добавила еще что-то, но замолчала. Вернулась под воду и продолжила смывать с волос шампунь. Через пару минут выключила воду, обмоталась полотенцем, толком не вытерлась, потому что Гаррет продолжал стучать в дверь. Я открыла несчастное избитое полотно и встретилась со взглядом зеленых глаз, но это продлилось всего мгновение, потому что его взгляд уже опустился ниже и прошелся по моему телу. Мне казалось, что вовсе не было никакого полотенца, а я стояла нагая и мокрая.

– Что случилось? – спросила я отчего-то шепотом.

– У меня вопрос.

– И он не мог подождать, пока я нормально бы помылась и вышла?

Я отправилась к вешалке, чтобы взять какую-нибудь одежду.

– Этот вопрос не мог ждать. Я не мог ждать. Меня неимоверно раздражает тот факт, что я буду задавать его. Вслух, твою мать.

– Спрашивай, – сказала я и обернулась к Гаррету лицом.

– У вас с Чейзом ничего не кончено? Ты хочешь, чтобы он был рядом с тобой?

– С чего ты это взял?

– Да с того, что решил быть чертовым джентльменом, не подслушал ваш разговор и теперь жалею об этом. Мне нужно знать.

– Зачем тебе это? Мы ведь не настоящие муж и жена. Тебя не должно волновать, есть у меня чувства к кому-то или нет.

Гаррет провел рукой по волосам и развернулся, дошел до двери, взялся за ручку, отпустил ее и снова вернулся в центр комнаты, но теперь он стоял ближе ко мне.

– Так не пойдет. Я не хочу быть ревнивцем.

– Ты ревнуешь?

– Еще как.

Я улыбнулась. Просто не смогла сдержать улыбку. Возможно, это было глупо, но мне нравилось понимание того, что слова Чейза были неправдой. Я не очередной план. На план так реагировать совершенно необязательно. Гаррет ждал ответа, на его лице не было и тени улыбки.

– Я никогда не вернусь к Чейзу, – сказала я.

– Это ответ не на мой вопрос. Хочешь ли ты, чтобы он был рядом?

Я отвернулась и стала отодвигать вешалки, ища подходящую одежду, хотя в упор ничего перед собой не видела. Мне нужно было отвернуться, потому что я хотела сказать то, о чем, возможно, скоро пожалею.

– Я не хочу, чтобы он был рядом. В этом я уверена, – сказала я и, сбившись, восстановила дыхание. Продолжила. – Хочу, чтобы ты был рядом.

В спальне стояла тишина, я ожидала, что Гаррет что-нибудь скажет. Хоть что-то, но он молчал. Так и знала, не нужно было говорить последнее предложение. Где мой мозг? Смылся в канализацию, пока я стояла под душем.

Я обернулась и вскрикнула, Гаррет стоял прямо за моей спиной, а теперь я смотрела на него снизу вверх. Он внимательно разглядывал мое лицо, взял его в ладони и, склоняясь, проговорил:

– Ты никогда об этом не пожалеешь.

Как же мне хотелось в это верить.

Он поцеловал меня. Я откинула все страхи и отдалась чувственной ласке. Гаррет провел ладонями по моим рукам, и по ним тут же побежали жаркие мурашки. Я подняла руки и зарылась пальцами в мягкие волосы, прижалась к Гаррету еще ближе. Теперь между нами было только развязанное полотенце, которое держалось на честном слове. А я честной быть совсем не хотела. Я отстранилась и, посмотрев Гаррету в глаза, отступила на шаг. Полотенце рухнуло на пол, Гаррет улыбнулся уголком губ, и его взгляд стал спускаться по моему голому телу.

– У меня сейчас будет инсульт, – сказал Гаррет, а я подумала, что подобное мог сказать только он.

А потом он снова посмотрел мне в глаза и в следующее мгновение снова сократил расстояние между нами, обхватил меня за ягодицы и поднял, я обвила его торс ногами, и мы снова слились в поцелуе. Его руки обжигали мои ягодицы, а когда он сжал их, я простонала, Гаррет поймал мой стон и прикусил нижнюю губу.

Он опустил меня на кровать и слегка отстранился, без спешки оглядывая мое тело. Я уже изнемогала. Мне хотелось забыться и почувствовать себя желанной. И я чувствовала это каждой клеточкой жаждущего тела. Когда рука Гаррета начала исследовать мое тело – грудь, талию и низ живота, я и вовсе потеряла связь с реальностью. Я превратилась в один комок нервов, сконцентрировавшийся внизу живота.

Гаррет неотрывно смотрел мне в глаза, считывая даже самую мимолетную реакцию на мучительные ласки. Его рука тем временем добралась и остановилась между моих ног. Пальцы коснулись влажного входа, я протяжно втянула воздух. Губы Гаррета растянулись в греховной улыбке, и она обещала такое наслаждение, какого я раньше никогда не испытывала. Гаррет провел пальцем вверх, и у меня поджались пальцы на ногах. Когда он провел ими в обратном направлении, мои губы приоткрылись, и я тихо простонала. Мы смотрели друг другу в глаза, и этот момент был самым интимным в моей жизни. Его пальцы постепенно набирали темп. Гаррет облизал губы и сглотнул.

– Поцелуй меня, – сбивчиво попросила я.

– Не сейчас.

Он снова улыбнулся, но, казалось, что ему было больно. Пальцы танцевали в идеальном ритме, от которого я задыхалась. Гаррет касался как нужно, там, где мне этого хотелось, и с той скоростью, чтобы я была готова отдать душу дьяволу, лишь бы он не останавливался. И он не остановился.

Движение, еще одно и еще.

Еще и еще.

Я задышала чаще и схватилась руками за его запястье.

– Гаррет, – умоляюще простонала я.

– Отпусти все. Не стесняйся.

– Я…

– Кончай.

Как только он сказал это, я вскрикнула и бурно кончила. Лицо Гаррета расплылось, перед глазами замелькали темные пятна. Я задыхалась, но мне было так хорошо, что я не смогла сдержать удовлетворенную улыбку. Мне стало немного некомфортно, я прижалась лицом к шее Гаррета, его рука уже покоилась на моем бедре, рисуя там незатейливые линии.

– Не делай этого, – прошептал он. – Не прячься.

Я посмотрела в его удивительные зеленые глаза, в которых полыхало пламя страсти. Он коснулся моих губ своими и прошептал:

– Не прячься от меня. Ты была божественна.

– Я ничего не сделала.

– Неправда.

Он снова подарил мне поцелуй, прикусил нижнюю губу и немного потянул.

Я опустила руку между нашими телами и коснулась напряженного члена через ткань брюк и прошептала:

– Одежда лишняя.

– Погоди, еще не время. – Гаррет отстранился и посмотрел на меня. – Если я сейчас разденусь, то не смогу себя сдерживать. А у меня, на минуточку, секса не было триста лет. Пожалей меня.

Мне было так приятно слышать, что у Гаррета не было секса так долго. То есть, после пробуждения и всех дам, виснувших на нем, он ни с кем не спал.

– Тебя окружало столько девушек, – сказала я и снова провела ладонью по его члену.

Гаррет прикрыл глаза и положил свою руку поверх моей, немного сжал и, касаясь своим носом моего, прошептал:

– Я тебе говорил, симпатичной мордашки недостаточно, чтобы оказаться в моей постели.

И он поцеловал меня. Неторопливо и нежно. Я отвечала ему тем же. Из нежного поцелуй становился диким, пока Гаррет не оторвался от меня и не начал спускаться ниже. Прикусил мочку уха и жарко выдохнул. Поцеловал шею, потом грудь, втянул сосок и провел по нему языком. Перешел ко второму и проделал то же самое, поцеловал шрам между грудей и проложил дорожку из неторопливых поцелуев до пупка. Спустился еще ниже. Я приподняла голову от подушки, Гаррет ставил мои ноги пятками на кровать, покрывая внутреннюю часть бедра влажными поцелуями.

– Что ты делаешь? – спросила я сквозь стон.

Гаррет улыбнулся и, не отрывая от меня взгляда, опустил голову.

– Черт! Вот что ты делаешь, – простонала я и схватилась за его волосы.

Гаррет провел языком по сосредоточению моего желания, которое снова разгорелось на пепелище старого, и оно полыхало куда ярче. Искры летели, язык Гаррета заставлял меня стонать его имя и метаться по подушке. Это длилось недолго или долго. Я потерялась во времени и утонула в ощущениях небывалого желания. Я кончила сильнее, чем в первый раз. Практически насильно притащила Гаррета наверх и поцеловала в губы. Я чувствовала свой вкус, и мне это нравилось. Было в этом что-то порочное и сокровенное одновременно. Начала стягивать с Гаррета футболку, кажется, мы ее порвали. Грудь Гаррета усиленно поднималась и опадала, я провела по ней ладонями, почувствовала игру мышц и поцеловала его в шею. Мне нравилось, какой эффект я на него производила. Когда Гаррет оказался голым, я толкнула его на кровать и забралась сверху. Гаррет тут же сжал мои бедра, и я начала плавно двигаться, не впуская его в себя. Я терлась о возбужденный член, и готова была делать это вечно.

– Твою ж мать, – прошипел он и, приподнявшись на локтях, снова впился в мои губы. – Я сейчас взорвусь.

Я терлась о него, и каждое движение было более распаляющим, чем предыдущее, я терялась во времени и пространстве. Когда дыхание уже было сбитым в край, я остановилась, подняла веки и, посмотрев Гаррету в глаза, опустила руку между нашими телами, сомкнула пальцы на его горячей и пульсирующей плоти, Гаррет шумно выдохнул, глаза полыхнули, я привстала и впустила его в себя.

О боже! Это было лучше, чем сотня оргазмов.

Я была наполнена до краев.

Зрачки Гаррета были неимоверно большими, глаза стали практически черными, я видела в них свое отражение.

Я двигалась плавно, словно нам нужно было это время единения. Каждая частица тела вопила от наслаждения и эйфории. Темп стал нарастать, звуки секса стали громче, стоны и слова уже невозможно было разобрать. Я была почти на пике. Еще мгновение, и я бы снова улетела из этого мира в более прекрасный.

Гаррет перевернул меня на спину, и теперь он оказался сверху, но я была вовсе не против. Угол вхождения изменился, и я вскрикнула. Движения были резкими и жаркими. Неожиданно Гаррет вышел из меня, и я тут же потянулась к нему, сомкнула пальцы вокруг члена и провела вверх и вниз. Гаррет застонал, но не позволил мне продолжить. Отстранился и перевернул меня лицом на матрас, приподнял мои бедра, и я оказалась на коленях, почувствовала, как он вошел в меня и остановился, наклонился, и я прижалась грудью к кровати. Гаррет провел ладонью по моему позвоночнику, ягодице и поднырнул вниз, туда, где тугой комок нервов уже во всю пульсировал.

– Гаррет.

– Я здесь, с тобой. В тебе, – сказал он и сжал вальцы на ягодице, вторая рука вытворяла невообразимое, он гладил клитор и начал двигаться. Все было в такт, в движение, в стон, в удовольствие.

Больше не было нежности и неторопливости. Похоть поглотила нас с головой. Движения были резкими и глубокими. Я так сильно закусила губу, что почувствовала привкус крови, но мне было плевать на все.

Гаррет входил и касался, я стонала и хваталась за кровать. Я почти плакала от наслаждения, Гаррет сжимал мое бедро и не давал упасть на кровать. Еще минута такого марафона, и мы одновременно вскрикнули. Я чувствовала, как член Гаррета сокращался внутри меня, а я сжимала его.

Я рухнула на кровать, но Гаррет тут же поднял меня.

– Не так быстро, – сказал он.

Он унес меня в душ, и поставил под теплые струи воды.

Я улыбалась, как сумасшедшая. В голове была вата. Мне так нравилось это состояние легкости и умиротворения.

– Спасибо, – сказала я и, привстав на цыпочки, легко поцеловала в губы.

– За что? – спросил Гаррет, притягивая меня к себе и поглаживая спину и ягодицы.

– Это было великолепно.

Он снова поцеловал меня, отстранился и с хищной улыбкой довольного кота сказал:

– Разумеется, это же я.

Я тоже улыбнулась и положив ладони ему на плечи, стала поглаживать их так же, как он делал с моей спиной и ягодицами.

– Рэйвен, – сказал Гаррет, и улыбка пропала с его лица.

Я тут же напряглась.

– Что?

– Я солгал.

– Боже, Гаррет, что ты… о чем ты?

– Я однажды солгал тебе и больше не хочу врать. Я говорил, что не буду держать тебя. Это не так. Я тебя никуда не отпущу.

Мне хотелось ему врезать и поцеловать. Желания были практически на одном уровне, поэтому я ничего из этого не сделала.

– Ты серьезно?

– Более чем. Я не хочу тебя отпускать.

– Это сейчас.

– Нет. Это всегда.

– Гаррет, я очень прошу тебя не давай громких обещаний, я не хочу разочаровываться в тебе.

– Я никогда не говорю не подумав. Даже если несу полную хрень, поверь, я знаю, что говорю и кому.

Он убрал влажные пряди с моего лица. И улыбнулся, такой улыбкой, которую я у него еще не наблюдала. Я бы сказала, что она была влюбленной, но скорее всего это мое воображение решило так ее обозвать.

Мы еще немного постояли, смотря друг на друга. Казалось, что не только тела в этот момент были обнажены, но и души. Вымывшись, вернулись в кровать. В эту ночь Гаррет не ушел к себе. Я лежала на его груди и водила по ней пальцами.

– Мне хорошо с тобой, – призналась я. – Не помню, чтобы было когда-то так хорошо.

– Потому что я – это я. Таких больше нет.

– Тут даже не поспоришь.

Я уснула в объятиях мужа. Казалось, что в эту ночь мы действительно подписали свадебный контракт множеством оргазмов.

Я не знала, что нас ожидало в будущем, но была уверена, что об этой ночи я никогда не пожалею.